The Paths

Feel my hunger for aching pleasure Shelter me under your spell Offer me your soul Balligomingo Lust

Тики вернулся с шахт через несколько дней после первого знакомства Аллена с подвалами Шерила. От рудников он устал, даже несмотря на то что его тело было выносливым телом Ноя, а не обычного человека. И, тем не менее, эти поездки всегда были для Микка глотком свежего воздуха. Так и в этот раз - общение с друзьями, простыми и понятными, может быть, где-то грубоватыми или излишне прямолинейными, но неизменно родными, давало Ною ощущение умиротворения и тепла. Ему хотелось бы ещё надолго остаться с ними, но оставленный в особняке Аллен, один на один с Ноями, с сочащимся ядом Шерилом, с двуличным Уайзли, не позволил ему задержаться надолго. Тики, ещё в рабочей форме, лохматый, грязный и в очках, ступил на светлый ковёр своего кабинета. Ему было всё равно. Ной Удовольствия стянул с себя запачканный углём шерстяной свитер, тёплый, как настоящая шуба - самое то в такое время года, бросил на пол рядом с собой. - Выпачкаешь ковёр - акума опять полдня будут его чистить... - тонкий голосок за спиной заставил Микка вздрогнуть и резко обернуться. В его любимом кресле с ногами расположилась Роад, грызя большой многоцветный леденец на палочке. Короткая юбка задралась больше, чем нужно, но её, как всегда, это мало волновало. - Ты меня ждала здесь? - Тики улыбнулся, потянулся к Роад и потрепал её по волосам. Он знал, что она старше его, но не мог не относиться к Камелот как к капризной, избалованной, но всё-таки нежно любимой младшей сестре. - Да, - Роад потянулась, - Видишь ли, мне скучно, - она помахала в воздухе леденцом, будто он был главной причиной её скуки, и снова принялась мусолить пёстрый край. - Подожди немного, я переоденусь, - Тики принялся стаскивать грязные вещи, закидывая их в угол. Слуги-акума уже давно приготовили для него свежее бельё и выглаженную одежду. Оставалось только облачиться в ослепительный образ скучающего франта, который так любят девушки высшего света. Роад порасспрашивала Микка о поездке, но было видно, что её мысли заняты совершенно другим. Тики не интересовался, чувствуя, что еще немного - и она расскажет обо всём сама. - Тики, - Роад закинула ноги на спинку кресла, и теперь смотрела на Микка, запрокинув голову назад, - Не подумай, что меня это беспокоит... Но знаешь, Аллен слишком много времени начал проводить с Шерилом. - Шерилом? - Тики застыл, так и не развернув накрахмаленную белоснежную рубашку. Вот только братца сейчас и не хватало! -Да-а... - протянула Роад, - Я за ними проследила, они часто ходят в казематы к папочке. Вдвоём. -К историкам?! - Тики даже не стал скрывать своего беспокойства. Он принялся быстро натягивать рубашку, чтобы идти и разбираться в происходящем самостоятельно. С Шерилом разговаривать бесполезно - ясно же, он через Уолкера желает досадить самому Микку. -Угу, - Мечта Ноя ловким движением вскочила с кресла, обходя Тики по дуге, - А сегодня Аллен пошёл туда один. Думаю, ты понимаешь, что это значит... Она легко выскользнула из комнаты, оставив Микка в одиночестве. Ной повалился в кресло, пытаясь унять эмоции. Не время воображать себе чёрт знает что. Он представлял, чего стоил Аллену каждый подобный поход, ведь даже Микка передёргивало от шериловских казематов, а уж благородному Уолкеру там должно было стать совсем нехорошо. Тем более что историки - его друзья. И как Аллен только не разнёс весь особняк ещё после первого знакомства с хобби Шерила... Тики потёр виски, растрёпывая причёску. Нужно сосредоточиться и подумать. Если уж Роад заволновалась, значит, дела и вправду плохи. Но первым делом следует переговорить с Алленом. И чем скорее, тем лучше. Аллен медленно, стараясь не шуметь и не привлекать излишнего