Glaeddyv vort, beanna (GV,b)

Я угрюмо разглядывала Филиппу, дивясь тому, что даже в тюрьме она не теряет своего достоинства. Что-что, а этого у чародейки не отнять – спина прямая, взгляд орлицы, тон королевы, и я, рядом с ней выглядящая скорее кактусом на фоне голландских роз, который неизвестно как сюда занесло. Филиппа была не рада такой компании, но выбора ей особо не предоставили – и над, и под, и вокруг нее была только тюремная камера, прутья которой были сотканы из двимерита, материала, упорно блокирующего магию уже на подлете. Вы скажете: "А как же портал?". Дак вот, на чародейку нацепили и наручники из этой самой фигни и теперь она могла лишь угрожать, сверкать глазами, и размахивать руками, пытаясь улететь. Правда сейчас она была спокойна, и смотрела в стену, которая от этого покрывалась плесенью и угрюмо крошилась штукатуркой. Нет мира лучше вооруженного нейтралитета. В доме чародейки меня схватили реданцы, объявили ее приспешницей и отправили мотать очередной срок на зону. Две ходки уже, есть чем гордиться, прям бывалый преступник. Слушать моих оправданий никто не стал, к королю бы меня просто не пустили и в целях безопасности тоже нацепили этот двимеритовый браслет счастья, будто бы он мог помочь защитить их от того, чем я и не обладаю, в принципе. Но раз уж Редании захотелось сделать такой шедевральный подарок – отказывать было глупо, мало ли, в хозяйстве потом пригодится. Филиппа, увидев меня, мягко скажем, удивилась, а узнав обстоятельства моего захвата группой медленного реагирования (в доспехах парни развивали скорость не больше черепашьей, не говоря уж о том, что при ходьбе страшно гремели) вообще сорвалась на крик, пытаясь выведать, что я забыла в ее доме. Я ответила уклончиво, что искала туалет и, так ничего и не добившись от меня, чародейка отстала и предпочла вернуться к стратегии полного игнорирования. Так прошли сутки. Мне было скучно – в тюрьме нет развлечений, и никто не собирался притащить мне журнальчик почитать. От нечего делать, я сначала начала играть сама с собой в города, но зациклившись на «Дориан-Новиград*» отбросила эту затею, и переключилась на песни, выматывая из чародейки душу своим голосом. Эх, жаль, гитары-то у меня с собой нету – я б устроила им тут всем «Фабрику Звезд». - Владимирский централ, ветер северный/ Этапом из Твериии, зла немеряно/ Лежит на сердце тяжкий груз… - напевала я, не давая уснуть стражнику, который уже просто мечтал задушить меня в своих объятьях. Он ругался, плевался, и пытался достать меня дубинкой – на большего просто не хватало сил, потому как, в целях безопасности, ему не оставили ключ от камеры, ожидая подвоха от Филиппы. Да, а мальчики хорошо ее знают. - Может ты прекратишь уже? – с раздражением бросила она, когда мой репертуар переключился с Михаила Круга на Бутырку. Да, приличным девочкам знать такое было не положено, но так то ж приличные. - Есть идеи, чем еще заняться? – я пожала плечами, мотнула головой и с лицом а ля TrollFace, предложила. – Хочешь, я тебе на грудь купола наколю? - Зачем? – опешила чародейка. - Не знаю, говорят в этом есть своя романтика, - вздохнула я. Набрав побольше воздуха в грудь, я уже хотела выдать новый хит, как чародейка, ухмыльнувшись, осадила меня: - Я ожидала большего от посланца Асгарда. - Я не посланец, - я отрицательно покачала головой, пытаясь попрыгать на заднице. Она затекла и стала такой деревянной, что если на ней сейчас сделать разрез, то по кольцам можно будет сосчитать, сколько мне лет. – Меня просто в ссылку отправили. Как декабристов, в Сибирь. А что, этот мир вполне подходит – какие-то жуткие дебри с невозможными для жизни человека из промышленного, современного города условиями, где каждый день тебя ждет в свои объятия холера. И это все при полном отсутствии интернета, и прочих средств связи, надо сказать. И нормальной туалетной бумаги. Филиппа посмотрела на меня с сомнением, после чего сказала в пустое пространство, отвернувшись: - Я вижу, что у тебя серьезный покровитель, - она встала с пола и прошлась по камере, отмеряя шагами расстояние от стены до стены и, видимо, пытаясь вызвать во мне интерес. – Таких покровителей сложно найти преступнику. - И как же ты это видишь? – спросила я, внимательно глядя за ее движениями. Неспроста этот разговор она затеяла. Наверняка, чародейке пришло в голову какое-то злое коварство, и она стремиться его воплотить, и, может быть, через Локи. С другой стороны, если она мне объяснит, как связаться с Асгардом в экстренных случаях, то, может, меня отсюда вытащат. Ну не в 911 звонить, в самом деле. - По ауре, - просто ответила Филиппа. – Она золотистого света – это соответствует высокой должности в Асгарде, и, если учитывать, что ты всего лишь человек, то дело в покровителе. - А ты по фотографии не лечишь, случаем? Ну там, снимаем венец девственности, привязываем мужа к себе против его воли, сглазы снимаем? – как и любой современный человек, я реагировала на слово «аура» скорее, как на: «туфта, пустая трата денег», и почти не впечаталась такими знаниями разных штук разнокалиберного астрала. Я вообще впервые о ауре слышала в таком контексте, хотя с Трисс знакома была давно и нет-нет, а такая распространенная вещь должна была промелькнуть в ее разговорах. - Я не занимаюсь такими глупостями, - фыркнула Филиппа. - Конечно, ты просто сидишь в тюрьме исключительно потому что тут постоянно кормят и тепло, ага, - не стала спорить я, скривив при этом лицо, которое говорило чародейке о многом. – А то, что я смертная ты тоже по ауре определяешь? - Нет, по блеску твоей души. Да я прям открытая книга для этой женщины. Это – по ауре, то – по блеску души, третье вообще по форме лба и носа, а характер мой сокрыт в длине пальцев, видимо. Интересно, а линии на ладони, которые разглядывают