* * *
С той ночи, когда Шерлок отволок Джона до такси, а тот принципиально не взял деньги, они почти не разговаривали. В основном из-за Виктора (мудака), которого от Шерлока было клещами не оттащить. И хотя Джон мог убедить себя, что встречаться с Холмсом сейчас было бы крайне неразумно, постоянно наблюдать, как Виктор пытается засунуть язык тому в глотку, ему не хотелось. А ещё Джон был уверен, что именно Виктора нужно винить в том, что глаза у Шерлока покраснели сильнее обычного, а и без того почти отсутствующее терпение практически испарилось (это впечатляло, хоть Джон ни за что не признался бы). Но у всего этого были последствия. И не только очевидные, вроде скучающего без Шерлока Джона, у которого неожиданно стало слишком много чая. Нет. Джон был сломлен. В буквальном смысле. Пусть это не было видно никому, кроме него, сам Уотсон мог даже точно сказать, когда именно всё случилось — когда он выбросил двадцатку Шерлока. Суть, как ни странно, была даже не в этом. Джон не один в этом виноват; да, дом, который они снимали, был старый и грязный (особенно — грязный), а учебники приходилось покупать подержанные. И одежду его сложно было назвать последним писком моды, в отличие от всегда одетого с иголочки всем известного нахала, который однажды просто притащился домой вслед за ним. Правда, постоянные загулы с выпивкой, заказом еды и ещё раз выпивкой тоже шли не в плюс к бюджету, но, тем не менее, Джон справлялся не хуже многих своих сокурсников. Суть в том, что у сокурсников Джона не было такой мамы, как у него. Ребекка Уотсон когда-то была просто замечательной матерью, а отец Джона был замечательным отцом. Но потом случился развод, надоедливый отчим и смерть папы, и Ребекка стала уже не такой замечательной. И вела себя не совсем как мама. — Фил не хочет, чтобы дети толпились в доме, — сказала она ему в конце июня. — И потом, ты же и летом за дом платишь. — Ну, да... — Значит, приезжать сюда бессмысленно, не так ли? Джон беспомощно взглянул на телефон. — А есть мне на что? — Фил говорит, у тебя всё будет хорошо. Я могу помочь, если нужно, выслать тебе двадцать фунтов. Надо?* * *
Гарри оказалась в такой же ситуации. Похоже, этот «Фил» не одобрял утечку финансов из кармана мамы в карманы детей. — Кастрировать таких ушлёпков, — судя по голосу, у неё было похмелье. — Я бы поделилась, Джон, но у самой почти ничего. Уотсон кивнул. — Ага, я понимаю. Всё нормально. Просто неплохо бы иметь запасной план. — Ты говоришь как старик! — возмутилась Гарри. — Точно, — Джон щёлкнул выключателем, погасив свет — это сэкономит примерно треть пенни.* * *
Уотсон нашёл подработку на несколько часов в день в сэндвич-баре неподалёку. Платили гроши, зато его кормили, и он мог себе позволить бобы и хлеб. И то, и другое надоело до ужаса! Остальные приехали на день рождения Энди — точнее, на «деньрожденную эпик-неделю», как назвал это безумие он сам (да, Энди иногда бывает тем ещё придурком), и Джон продержался целых два дня, прежде чем ему захотелось кого-нибудь убить. Он был голоден, скучал и остался без денег. А эта толпа совершенно не помогала. Вот так Джон и оказался в клубе, в котором ни разу в жизни не был, да ещё и с Кенни из всех возможных кандидатов, и играл в покер. Бессовестно при этом проигрывая.* * *
1000?[1] Тысяча фунтов. Джон изо всех сил старался оставаться спокойным.* * *
На этот раз он действительно был не виноват. И Кенни, как ни странно, тоже. Хотя, брат Кенни оказался тем ещё козлиной. — Ставки по пенни, — сказал Ральф (приятель брата Кенни). — Всё будет норм. Кто, чёрт побери, делает ставки по тысяче фунтов воскресной ночью? Честно говоря, Кенни первым сообразил, к чему идёт дело, и недовольно глянул на Ральфа. Джон отстал от него всего на пару секунд. Но, как бы ни было всё очевидно с постепенным повышением ставок, Джон попал. Тут не получится просто встать и уйти.* * *