внимания, спускался в подвал к Историкам. От обшарпанных стен отдавалось гулкое эхо его глухих шагов, фонарь в руке освещал только небольшое пространство под ногами. Уолкер шел не оглядываясь, дорога была привычна и знакома. На этот раз он был один, без Шерила, впрочем, некоторые его дела Алчности Ноя совершенно не касались, так что этот не в меру любопытный Ной мог бы только помешать предстоящему разговору. Пленников сторожили несколько акума, бездушно глядя в пустоту остекленевшими глазами. При жизни это, похоже, были какие-то крестьяне - три мужика и одна крупнолицая, некрасивая девушка. Они бесшумно расступились, узнав человека, сопровождавшего их хозяина, и деликатно отошли довольно далеко от двери, замерев и стараясь не мешать своим присутствием, однако открыть дверь никто не вознамерился. Уолкер повертел головой в поисках ключей, но заплесневелые стены были пусты. Наконец, экзорцист увидел знакомую связку на поясе одного из акум, имевшего вид старого плешивого мужика. - Дай мне ключи от этой камеры, - Аллен протянул руку к акума. Ему следует войти, нехорошо обсуждать подобные вещи на пороге. Но акума только бессвязно покачал головой, даже не повернувшись в сторону бывшего экзорциста, и произнёс бездушным, лишённым выражения голосом: - Не могу дать. Только господину Шерилу. Аллен недовольно повернулся к сторожу: - Дай мне ключи от этой двери. Мне надо открыть её. - Не могу. Господину Шерилу дам, - акума продолжал твердить одно и то же, как заведенный. Кажется, Шерил неплохо промыл ему мозги, и добиться хоть какого-нибудь понимания было невозможно. Уолкер цокнул языком - отбирать силой ключи не хотелось - слишком много лишнего шума и чужого внимания это бы к себе привлекло. Поэтому он просто подошёл к двери темницы, заглянул в зарешеченное окошко, постучал. - Лави? Ты слышишь меня? - Аллен попытался заглянуть внутрь комнаты, но свечи там были погашены, а потому в ней было слишком темно, чтобы что-то можно было разобрать. Тем не менее, за дверью раздалось шуршание, а после в окошке появилось осунувшееся лицо с распатлатанными рыжими прядями. И всё же он казался более здоровым, чем раньше, возможно, оттого, что ему, наконец, дали немного выспаться. - Аллен? - голос, как и лицо, были бесцветными и спокойными. Уолкер ещё раз отметил, что маска шута снята, остался только ученик Историка, - Что ты здесь делаешь? - Я пришёл поговорить, - Аллен, будто вторя ему, отозвался так же спокойно. - О чём? - пленник напрягся, как перед сражением. Складывалось ощущение, что перед ним стоит не друг и соратник, а враг, с которым заключено временное перемирие, способное рухнуть в любой момент. - Где Историк? - Вопрос Уолкера явно сбил младшего с темы, впрочем, его лицо осталось всё так же беспристрастным. Лави немного поколебался перед ответом, но, тем не менее, ответил: - Спит. - Хорошо, значит, нас никто не побеспокоит, - Аллен плотнее подошёл к двери, одновременно немного снизив громкость голоса, - Я бы хотел переговорить с тобой один на один. Лави помолчал. Казалось, его грызёт какая-то мысль или неразрешённый вопрос. Будто между делом он поправил повязку на лице, откинув назад падавшие на лицо тёмные в тусклом освещении волосы. Затем поднял цепкий взгляд на Уолкера и коротко выплюнул, словно делая тому одолжение: - Говори. - Тебе пора убираться отсюда. - Аллен перехватил всё тот же отстранённый и спокойный зелёный взгляд, добавил: - Вам вместе. - Ты только пришёл к такому выводу? - в голосе младшего Историка засквозил неприкрытый сарказм. Аллен дёрнулся, нервно поправил красный галстук на шее. - Если не хочешь, то можешь оставаться здесь, - Уолкер пожал плечами, - Но ты же всё равно боишься выдать Ноям что-то, что выдавать совсем не нужно, - он многозначительно посмотрел на на осунувшегося