хироманты, и вправду есть ничто иное, как дорожки судьбы? Может мне еще и карму прочистят (ершиком, например) и чакры отковыряют? - Зря улыбаешься, я и правда многое могу рассказать, - Филиппе такое обращение к своей высокой персоне было не по душе, и она скривилась не хуже меня. – Ты умираешь, к примеру. - Удивила ежа тонкими джинсами, - я прекратила улыбаться и резко разозлилась. – Скажи мне что-нибудь новенькое. - Появилась из Мидгарда, сослали за укрытие одного из принцев, Локи Одинсона, - "Лафейсона" - мысленно поправила я. - Душа разделена, осколок спрятан в замке. Характер инфантильный, не дура, но очень сильно торопишься, и поэтому совершаешь кучу ошибок. Драться не умеешь, но обладаешь большими знаниями в области физики, химии, и прочих наук, которые, к сожалению, так разрознены и запутаны в твоей голове, что толку от них ровным счетом никакого. Что еще? – притворно задумалась чародейка, замечая на моем лице удивление, перерастающее в безграничное «Что за фигня?». Ведьма говорила все таким тоном, что я невольно задумалась о том, будто бы я -слабоумный гений. На 98% слабоумный и на 2% -гений. – Любишь спорить, опрометчива и вспыльчива, но, в целом, добра к людям. Хм… Влюблена в Йорвета и одна, с недавних пор, воспитываешь кота и Белого Волка, - увидев, что достигла апогея моего удивления, она добавила с дьявольской улыбкой: - Это все рассказали мне Трисс и Саския. -С чего бы Трисс делиться с тобой информацией? – пробурчала я. - Трисс искала способ соединить твою душу, - резко ответила Филиппа. – Она боялась твоей смерти, потому как быстро привязалась к тебе. Обратилась ко мне за советом и книгами, которые могли ей помочь. Поэтому и рассказала то, что я хотела бы от нее услышать. Мне стала интересна твоя история, но Трисс знала, что ссориться с Асгардом не рискну даже я. Так что ты была в полной безопасности, от моего влияния, во всяком случае. - Трисс знала про Йорвета? – задумчиво спросила я, размышляя о том, что в моей подруге всегда преобладала интриганка. Сложись все иначе, я могла бы о многом и не узнать, или наоборот, владеть информацией даже в большей мере, чем сейчас. Это могло бы послужить на благо Родины. - А что с ним не так? - Спрошу по-другому, - Так, хорошо, таких тонкостей не знали даже эти две магички. – Ты знаешь что-нибудь о линиях судьбы? Можно их как-то посмотреть, или, там, исправить, склеить-переклеить? - Исправить? – Филиппа хохотнула. – А своими силами затащить эльфа в койку уже никак? - Не в этом дело. Есть или нет? - Нет. Просмотреть – да, но на это нужен большой магический резерв, у тебя такого нет, - чародейка гордо выпятила грудь. – А у тех, у кого есть – не станут растрачивать силы на такую ерунду. Все предопределено и ничего исправить нельзя, даже если очень хочется. Бороться с судьбой бесполезно. - Ерунду, ага, - я улыбнулась самой иронической улыбкой из своего арсенала. – Если бы ты потратила время на такую ерунду, то не сидела бы здесь. - Я бы попала сюда в любом случае, не одним, так другим способом. Повторяю – предопределено все, мы можем решать только каким путем достичь результата. - Запутано-то как все, - с шумом выпуская воздух, я потянулась и тоже встала на ноги. Со своим небольшим ростом я была чародейке по плечо, и та могла смотреть на меня верху вниз столько, сколько пожелает. – Тогда можно один совет? Уверена, что люди выстраиваются к тебе в очередь за ними, но все же мне, просто потому что ты здесь и делать тебе нечего, можно его получить? - Ну, попробуй. - Если ты знаешь, что на протяжении всех жизней умираешь из-за одной и той же личности, - я подумала, как лучше сформулировать и продолжила: - и знаешь, что ваши встречи приводили к смерти еще во времена, когда не существовало млекопитающих, приняла бы ты такую судьбу и осталась с этим… человеком, допустим. Сказала бы ты ему об этом, если знала? - Смотря какой результат ты хочешь достигнуть, - кивнула чародейка. – Если ты хочешь попробовать обмануть судьбу, то да – сказала бы, определенно. Бороться должны двое, те, кто связан ее нитями. Если нет – то и суда нет, - Филиппа прислушалась к шагам, прошедшим по коридору, и, помолчав, продолжила: - Но на благополучный исход мало вероятности. Один из миллиона шанс выжить. Я бы просто ушла. Мужчин и женщин на земле много. Выбирай любого. А я Йорвета люблю, а я от Йорвета торчу, а я от Йорвета шизею будь его уши по рублю. Сражаться бесполезно – и что мне теперь, поднять лапки вверх и сказать: «Ну ок, Провидение, ты победило» что ли? Рассказать все эльфу может и правда стоит – тогда он будет осторожнее в обращении со мной. Или уйдет к Саскии, сбежав от ответственности, как подлый трус. Любовь у него, понимаете ли... Да, такое тоже не стоит сбрасывать с мысленных счетов – Локи говорил, что их сын может стать спасителем местных народов. Еще один минус в мой личный счет. - Могу дать тебе еще один совет, - оторвала меня от размышлений чародейка. – Если будет возможность – беги в свой мир, не оглядываясь. Здесь тебе ловить нечего. - Я не уйду, пока мы не вернем Трисс и не поможем Саскии. - Интересно, каким образом вам это удастся? - Ты снимешь свое заклятье, и она прекратит быть зомби, начнет соображать и возглавит народ Аэдирна. - Ты и об этом знаешь? – изумилась Филиппа. - И Йорвет тоже, - кивнула я. – И он недоволен. -Тоже мне, влюбленный пингвин, -фыркнула магичка. – От него никакого проку, кроме отряда лучников. Поэтому пусть сидит в своей норе и не высовывается, пока его не прогнали. - Вы хотите предать его? - Он мне больше не нужен, - ухмыльнулась ведьма. – Что до Саскии, то нет. Я не стану снимать заклятье. - Потому что ты злая и алчная старуха, с мозгом, захваченным маразмом? - Кто из нас старая, я спрошу у тебя лет через пятьдесят. Лет через сто этот разговор