***
Поразительно то, как быстро всё тогда поменялось. Если вспоминать мои эмоции, то это было сначала жуткое недоумение, потом страх, ужас, жалость, злость, стыд и, в конце концов, долгожданное облегчение. Про то, что происходило с Луи, я и заикаться не хочу. Безумно испуганный, беззащитный, странный, после безразличный и раздраженный, а сейчас виноватый и дружелюбный... Он попросил меня оставить радиостанцию, где передавали новости. Классическую, рок, поп-музыку, он слушать не хотел. Лишь сухие известия о политике и метеосводки. Признаюсь, я даже зевнул разок из-за невообразимой скукоты, что витала в моей машине. Но Луи-то слушал это с пристальным вниманием... хмурился, фыркал, возмущался, кивал, записывал что-то! Это было странно. Потом он всё так же попросил меня всё те же влажные салфетки, которыми снова протёр свои губы и руки. Чтобы немного заглушить запах сигарет, в общем. Чтобы мама не узнала... и смеяться над этим плохо, Зейни! Когда мы уже подъезжали к его дому, я поймал себя на весьма непрофессиональном поведении. Мой взгляд застыл на ногах Луи. Я не знаю, кто научил этого парня носить такие обтягивающие чёрные джинсы, но я одновременно люблю и ненавижу этого человека, потому что те вкусные, обтянутые джинсовой тканью ножки не могли не притянуть мой гейский взгляд... да. Я попросил Луи разрешить мне пройтись с ним прямо до двери, потому что наверняка сейчас выскочит Джоанна и накричит на своего сына, либо расплачется сразу на пороге, так как этот сгусток странностей забыл дома свой телефон, поэтому никто не мог знать, что с ним. Я решил принять удар на себя, если что, потому что, ну... похоже... этот парень... он очень чувствительный. И лишний раз ему лучше не надо... испытывать сильные эмоции. Он ведь не сможет успокоиться без сигарет. А при маме он не курит... и хватит уже мне над этим смеяться, не смешно же! Джоанна, как я и предполагал, выбежала вся заплаканная с мобильником в руках. Она бросилась обнимать сына, который, мне немного показалось, слегка прятался за мной по началу. Женщина благодарила меня, как какого-то святого, словно я спас жизнь её сыну, хотя я всего лишь дал ему сигарету, но это же секрет, да? Поэтому, конечно, я спас ему жизнь. Я чувствовал себя весьма неуютно и неловко, когда Джоанна плакала в плечо Луи, а тот её успокаивающе гладил по спине и снова молчал. Мне хотелось уйти, но женщина спустя время успокоилась и пригласила меня на чай. Я сказал, что не пью чай в десять вечера, иначе не смогу уснуть, из-за чего мне пришлось вежливо отказаться, распрощаться и, наконец, уехать домой, находясь под сопровождением пристальных взглядов Луи и Джоанны.***
— Елена?.. — я отвел девушку за локоть и весьма интимно прижал её к стене. — Зейн? — нахмурилась она, опуская глаза на мои руки. Нет, я не буду тебя насиловать, успокойся. Я просто хочу на тебя слегка надавить, чтобы ты не смогла мне отказать. — Можешь одолжить мне Люси на одно занятие? — шепнул я ей на ухо, придавливая за руку к стенке. — Люси? — отстранилась девушка. — Люси. — Нет, Зейн, сегодня придёт Клаус, и... я не могу... — Ну, пожалуйста, — наклонился я к ней, говоря уже куда-то в шею. Я увидел мурашки, которые пошли по её телу. — Зейн... — ломалась она. Я уверен на тысячу процентов, что эта девушка хотела бы сейчас открыть рот и застонать, но она упорно сопротивлялась, отпихиваясь от меня своими слабыми ручками и отказываясь давать мне Люси. Кстати, Люси — это дельфин. Самая спокойная, управляемая и дружелюбная. И я бы хотел, чтобы именно такой дельфин плавал с Луи, который в прошлый раз нуждался, очевидно, в сигарете, находясь непосредственно в воде. — Елена, я тебя очень прошу. — Зейн, Клаус не привык к другим дельфинам... — девушка скрестила ноги и прикусила губу. Соглашайся, ну же. — У меня ученик, он боится дельфинов и, возможно, воду... пожалуйста. Всего одно занятие. Позволь мне, — я положил свою ладонь ей на талию, прижимая к себе и пронзая девушку своим взглядом. Таким образом я всегда манипулирую нежным полом. И Еленой с особой успешностью, потому что я порой вижу, как она засматривается на меня. — Зейн... — Умоляю, — по слогам прошептал я ей на ухо, делая момент необычайно возбуждающим и смущающим. — Х-хорошо, — дрожащими губами ответила она, цепляясь за мою спину, — хорошо, но только на одно занятие, д-да? — Спасибо, — я оставил поцелуй на её