человека по ту сторону решетки. - Ты изменился, - совершенно не в тему отозвался младший Историк, будто рассуждая вслух, - Совсем не похож на того Алена Уолкера, которого я знал раньше. Ровный, тихий голос был совершенно лишён эмоций, да и сам его обладатель оставался неподвижным, как и положено записывающей историю статуе, даже кончики его пальце не дрожали, не смотря на плачевное состояние. - Я не хотел выдать себя, когда приходил к вам, мне нужно было усыпить внимание Ноев, - Аллен развёл руками и вздохнул, переспросил глухо: - Пойдёшь? Лави молчал, задумчиво глядя куда-то на стену за спиной Уолкера. Всё такой же неподвижный, он словно решался на что-то, и, наконец, принял решение: - Что... - младший Историк смотрел на Уолкера строго и твёрдо, - Что ты такое? - О чём ты? - Аллен чуть склонил голову набок, совершенно не понимая вопроса. - Я уже сказал - ты не похож сам на себя. Твоё поведение... Оно слишком продумано. Уолкер бы поступал более опрометчиво, - узник не спускал с Аллена глаз, буквально впившись взглядом в его лицо, ловя каждое движение глаз. - Ты мне не веришь? - лицо Аллена будто бы исказила гримаса. Он поднял руку, как будто собрался коснуться пленника через решётку, но замер на половине движения, опустил обратно, сжал ладони в кулаки. Но Лави остался бесстрастен. - Нет, - ученик Историка отрицательно покачал головой. - А ведь ты так дорог мне... - Уолкер наклонил голову так, что седые пряди волос закрыли от узника Ноев его глаза, - Мне больно из-за того, что ты мне не веришь, - он поднял взгляд из-под чёлки на историка: - Ты ведь один из немногих близких мне людей, я бы хотел, чтобы ты мог мне довериться, - Аллен бессильно сжал рукава рубашки. - Близких? - Лави хмыкнул, - У Историков не может быть близких, такова наша учесть, - он развёл руками, показывая, что не его вина в таком укладе мира. - И всё же я бы хотел тебе помочь в любом случае, - Уолкер упрямо сжал губы, - Знаешь, ведь я видел, что ты способен испытывать эмоции. Ты всегда так переживал за Линали. И то, как вы общались с Кандой. Это ведь была не игра, верно? - Аллен упёрся жёстким взглядом в лицо ученика Историка за частоколом решетки, словно обвиняя его в преступлении, - Так почему же не нарушить ваш запрет ещё раз, если ты уже нарушил его однажды? - он осёкся, и добавил, уже чуть слышно: - Я... я бы хотел идти дальше... Вместе с тобой... - Аллен отвёл глаза в сторону, словно от смущения. Его голос чуть подрагивал, как будто он выдавливал из себя застревающие в горле фразы, - Ты... очень дорог мне, Лави. Пусть даже ты в первую очередь ученик Историка, а не экзорцист. Я не знаю, как описать словами то, что я чувствую, но неужели твоя клятва Историка сможет помешать... - Аллен просунул ладонь между прутьями решётки, провёл кончиками пальцев по заострившейся скуле. - Прости, Аллен, - Лави резко отдёрнул голову, почти откидываясь назад, - Но не надо переводить тему с того, кем ты являешься на самом деле, особенно подобным образом. Зачем тебе всё это надо? Чтобы прикрыться нашем спасением, когда Орден припрёт тебя к стенке и спросит, зачем ты остался у Ноев? Тем более, если бы я и нарушил клятву Историка с кем-то, то это был бы не ты, а другой человек. - Кто? - глухо спросил Уолкер, не поднимая глаз. Он сжимал и разжимал ладони, и это выдавало всю степень его волнения. - Это не имеет значения, - младший Историк дёрнул плечом, - Но у него дурные манеры, отвратительный характер, да и мысли заняты совершенно другими делами, - Лави криво усмехнулся, отгоняя скользнувшую во взгляде застарелую боль, - Так что извини. Уолкер наклонил голову на бок, уточнил: - То есть, ты отказываешься? - Да, - Историк твёрдо кивнул. Он ответил без раздумий, не колеблясь. - Тогда я не смею больше тебя