Предательница

      Гамбит подскочил с места, услышав жуткий грохот где-то недалеко. Не сразу сообразив, что стряслось, но догадавшись, что провел ночь на борту Черной Птицы, Реми бросился к выходу, но затормозил, услышав снаружи голос разъяренного Логана, орущего на кого-то, у кого по его мнению не только руки не оттуда растут, но и все остальное тоже.       Усмехнувшись про себя, креол остановился у выхода и, окинув взглядом ангар, понял, что нападения нет, а поэтому можно не торопиться покидать свое убежище.       Реми с трудом припоминал, как оказался здесь. Вернувшись к креслу пилота, где и проснулся сегодня, обнаружил на полу пустую бутылку из-под виски и с сожалением отметил, что это была последняя бутылка в его заначке.       И все же, он попытался вспомнить, как тут очутился. Обрывки вчерашнего вечера с трудом складывались в одну картинку, доставляя при этом нестерпимую головную боль. Кажется, вчера он напился после того, как увидел Шельму. Не выдержал, не смог. Он не знал, как поговорить с ней, с чего начать, и решил, что так будет надежнее, и пьяный он уж точно сможет вытрясти из нее всю правду.       Новый спазм в голове принес еще одну порцию воспоминаний, от которых мужчина застонал, с трудом веря, что это не пьяный бред. Уткнувшись лицом в ладони, Гамбит снова и снова прокручивал страшное воспоминание прошлой ночи.       Нет, это не правда. Это не может быть правдой. Креол отказывался верить в то, что сотворил. Может, Шельма и заслужила такого отношения, но все равно он не должен был…       — Я чудовище, — снова простонал Гамбит, раз за разом прокручивая в голове прошедший вечер.       Бледное лицо Шельмы, ее слезы и мольбы прекратить то, что он делает, эхом звучали в голове.       И все же… Она ответила, не сразу, но ответила на его безумство. Она целовала его, обнимала связанными руками. Она была с ним, несмотря на то, что он заставил ее.       Она до сих пор любила его, поэтому не позвала на помощь и терпела все издевательства.       Он не знал, что теперь делать, как смотреть в глаза этой женщины, после всего. Ведь притвориться, что ничего не было, уже не получится.       Собравшись с силами, креол все же заставил себя выйти из самолета, но дальше трапа он так и не ушел. Он понимал, что нужно поговорить с ней, хотя бы попытаться. Только как и о чем?       Не зная, что делать, Реми повернулся лицом к черной обшивке самолета и принялся биться об него головой. Было больно, и креол сомневался, что это поможет найти правильное решение. Но сейчас ему было так плохо, что легче было оставить здесь свои мозги, чем подойти к Анне.       — Покойный Саммерс вряд-ли одобрил бы то, что ты сейчас делаешь с Черной Птицей, — послышалось недовольное бурчание Логана за спиной. — Мне плевать, что или кто заставил тебя биться об него головой, но если ты предпочитаешь разбить свою голову до битвы, то воспользуйся вон той стеной, — Логан довольно ухмыльнулся, кивнув французу в сторону бетонной плиты в двух метрах от них. — Проблемы с Шельмой?       — Ты же сказал, что тебе плевать, что заставило меня биться головой?       — Я соврал, — Джеймс поставил на пол ящик с инструментами, что до сих пор держал в руках, и, обтерев об штаны измазанные в мазуте пальцы, закурил. — Неужели все так плохо?       — Хуже не придумаешь, и если раньше Шельма была виновата передо мной, то теперь все в точности до наоборот.       Гамбит в целях самосохранения не стал вдаваться в подробности прошедшей ночи, разумно полагая, что Росомаха после такого признания порежет его на котлеты, несмотря на то, что потеря сил вызовет у него сильные боли при прорезании когтей.       — Знаешь, креол, вы мне надоели. Все эти ваши ссоры, ругань стоят у меня поперек горла. Я знать не хочу, что у вас там опять приключилось, дам лишь совет: следи за тем, что говоришь и делаешь. Мы живем в опасное время, как бы потом все эти слова не аукались тебе на том свете.       — Я не верю в это, Логан, — Гамбит сложил руки на груди. Все эти разговоры про смерть ему не нравились.       — Дело твое, конечно. Но я хотел бы оказаться на твоем месте. Да! И не смотри на меня так, — Джеймс затушил окурок и глянул на задумавшегося креола. — Хотел бы знать, что Джин жива и на моих руках нет ее крови. Пусть бы она была с другим. Какая разница, лишь бы жива.       — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — возразил Гамбит другу. — Как такое простить?       — А ты попробуй! — Логан наклонился, поднимая с пола тяжелый ящик, и вновь отправился по своим делам. — Шанс всегда есть, пока ты жив, — добавил он, почти скрывшись за дверями.       Реми еще несколько минут стоял на месте, не зная, как отнестись к словам Логана. В чем-то он ведь действительно был прав. Возможно, судьба и впрямь давала им с Шельмой второй шанс. Только Гамбит вчера все испоганил, не сумев обуздать животные инстинкты.       Глубоко вдохнув, Реми все же решил попытаться объясниться с Анной и побрел в сторону жилых комнат.