шее и слегка ослабил свою железную хватку. — Мы сходим куда-нибудь на выходных, да? — наши лица очень близки. Между лбами не больше сантиметра расстояния, а носы вот-вот соприкоснутся. Елена закивала и немного проскулила. — Спасибо, — ещё раз прошептал я, медленно отстраняясь и оставляя девушку наедине со своими эмоциями и сумасшедшим сердцебиением, которое даже я чувствовал. Она бы никому не дала этого дельфина. Никому. Только мне, потому что... она любит меня и... не может устоять перед теми моментами, когда я начинаю строить из себя Эдварда Каллена. Всё окончится либо тем, что я бессовестно начну играть больного, из-за чего потом буду находиться в чёрном списке Елены больше месяца... либо всё закончится тем, что мы таки трахнемся, но ей придётся очень поработать, чтобы я возбудился. Да. Но это детали. Главное, что я добыл Люси для Луи, и, может быть, сегодня мне, наконец, удастся завлечь этого парня в весёлую игру с дельфинами. Ведь, правда, сигареты — это, конечно, ничего, но было бы неплохо научиться находиться в расслабленном состоянии и без них.***
—Ну, что? — улыбнулся я. — Пойдём? Луи молча смотрел на прозрачную воду, где его ждала Люси и от нечего делать крутилась вокруг своей оси. Дельфины такие красивые и безобидные... как их можно не любить? — Пойдём, Лу? — приглашал я, недоверчиво заглядывая ему в глаза. Они слезились. — Ну, Лу... чего ты? — я приобнял его и попытался расшевелить. У него такой ступор перед водой или дельфинами, я не знаю. Почему? — Я не хочу, — одними губами сказал он. Дрожь пробирала всё тело парня. Чёрт, да как он, вообще, в прошлый раз плавал?! — Ну чего ты?.. Ты боишься? — Луи кивнул, продолжая жутко смотреть на резвящуюся Люси. — Чего ты боишься? — Её, — прошептал он, указывая в сторону дельфина. — А ещё я м-могу... затонуть... Зейн? — парень повернул свою голову и посмотрел своими словно стеклянными небесными глазами на меня. Его губы дрожали. Господи... он смотрел на меня, словно ожидая поддержки и... помощи?.. — Луи, боже, — я не выдержал и обнял его, прижимая к себе. Мы оба стояли в гидрокостюмах, но у меня складывалось такое впечатление, что я был в разы холоднее, чем Луи. Я прямо через ткань чувствовал, его какую-то лихорадку. Самое прекрасное во всём этом — это знаете, что? Это то, что Луи позволил мне обнять его — не убежал куда-то за тридевять земель, а, наоборот, прильнул ко мне и обхватил руками, головой утыкаясь в плечо и дыханьем согревая шею. Это был большой бассейн, полный людей, и некоторые, наверное, с недоумением поглядывали на нас, но... Луи — это всё, что на тот момент занимало мою голову. — Лу, давай, я зайду первый, а потом ты? — предлагал я, не переставая его обнимать. Он такой... хрупкий. Не в том плане, что худой и болезненный, а в том, что ранимый, полный страхов и неприспособленный к обычному миру. Как я мог так безразлично относиться к нему?! Он же просто нуждается в поддержке и защите. Только с моей помощью он и зайдёт в воду. Он... болен. — Лу, это совсем не страшно... — гладил его я. — Ты так сильно боишься? Судя по тому, что парень с силой вцепился в меня и не хотел отпускать, а по его телу словно проходило электричество... Луи, да, Луи боялся очень сильно... что он подтвердил кивком. — Послушай, — я мягко отвел его от себя, держа за плечи и пытаясь словить взгляд. — Люси — самая добрая и дружелюбная из всех наших дельфинов. Она приученная и она ни за что тебя не обидит. Плюс ко всему, ещё я рядом буду сторожить вас... так что не стоит бояться, Лу?.. Он перевёл свой взгляд с Люси на меня. В нём было столько страха, боли и мольбы о пощаде(?), что я невольно почувствовал себя виноватым. Из-за чего? Из-за того, что заставляю это невинное создание переступать через свои страхи и идти против себя. Из-за того, что он сейчас вот так вот на меня смотрит и всё ещё держит мои руки. Жалость — плохое чувство. Но я не испытываю к Луи ничего плохого. Просто его хочется обнять и сделать так, чтобы этот человечек почти-аутист перестал бояться и ужасаться. — Давай, Луи... надо, — я убрал его руки с себя и без оглядки пошёл к воде, опускаясь вниз по лестнице. Луи стоял, как вкопанный, и провожал меня взглядом. Я спокойно опустился в воду, которая, почему-то, не манила меня как раньше... раньше она переливалась всеми цветами радуги, была такой стеклянной, что ли, и сумасшедше прекрасной, а