Часть 10
14 сентября 2014 г. в 23:56
Красно-синие огни машин растворялись в ночи. Полицейские с собаками сныряли туда-сюда. Нескольких отморозков удалось схватить, а остальные, в том числе и Вика, бесследно пропали.
Для меня же, все было сплошным черно-красным пятном. Я не могла ни о чем думать, кроме Натальи.
Врачи скорой помощи переложили её на носилки и поместили в машину.
— Я еду с вами!
— Это ваша родственница?
— Это моя мачеха…
— Хорошо, можете ехать.
Я быстро запрыгнула в машину и села рядом с Натальей.
Двое молодых стажеров стали проверять состояние учительницы.
— Дело плохо. Подключай дефибриллятор и дыхательный аппарат. — сказал один другому.
Наталье надели кислородную маску и подключили какие-то проводки.
Один из курсантов нащупал её пульс.
— Пульс очень слабый.
Загорелся какой-то красный фонарик и раздалась сирена.
— Остановка сердца! Два кубика адреналина! — быстро скомандовал стажёр.
— Наталья! Нет, не уходи! Прошу тебя, не умирай! — кинулась я к ней и крепко вцепилась в руку.
— Девушка, вы мешаете! Мы не сможем ей помочь, если вы не возьмете себя в руки! — второй парень оттащил меня в сторону и стал успокаивать.
Я села в углу и тихо заплакала.
Парни отчаянно бились за жизнь Натальи. Они стали делать ей кардио стимулирующий массаж и смогли реанимировать её сердце.
— Получилось. — они облегчённо вздохнули.
Наталью вдруг стало всю трясти и она закашляла кровью.
— Что с ней?! — испуганно воскликнула я.
— Этого я и боялся. — сказал парень постарше. — У неё внутреннее кровотечение.
— У нас нет подходящих препаратов. — растерянно сказал второй.
— До больницы осталось ещё чуть чуть, введем ей Фибриноген и эпсилон-аминокапроновую кислоту.
— Думаешь подействует? Ей нужно переливание.
— Будем надеяться, по крайней мере, это облегчит состояние и поможет ей дожить до больницы.
«Держись, прошу тебя, держись. Ты у меня сильная, я верю, что ты сможешь.» — в мыслях говорила я.
Через минуту мы уже были в больнице. Наталью быстро переложили на каталку и отвезли в операционную. Все вокруг бегали: врачи, медсестры… Кто-то что-то кричал… А я сидела в коридоре держась за голову и плакала. Перед глазами все ещё был взгляд Натальи, такой пустой, такой потерянный и грустный.
Что я теперь ей скажу? Как смогу смотреть в глаза? Из-за меня она сейчас между жизнью и смертью. Из-за моей дурацкой ненависти!
Закрыв лицо руками, я горько заплакала.
Прошло около получаса и в коридор вышел врач.
— Кто родственники Натальи Персиковой?
— Я! — вскакиваю с места.
— Кем вы ей являетесь?
— Я её падчерица.
— Здесь есть кто-то из кровных родственников?
— Нет, у неё никого нет… Что-то случилось?
— Состояние пациентки очень тяжёлое. Несмотря на то, что нет никаких переломов, её жизнь держится на волоске. По всему телу множество гематом; сильные ушибы внутренних органов, что и спровоцировало внутреннее кровотечение, а так же, сотрясение мозга второй степени. — доктор печально развел руками.
— Боже…- тихо сказала я и заплакала.
— Девушка, я понимаю ваше состояние, но вашей мачехе нужно срочное переливание крови. В нашей больнице нет такой группы, а времени у нас мало.
— Я дам свою кровь! У меня первая — абсолютный донор. — воскликнула я.
— Хорошо. Мы попытаемся перелить ей вашу кровь, но ничего обещать не могу. Организм может отторгнуть новую кровь.
Доктор подозвал медсестру и попросил её отвести меня в палату к Наталье.
Войдя внутрь, я увидела ее… Она выглядела такой слабой, такой беззащитной. В ней как будто не было жизни. Лицо было в ушибах и царапинах, а кожа побледнела.
— Наталья… — я подбежала к ней и провела рукой по её лицу. — Моя милая Наталья, почему… почему я позволила это? — терзала я себя.
— Девушка, ложитесь пожалуйста на соседнюю койку. — сказала медсестра вошедшая внутрь.
Я легла и мне в вену ввели какую-то трубку, которую подсоединили к капельному аппарату. Бардовая кровь стала подниматься по трубке. Я посмотрела на Наталью и закрыла глаза.
«Все… Я готова на все, только бы ты жила… Я готова отдать тебе всю свою кровь, только бы ты снова открыла свои прекрасные глаза, и, как прежде, озаряла все вокруг своей солнечной улыбкой… Персик… Ты должна жить. Должна!» — не переставала думать я.