— Так как? Плати. Джон в ужасе посмотрел на Кенни, который играл чуть лучше и теперь был должен лишь двести фунтов. — Ублюдок! — Кенни недовольно зыркнул на Ральфа. — Твой братец меня кинул, — прошипел тот в ответ. — Я его предупреждал, что верну свои деньги так или иначе. Кенни только покачал головой и вздохнул. — Мне нужен банкомат, — он окончательно признал поражение. — Джон? Ага! Уотсон представил, как банкомат начнёт ржать, стоит ему попытаться снять со своего счёта тысячу фунтов. — Я... у меня нет, — сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. — Ты сказал, ставки по пенни. Блядь, да он еле-еле десять фунтов зарабатывает! Ральф посмотрел на своего приятеля, которого за столом все называли «Ударник»[2]. Раз они обращались к нему, используя только кличку, а сам парень выглядел так, будто вот-вот закурит сигару и вытащит пушку, Уотсон в глубокой жопе. — Это пенни, — с беззаботной ухмылкой ответил Ударник. — Для нас. — Я так и понял, — неожиданно Джон заметил, что Кенни исчез. — Я... я... — он изо всех сил старался держать себя в руках. — Слушайте, у меня, честное слово, нет денег. Но в сентябре мне дадут стипендию... — Почему я должен так долго ждать? — Потому что сейчас я заплатить не могу! — Джон переводил взгляд с одного на другого. — Клянусь, я думал, что речь идёт о пенни! А вы не позволяли выйти из игры... Ударник излишне театрально покачал головой. — Джонни, малыш, но как раз поэтому мальчишкам не разрешают играть за одним столом со взрослыми. Не паниковать. Уотсон попытался восстановить дыхание и расслабил плечи. А затем, стараясь сохранять спокойствие, огляделся. Пятеро здоровенных парней сидели в зале и внимательно за ним наблюдали, а Ударник развалился на диванчике в своей кабинке. Выдохнуть. — И что вы сделаете? — Джон удивился, что голос не дрожал. Приподняв бровь, Ударник похвалил его: — Хороший мальчик. Достать деньги сможешь? Логика. Включи мозг и подумай логически. — Возможно... самое большее — половину, — если продаст всё, что у него есть. Тряхнул головой. — У вас есть предложения? Ухмыляясь, Ударник поманил его подойти ближе. Как ему удалось шевелить ногами, Джон потом так и не вспомнил. По-звериному точным движением Ударник схватил его за грудки. — Четыреста фунтов сейчас, — прошипел он опасно близко к Джону. — Остальное я заплачу в сентябре. О, чёрт, неужели он правда это сказал? Ему же теперь придётся безвылазно вкалывать в том несчастном баре. — Нет. Нет? Джон посмотрел на Ударника с недоумением. Тот не был похож на человека, способного делать скидки. — Я думаю, ты понимаешь, что в таком случае начинают капать проценты? — Сколько? — Уотсон мысленно поразился, что ещё может выдавить из себя хоть слово. — Большая у тебя стипендия? Едва Джон открыл рот (его будущее и все планы стояли сейчас на кону), Ударник добавил: — На кого учишься? — он ещё сильнее вцепился в куртку Джона. — Я... на врача. Я буду врачом. — На это нужны деньги. Джон кивнул. — Знаю, я... — Ничего, деньги всегда можно достать, — успокоил Ударник. — Чего не скажешь о нескольких пальцах. Кто-то подошёл со спины. Напуганный, Джон попытался обернуться, но железная хватка держала его на месте. Ударник вытащил из кармана нож для сигар[3]. Когда холодный металл скользнул по его пальцу, Джон забыл, как дышать... — Я понятно намекаю? Уотсон отрывисто кивнул, потому что не мог выдавить ни слова. Только после этого его отпустили. — Всё, что сможешь собрать, принесёшь в пятницу, — невозмутимо улыбнулся Ударник. — Там и обсудим остальное.* * *