теперь... сегодня это была просто вода, которая в каких-то местах казалась мутной, а в каких-то и вовсе пахла хлоркой. Ничего прекрасного и переливающегося. Я не почувствовал холода, что странно. Обычно я долго привыкал к температуре воды, но сейчас всё было как-то наоборот. Луи наблюдал за мной, и я, почувствовав его пристальный взгляд, обернулся, слегка ухмыльнувшись. Он стоит там и смотрит. Большими, как два шара, глазами. Беззащитный и... необычный. Таким людям очень нужна поддержка в этом мире, чёрт... почему я не могу помочь им всем? Я протянул ему свою руку и солнечно улыбнулся. — Давай, Лу, ты сможешь, я здесь, — зазывал я, удерживая Люси пока что на неком расстоянии от себя. Луи поморщился так, словно из его глаз сейчас должны были брызнуть потоки слёз, но он всё же сдвинулся с места, медленно перебирая своими ногами по направлению ко мне и к моей вытянутой руке. Каждый шаг его был неуверенным и осторожным, будто он ступал по разбитому стеклу и очень боялся порезаться... Чёрт. Ну как он в прошлый раз занимался? Как?! Если в нём сидит столько страха к дельфинам?! Выбрав какую-то свою тактику погружения в воду, Луи проигнорировал мою руку и сел рядом с лестницей, свесив в воду ноги. Хм, пусть. Если ему так легче заходить... Он смотрел на выключенное табло со счётом, на часы, в окно и болтал ногами, распространяя вокруг себя брызги и волны. Это привлекло Люси, поскольку обычно похлопывающими движениями и волнами её обычно зазывали к себе, вот и сейчас она решила подплыть к парню, который просто... привыкал?.. Дружелюбный дельфин, у которого всегда натянута улыбка на морду из-за такого её строения, всего лишь направился к Луи. Я не остановил Люси. Я думал, что сейчас Луи её приласкает, и весь этот ужас закончится. Она же такая красивая, такая забавная, такая милая и хорошая, что, ну, господи, как можно бояться это чудесное создание? Парень смотрел в пространство, уголки его губ были слегка приподнятыми, а глаза блестели впервые не от подступающих к ним слёз. Он задумался о чём-то приятном и, возможно, был готов уже зайти в бассейн и поплавать с Люси... если бы она не подплыла к нему и не уткнулась носом в его ногу. Ужасный крик и почти даже визг, полный непреодолимого шока, ужаса и страха, заполнил всё помещение, оглушая людей и дельфинов. А дальше всё шло, как в замедленной съёмке. Луи закричал и, возможно, нечаянно ударил ногой Люси, которая испугалась, давая мне ужасную пощёчину своим сильным хвостом. Затем послышался визг какой-то маленькой девочки, которая не поняла, что происходит, почему кто-то только что кричал и, испугавшись уже не только дельфина, но и детского плача, Луи быстро встал и побежал в раздевалку, а его голос всё ещё эхом вибрировал в моих ушах. Это была паника. Паника у всех. Но больше всех паниковали Луи и Люси. И если Люси можно ещё хоть как-то успокоить, то Луи... Ко мне подбежала Джессика с "охами" и "ахами", мол: "Ой, Зейн, боже, у тебя губа кровит, нужно обработать!" Я крикнул ей что-то нечленораздельное про Люси и попытался выйти из бассейна, чтобы догнать шокированного и до смерти напуганного Луи. Это удалось не с первого раза, потому что вода сегодня как-то особо сильно меня притягивала книзу, возможно, в этом свою роль сыграл неплохой удар по голове хвостом дельфина... Когда я добежал до раздевалки и открыл белую дверь, крикнув в пустоту имя Луи, в комнатке уже никого не было. Лишь какой-то старый дед сидел, натягивая свои серые носки, и бубнил себе что-то под нос. Я не мог выйти оттуда в своём гидро-чёртовом-костюме, поэтому Зейн плохой педагог Малик упустил Луи. Сначала упустил ситуацию из-под своих рук, а потом уже и парня с психологическим, возможно, сейчас уже находящимся в более неприятной стадии, заболеванием. И меня даже не столько волновало то, что скажет Джоанна по поводу состояния своего сына, сколько волновал он сам. Потому что, блять... этот крик, кажется, прошёл на ультразвуке, настолько он был сильным и отчаянным. А сколько кошмара и паники было в широко распахнутых, пугающе помутневших глазах парня?.. Я не особо понимал, как он смог так быстро смыться, но это было не столь важно. Важно было то, что я плюхнулся на скамейку рядом с этим дедом и начал стучать кулаком по своей и без этого больной голове, проклиная себя и свою безответственность за то, что случилось. Возможно, я упустил Луи навсегда.