***

      Шельма представить не могла, что когда-нибудь еще будет так плакать. С тех пор, как стала королевой Дженойши, женщина запретила себе эту роскошь, чтобы никто не сомневался в том, что она сильная. Эрик никогда не видел ее слез, никогда не видел ее слабой. Анна всегда пыталась соответствовать своему мужу. Она была примером для подражания, и с ее мнением считались наравне с Магнето.       Сейчас же очередной всхлип раздирал грудь. Она с трудом нашла в себе силы подняться и привести себя в порядок, но одевшись, женщина снова повалилась на кровать, не зная, как показаться друзьям в таком виде.       Зеркала в ее комнате не нашлось, но она догадывалась, что выглядит потрясающе: красные заплаканные глаза и черные мешки под глазами после бессонной ночи, а также прокушенная губа и несколько багровых синяков на груди, а возможно, еще и на шее, этого она точно не знала, но помнила, что Гамбит не оставил эту часть тела без внимания, поэтому сомнений у нее не оставалось.       Было раннее утро, и Анна знала, что скоро за ней придут, позвать на завтрак и молилась, чтобы это был кто-то из своих.       Не зная, что придумать, чтобы спрятать следы засосов на теле, Шельма попробовала поднять повыше воротник куртки. Это немного спасало ситуацию, но вот что делать с лицом?       Додумать Анне не дали, так как в дверь постучали.       — Шельма, ты еще спишь? — голос Ванды прибавил девушке уверенности. Появилась надежда, что жена брата поможет ей, и она поспешила открыть Алой Ведьме дверь.       Улыбка сползла с лица Ванды, когда Шельма показалась на пороге.       — Шельма, что с тобой приключилось? — она прикрыла за собой дверь и поспешила подойти к заплаканной женщине, усаживающейся на кровати. Сев на край матраса, Ванда принялась успокаивать Анну, что снова ударилась в рыдания. — Тише, тише. Да что же случилось с тобой? — спрашивала Алая Ведьма, не понимая, почему жена ее отца рыдает. Еще вчера она была такой спокойной и радостной после встречи. А сейчас…       Ванда приобняла Шельму, укачивая ту в своих объятиях и поглаживая по спине. Взгляд женщины скользнул по спутанным волосам Анны и остановился на шее, где из-под воротника виднелся огромный синяк. Алая Ведьма резко отстранилась от подруги, без спроса расстегивая молнию на ее куртке. Картина, представшая глазам, повергла ее в шок. Ей не нужно было спрашивать Анну подробности, все было ясно без слов: женщину изнасиловали, пользуясь тем, что она была без своих способностей этой ночью.       — Кто это сделал с тобой? — все, что смогла спросить Ванда, с трудом сдерживая закипающую в груди ярость.       Анна вдруг перестала рыдать и быстро утерла слезы с щек, смотря в стену напротив отрешенным взглядом.       — Гамбит, — прошептала она и отвернулась.       — Ему не жить, — Алая Ведьма сорвалась с места, решительно настроенная убить негодяя немедленно, но Шельма перехватила ее у дверей.       — Нет, прошу тебя, — снова заплакала женщина, перегораживая Ванде проход.       — Эта сволочь должна ответить за содеянное! — настаивала та, всерьез не понимая, почему Анна не дает ей выйти.       — Не надо. Наверно, ты решишь, что я последняя дура, но поверь, у Гамбита было множество причин, чтобы поступить со мной так. К тому же, он был очень пьян.       Ванда глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. То, что происходило сейчас, женщине совсем не нравилось. Но если Шельма так говорила, значит, причина действительно была.       — Ванда, пожалуйста, выслушай меня. Я не знаю, к кому еще обратиться, — взмолилась Шельма, усаживаясь обратно на кровать.       