вовсе не состоится ввиду отсутствия одной из сторон. Мы снова замолчали и в этот раз надолго. Разговор исчерпал сам себя, и после сказанного магичкой, я как –то не жаждала стать ее совсем уж близкой знакомой. Она меня окончательно взбесила известием, что они хотят выгнать Йорвета обратно в леса – а ведь часть его отряда головы положили на то, чтобы отстоять Верген. Он же совсем с катушек съедет и все, пиши – пропало, совсем одичает там. Был нормальный эльф (ну, гипотетически, хотя стоило бы его психотерапевту показать) и нет его больше. Понимаю я, почему он ненавидит чародеек – если они почти все такие, стремные и мерзкие, то да. Инквизиции на них нету. Прошел час, другой, мы уже и пообедали, и поужинали, и все это в полном молчании. Из прохода, тянущегося к канализации, куда сбрасывали трупы, чтоб всякая падаль их сжирала, доносились утробные звуки и страшная вонь, мешающая нормально принимать пищу. Видимо, Филиппе было итак комфортно, но я чувствовала себя рядом с ней, как на пороховой бочке – вот-вот рванет и будет плохо. Я бы ей в волосы вцепилась, косы б повыдергивала, чтоб научить хоть какой-то добросердечности и благодарности, да у меня руки связаны. Когда я уже укладывалась спать, нас внезапно решили посетить какие-то люди. Прям целая делегация, и явно не по мою душу, поэтому я забилась в самый дальний угол, и решила сделать вид, что меня тут нет. К тюрьме прошла большая толпа народу – много стражи и двое вельмож. Один был стар, кудряв, в черном одеянии и со значком Нильфгаарда на груди, другой же – средних лет, брит, и в короне. Похоже, это Радовид собственной королевской задницей. Второй, его приятель, скорее всего Шилярд, посол черных, который хотел убить Геральта, когда тот попытался забрать статуэтку Трисс - больше никто из нильфгаардцев не любяит так долго тусить на Севере. Ах, вот ты такой.. Из-за тебя Трисс отправили на пытки. Шоб ты своей вставной челюстью подавился. Дверь камеры открылась, и охрана быстренько забежала внутрь. Меня подняли и, захватив руки, поставили перед монаршьи очи – сколько королей я уже повидала, не счесть. Так скоро и Императору Эмгыру руку пожму. Хотя, может и Львице из Цинтры* - в зависимости от того, как пойдет моя дальнейшая судьба. С Филиппой обошлись еще строже – ее держало стразу трое, но она, не обратив внимания на сей факт, поклонилась и очень вежливо поприветствовала вновь прибывших: - Ваше Величество, - сложно делать реверанс, когда тебя держат три здоровенных парня, но у чародейки получилось. Радовид ее стараний не оценил и злобно бросил: - Я долго ждал этой встречи! Ты так внезапно покинула Реданию, что не дала и шанса попрощаться… должным образом, - на последнем словосочетании было такое ударение, что даже мне стало понятно, почему она сбежала и какой такой прощальной вечеринки избежала чародейка. Где лучшие припевы? У нас в клубе! Где хорошо в Железной деве? У нас в клубе! Где тебе иглы засунут в чрево? У нас в Клубе! Если ты ищешь палача – ищи его в клубе! - Ваше Величество, - продолжая сохранять достоинство, чародейка выпрямилась и посмотрела королю прямо в глаза: - Я не понимаю, почему меня арестовали. Все, что я делала, служило интересам Редании - поддержка мятежа, ослабление Хенсельта. Я рисковала собственной репутацией для вашего блага. Ух, как завернула. Такая найдет как выкрутится, только вот никто из окружающих не повелся на ее игру – королю откровенно было насрать на ее аргументы, посол ухмылялся, а я изображала дерево. Король даже не изменился в лице – весь его начищенный, парадный доспех словно излучал ненависть к чародейке, да такую огромную, что мне стало как-то не по себе – из-за нее может и мне достаться, да не слабо. Может и доживу до своей предназначенной кончины, только частями – мало ли, вдруг пытать вздумают. Я на всякий случай чихнула, выпуская панику на волю, и испугалась, что все решат посмотреть на меня - но Радовид был слишком поглощен пугливым глумлением над чародейкой и не заметил бы даже целую батарею танков у себя за спиной. - Я уже не тот маленький мальчик, что верит каждому твоему слову, - бросил король своей бывшей советнице. - Радовид! – воскликнула волшебница, и, если бы ее не держали, то точно подалась бы вперед и наступила тому на ноги. – Я не понимаю! Я была с тобой в самые трудные минуты твоей жизни. Без меня ты бы не стал тем… кем стал. - Ты все прекрасно понимаешь, - кивнул Радовид, и, видимо от стресса, заходил по комнате. – Ты плела заговоры против моего отца, и против меня. Весь реданский двор трясся перед могучей Филиппой Эйльхарт. Но те времена прошли. А ты, видимо, до сих пор трясешься, если загнал ее в клетку и даже тут, когда она связана, дрожишь, как нашкодивший мальчишка, которого вот-вот отхлещут розгой в духе, как завещал великий Макаренко. Радовид, конечно, выглядел как король и внушал большее уважение, чем тот же Стеннис, но… чародейки он боялся не меньше, чем она его. И Филиппа понимала разницу, но... - Ваше Величество, это не так… Позвольте мне все объяснить, - умоляла магичка. Но результата ее тон несчастной жертвы не дал, и она резко сменила стратегию, вновь представляя собой грозную, достойную своего ремесла ведьму. Сухим голосом она спросила: - В чем меня обвиняют, король? - Трисс Меригольд любезно составила для меня список лиц, состоящих в, так называемой, Ложе Чародеек, - услышав знакомое имя я с интересом взглянула на Шилярда. Как сейчас она? Что с ней? Мне хотелось задать ему тысячу вопросов, но я тоже боялась подать хоть один повод для того, чтобы меня отправили в пыточную и так же «любезно попросили» о чем-нибудь другом. И не один Феликс Филицис мне не поможет, ведь я тупее мозгошмыга. – В ней состояли так же чародейки из Нильфгаарда, но о них можете больше не беспокоится, моя госпожа. - Трисс? Ты