Очнись, Норайо!!

      «Забыл отравленные пирожки купить!!» — первая мысль, что взбрела в мою горе – голову — стоило переступить порог квартиры и устремить взор в сторону сестры. — «Мне кажется, или у нее пар из ушей валит?..» — Ты опоздал на четыре минуты, семнадцать секунд!! — стремительно поразив мой слух, дьявольский ор разнесся по всему помещению, выветрив из моей черепной коробки последние — не очень, но все же работоспособные — серые клетки. — Неужели у тебя появилась девушка, и ты просрал все это время на смазливый французский поцелуй?!       Хоть сарказм и вечное негодование родились раньше моей сестры — я все равно не переставал видеть в ней человека искреннего, доброго и... — Я тут ему швабру новую купила, а он шляется, хрен знает, где!! Пошел полы вылизывать! Заботливого, да.       И так продолжалось в течение многих лет, что, в итоге, навело меня на раздумья о суициде: в такой нездоровой обстановке даже мой попугайчик когда-то откинул тапочки, просто поглядев в пылавшие огнем очи сестры; Медуза Горгона, что ли.       Молниеносно ринувшись на второй этаж, я заперся в своей комнате, по-прежнему слыша высокочастотную брань Иноэ старшей. «Предчувствие, будто она разбила вазу», — я прильнул к двери и сразу же отлетел он нее – в связи с оглушительным криком, прорвавшимся через незаметные глазу щелочки. — «А еще сервиз. Ну, и веник разворошила. И во всем виноват окаянный Норайо, черт возьми!»       А еще эти часовым боем отдававшие в моем подсознании слова... Слова о девушке, с которой я, сам о том не подозревая, целовался целых триста секунд... Если округлить. О, великие таяйки, и когда я успел стать таким востребованным, хе... Хе... Хе?.. «Я не нуждаюсь в тонконогих богомолах с перевешивающими вперед шарами для боулинга!» — это, как я думал, пожизненный девиз, выцарапанный у меня на лбу ржавым гвоздиком, что Судьба откопала в лавке какого-то дедушки Мацумото — вот, почему все так подозрительно пялились на меня!.. Особенно те самые грудастые кузнечики. Ох. «Идиот», — подытожил я, придвигая к двери громоздкий шкаф, ножки коего, мало того, скрипели, так еще и... — « Паркет. Царапины. Царапины. Паркет. Ах ты ж, «censored» ! Ну, зато дверь не выломают. Нет, ведь?.. »       А я никогда и не задумывался о том, какой же «идеал» подходил именно мне; наверное ( судя по теореме, вида « Противоположности притягиваются » ), это будет рептилия, являвшаяся гибридом зубрилки, анти – анимешницы и секс – символа всех известных мне районов Токио — вплоть до той левой булочной, где всем заправляла злобная бабулька – кидальщица. «Решено!» — заявил я сам себе, рухнув на кровать и раскинув руки по разные стороны. — « С завтрашнего дня я буду идти навстречу своей Любви! P. S., которой нет ».

***

      Той весной и началась моя недо – сказка, от последствий которой я вечно ходил со специфической улыбкой на лице, мечтая поскорее вернуться домой и жениться на Принцессе – Подушке, днями и ночами плакавшей по моей пустой головешке.       Список, что горделиво был прикреплен кнопками к стене, лишь колыхался под влиянием проникавшего в комнатушку сквозняка — ни одна галочка так и не скрасила собой бездарное бытие всего-то трех коряво выведенных на листке клеточек — я заметно поник, и, окончательно замкнувшись в себе, решил поделиться своим одиночеством с учебниками, но... — Я ни хрена не понимаю в этой химии!! — Во-первых, — остановившись в шаге от моей парты, безразлично бросил Нагаи – сан, поглядывая краем глаза на потрепанную обложку учебника, — это физика. Во-вторых, старосты на то и старосты, чтобы после уроков подготавливать отчеты, а не тратить свое золотое время на раскаивающихся бездарей, вроде тебя.       Почувствовав какое-то недоброе смущение, я поспешно убрал пособие в рюкзак, и, щелкнув молнией, поднялся из-за чуть скрипнувшей парты. — Почему ты все еще не ушел домой? — продолжал допрос Рюу, но я, забив на поток сыпавшихся в мой адрес речей, покинул пределы класса, тихо затворяя за собой дверь. «Вот блин...» — подумалось мне, и я, направившись к лестнице, вновь погрузился в размышления о дальнейших планах на, подобное детским рисункам-загогулинам, будущее — оно было таким же неразборчивым, а еще побывавшим в когтях жирного кота или в пасти слюнявого бульдога — еще лучше.       Однако, кем являлись эти наглые хари — я не знал и даже представить не мог. «Где же кошелек...» — остановившись у шкафчиков, мне пришлось зарыться в портфеле с головой, дабы отыскать мешочек, в коем всегда позвякивало неизвестное количество йен, предназначенных для горе – булочек — уж больно они мне нравились, хоть я и лез на стену после их употребления. Вывод: мазохист, стадия ***.       Но ( нежданно – негаданно ), на мое плечо опустилась тяжелая рука, настойчиво потеребившая его, когда хозяин костлявой конечности удостоверился в полном отключении моего мозга. — Твое? — совершив угловатое движение, я на сто восемьдесят градусов развернул голову к парню, протянувшему мне мой потерянный в неведении бумажник. — Ты и вправду ветреный, Норайо. — Эм, ну, б-благода... — широкая улыбка, уже заранее растянувшая мне блинчик ( лицо ), практически дотянулась до ушей, однако меня оборвали на полуслове, вогнав в глубокую печаль. Тлен. — Это бесит, Иноэ.       Понимающе мотнув головой, я принял из рук Рюу – куна кошель, и, сменив обувь, извинился за предоставленные неудобства — странно, но меня задели слова, адресованные моей растерянности. Даже ей посвятили что-то, а мне — шиш с маслом, ( а еще с джемом, и все это – в поджаристом тесте, ах )! — До завтра, Нагаи – сан, — вздохнул я, и, остановившись в дверном проеме, оглянулся на окликнувшего меня одноклассника: — Чего тебе?.. — Мы уже три месяца учимся в одном классе, — невзначай кинул тот, сурово сдвигая брови. — И, как никак, я отличник, да любимчик всех учащихся Наганумы! Вот думаю, может, подтянуть тебя по некоторым предметам?.. «Самый сильный ученик среди всех однокашек... Еще и популярный...» — задумался я, облокотившись об косяк двери и скрестив руки на груди. — Аниме любишь? — заключительный вопрос, ответ которого мог решить мою дальнейшую Судьбу и организовать нам встречу в Амстердаме, о. — Я не смотрю такую чушь, — признался Рюу, и, помахав мне рукой, зашагал в противоположном направлении, все отдаляясь, отдаляясь и отдаляясь... — У меня еще куча дел с бумагами. Если согласен на бесплатные занятия – сообщи мне завтра. «Бабулькины пельмени, это ж капец», — нервно дернувшись, я удачно поскользнулся и проехался задницей по каменной лесенке, протерев в штанинах дыру, которая, луной зияя во мраке ночного неба, обратила на себя внимание обернувшегося Нагаи – сана. — Так ты еще и бесстыжий... — Я не специально!!