задерживать, - Аллен развёл руками, резко развернулся и быстрым шагом пошёл к ведущей из подвалов лестнице, даже не взглянув в сторону всё ещё стоящих в отдалении акума. Судя по напряженной спине и быстрым, отрывистым движениям, он был очень зол. Тики встретился с Алленом на пороге своей комнаты, едва распахнув тяжёлую дверь. Тот выглядел взволнованным, если не сказать раздражённым. Плотно сжатые губы, нахмуренные брови, встрёпанные волосы, руки, скрещенные на груди - кажется, Уолкер опять вляпался в неприятности. - Аллен? - Тики почти что столкнулся со спешащим Уолкером, успев затормозить в последний момент, иначе тот бы просто врезался в него, - Ты ко мне? Уолкер тоже еле затормозил, хмуро зыркнув на Ноя. - Привет, Тики, - лицо Уолкера немного посветлело, - Хотел зайти, проверить, не вернулся ли ты, - кажется, ещё чуть-чуть, и бывший экзорцист бы улыбнулся. Он остановился, чуть покачиваясь с пятки на носок. - Как прошла поездка? - Всё хорошо, - Микк улыбнулся в ответ, делая шаг в сторону и приглашая Аллена в комнату. Уже успело стемнеть, так что в большом кабинете Тики почти что ничего не было видно. В потёмках Ной махнул рукой Уолкеру куда-то в сторону кресла, а сам пошёл за огнивом, стараясь при этом не свалить с каминной полки что-нибудь хрупкое и ценное. Аллен же наощупь нашёл большое, мягкое кресло, привезённое Микком во время одной из вылазок за экзорцистами. В таких креслах уютно сидеть зимними вечерами, с пледом и кружкой глинтвейна. Пока Уолкер устраивался в кресле, Тики зажёг свечи так, что комната погрузилась в тёплый полумрак. Мягкие тени потекли по полу, лица Аллена и Тики окрасились тёплыми розоватыми отсветами. Затем Микк упал в кресло напротив Уолкера и посерьёзнел. Он немного помолчал, сцепив пальцы в замок, затем обратился к Аллену: - На самом деле, я отправлялся искать тебя, потому что мне нужно было серьёзно с тобой поговорить. Хорошо, что ты решил зайти сам. Аллен несколько удивлённо глянул на Тики, уточнил чуть встревожено: - Искать? Зачем? Лорд Микк прикусил нижнюю губу, не зная, с чего начать. Его брат мог быть весьма жестоким человеком, и его злые шутки частенько оставляли в сердцах окружающих глубокие шрамы. И конечно, то, что увидел Уолкер, не могло пройти бесследно, не повлияв на впечатлительного экзорциста. Тики пытался сформулировать вопрос так, чтобы не задеть свежие воспоминания Уолкера. - Я хотел поговорить с тобой по поводу Шерила. Он... - Тики замолк, пытаясь подобрать нужное слово. Наконец, он решил остановиться на самом общем, пусть и несколько наивном варианте, - Он тебя задевает? - Шерил? - Уолкер удивлённо приподнял бровь и расслабленно откинулся в кресле назад, будто они говорили о погоде или обсуждали троюродного дядюшку, - Нисколько. Тики удивлённо вскинулся. Он ожидал любого ответа, но только не такого. Никаких эмоций в голосе, будто и в сердце их тоже нет. Микк посмотрел на Аллена и взгляд, несмотря на ошарашенные мысли, сам сполз на полураспущенный узел галстук Уолкера, воротничок с расстегнутой верхней пуговицей, открывающий тонкую шею. - Хм... - Тики с трудом оторвал взгляд от беззащитной шеи, а мысли вернул в нужное русло. - А его подвалы? Он не пытался познакомить тебя с их обитателями? - может быть, Роад просто ошиблась? - Ты говоришь об историках? - спокойно уточнил Аллен, - Это жуткое зрелище, - Уолкер здоровой рукой убрал за ухо непослушную прядку волос. Простое движение в сочетании с быстрым, заинтересованным взглядом вновь заставило Микка вздрогнуть. Аллен, заметив эту реакцию Ноя, растянул губы в многозначительной улыбке, впрочем - ещё секунда, и наваждение спало. Уолкер вновь был самим собой. Тики Микк поправил воротник, собираясь, и продолжил: - Ты так просто отзываешься о том, что происходит в тюрьме Шерила, - Тики