сошел с ума! – воскликнула Филиппа. - Вы заказали убийство Демавенда, приказали убить Фольтеста, - громкоголосо объявил Редовид. – Я подозреваю, что ты так же замешана в убийстве моего отца. И, сними я сейчас двимерит с твоих рук, убила бы меня. Вот это новости! Так это все чародейки?! Даже не нильфы? Ничего себе замес – вот это я понимаю, замешать кашу из немецкого топора, и подать ее как грузинский шашлык в японском ресторане. Скандалы, интриги, расследования – и все это сделали магички, контуженные жаждой власти?! Интересно, если их не переубивают после этого и не разнесут Аретузу по камушку к ведьмаковой бабушке, то я просто ничего не смыслю в большой политике. И все это ради власти. Этот этап ложа-особенно-заигравшихся-с-королями-дур проиграла. Хотя у меня в голове что-то определенно не клеится, не увязывается в общую картину, основная ось, на котором строилось обвинение, все же была прочной. - Тебе конец, Филиппа. Мы проведем процесс, как положено, но знай, что ты не вывернешься. На этот раз. Тебя обвинят в заговоре, измене, убийствах. С тебя сдерут кожу, а утром отправят на костер. Старые добрые методы Средневековой Европы – процветают везде, где хоть на минутку зайдет разговор о магии. Интересно, а почему именно на костер? Им бы лозунг: "Огонь - обжигает тело, согревает душу!" Почему не топить, по славянской традиции? Это ж дешевле и выбросов вредных нет в атмосферу совсем. А так они свои флюиды выпустят и заразят еще очень много людей своей алчностью – эпидемия будет. - У тебя есть шанс облегчить свои страдания, - сделал вид, что смилостивился Радовид. – Признайся во всем, здесь и сейчас, при после Нильфгаарда, - он вдруг резко подался вперед и схватил магичку за подбородок, вглядываясь в ее лицо. Вот-вот нос откусит: - Посмотри мне в глаза и яви свое раскаяние и покорность… - Он ждал реакции с минуту, я ждала, что она ему плюнет в рожу ядом и убьет на месте. Но они просто смотрели друг на друга, одна с презрением, другой с ненавистью. – Ну, как хочешь. Палач! Выколи ее гнусные глаза. Рослый детина, до этого мирно жевавший соломинку в углу, извлек из кармана нечто, напоминающее ложку для мороженного и деловито подошел к Филиппе. Женщина задергалась, пытаясь вырваться, но бравые ребята из охраны короля держали ее крепко, один даже руками зафиксировал лицо, чтобы чародейка не смогла увернуться. Палач подошел, и улыбаясь во все свои гнилые зубы, потянулся «ложкой» к лицу. Я зажмурилась и слушала, как чародейка кричит от боли, но боялась даже посмотреть на это. Сознание готово было птичкой вспорхнуть в небеса, оставив мое тело валяться в глубоком обмороке. Чародейка кричала так, что даже пол содрогнулся, а потом все резко закончилось. Я услышала звук падающего тела, и, проверяя, что это не я шмякнулась, увидела лежащую на полу чародейку, по-детски радостного Радовида, и совсем серьезно глядящего на меня палача. Посол тоже обратил внимание на мою персону и зашагал ко мне. Я думала о том, что умереть от инфаркта – не самая плохая идея, но вот что-то мне не умиралось, а Шилярд был все ближе: - Рад познакомиться с вам, госпожа Эмергейс! – Я словно впервые слышала свою фамилию, которую сама же когда-то и придумала, едва попала сюда. Нельзя человеку без фамилии, а то у него в паспорте прочерк стоять будет. – К сожалению, мы знакомимся при таких мрачных обстоятельствах. Отпустите ее! Меня почти ласково толкнули, желая уронить, как и чародейку, на пол, но я устояла, лишь не немого покачиваясь от ужаса. Я кивнула послу, не в силах произнеси хоть слово. Он с улыбкой наблюдал за моими действиями: - Как поживает мастер Геральт? – я показала лойс, и попыталась произнести, хриплым и едва слышным голосом: - Нормально, спасибо, не вашими молитвами. - Как вам угораздило попасть в тюрьму? Да еще и во второй раз? Неудачный поход в гости? Я закивала, соглашаясь. - С вами все хорошо? - Прекрасно, - пробормотала я. – Что вам нужно? - Это еще кто? – недовольно проговорил Радовид, подтягиваясь к нашему тесному дружественному кругу. - Это подруга ведьмака Геральта из Ривии, - пояснил нильфгаардец. – Я бы сказал, что она безобидна, но, видишь ли, мои шпионы донесли, что у девчонки хорошо подвешен язык. Она вдохновляла крестьян в Вергене на борьбу с Хенсельтом, она почти оправдала принца Стенниса, хотя все указывало на его участие в отравлении Девы из Аэдирна. Ну, и о ней мало известно – ровно два года назад она впервые появилась в наших отчетах, как спутница ведьмака – иностранка, которая не может и слова сказать на Всеобщем. Докладывают и о связях с Асгардом. Занятная, в общем-то, личность. - Что вам нужно? –уже лучше владея голосом, который все равно дрожал, повторила я свой вопрос. - Мне нужно, что бы вы, милая девушка, засвидетельствовали на совете, что случиться послезавтра, причастность ведьмака Лето из школы Змеи к убийству Короля Фольтеста. Нужно, что бы вы опознали и чародейку Трисс Мериольд. Ну, и еще парочку показаний по мелочи. Разумеется, вас наградят за подобное участие. - Я видела Лето всего пару раз, - проговорила я, кивая. – А что с Трисс? - Уверяю, ваша подруга цела. А ее здоровье зависит только от вашего решения. Впрочем, как и ваше. Мы договорились? Все лица – охраны, палача, Радовида и посла были устремлены ко мне. Мне такое внимание вообще не льстило, зато было на руку Геральту, что вдруг замаячил в проходе, ведущем в канализацию. Ведьмак закивал мне, изображая китайского болванчика, чтобы я соглашалась на все. При этом, делал он все это беззвучно, но все равно было удивительно, что его никто не видит. Я решила послушаться Геральта и произнесла короткое: «Да!» чем вызвала улыбку одобрения у посла. Белый Волк спрятался обратно, делая вид, что его не существует и вообще это был мой персональный глюк. Посол похлопал меня по спине: - К сожалению, пока вам придется остаться здесь, в столь не лестной компании, - он указал на корчащуюся на полу Филиппу. – Поверьте, это в целях безопасности и… гарант того, что вы не сбежите. Я очень надеюсь на вас. - Я обязательно приду на совет, - хрипло пообещала я, чувствуя, что мои ноздри расширялись от негодования. Присутствие ведьмака повышало мой боевой дух сразу на пару тысяч пунктов.