Оказавшись на Улице, Джон начал судорожно глотать воздух, как утопающий, выбравшийся наконец на берег. Как чёртов мертвец. — Прости, — сказал Кенни, — Джон, я, честное слово, понятия не имел... Уотсон кивнул. — Ага, я так и понял. Можешь не объяснять. Наверное, подсыпать тебе в сахар слабительное — перебор? Кенни вымученно рассмеялся. — Ты это серьёзно? — Зато теперь меня за это совесть не мучает, — от частого и глубокого дыхания закружилась голова. — Блядь, — он устало провёл рукой по лицу. — Блядь, блядь, блядь. — Слушай... — Кенни отошёл от стены и нервно облизнул губы. — У меня есть ещё полторы сотни. Больше — ничего, но раз я тебя в это втянул... Отрицательно тряхнув головой, Джон вздохнул. — Это всё проценты, — он попробовал стоять без помощи стены. — Они меня и погубят.* * *
— Блядь, — Энди не был оригинален. — Вот же дерьмо, Джон... — он оглянулся на всех остальных, которые выглядели не менее потрясёнными. — Слушай, если мы скинемся, то четыреста фунтов соберём, — Пол наклонился вперёд. — Пусть ничего не останется, но тебе не придётся ничего продавать. Уотсон покачал головой. — Нет... В смысле, да, спасибо, но если продам, может, выйдет разделаться со всем долгом сразу. Я буду прибираться и мыть и вообще согласен сдаться вам в рабство до самого выпуска, — добавил он. — Огромное спасибо...* * *
928? Это всё, что удалось наскрести. Но оставался человек, у которого он ещё не спрашивал. Джон почти наверняка был уверен, что Шерлок ещё не переехал, и позвонил в дверь. А вот открыл ему не Холмс. Виктор лениво прислонился к косяку, самодовольно улыбаясь и демонстрируя большой засос на шее. — Джон! — Он дома? — Я его немного утомил, — кивнул тот. — Мне на пять минут, — вполне хватит, чтобы униженно попросить в долг. — Он спит, — ни капли сожаления в голосе. — Велел передать, что детишки могут прийти позже. — Ага, у меня нет «позже»... — Джон отпихнул его с дороги и шагнул через порог. О господи, он прорывается в чужой дом, чтобы попросить денег в долг. Это нехорошо во всех смыслах. И остановился на полпути при виде Шерлока, разделяющего кокаин на дорожки за кофейным столиком. — О! Взгляд Холмса скользнул от Джона к Виктору. — Одна вещь, — произнёс он, качая головой. — Я попросил тебя всего лишь об одной вещи. — Ну что поделать, он был довольно настойчив, — не похоже, что Виктор пытался извиниться. Всё существо Джона требовало молча развернуться и уйти, но он до сих пор ощущал холод металла у своих пальцев... Светлые глаза опасно прищурились. — Пошёл вон, — Шерлок встал, плотнее запахивая халат. Джон повернулся. — Нет, не ты, — резко остановил его Холмс. — Виктор, вали отсюда. Тот скривился, как будто лимон съел. — Тогда свой кокс я тоже заберу. Во взгляде Шерлока промелькнуло сомнение, он оглянулся на кофейный столик. Зачем всё это? К своему стыду, Джон почувствовал, что на глаза навернулись слёзы страха, отчаяния и усталости. Наверняка за каждый день отсрочки Ударник назначит огромные проценты, и всё это будет тянуться бесконечно. — Вот, вполне покрывает твои «расходы», — Шерлок швырнул Виктору деньги. Джон посмотрел на внушительную пачку, а затем на Холмса, который внезапно забрал деньги обратно. — Сколько? — спросил тот обескуражено. — Семьдесят два, — признался Джон в отчаянии. — Очень точное число, — заметил Шерлок. — Сколько всего? — Я об этом не прошу, — Джон нахмурился. — Мне не хватает семидесяти двух. — Шерлок... — надменно произнёс Виктор. — Забирай свой чёртов кокс! — рявкнул на него Холмс.* * *
Пока они с Виктором «наводили порядок» в гостиной, Джона силком толкнули в комнату Шерлока. Когда дверь открылась в следующий раз, вошёл Холмс, одетый уже приличнее. — Прости, — Джон не отрывал взгляда от пола. — Я... Мне больше не к кому идти. — Семьдесят фунтов, — Шерлок бросил пачку на кровать. Джон посмотрел на неё. — Но... семьдесят два. — Уверен, найти два фунта — не проблема. Может... Может быть, по пути домой ему повезёт, и он найдёт эти два фунта... — Сколько? — рявкнул Шерлок. — Тысяча фунтов, — выдохнул Джон, зажмурившись. Сейчас он чувствовал себя последним идиотом. Последовала пауза. Уотсон был счастлив, что не мог видеть выражения лица Шерлока. — Ты продал отцовские часы. — Ага, — Джон машинально потёр запястье. — Думаю, он бы тоже предпочёл, чтобы все мои пальцы остались целы... — Пальцы? — тон Шерлока стал ледяным. — Ну да. Взгляд светлых глаз стал опасно пронизывающим, а затем Шерлок опустился на колени перед Джоном, который так и сидел на кровати, не шевелясь. — Что случилось? — серьёзно спросил он. Уотсон выложил всё.* * *
