* * *
Какая-то странная тяжесть удерживала его руку в определённом положении. В голове пульсировала тупая боль, словно предупреждая о бесполезности любых попыток двинуться. Когда он открыл глаза, всё вокруг оказалось белым. Ослепительно яркий свет ринулся по нервам прямо в мозг с болезненной интенсивностью. Джон вздрогнул всем телом и, рвано вздохнув, зажмурился. — Ш-ш-ш, — раздался успокаивающий знакомый голос. К руке прижалось что-то почти влажное. — С тобой всё будет хорошо. Я прослежу.* * *
Когда в следующий раз он открыл глаза, кто-то двигал его руки. Потом чьё-то чужое прикосновение он ощутил на ноге, и это показалось до ужаса неудобным. Он протестующе сжался, едва слышно всхлипнув. Кто-то успокаивающе погладил и мягко поцеловал его волосы, Джон тихо мурлыкнул от удовольствия. — И сколько ещё нужно сделать? — спросил Шерлок. Нисколько. Больше не надо. Он сам мог шевелить ногами, просто пока не хотел. Подвинувшись, Джон посмотрел на Шерлока. На середине каких-то объяснений медсестры Холмс насторожился, а потом взглянул вниз. У него были синяки под глазами. Ничего больше мозг Джона воспринять не смог, но заметил, как глаза Шерлока слегка расширились, а сам он наклонился совсем близко. Как же болит голова. — Он в сознании, — объявил Шерлок, на секунду оторвав взгляд от Джона. — Я знаю, выглядит очень похоже… — По-вашему, я не в состоянии определить, проснулся ли он? — раздражённо перебил Холмс. — Позовите доктора, немедленно. И снова посмотрел на Джона. — Останься со мной, — прошептал он. — Сосредоточься на моём голосе. — Больно, — хриплым шёпотом пожаловался Джон и попытался вжаться в подушку. — Голова? Джон хотел кивнуть, но от одной мысли о том, чтобы двинуться, стало, кажется, ещё больнее. — Да, — ответил он. Шерлок взглянул вверх и замер. — Джон? — раздался новый голос. — Вы меня слышите? — Да, — Уотсон сглотнул. Слишком много голосов, слишком ярко. Рука коснулась подбородка, заставляя приподнять голову, доктор наклонился ближе и посветил фонариком в глаза. Слишком. Джон снова провалился в темноту.* * *
Какой-то звук. Как сигнализация: включался и выключался, включался и выключался. Кому-нибудь стоит его вырубить. Он раздражённо открыл глаза и тупо уставился на кардиомонитор. Затем проследил провода вниз, вниз и ещё вниз до собственной груди. Двигать головой было больно, но он рискнул, чтобы оглядеться. Больничная палата была пуста. Палата? Что, чёрт возьми, он забыл в больнице? Он повернул голову вбок и, нахмурившись, посмотрел на свою забинтованную руку. Неуверенно пальцами другой руки потрогал повязку и поморщился, когда даже такое лёгкое прикосновение отозвалось противным ноющим подёргиванием под бинтами. Какого хрена случилось? На спинке в изножье кровати, как обычно, обнаружилась краткая история болезни, и Джон потянулся было к документам, но зашипел, стоило только пошевелиться: куча прицепленных к нему трубок и проводов натянулась, голова закружилась, а к горлу подступила тошнота. Так что он поспешно лёг обратно и постарался не шевелиться, пережидая, пока его перестанет мутить. Это проще было делать с закрытыми глазами. Приблизились тихие шаги. Джон, твёрдо намереваясь не блевануть на кого бы то ни было, глаза открывать не стал. Ему казалось излишне опасным испытывать свою карму на прочность и рисковать испортить докторские ботинки. Пальцы нежно погладили его руку. — Расслабься, — более мягкого тона он от Шерлока ещё ни разу не слышал. — Зачем? Что ты собрался сделать? — подозрительно пробормотал Уотсон, всё ещё борясь с тошнотой. — Джон? — нежные поглаживания тут же обернулись стальной хваткой на запястье. — Джон? — Ш-ш-ш, — голос Шерлока внезапно показался слишком громким. А сказать что-нибудь ещё Уотсон не рискнул, неожиданно чётко осознав, что его вывернет наизнанку, стоит только открыть рот. Руки