- Что бы не случилось, приду... Поверьте. После чего посол повернулся и подвигал своими кривыми ногами прочь, поманив за собой Радовита и всю их свиту. Шаги отстучали размерено по коридору, голоса смолкли, и мы снова остались в шестером – я, Филиппа, три стены и охранник. Я подошла к чародейке, попыталась помочь ей подняться и дать опереться на свою руку, но, едва оказавшись вновь в вертикальном положении, она меня почти оттолкнула. Каждый по-своему борется со стрессом, хорошо, что двимерит блокирует магию. Из прохода пронеслась стрела, попавшая четко в глаз стерегущему нас недоумку. Не ожидавший атаки страж, взвизгнул и повалился на землю. К клетке темницы подошел Йорвет, пряча лук за спину и Геральт, почесывая голову. Они переглянулись, посмотрели на замок, и одним коротким взмахом меча, от него осталось только воспоминание и две сломанные дужки – теперь его только на вторсырье. Чтобы тот не звякнул об пол, привлекая лишнее внимание, эльф поймал того в полете к земле, и положил в карман. Открыв железную решетку, Геральт тут же бросился ко мне, и с размаху дал щелбана: - Зачем ты вообще пошла в дом Филиппы? – негодующим шепотом воскликнул мой друг, и, в сердцах, дал второго щелбана посолиднее. Дуя на место удара, после которого могла вылезти шишка (прям в центре лба, и ежили она появится, я стану единорогом и улечу на радуге от всех этих злых мужиков), я мысленно пообещала отомстить Геральту при первой же возможности, но пока у меня связаны руки, и я ничего не могу сделать. Следом подошел Йорвет, и вместо приветственного поцелуя, он развернул меня спиной к себе и начал ковырять замок на наручниках с видом профессионального взломщика. - Не легко было до вас добраться, -вдохнул Геральт, подходя к Филиппе. – А тут вы обе вместе – сразу, в одной камере. Просто двух зайцев одним выстрелом. - Как они могли? – театрально взвыла чародейка. – Радовид. Тот самый маленький Радовид! Я учила его чародейским фокусам. Освободите меня! Я должна отсюда выбраться! Замок на моих руках щелкнул, и руки приобрели долгожданную свободу. Пошевелив запястьями, и потерев место, куда пришелся воспитательный метод Геральта, я произнесла с сомнением: - Не, не надо. Это она наняла Лето, чтобы он убил Фольтеста. Шилярд так сказал, во всяком случае. - Он говорил только то, что желал услышать Радовид, - разозлилась чародейка, разворачиваясь на звук моего голоса. Пустые глазницы, с кровавыми подтеками, задрожали, и, если бы у нее были глаза, то они бы сузились, как при бешенстве: - Полуправда, вырванная из контекста не слишком отличается от лжи! Помогите мне вырваться отсюда, и я обещаю, что отвечу на все вопросы. И сниму проклятье с Саскии. - Заткнись, ведьма! – Йорвет взбесился, но не кричал, а только шепотом, шипящим и явно угрожающим, произносил слова. Прежде чем все успели опомниться, он схватил чародейку за горло, и начал сдавливать. Геральт смотрел на это равнодушно, как на обычное дело, я покурила пальцем у виска, но тоже промолчала. Йорвет поднял ее от земли и бросил: - Ты и так сделаешь это, или я тебе голову оторву. Филиппа же не вырвалась, только хрипло произнесла: - Моя смерть изменит не многое. У таких, как ты, эльф, нет права никого судить. - У него прав целый вагон и еще конвенция по правам... нелюдей, - вставила я. – Ты же не забыла наш разговор? Сказать ему, что ты планировала отослать скоя’таэлей обратно, как только они станут не нужны? Ой, я, кажется, проболталась! – издеваясь, передразнила ее я. – Я же говорила, что он прям мечтает с тобой встретится. - Тогда усмири его, - попросила магичка. – Мне тоже есть что рассказать. Думаешь я не догадалась, кто убивает тебя? От такого заявления эльф опешил и поставил чародейку на землю, уставившись на меня так, словно в первый раз увидел. Геральт тоже повернулся и всем своим видом выразил полное удивление происходящему. Я пожала плечами, так, словно все в порядке, и ляпнула: - Это мы обсудим при свете дня, ладно? Когда у вас не будет острых предметов в руках, - и вновь обратилась к чародейке: - Где сейчас Саския? - Когда меня арестовали, она была с Шеалой, - ответила Филиппа. – Должно быть, они как раз готовятся к переговорам. Отведите меня домой, там – главное средство для ее спасения. - Хорошо, но если ты нас обманешь, то я тебе не адвокат и вообще, про добрую, это ты зря решила, - сказала я, кивая, выражая мнение своих спутников. – К тебе я доброй не буду никогда. - Снимите с меня кандалы, - попросила волшебница, протягивая руки, но Йорвет даже не подумал ничего предпринимать, только злобно плюнул ей: - Чтобы ты использовала магию? Нет, кандалы останутся. И ты пойдешь первой. Геральт подошел к ней сзади и взял за двимеритовые наручники, толкая к выходу. Йорвет и я шли чуть позади, обмениваясь многозначительными взглядами – эльф смотрел на меня с подозрением, осознавая, что я от него что-то скрываю, и не собираюсь распространяться, потому был еще злее, чем мог бы быть, а я посылала ему обратно его злость и беспокойство, стараясь сделать классический Похерфейс. Выходило у меня не ахти как, но других средств для того, чтобы сейчас не поднимать вопрос о моем здоровье – душевном и физическом – у меня не было. Мы прошли сквозь проход, провалились по колено вводу и захлюпали дружной процессией по туннелям. Отойдя достаточно далеко от лагеря, чтобы не быть услышанными, я решила уточнить