— Он тебя вышвырнул? — Энди поражённо уставился на него. — Вот скотина! Джон пожал плечами. — Это его деньги, Энди; он не обязан помогать. Изо всех сил Уотсон старался игнорировать ужасающее ощущение неизбежности.* * *
Пятница. Полдень Не переставая, Джон сжимал и разжимал кулаки, словно проверяя, что пальцы на месте, и на всякий случай пытаясь запомнить ощущения. Как же ему не хотелось этого делать. Каждый раз, делая шаг к двери, он будто подходил на шаг к камере смертников. 946 фунтов. Он, наверное, за всю жизнь не будет богаче. Одну ногу перед другой, снова и снова. Верзила у входа смерил его странным взглядом. «Ты сможешь, — уговаривал себя Джон. — Сможешь». Главный зал при свете дня выглядел неожиданно скучным. Всё, что раньше казалось дорогим и вычурным, теперь было дешёвым и обшарпанным. Кроме Шерлока, который... Шерлок? Остановившись на полпути, Джон почувствовал, как у него отвисает челюсть. Холмс сидел за уже знакомым Джону столом со скучающим, незаинтересованным видом, Ударник сидел рядом с ним и считал что-то под столом. Они что, знакомы? Шерлок, который только что глянул на Уотсона, закатил глаза и постучал пальцем по лбу, словно говоря, что от одной мысли о Джоне у него начинает болеть голова. Ударник тоже глянул на Уотсона, затем на Шерлока, а потом вернулся к своему занятию. Приди в себя! Нервно выдохнув, Джон полез в карман... В ту же секунду Шерлок сорвался со своего места, подлетел к Джону и схватил того за руку, отрицательно покачав головой. Уотсон оглядел зал ещё раз, но теперь с другой целью. Ударник был один, без охраны. И было очень тихо. А стол выглядел так, будто сидящие за ним играли... В покер! — Что ты сделал? — настороженно прошептал Джон. Шерлок улыбнулся. — Можешь назвать это поэтической справедливостью, — он ещё раз указал взглядом на карман Джона, а потом вернулся на место. Не доставай деньги. На всякий случай Уотсон тоже подошёл к столу. Вдруг Ударник тайком достал нож? Нехорошо выйдет, если Шерлока ранят, когда он пытается помочь. — Дать тебе калькулятор? — Холмс наклонился через стол. — А то мне уже надоедает. — Не торопи, — оскалился Ударник. Похоже, Шерлок испытывал какое-то извращённое удовольствие от всего происходящего. Он посмотрел на Джона своим «я слежу за тобой» взглядом, от которого Уотсону всегда становилось неловко. Шмыгнув носом, Холмс наклонился вперёд сильнее, взял с противоположного края стола нож для сигар и пару раз для пробы нажал на него. Взгляд Ударника переместился на Джона, который нервно сглотнул, вспомнив роковую ночь. — Это была шутка, — заметил Ударник, взглянув на Шерлока. — Я не виноват, что парень об этом не знал. — Конечно, — тот положил нож обратно. — Этим и сигару не разрежешь, какой он тупой. Видимо, согласившись с ответом, Ударник вернулся к подсчёту денег. Шерлок открыл портсигар и вытащил одну. — А вот этот, — из его кармана появился ещё один нож. — Режет просто великолепно. Раздался щелчок, и шапочка сигары упала на стол. Ударник побледнел. Шерлок положил нож на стол и прикурил. — Ты тратишь слишком много моего времени, — пробормотал он. — Пытаешься отсрочить неизбежное? — Да заплачу я! — рыкнул Ударник. — Сколько времени он тебе дал, — Шерлок внезапно повернулся к Джону, — прежде чем начал угрожать этим жалким устройством? — Эм... — Джон нервно оглядел зал. — Я не... — Больше пяти минут? — вежливо уточнил Холмс, как будто изначально подразумевал, что ответ будет невразумительный. Облизнув губы, Джон покачал головой. — Ох, ничего себе, — Шерлок повернулся к Ударнику. — Дай сюда... — Нет! — тот сразу