пытался сделать так, чтобы его голос оставался так же спокоен, как и лицо. Он чувствовал себя так, будто перед ним сидит дрянная копия, подделка под известного ему Аллена Уолкера. Чертовски соблазнительная фальшивка. Он пытался сосредоточиться на собственных ощущениях неправильности происходящего, старался понять, где же кончился экзорцист Уолкер и начался тот, кто сидит перед ним. Или же это всё же Уолкер, в тылу врагов спрятавшийся за бессердечной маской, чтобы ни у кого не осталось сомнений в его лояльности? Возможно ли, что он захотел усыпить бдительность Ноев, а после напасть? Тики стиснул подлокотники своего кресла так, что костяшки на его ладонях побелели. - А что ещё мне остаётся делать? Здесь, в вашей семье, я вынужден быть таким же, - Аллен поднялся из кресла, - как и вы. Он обошёл кресло Тики, встал со спины. Густой ковёр глушил шаги, так что Микк не услышал, как Уолкер подошёл к нему совсем близко. - Ты - единственный, кому я могу доверять здесь, - Аллен наклонился к Тики, почти касаясь подбородком его волос, положил свои ладони на плечи Ною. - Ты ведь понимаешь это? Так близко, что можно затылком упереться ему в грудь. Или, наклонив голову, коснуться его руки. - Пацан? - Микк напрягся, не понимая, к чему эта неожиданная нежность. Аллен провёл ладонями вниз по лацканам пиджака Тики, обнимая его со спины, прижимаясь. Но Ной перехватил его руки. - Ты понимаешь, - Уолкер тихо зашептал на ухо Тики, так, что тот почти чувствовал, как двигаются мягкие губы, чувствовал тепло дыхания Аллена. - А я понимаю, что хочешь ты. Губы Аллена мягко скользнули по непослушным тёмным локонам к виску, пальцами он провёл по груди Микка, там, где преградой между кожей и кончиками его пальцев служила только тонкая ткань рубашки. Тики быстро и уверенно отнял от себя руки Аллена. Его движения напоминали движения человека, снимающего с себя паука или гусеницу - в них прослеживалась лёгкая доля брезгливости. - Почему? - голос бывшего экзорциста казался более раздражённым, чем удивлённым. Аллен так и застыл - полусогнувшись, с вытянутыми вперёд руками. - Ты не он, верно? - спросил Микк, выпуская ладони Уолкера из своих. Аллен быстро отошёл от Микка, уселся обратно в кресло, закинув ногу за ногу и поправляя галстук. - Я не понимаю твоего вопроса, - голос был слишком спокоен, и это выдавало в Уолкере то, как он то ли расстроен, то ли рассержен, но упрямо пытается это скрыть. - Ты уже не пацан, верно? - Ной в упор посмотрел на Уолкера, даже подавшись в кресле вперёд. Затем откинулся обратно и смерил Аллена взглядом презрительно прищуренных глаз. - Убирайся отсюда, - лорд отвернулся, не желая больше смотреть на бывшего экзорциста. - Я думал, ты доверяешь мне несколько больше, Тики, - тихо прошептал Аллен, поправляя манжеты рубашки, - Будто бы я не вижу, какими глазами ты на меня смотришь. Интересно, что ты успел сделать со мной в своём воображении? - Убирайся, - голос Микка звучал непреклонно. На смену весёлому добродушному шахтёру Тики пришёл древний Ной, соскучившийся по крови. И пусть Аллен прав, и Тики взгляд с него не сводил, когда думал, что тот не видит, но это уже не его дело. И, тем более, не дело того, кто сейчас сидел перед ним. - Как скажешь, - Уолкер поднялся, бросил на Микка резкий взгляд и вышел, едва удержавшись от того, чтобы хлопнуть дверью. Пламя свечей колыхнулось ему вслед, и всё стихло, будто и не сидел здесь секунду назад бывший экзорцист. Микк обмяк в кресле, потёр виски, ощущая, как спадает напряжение разговора. На душе скребли кошки, и внутреннее чутьё не предвещало ничего хорошего. - Началось, - сам себе пробормотал Микк. Аллен, вылетев из комнаты Тики, быстрым шагом почти бежал по коридору, вряд ли задумываясь, куда он идёт. В глазах кипело едва сдерживаемое