кое-какие мелкие детали: - Что бы ты делала, если бы Саскию вдруг не отравили? И у тебя не было бы ингредиентов? - Я бы придумала что-то еще, - ответила волшебница. – Такой шанс упустить я не могла. - Ты хотела создать государство под властью Саскии… - пробормотала я. – Что бы править, прикрываясь ее спиной? - Что плохого в том, что мы хотим править? – удивилась чародейка. – Все хотят! И Локи тоже хотел. Не удивляйся, я знаю эту трогательную историю о борьбе двух братьев. Локи хотел трон, который бы никогда не получил. Если ты понимаешь его чувства, то почему не хочешь принять мои? - Потому что… эм.. Вы своей Ложей развалили весь Север к чертям собачьим, а он – только мост между мирами. Понимаешь разницу? – я правда, тоже слабо видела различия, но Локи – мой друг, я буду его защищать в любом случае, кто бы что не говорил. Это потом, строго между нами, я могу надавать ему словесных оплеух (что я и сделала, едва он заявился ко мне), но ни одна чародейка не имеет права судить о том, о чем не имеет ни малейшего понятия. - Ты сама веришь в свои слова? – прыснула Филиппа. – В управлении я разбираюсь лучше, чем любой король. Но люди бы мне не поверили. Они не примут королеву-чародейку. - Нелюди тем более, - вставил свое резкое слово предводитель белок. – Особенно после того, что устроила Францеска Финдебаир. - Но все они верят в Саскию, - ответила на его выпад магичка. – Эта девушка – прирожденный вождь, - ага, как Ленин, - но понятия не имеет о большой политике. У нее есть харизма, но ей не хватает ловкости. Она отважна, но у нее нет цепкости. Справедлива, но не жестока. - Она – твоя полная противоположность, - проговорил Йорвет. - Но вместе мы были бы непобедимы. - И как освободить твою лучшую половину? – я припомнила легенду о Инь-Янь, черном и белом, что всегда сталкиваются, но вместе стоят, как бетонная стена, сделанная еще при Сталине, и решила, что аллегория подойдет. - Обратное заклятие наложено на специальный стилет, нужно вонзить его в сердце дракона, - начала объяснять Филиппа, но Йорвет, злясь, предложил: -Лучше в твое сердце, ведьма. - Нет другого способа, - оправдывалась волшебница. – Удар должен быть нанесен с хирургической точностью, только тогда сработает контр заклятие. Все руны на клинке должны войти в контакт с кровью и кончик острия должен пробить сердечную мышцу. - Ага, только я вот сомневаюсь, что дракон будет спокойно ожидать, когда мы к его пузу подберемся и воткнем стилет, - вздохнула я, и споткнулась. Чуть не улетев мордой в вонючую воду, я в последний момент ухватилась за Йорвета, и он меня удержал. Из носа снова начала капать кровь, причем сильным потоком. Наученная горьким опытом, я приложила запасенный платок Киарана, уже и без того весь в крови, и вдруг, неожиданно для себя закашляла, отхаркивая все ту же красную жижу. Меня скрючило, я согнулась и не знала, какую часть прикрыть, чтобы поймать поток лейкоцитов, рвущихся наружу. Йорвет прихватил меня за плечи, держа, что бы я не упала. Филиппа с состраданием произнесла: - Тело реагирует на истощение жизненной энергии, - она поцокала языком. - Еще немного и твои старания по спасению Саскии будут походить на самоубийство. - О чем ты, ведьма? – спросил Йорвет, поворачивая к ней лицо. - О том, что твоя подружка умирает у нас на глазах, причем по собственной воле. У меня в глазах почернело, словно мне на голову резко набросили черную ткань. Ноги стали подкашиваться, я почувствовала слабость по всем теле и чихнула, готовая еще чуть-чуть, и потерять сознание. Я чувствовала, что Йорвет держит меня за плечи, но если я начну падать, то… - Ани, что с тобой? – почти ласково и обеспокоенно спросил эльф, заботливо убирая волосы от моего лица. От его прикосновений мне стало немного лучше, словно они исцеляли. Душа напитывалась эмоциями, которые возникали от его касаний, и слабость начала отступать. - Все хорошо, - пролепетала я, пытаясь распрямиться, но, видимо, одних прикосновений мало, либо прошло мало времени для того, чтобы осколок насытился. - Да ты просто пышешь здоровьем, - заметил Геральт. - Это ты сделала, ведьма? – грозно спросил Йорвет, не забывая при этом держать меня и гладить одной рукой по голове. - Нет, конечно, это она сама… - Закрой рот с той стороны, да? – предложила я, распрямляясь. Мне становилось лучше, хотя еще немного пошатывало. Я быстренько постаралась перевести тему: - Зачем тебе этот стилет? - Когда ты накладываешь чары подобного рода, - чародейка поддержала мою игру. – Всегда должно быть наготове контр заклинание. Это основное правило магии. И если бы что-то пошло не так, я бы сразу применила стилет. - И где же он? – под недовольным взглядом ведьмака, который вообще не понимал, что сейчас случилось и обеспокоенным поддерживанием Йорвета, который, видимо, побоялся выпустить меня из рук, я продолжала делать вид, что сейчас ничего не было и всем показалось. Платок я сложила в карман, а кровь утерла, чтобы от нее и следа не осталось на моем бледном лице к макияжу сегодняшнему красный не подходит. - Он в надежном сундуке, в моих комнатах. В бывшем доме Джорофея Монка. - Я знаю, где это, - кивнул эльф. - Пройдем по этому каналу, - он указал на одно из ответвлений тоннеля, - тут могут быть монстры. Зато быстрее. - Тогда смотрите за Филиппой, а я пойду вперед, - ведьмак отпустил кандалы и передал упомянутую мымру Йорвету, на которого резко свалилось сразу две задачи – тащить слепую, но весьма юркую чародейку по каналам, и при этом приглядывать, чтоб я дошла своим ходом и не булькнула по дороге в воду со страстным желанием поцеловать дно. Геральт осторожно ступал перед нашей экскурсионной группой, держа наготове меч – его медальон пока слабо шевелился, но, в целом, любое его подёргивание стоит воспринимать, как сигнал к опасности. Чем