зашевелился быстрее. — Я считаю, чёрт побери! У него не было ни пенни. Шерлок неожиданно схватил Ударника за руку и потянул вперёд, Джон вздрогнул. Что было сказано, он не расслышал, но когда через минуту Холмс того отпустил, то встряхнул рукой, словно испачкался. Уотсон ещё раз настороженно огляделся, странно, но он начинал... Скучать? Шерлок пинком выдвинул из-за стола ещё один стул. — Садись, — прозвучало даже радостно. — Похоже, это займёт какое-то время. Ни малейшего желания оказываться так близко к Ударнику у Джона не было, но на подгибающихся ногах стоять было сложно, он и так еле добрёл до клуба, поэтому упасть куда-нибудь казалось хорошей идеей. И как же сильно ему хотелось спать. Джон опустился на стул, но держался настороженно, будто Ударник в любую секунду мог вскочить с места и, разразившись злобным хохотом, заявить, что они попались в его ловушку. Шерлок, с другой стороны, чувствовал себя как дома. — Вот, — он подтолкнул Джону колоду. — Сдавай. — Я... Чего? — воскликнул тот и глянул на Ударника, словно ожидая услышать от него объяснения. Но если кто и старался не обращать ни на одного из них внимания, то это Ударник. — Джон, если ты не умеешь даже раздавать, не стоит играть в покер, — поддел Шерлок. — Я... Да умею я раздавать. Я не хочу... — Почему? — Не знаю! Может, из-за того, что в прошлый раз всё закончилось вот этим? — от раздражения Джон совершенно забыл страх. — Щёлк-щёлк! — добавил он для ясности, сделав характерное движение пальцами, как ножницами. Ударник вздрогнул и начал считать ещё быстрее. — Так значит, ты усвоил урок? — Шерлок лениво выдохнул в потолок облако дыма. — Да! — чёрт возьми, да! — И больше не будешь играть в покер, пока я не научу тебя делать это правильно? — Да... Нет... — Джон зыркнул на него. — А не проще будет вообще не играть в покер? Шерлок смерил Ударника таким нехорошим взглядом, что у мужика руки затряслись. — Если из-за тебя он стал скучным, ты не доживёшь до следующей игры, — оскалился Холмс. — Он угрожал отрезать мне пальцы! Я не скучный, я... — Джон заставил себя замолчать. — Мы можем поговорить об этом позже? — Но почему? У нас есть время сейчас. Всё ещё! — Шерлок прищурился, глядя в потолок. — Честное слово, неужели так сложно отсчитать пятнадцать тысяч? — Я не... — у Джона отвисла челюсть, когда он услышал сумму. — Пятнадцать? — неверяще уставился на Ударника. — И у него даже не было отговорок, вроде «я думал, ставки по пенни»! — самодовольно добавил Шерлок. — Десять, — Ударник выложил пачку на стол. Джон смотрел на стопку денег, офигевая от количества. Шерлок тяжело вздохнул, как будто ему всё смертельно надоело, и потянулся за ножом. — Дай мне минуту! — Я дал тебе бесконечно много минут, — рыкнул Холмс, но, взглянув на Джона, нож положил. — Я вот только не пойму, зачем ты взял пробивной нож. Гильотинный куда больше подходит для подобных угроз. Джон зыркнул на него. — Ну конечно, вот он, самый главный кошмар прошедшей недели. Я не мог спать, думая, что мне отрежут пальцы не тем ножом! Стыд-то какой! Шерлок нахмурился. — Ты не спал? — О боже, — Джон наклонился вперёд, уронив голову на руки. — Это нереально, — пробормотал он. — Видишь, с чем мне приходится иметь дело, — в поисках здравомыслящего собеседника он машинально обратился к Ударнику. Тот посмотрел на Уотсона с недоумением, Шерлок насмешливо фыркнул. Несколько секунд Джон пялился вперёд, затем его губы растянулись в маниакальной усмешке. Тряхнув головой, он взглянул на лежащий рядом нож для сигар и хмыкнул. — Ладно, — он взял карты. — Только не жульничать! — Но как же тогда мне тебя учить? — спросил Шерлок, в голосе которого появились восторженные нотки. — Заткнись, — Джон начал раздавать карты.* * *