бешенство, губы были плотно стиснуты, пальцы сжимались и разжимались в кулаки. Уолкер был в бешенстве. - Да как он... я ему предлагал не какую-то нелепицу, а собственное тело! - Аллен резко остановился на середине коридора, стараясь дышать ровно и успокоиться. Постепенно он сообразил, что находится под картиной со всемирным потопом. Ассоциации не заставили себя ждать, и Уолкер, быстро успокоившись, позволил довольной улыбке заиграть на губах. Кажется, он знал, чего хочет. Тяжёлую, закрытую на замок дверь в комнате Уайзли выбило единственным ударом ноги. Сидящий на кровати Ной недоумённо посмотрел на нарисовавшийся в проёме силуэт на фоне тусклого света из коридора. - Это что, новая мода - вламываться в двери к хозяину комнаты без спроса? - Уайзли поднялся. Он уже готовился ко сну - мягкая хлопковая рубашка и свободные штаны мешковато висели на худощавой фигуре. - У меня к тебе есть некоторое неотложное дело, - Аллен прошёл на середину комнаты и встал напротив Мудрости. - Это какое же? - Уайзли скрестил руки на груди, делая вид, что не желает видеть никаких гостей у себя в комнате в подобное время суток. - Как выяснилось, у Аллена Уолкера были хреновые друзья. Никто мне не доверяет, - не в тему ухмыльнулся Уолкер. - Это потому, что они слишком хорошо его знали, - фыркнул Уайзли, - И легко отличили фальшивку. Так какое у тебя ко мне дело? - вернулся Ной к исходной теме. - Кажется, тебе что-то в одном месте горело. Аллен фыркнул, затем неуловимым движением прихватил волосы Мудрости на затылке и, нисколько не деликатничая, дёрнул на себя, впиваясь в губы. -Так понятно? - спросил он через несколько минут, отрываясь от поцелуя и выпуская волосы Уайзли из пальцев. - Продолжай, - осклабился в ответ Мудрость, - я согласен. И уже сам потянулся за поцелуем. *** Семейство Ноев, по большей части ведущее богемный образ жизни, просыпалось поздно, так что по утрам особняк был пуст и тих. Впрочем, Аллен сторонился общества, а потому орденской привычки подниматься рано не растерял, поэтому Тики Микк посчитал, что утро - лучшее время для продолжения разговора. Весь вечер и всю ночь он почти не спал, и только регенерация Ноя спасала его от мешков под глазами. Тики так и не сомкнул глаз, раз за разом продумывая ситуацию, будто надеясь, что у неё неожиданно появится решение, способное удовлетворить всех, выход со счастливым концом. Решения не нашлось, но хотя бы мысли, наконец, уложились в голове и приняли облекаемые в слова формы. Микк предполагал, нет, был уверен почти до конца, что перед ним уже не экзорцист. Когда эта тонкая грань между экзорцистом и Четырнадцатым Ноем порвалась, как листок рисовой бумаги? И... не был ли Тики, приведший Аллена в самое сердце обиталища врагов, первым толчком, камнем, обрушившим лавину? Это ощущение, пустое, сосущее чувство потери, не давали покоя. Аллен исчез, сгорел прилетевшим в костёр насекомым, и чем ярче осознавал Тики свою потерю, тем холоднее и паршивее становилось на душе. Будто бы из мира вырвали кусок, и теперь он не выдержит, лопнет, как воздушный шарик, рассыплется карточным домиком. Он уже лопается, рассыпается, разлетается отдельными, не имеющими смысла страницами. И всё... всё же то, что сейчас живёт в теле Аллена - когда-то было им. И Микк не мог не помочь ему. Пусть даже это и Четырнадцатый, предавший остальных Ноев, предавший Графа, возродившийся, чтобы мстить. Микк понял, что любой ценой спасёт Нэа, пока остаётся маленькая, самая крошечная надежда, что в этом теле спит Аллен. Пока живо тело, надежда есть. А значит, нужно убедить Четырнадцатого бежать, ведь Нои не остановятся ни перед чем, чтобы убить его. Они не убили Аллена только потому, что хотели, чтобы Нэа как можно полнее прочувствовал миг собственной смерти. Прочувствовал всё бессилие