дальше мы уходили по зловонным тоннелям, тем более я была уверена в том, в водах этого очаровательного места развиваются собственные бактериальные цивилизации, не известной науке природы. Если первичный бульон действительно существовал, то истоки свои он брал отсюда – по дну проплывали лягушки-мутанты (одна из которых, по-моему, даже показала мне Fuck), какие-то мелкие рыбки, оскалом своим напоминающие мне о мечте любого стоматолога, и даже насекомые, вроде комаров, выкачивали не только кровь, но и нервы. Последние представители местной фауны особенно выделялись на фоне собратьев – громадные, иглы больше, хрен убьешь с первого раза, и спокойно жрут мою тушку даже сквозь одежду. Настолько одичали тут без пищи, что даже уже не замечали того, что моя рука замахивалась с прицельной точностью желая растоптать несчастную загадку природы и резко обрушивалась карой небесной сверху, оставляя только расплющенную тушку и синяки на моем теле. Помимо мелких кровососущих, соединивших в себе все лучшее от малярийного комара и мухи, здесь обитали уроды побольше – гнильцы, с которыми предстояло бороться только Геральту, в гордом одиночестве. Ведьмак прыгал между падальщиками, стараясь бить издалека и уловить момент их окончательной и бесповоротной смерти, дабы не быть забрызганным кровью. Гнильцам такой вальс не нравился, их партнер по танцам слишком далеко отбегал, и они, обидевшись, шли валом, стараясь каждый высказать свои претензии с занесением в личное тело Белого Волка. Йорвет, боясь, что ведьма что-нибудь выкинет, колебался, но упорно из рук ее не выпускал. Я теребила замок, готовая в любой момент активировать поле и разнести этих мерзких тварей на составляющие. Увидев, что ведьмак не справляется, я сделала шаг, но Йорвет просто поставил мне подножку, и прежде, чем я полетела дальше, ухватил меня за одной плечо, удерживая: - Подожди, - услышала я его шепот. – Не трать силы попусту. Геральт применил Аард, и один из гнильцов с силой врезался в стенку, изображая из себя наскальную живопись. Прежде чем он очухался, ведьмак одним сильным ударом пробил тому сердце. Сзади к нему подступили сразу двое, а меч застрял меж ребер твари, которая раскрыла перед ведьмаком душу и обрызгала того кровью. Перепугавшись за Геральта, я вырвалась из рук Йорвета и бросилась к другу, но, почти на подходе, чуть не подпалила брови знаком Игни. Спасло меня только то, что поле работало автоматически и открылось без перебоев, прикрывая от огненного залпа. Один из гнильцов, попавший в радиус поражения защиты, воспарил на краткий миг к небесам, и под самым потолком разорвался. - Да тут целое гнездо! – услышала я голос Геральта из оставшейся толпы гнильцов, и, ориентируясь на звук, двинулась в его сторону мелкими шажками. С каждым полуметром падальщиков становилось все меньше, а ведьмака видно все больше. Когда последний из монстров пал смертью храбрых, Геральт закинул меч за спину и строго сказал мне: - Выключай эту штуку, не трать зря свои силы. Я пожала плечами и послушалась. Поле рассыпалось, после чего ведьмак, повинуясь отцовским инстинктам покачал головой и пообещал выдрать меня по заднице, если я не буду слушаться старших, мол, сказали – сиди и не высовывайся, а я, такая вредная, как всегда вылезла и побежала в самое сердце, за что вполне могла отхватить и превратиться в сочную котлету. Йорвет тоже решил внести лепту в процесс моего воспитания и пообещал вернуть мне двимеритовые наручники, если я не прекращу пользоваться магией. При этих словах Филиппа вскинула брови: - Я почувствовала изменения в ауре, но думала, что это прославленные знаки ведьмаков, - в голове ее чувствовался чисто научный интерес, который проявляется у ученого, увидевшего, что мышка в клетке, пока он не видит, решала японские сковороды. – Что ты сделала? - Активировала защитное поле, - пояснила я. – Ну, золотое такое, как моя… - тут мне в голову ударила мысль, оглушая осознанием очередного странного совпадения. - Аура? – закончила за меня чародейка. – Это и есть твоя аура, скорее всего. Твой организм постоянно подвержен истощению, и чтобы оградить хотя бы тело, ему нужен барьер. Простой смертный бы не смог его возвести – скорее всего тут не обошлось без вмешательства Асгарда. Ты все еще говоришь, что тебя просто отправили в ссылку? Я глубоко призадумалась, потом кивнула. Но осознав, что без глаз сложно заметить сей жест, озвучила согласие в слух. Чародейка только пожала плечами, и сама пошла вперед, таща за собой буксир в лице эльфа, который, судя по внешнему виду, окончательно во всем запутался и меня скоро ждет очень тяжелый разговор. Мы пошлепали дальше по туннелям, невесело хлюпая по воде. Йорвет, решивший вдруг выпустить свой гнев на чародейку, переругивался с Филиппой, которая, в свою очередь, каждые пару минут придумывала новую причину для того, чтобы с нее сняли магические ограничители. Эльф, в ответ, фыркал и выдавал такие литературные описания того, чего она заслуживает за свои прегрешения, что я в очередной раз дивилась разнообразию его фантазии и возможности описать все это словесно, разбавляя свою речь отборными ругательствами и не забывая, по возможности, посильнее оскорблять чародейку со всех ракурсов. Геральт и я слушали эту перебранку молча, переглядываясь и улыбаясь. Йорвет в своем репертуаре – просто сам не хочет сдерживать свои эмоции. Это со стороны забавно, если обижает он не тебя. Наконец, мы вышли к одной крутой решетке, явно сваренной кем-то на веки вечные, из хорошей нержавеющей стали, с толстыми прутьями, и, вообще, выглядящей очень солидно. Вот только она не была заперта. Геральт открыл ее, даже не прикладывая сил и мы прошли внутрь, оказавшись в подвале, коих в Лок Муинне куча, и все однообразные – плиточный шахматный пол, полу развалившаяся лестница и