поглаживали его лицо. — Открой глаза. Если бы не отчаяние пополам с мольбой и неуверенностью в голосе Холмса, Джон послал бы его по весьма очевидному адресу вместо того, чтобы осторожно поднять веки и взглянуть вверх. Шерлок обошёл кровать, чтобы оказаться к нему ближе, и смотрел, не скрывая удивления и облегчения. Джону показалось странным, что глаза Холмса блестели от слёз. — У тебя всё хорошо? — Джон потянулся к нему здоровой рукой, которую Шерлок перехватил на полпути, поцеловал ладонь и прижался к ней щекой, кивая. — Позовите доктора Мэдоуза, — неожиданно приказал Холмс, взглянув на кого-то, стоявшего по другую сторону от Джона. Ещё несколько секунд потом сжимал его пальцы, прежде чем смог сосредоточиться. — Сколько будет три плюс четыре? — Семь, — недоумённо ответил Джон. — Ты себя хорошо чувствуешь? — Голова ещё болит? Ещё? — Ага, — он вздрогнул. — И тошнит, — признался заодно. Шерлок как-то передвинулся, будто только что сообразил что-то. — И всё? — уточнил он, заметно нервничая. — Разве мало? — Джон откашлялся. — Мистер Уотсон? — Шерлок тут же начал отходить назад. — Мне нужно, чтобы вы наклонили голову. В поле его зрения появился мужчина, из недавней просьбы Шерлока и формы одежды Джон предположил, что это был тот самый доктор Мэдоуз, поэтому подчинился и терпеливо пережил проверку реакции зрачков на свет и некоторых функций мозга. — Полагаю, вы знаете, кто это? — поинтересовался врач, дружелюбно улыбнувшись. — Ага, — Джон недоумённо глянул в сторону Шерлока, который будто прирос к стене. — Отлично. Мне нужно отправить вас на обследование, но несколько минут в запасе есть. Что последнее вы помните? Последнее? Почему-то всё было словно затянуто дымкой. Будто на воспоминания вылили банку краски, из-под которой проглядывали нечёткие контуры, но никаких однозначных и точных картинок из них не складывалось. — Эм… ужин? — неуверенно предположил Джон. — Кажется… мы встретились у тебя? — он посмотрел на застывшего совершенно неподвижно Шерлока. — Я чем-то отравился? — спросил он у доктора. — Ничего больше не припоминаете? — уточнил тот. Джон покачал головой, вздрогнув, когда по руке пробежала судорога. Это показалось совершенно не правильным. — Я… у меня рука болит. Взгляд, которым доктор обменялся с Холмсом, заставил его волноваться. — Можете описать боль? — спросил Мэдоуз. — Не совсем обычная. Как жужжание. Доктор со вздохом кивнул и опять посмотрел на Холмса, который за время этой короткой беседы смертельно побледнел. — Я дам вам пару минут. Мистер Уотсон, если что-нибудь понадобится, можете нажать кнопку… — Да, я знаю, — отмахнулся Джон, который не сводил умоляющего взгляда с Шерлока и даже не обратил внимания, когда врач покинул палату. — Что происходит? — прозвучало едва слышно. Холмс сел на кровать, уставившись на перебинтованную руку Уотсона. — Джон... — он медленно закрыл глаза и отвернулся. О боже, всё настолько плохо? Джон испугано потянулся к нему и отчаянно вцепился в тонкую ткань рубашки. — Мы поругались, — сбивчиво произнёс Шерлок. А это разве новость в последнее время? — Ты… чёрт знает зачем, ты пошёл к Виктору Тревору, — взгляд Холмса упёрся в стену. В самом деле? Джон прислушался к ощущениям, неуверенно пощупал губу, которая оказалась разбитой, и с удивлением понял, что на фоне сильной головной боли просто не замечал, как болит всё остальное. Сделав глубокий вдох, Шерлок посмотрел на него. — Я тебе всё объясню, только не волнуйся. Не очень-то успокоило. От страха Джон ещё сильнее стиснул в кулаке его рубашку, но Шерлок осторожно отцепил его руку и взял в свою, переплетая их пальцы. — Он тебя накачал, — прямо сообщил Холмс. Накачал? Что это зна… О боже. Сердце неожиданно бешено заколотилось, когда в памяти всплыли обрывки смазанных воспоминаний, наполненные запахом пыльного ковра и секса. Уотсон