На улице Уотсон искренне улыбнулся Шерлоку. — Я... Спасибо! — не находя слов, тряхнул головой. — Серьёзно! Я думал... — глубокий вдох. — Я думал, что попал в вечное рабство из-за процентов. — Ты не упоминал проценты, — раздражённо заметил Шерлок, когда они поднимались по улице к остановленному такси. — Это неважно! — Джон скользнул на сидение, в который раз восхитившись почти магической способности Шерлока подзывать машины. — Мои пальцы на месте, — он с улыбкой пошевелил ими. Шерлок наблюдал за этим несколько секунд, потом потянулся вперёд и поднял перегородку, отделяющую пассажиров от водителя, а затем закрыл рукой микрофон. — Что ты делаешь? — встрепенулся Джон. Холмс вытащил один из конвертов, который получил от Ударника, и протянул Джону. — Хочешь, чтобы я хранил их у себя? — Просто отдаю их тебе. Уотсон рассмеялся. — Ага, конечно! Шерлок не сводил с него взгляда и всё так же держал конверт, в животе Джона шевельнулось какое-то непонятное чувство. — Но... Ты серьёзно, что ли? — Можешь считать это процентом осведомителя, если так тебе будет легче. Я заработал десять штук, потому что ты указал мне на этого придурка. — Но здесь пять тысяч, — потрясённо прошептал Джон, едва осознавая размер суммы. На секунду его запястья коснулись длинные пальцы, привлекая внимание. — Почему она не позволила тебе приехать домой? — голос Шерлока звучал непривычно серьёзно. Не нужно было уточнять, кого тот имел в виду. И вот в этом вся суть. О которой не спросил никто из друзей. Почему Джон вообще был стеснён в средствах? — Я... Она не виновата, — Джон пялился на свои ботинки, мысленно перечисляя сотни причин, по которым мать могла оказаться в сложной ситуации. Но одновременно на каждую причину он сам же и находил контраргумент. Шерлок издал неопределённый звук, который, видимо, обозначал конец разговора, взял из рук Джона конверт и, потянув того ближе, засунул деньги ему в карман. — Тогда считай это мерой предосторожности, — тихо сказал Шерлок. — Пока не научишься играть лучше. Усмехнувшись, Джон рискнул посмотреть на Шерлока. Они сидели слишком близко. Бросив мимолётный взгляд на губы Холмса, Джон рвано вздохнул, когда тот наклонился ближе, опять взяв его за руку и потянув на себя, чтобы коснуться губами его губ. И было что-то удивительно успокаивающее в этом, настолько, что жаждущий утешения за целую неделю нервотрёпки Джон подался вперёд. Шерлок словно пытался вдохнуть его, одна рука скользнула Уотсону на затылок. Неожиданно хватка в волосах стала ощутимо болезненной. Джон распахнул глаза, но Шерлок так и не отпустил его. — Скажи мне, — прошептал Холмс ему на ухо. — Почему? Почему я был последним, к кому ты пришёл? Почему ты не пришёл сразу, ещё в воскресенье ночью? Это было несколько неожиданно. Странно, но больше Джона беспокоил именно вопрос, а не резкий захват. Осознание этого буквально снизошло на него, пока он пялился на пустое сидение за плечом Шерлока. — Потому что... — Джон попытался повернуть голову, и губы Холмса коснулись его уха. — По многим причинам, — жалко отговорился он. — Я жду. — Потому что... Я не хотел, чтобы ты думал, будто я тебя использую. Ты всегда столько всего делаешь для меня, вытаскиваешь из неприятностей, а я тебе ничем не отплатил. И... меня бесит тот мудак, который постоянно вертится рядом с тобой. Знаю, это глупо, но мне всё равно это не нравится, а я не хочу, чтобы ты думал, будто я веду себя как глупый ребёнок. Или наивный, — последнее он добавил, вспомнив не очень приятную беседу, случившуюся месяц назад. Шерлок отстранился и несколько долгих секунд внимательно его изучал, пока Джон нервно облизывал губы. А затем Холмс сел на свою половину сиденья. — Идиот, — почти с нежностью произнёс он, устраиваясь поудобнее. Стоп, это сейчас что такое было? — Убери в какое-нибудь безопасное место, — Шерлок, улыбаясь, смотрел в окно. — Только не в морозилку. Точно... — Тогда за бачок унитаза? — немного хриплым голосом уточнил Джон. Улыбка Шерлока стала ещё шире, но он не повернулся. — Я намекал на банк, — он изо всех сил пытался не засмеяться.