пара горгулий-сторожил. Филиппа подалась вперед, и произнесла что-то на непонятном мне языке, после чего каменные охранницы замерли и вновь окаменели, изображая из себя обычные статуи. Геральт взял у Йорвета чародейку и с трудом повел ее по лестнице, каждый раз предупреждая о новых ступеньках на ее жизненном пути, но это почти не помогало – магичка все равно оступалась и падала на них носом, грозя сломать себе шею. Когда мужчинам это надоело, ведьмак просто сгреб слепую мадам в охапку, закинул на плечо, как мешок картошки и потащил наверх. Оказавшись в гостиной, которая теперь была освящена вполне нормально (чудо какое-то!), Филиппа приказала тащить ее дальше. Вздохнув, Геральт переложил свою ношу, и поплелся на второй этаж, который, по моим воспоминаниям, был разрушен напрочь. На середине лестницы чародейка возвестила, что на столе лежат очень важные записи и их нужно забрать, чтобы было возможным открыть сундук. Йорвет взял меня за руку и потащил обратно в комнату, но едва Геральт и магичка скрылись, прижал меня к стене, нависая надо мной. Я ожидала либо атаки, либо криков, а получила быстрое прикосновение к губам – видимо, мужик соскучился, поэтому воспользовался первой же возможностью остаться наедине. Мило же, ну. Я обвила руками его голову, и тут же вспомнила, что делаю это зря, но была не в силах оторваться от него. Он ж как громадный магнит для металлиста - прицепит и надолго. Но времени зря терять было нельзя, поэтому поцелуй длился чуть больше мгновения, и эльф все же немного отстранился, напоследок проводя рукой по моему лицу. Если бы я могла – тут же бы растеклась лужей по полу от счастья. Не говоря ни слова, эльф подошел к столу из красного дерева, и сгреб в охапку все бумаги, которые там были. Я стала подниматься наверх по лестнице, спиной чувствуя весьма теплый взгляд. Обгоняя меня, Йорвет игриво ущипнул меня за попу, и первым оказался на открытой площадке, где нас ждал Геральт и присевшая прямо на землю чародейка. Недалеко от их местоположения, играя разными молниями и прямо-таки источая магию, стоял обычный сундук, какой можно встретить в любом кметском доме – местами обшарпанный, с облупившейся краской и побитыми уголками, но пока вполне добротный. На полу перед ним расположились круг и свечи, расставленные по линиям и образующие квадрат. Я разочаровано вдохнула – опять меня обломали с пентаграммами и изображением козьей сатанинской морды. Почему у магов нет тех самых атрибутов, что распугивают старушек и привлекают готов? Хоть бы череп на крышку поставила, что ли. - Это он? – спросил Йорвет у чародейки. - Опиши его. - А что, тут есть еще? – вставила я. – Мы на втором этаже, к комнате, в которой стоит ТОЛЬКО сундук. Понимаешь? Как его открыть? - Да, это он, стилет внутри - тут же согласилась чародейка. – Нужно зажечь свечи в правильной последовательности. Я разгадала ее, она должна быть в записях. Дальше хватит простого заклинания. Снимите с меня кандалы. - Может тебе дать еще и ключ от квартиры, где деньги лежат? – задумчиво спросила я. – У тебя хватит сил телепортировать отсюда, причем быстрее, чем мы все опомнимся. Лицо у тебя хитрое, знаешь ли. - Ритуал может провести только чародей, - стояла на своем магичка. Йорвет ходил за ее спиной взад-вперед, нервничая, и ожидая нашего решения. Геральт, отобрав у эльфа записи и найдя среди кипы бумаг нужную инструкцию, заглянул, почесал щетину, размышляя, и выдал: - Сначала зажжем свечи, а потом снимем с нее двимерит. Все молча согласились, и ведьмак, как главный в нашей компании камикадзе, пошел заниматься ритуалом, поочередно зажигая свечи, как было указано на рисунках магички. Пару раз его откровенно долбануло током, но, как известно, бог троицу любит и на третий раз он пощадил несчастного, замученного и явно голодного ведьмака. Рисунок на полу загорелся, и от него повалил белый, редкий дым, ограждая Геральта и не давая тому подойти к нам. - Теперь снимите с меня кандалы, - потребовала чародейка. – Нужно сотворить заклинание. - А мы не сможем его произнести? – поинтересовался Йорвет. - Таким вещам нельзя научить за одну минуту, - чародейка теряла терпение. – Свечи горят, надо спешить! Делайте, что я говорю! - Одно лишнее движение, и ты - труп, - пообещал Йорвет мстительно, начав ковыряться в замке ее наручников. Я встала рядом с ним, чтобы, в случае чего, эльф мог получить хоть какую-то помощь. Едва замок скрипнул, страдая, лидер скоя’талей извлек одну из своих знаменитых сабель, и приставил к горлу чародейки, отодвигая меня плечом и ограждая от ее посягательств, если такие могли случится. Освобождённая Филиппа, по-деловому потерла запястья, размяла плечи и вскинула руки кверху, шевеля ими так, словно сейчас примется танцевать, произнося при этом слова, которые, на мой взгляд, не имели смысла. Однако огонь ее слушался, поднимаясь к небесами, разрастаясь, и закрывая Геральта от нас. - Вы можете снять заклятье, но она не станет прежней, - повернув голову в нашу сторону, прошипела Филиппа. - Она не просто Dh’oine! Она вернула Aen Seidhe надежду, - заспорил Йорвет. - Она чудовище. Она не сможет управлять страной. А вы поплатитесь за свою глупость, - зашипела ведьма, и на ее руках проскользнул электрический разряд, собираясь из воздуха и концентрируясь в ладони колдуньи. - Берегись! – завопила я, и прежде, чем она кинула заклинание в эльфа, я проскользнула перед ним, оттолкнула, уронив на землю, и заняла его место. Магический шар оторвался от рук Филиппы, и прежде, чем Йорвет все понял, полетел в мою сторону. Раскрылся барьер, но, видимо, Локи никогда не рассчитывал, что мне придется столкнуться с действительно мощным заклинанием. Проделав в золотой ауре дыру, размером с хороший кулак, электрический разряд попал мне точно в грудь. Господи, спаси и заземли!