медленно посмотрел на свою руку, соображая, из-за чего она болит. — Джон, — яростное отчаяние в голосе Шерлока заставило поднять голову и встретиться с напряжённым взглядом. — Смотри на меня и дыши ровно. — Что это было? — собственный голос предательски дрожал. Шерлок облизал губы, словно во рту неожиданно пересохло. — Спидбол, — хрипло ответил он. Спидбол. Героин с кокаином. Господь всемогущий. Наклонившись вперёд, Холмс провёл рукой по волосам Джона. — Ты в порядке. Честно. С тобой всё хорошо. Сказано было с такой искренней убеждённостью, что, несмотря на страх, какого он ещё ни разу в жизни не испытывал, Джон кивнул, упрямо сжав губы. Шерлок поцеловал его в лоб.* * *
Ему было невыносимо жарко. Он весь взмок, его тошнило, и всё болело. Но при этом он дрожал, словно от холода. На лице доктора Мэдоуза было хмурое выражение, пока он просматривал результаты анализов. — У меня?.. — Джон так и не смог заставить себя произнести это вслух. Его лечащий врач вздохнул. — Боюсь, все признаки указывают на синдром отмены, да. Прямо сейчас организм пользуется единственной возможностью заставить вас принять наркотики. Джон отвернулся и уставился на приборы. — Есть разные способы борьбы с данным состоянием, — продолжил Мэдоуз. — Однако, учитывая, что процесс детоксикации идёт уже приличное время и наркотики вы раньше не употребляли, я бы рекомендовал продолжить наблюдение. Химический дисбаланс спровоцировал кому, значит, любое медикаментозное вмешательство небезопасно. Уотсон на него не смотрел, не мог. Жалость, которая слышалась в голосе доктора, вызывала только отвращение, желание сжаться в комок и спрятаться ото всех. — Джон? Если хотите, можем обсудить варианты. Тот покачал головой, перед глазами всё расплывалось из-за подступивших слёз. — Я пришлю кого-нибудь отвезти вас в палату. Нужно время?.. — Пусть он уйдёт, — едва слышно произнёс Уотсон. — Прошу прощения? — Шерлок. Пусть он уйдёт из палаты, — Джон стиснул в кулаке край простыни. — Или не надо меня отвозить обратно.* * *
Джон не спал. Шерлок смотрел в окно на вход в корпус больницы. На подъездной пандус бесконечно падал снег, таял, образовывая лужицы, и оседал на одежде снующих вокруг людей. Не было подходящих слов, чтобы описать, какое он испытывал облегчение. Восторг от того, что Джон в сознании, что он говорит с ним, осознаёт происходящее. В кармане опять завибрировал телефон. Сообщения так и сыпались в ответ на то единственное, которым он проинформировал всех заинтересованных людей, что Джон проснулся и, похоже, больше не собирается засыпать. Пять дней до Рождества. Джон стал его подарком на праздник. Взяв себя в руки, он развернулся и взглянул на часы. Они уже должны были вернуться, даже если учесть дополнительное время, которое могло потребоваться врачу на объяснение результатов своему пациенту. Лучше бы этому Мэдоузу поторопиться, ведь Джон наверняка ещё в шоке от того, что проснулся без чётких воспоминаний спустя двенадцать дней с момента… Травмы? Нападения? Отравления? Необходимо, чтобы Шерлок был рядом. Жизненно важно, чтобы он мог всё объяснить и не отходить ни на шаг, пока Джон усваивает информацию. Доктор Мэдоуз вернулся один. — Что случилось? — Холмс быстрым шагом пересёк палату. — Джон просил передать, чтобы вы ехали домой. Грубая игра; и почему только все пытаются взвинтить ставки? Шерлоку это успело порядком наскучить. — Нет, — прозвучало с оттенком надменности. Доктор неуверенно переступил с ноги на ногу, стало очевидным, что ситуация кажется ему крайне неловкой. И тут у Холмса неприятно засосало под ложечкой. На самом деле это была не просьба. Упрямо, но уже не так уверенно, он отрицательно покачал головой. — Нет, — словно повторение могло чем-то помочь. — Нет, Джон... — он облизал губы, пытаясь уложить в голове эту мысль. Джон не хотел его