и отчаяние последних минут. Нэа, который спал в теле Уолкера словно бабочка в коконе, дожидающаяся рождения, их не интересовал. Он нужен был вылупившимся, живым, только прочувствовавшим радость существования. И именно поэтому Нэа пора бежать. И Тики заставит его это сделать, пусть даже всё, что он хочет – это оставаться рядом с ним и ловить, судорожно, словно утопающий воздух, хотя бы незначительные признаки Аллена. Хотя бы крошечную надежду в голосе, мимике, взгляде. Понимать, что её не будет, но - ждать. Нет, к утру Тики твёрдо решил, что и как он будет говорить. Собравшись, Микк вышел из своей комнаты в тихие коридоры сонного особняка - искать Уолкера. Его Тики встретил там, где меньше всего ожидал - они столкнулись на пересечении двух коридоров, ведущих в спальни. И если Тики выходил из своей половины, то Аллен явно из чужой. Микк вспомнил, что в той стороне находятся комнаты близнецов и Мудрости. Там же была и комната Гнева, но сейчас она пустовала. Уолкер выглядел заспанным и невыспавшимся одновременно, кое-как приглаженные волосы местами торчали, а краем глаза, кажется, экзорцист пытался досмотреть сон. - Аллен! - назвать его "пацаном" не получалось. - Хорошо, что я тебя нашёл. Не давая Уолкеру опомниться, Микк схватил его за локоть и затянул в ближайшую пустую комнату, часто использующуюся горничными для складирования чистого белья. - Тики? - экзорцист выглядел встрёпанным, ошарашенным, выражение было настолько родным, что Микку захотелось взвыть. Но вместо этого он поплотнее захлопнул дверь, удостоверившись, что им никто не помешает, и сказал: - Надо поговорить. Уолкер оглядел небольшую комнату, в которую его затащили, понимающе улыбнулся. Улыбка вышла незнакомой, в ней было что-то от поймавшего жертву хищника. - Что, пожалел о вчерашнем решении? - Аллен потянулся к Микку, так, что его лицо оказалось в десятке сантиметров от лица Ноя. - Что ж, я тебя прощаю. Всё же каждый имеет право на ошибку... Микк вздрогнул, на секунду растерявшись - слишком долго он хотел увидеть это лицо так близко, чтобы спокойно воспринять неожиданную близость. И убедить себя не повалить Уолкера на ближайшую тахту, забыв обо всём, оказалось крайне непростым делом. Аллен же воспринял его колебания по-своему. Он обвил руками шею Тики, выгибаясь навстречу, придвинулся настолько близко, что дыхание смешалось. - Убери от меня руки, - Тики резко отстранил Аллена от себя, пытаясь успокоиться. Это - не Аллен, а смазливая оболочка его интересовала только из-за её содержания. - Ха?! – полувыдох и восклицание Четырнадцатого были поистине удивлёнными. Кажется, он не привык, чтобы ему отказывали дважды. - Тебе надо бежать, - Ной с некоторой толикой злорадства заставил свой голос звучать спокойно и безэмоционально,. - Как можно быстрее. Из этого особняка. Аллен во второй раз за сегодня ошарашено уставился на Тики. Поистине, мало кто сумел поставить Четырнадцатого в тупик столько раз подряд. Рука, поправляющая алый галстук, замерла на полпути, глаза расширились. - Ты сам меня сюда пригласил, а теперь прогоняешь? - Уолкер поправил галстук и смятый воротник. Розоватые следы на шее уже почти исчезли. - Я уже догадался, кто ты, - Тики смотрел на Аллена строго и серьёзно, показывая, что время для шуток кончилось. Ему самому было нелегко произносить подобное, но Тики чувствовал ответственность за юного экзорциста. Пусть даже от него в этой комнате - только тело. И всё же он эту кашу заварил, ему и расхлёбывать. - Хочешь дождаться того, что догадаются и другие? Твой новоявленный друг Шерил с удовольствием спустит с тебя шкуру. Живьём. Он, видишь ли, затейник на подобные дела. - Я не уйду без историков, - нахмурился Уолкер. - Беги один, с ними ты далеко не убежишь, - Микк покачал головой. Это что, остатки