видеть. — Иногда так случается, — мягко заметил Мэдоуз. — Пациенты хотят побыть в одиночестве, когда приходят в себя. А у меня сложилось впечатление, что Джон ни с кем не хочет сейчас разговаривать. Нет. Нет, ему необходимо поговорить с Шерлоком… — Что показали анализы? — спросил Холмс, цепляясь за тему разговора. Врач печально вздохнул. — Джон в сознании, — медленно произнёс он, — боюсь, я больше не имею права вам что-либо сообщать. Глупости! Крайне раздражённый, Шерлок трясущейся рукой потёр переносицу. — Он вне опасности, — всё тем же успокаивающим тоном продолжил Мэдоуз. — Возможно, пока Джон погружен в раздумья, вам стоит рассмотреть доступные варианты для себя? — Восемь дней назад, — пробормотал Шерлок. — Вы заметили, какие у меня были глаза, — он опустил руку, — однако так ничего и не сказали. — А должен был? — поинтересовался врач. — Ещё ни разу не видел, чтобы за каждой дозой шли как на казнь. — Я не могу себе позволить все эти варианты прямо сейчас, — прошипел Холмс. — Только не пока он всё ещё в больнице. На лице Мэдоуза промелькнуло какое-то странное выражение. — Синдром отмены, — произнёс он. — Уже пробовал... — пробормотал Шерлок. — Можете не проводить экспресс-курса, я знаю, какие симптомы абстиненции после кокаина… Доктор едва заметно качнул головой. Не кокаин? Но… Джон. — Его рука… — Понятия не имею, о чём вы говорите, — многозначительно перебил его Мэдоуз. Шерлоку оставалось лишь кивнуть с пониманием.* * *
Едва оказавшись на улице, он остановился, прислонился к стене, прижав ладони к холодному камню, и бездумно уставился на слякоть. Нет. Это несправедливо, несправедливо… В ярости он пнул стену, а потом ударил в неё кулаком и бил до тех пор, пока костяшки пальцев не стали липкими от крови, а тупая ноющая боль в руке не смогла хоть чуть-чуть отвлечь от тяжести, ощущавшейся в груди. Это несправедливо.* * *
Вымещение злости стоило ему перелома. Мать терпеливо и молча сидела рядом в такси, а затем и дома, пока, не в силах больше сдерживаться, он впервые больше чем за десяток лет повернулся к ней, всхлипывая, и уткнулся в плечо, как маленький ребёнок.* * *
Смаргивая слёзы, Джон лежал на кровати. Лекарства чуть приглушали тупую боль, но организм всё равно вёл себя как-то странно, тело ощущалось неправильно. Будто восставало против него самого. — Джон? Гарри. Чуть приподняв голову, он взглянул на неё, а потом снова упал на подушку. Гарриет подтянула стул поближе к кровати, чтобы можно было сесть и взять его за руку. — А помнишь, — тихо спросила она, — как папа заставлял нас петь глупые рождественские песенки? — Про то, как Бэтмен пукнул[1]? — криво улыбнулся Джон. — Голос у него был не для пения. — Совершенно, — согласилась с ним сестра. — Подвывала каждая собака в радиусе нескольких миль. На глаза опять навернулись слёзы. — Хотел бы я, чтобы он был здесь, — прошептал Джон. — Скучаю по нему, — добавил он срывающимся шёпотом. Гарри кивнула. — Я тоже, — она придвинулась ближе. — Так и представляю, — лёгкая улыбка. — Джон Уотсон, и как это называется? Поднимайся с постели, «Матч дня»[2] начался! — В самом деле? — с надеждой спросил он, тихо рассмеявшись. — А мне откуда знать? — улыбнулась Гарри. — Я целую неделю ни на шаг от телефона не отходила, от волнения все ногти сгрызла. Джон посмотрел на свою руку, стиснутую в ладони сестры. — Мама не придёт, да? — он возненавидел себя за этот вопрос, едва слова сорвались с губ. — Она приходила несколько дней назад, — тихо ответила сестра. — И ещё зайдёт завтра. Удивлённый, Джон поднял голову. — Она та ещё сука, — пожала плечами Гарри. — Но, похоже, не настолько уж плоха, — она на секунду чуть сильнее сжала его пальцы. — Как будто в старые добрые времена, пусть и на чуть-чуть. Она, кстати, пообещала приготовить сосиски и пюре с подливкой, когда ты проснёшься. Как бы глупо ни казалось, но он хотел, чтобы она пришла. — Надолго её не хватит, — шепнул Джон. Гарри вздохнула. — Похоже, они с Филом часто подолгу беседуют. Он на неё хорошо влияет. Никогда не угадаешь, может, что из этого и выйдет. Не очень-то в это поверив, он всё же кивнул. — Джон... — Гарри сделала глубокий вдох. — Почему ты попросил Шерлока уйти? — У меня синдром отмены, — прямо ответил ей брат. — И что? — Сразу видно, ты ни разу не слышала его пространных рассуждений о бесполезности людей в подобном состоянии, — перевернувшись на спину, Джон уставился в потолок. — Всё нормально. Повисло долгое молчание. — Что ж… Вот, значит, как далеко ты готов зайти, лишь бы не покупать мне подарок на Рождество? — поддразнила она. — Не свезло, у тебя ещё четыре дня в запасе. Джон застонал.* * *
Шерлок с задумчивым беспокойством разглядывал тарелку с завтраком, стоявшую перед ним на столе. Размокший от масла тост (а всё из-за того, что он на него так долго пялился) был наименьшей из его проблем. — Прошу прощения, вы кто?.. — послышался из холла гневный возглас Вайолет. Когда в столовую вихрем влетела Гарриет Уотсон, Шерлок только закатил глаза и отпихнул от себя тарелку. Это превращается в довольно раздражающую привычку. — Он меня прогнал, — сказал Холмс и поднялся, чтобы отнести тарелку к раковине. — Даже не начинай. — Что с твоей рукой? — она недоумённо уставилась на повязку. Шерлок одёрнул рукав, чтобы ту не было видно. — Тебя не касается. — Ладно, тогда какого хрена ты ему наговорил? — О чём? — Про синдром отмены, — яростно зашипела Гарри. — И бесполезность! Он никогда не гово… О, ну что за идиот!* * *
Полночь. Однажды он уже это делал: вламывался в комнату Джона и наблюдал за ним. В прошлый раз его партнёр лежал неподвижно, спал, едва освещённый лунным светом, и эта умиротворяющая картина успокоила мысли Шерлока, не позволила ему сдаться. В этот раз спокойствия не было и в помине, и Джон совершенно точно не спал, но он даже не догадывался, что Холмс за ним наблюдает. Шерлок пошевелился, сообщая о своём присутствии, и Джон, едва заметно вздрогнув, сжался в комок, пытаясь стать как можно меньше и незаметнее. Не говоря ни слова, Холмс сначала сел на край кровати, а потом прилёг позади Джона. — Такой храбрый, — прошептал Шерлок ему на ухо. — Самый храбрый из всех, кого я знаю. Джон прижался к нему спиной и стиснул его руку, качая головой. — Страшно, — так же шёпотом возразил он. — Потому и храбрый, — кивнул Шерлок. — Ты всегда любые проблемы встречаешь лоб в лоб. Джон неожиданно развернулся к нему лицом и уткнулся носом в изгиб шеи, Холмс обнял его в ответ. Лежать так было не очень удобно, мягко говоря, но Шерлок ни за что не согласился бы разомкнуть руки. — Ты дрожишь, — раздался в тишине шёпот Джона. Ситуация складывалась до смешного глупая, почти абсурдная, Шерлок хмыкнул. — Да, — согласился он. — Тебе следует уйти, — напряжённо добавил Уотсон. Шерлок завозился, чтобы сползти на кровати пониже и оказаться лицом к лицу с Джоном. — Твоя мать хочет остаться на Рождество, пока ты выздоравливаешь. Джон незаинтересованно фыркнул. — Если хочешь, чтобы я остался, я останусь, — предложил Холмс. — А что? — положив руку под голову, поинтересовался Уотсон. — Куда иначе ты пойдёшь? — Майкрофт, — он сделал глубокий вдох. — Майкрофт нашёл подходящее учреждение. Едва дыша, Джон уставился на него широко распахнутыми глазами. — Шерлок… — Мне потребуется гораздо больше времени, — продолжал тот. — И я бы предпочёл… начать как можно раньше. Прежде, чем удастся вновь себя обмануть. — Я помогу… Нет. Шерлок покачал головой. — Я не могу так с тобой поступить, — произнёс он. — И, — глубоко вздохнул, — тебе следует вернуться к учёбе. Уотсон неожиданно отвёл взгляд. — Шерлок… — Я знаю, — он придвинулся ближе. — Я знаю, — прикоснулся губами к губам Джона.