экзорцистского долга взыграли? - Шерил с таким усердием развязывает им языки, что скоро развяжет окончательно. Своими методами, - Тики показалось, что ещё чуть-чуть, и Аллен гадостливо сплюнет, будто откусив загнивший фрукт. - А они мне нужны живыми и молчащими. Поэтому без них я не уйду. - Это может быть опасно. - Подобного поворота Тики не ожидал, и теперь весь план оказался поставлен на карту. В такой ситуации в покере Микк чувствовал себя гораздо увереннее, но сейчас у него не было пары тузов в рукаве. Приходилось обходиться десятками. - Я попробую отвлечь Графа и дать тебе время. Но не больше. Против семьи я не пойду. Уолкер понимающе усмехнулся: - И не думал ожидать от тебя большего. Он вышел из комнаты первым, решив, что, если принял решение, не следует откладывать его исполнение. В дверях он остановился и бросил, не глядя на Тики: - Я понимаю, что больше всего тебе сейчас хочется свернуть мне шею... но спасибо. Дверь резко захлопнулась, оставив Ноя в одиночестве. Аллен быстро, почти бегом спускался по выщербленным ступенькам. Отсветы фонаря прыгали по стенам, тени метались, Уолкер почти не обратил внимания на безмолвных стражей-акума, сторожащих дверь, силой Ноя заставив их самоуничтожиться. - Лави! Историк! - Уолкер, не обращая внимания на едкий дым, оставшийся после акума, принялся барабанить в тяжёлую дверь. - Аллен? Что случилось? - Лави отозвался почти сразу, хоть голос его был слаб и доносился из глубины комнаты. По-видимому, ему опять стало хуже, и он решил не подходить к зарешёченному окошку. Уолкер посветил фонарём в комнату через решётки, осветив спящего на диване Лави и устроившегося в разложенном кресле Историка. - Поднимайтесь и собирайте вещи. Мы уходим, - Аллен направил свет потайного фонаря на стол, чтобы узники могли зажечь свечи. - Уходим? - Историк поднялся и подошёл почти к самой двери. Тусклый свет только подчеркнул избороздившие его кожу морщины, - О чём ты, Четырнадцатый? - У нас нет времени на болтовню, старик, - голос Уолкера тут же потерял все эмоции в голосе, зазвенев металлом. - Сейчас я открою вам дверь. Аллен в два шага подошёл к куче пепла, что раньше была акума, и извлёк из-под тряпок связку с ключами. - Мы не пойдём, - теперь у двери стоял и кутающийся в плед Лави. - Почему? - Уолкер завозился с замком. Нужный ключ нашёлся только с третьей попытки: связка похожих ключей: лучший способ заставить постороннего повозиться подольше. - Мы не доверяем тебе. Зачем тебе спасать нас, ведь ты давно уже не Аллен Уолкер? - голос Историка был глух, но напору в нем мог бы позавидовать и Граф. - Неужели сбежать со мной - хуже, чем гнить здесь? - Аллен распахнул дверь настежь и сделал два шага назад. - Выходите. - Так почему? - ни Историк, ни его ученик не сдвинулись с места. - Я не хочу, чтобы вы проболтались о некоторых вещах, - Уолкер развёл руками. - Так что простите, без вас я покинуть особняк не смогу. - Не проще ли нас тогда убить? - Лави... нет, младший Историк тоже вступил в разговор. - Проще, конечно, - улыбнулся Уолкер, даже не пытаясь прикрываться красивыми словами о недопустимости убийств, - Но, видишь ли... Я жутко любопытен, - Аллен рассмеялся. - Так что ваши мозги и ваша память мне ещё нужны. Лави хотел было что-то ответить, но так и замер, остановившимся взглядом глядя куда-то за спину Уолкеру. Бывший экзорцист развернулся, не медля ни секунды. И встретился взглядом со спускающимся к ним Шерилу. - Так-так-так... - Камелот мило улыбался, но за улыбкой пряталось хорошо скрываемое бешенство, - Какая милая компания тут собралась. Прямо-таки дружеская встреча, - Шерил сошёл с последней ступеньки и остановился прямо напротив Уолкера, - Позволите присоединиться? Иллюстрация от Galiot http://s019.radikal.ru/i621/1205/62/4fc26aa226c6.jpg