День выдался жаркий. Анна с завистью наблюдала из своего окна за Китти и Бобби, устроившими в эту теплую июльскую ночь настоящий снежный аттракцион. Даже сквозь толстое стекло окна девушка слышала беззаботный смех Призрачной Кошки. Она бы хотела порадоваться за друзей, но не могла. Годы одиночества сделали ее черствой и завистливой. И хоть Реми ежедневно пытался доказать ей, что она не такая, каждый прожитый день вновь и вновь подтверждал это.       Задернув занавески, Шельма присела на край кровати и, взяв в руки фоторамку, провела голой ладонью по снимку, на котором она и Реми стоят в обнимку, счастливо улыбаясь.       Гамбит снова был на задании, и девушка мучилась от тоски по любимому. Но она специально не поехала с ним в этот раз, притворившись больной. Реми хотел остаться с ней, но она с большим трудом уговорила его отправиться с Логаном. И вот, ничего не подозревая, Реми улетел.       То, что она задумала, казалось ей правильным. Она знала, Гамбит будет не в восторге от ее поступка, но заставлять его отказываться от своих способностей — казалось девушке чересчур эгоистичным. Она верила, что проблемы с силами Реми — временные, и все еще наладится. А вот в ее случае поможет только лекарство.       Дождавшись, когда ребята навеселились и ушли в особняк, девушка раскрыла створку и последний раз глянув на снимок, улыбнулась.       — Это ради тебя, Реми, — прошептала Анна и вылетела на улицу.       Очередь в клинику была огромной. Анне казалось, что пока дойдет ее черед, Логан с Реми вернутся с задания, и она не успеет осуществить задуманное. Она топталась на месте в нетерпении, заставляя нервничать стоящих рядом мутантов. Казалось, прошла уже вечность, а она не продвинулась даже на метр. Это была пытка, но она готова была отстоять тут даже неделю, только бы это помогло. Она уже видела счастливое лицо креола. Анна искренне верила, что Реми перестанет сердиться на нее, когда она поцелует его, и все у них будет хорошо. Они будут счастливы. Вместе.       — Большая очередь, — знакомый мерзкий голос за спиной заставил вздрогнуть. Шельма резко развернулась, надеясь, что ей показалось, и там не стоит тот, кого она на дух не переносит, но ее желанию не суждено было сбыться.       — Магнето…       — Я тоже рад тебя видеть, Мари.       — Для тебя я Анна. Решил принять лекарство? — съязвила девушка, но мужчина и не думал отвечать на ее колкость.       — Есть разговор, — серьезно проговорил он. — Отойдем?       — Не сейчас, сладкий. Видишь сколько желающих? Боюсь, если наш разговор затянется, на меня лекарства не хватит.       — Не волнуйся, у меня для тебя шикарное предложение, — Магнето потер ладонью довольное лицо.       — Никуда я с тобой не пойду и слушать тебя не буду! — отчеканила девушка, отворачиваясь от Леншера. Очередь продвинулась на одного.       — Думаю, тебе все же придется пройти со мной.       Шельма вздохнула, поняв, что Эрик так просто не отстанет.       — Ты еще здесь?       — Если ты откажешься пройти со мной, то завтра твой горячо любимый красноглазый воришка взорвет кого-нибудь из своих, — глаза Анны в ужасе округлились. Она снова повернулась лицом к Магнето, надеясь, что тот просто блефует. — Или ты предпочтешь, чтобы он умер от головных болей?       Через час такси довезло Шельму до неприметного здания на окраине.       — Это и есть твое тайное убежище? — спросила девушка у Магнето, вылезая из машины и смотря на полуразрушенную постройку. — Я была о тебе лучшего мнения.       — Поверь, мне еще будет, чем тебя удивить, — Эрик самодовольно ухмыльнулся и начал подталкивать Шельму к входу в здание.       Он не обманул и после нескольких минут блуждания по полуразрушенным коридорам вывел ее к лифту. Происходящее девушке совершенно не нравилось. Она чувствовала, что ее загоняют в ловушку. Чувствовала себя маленькой мышкой, угодившей в капкан к огромному жирному коту, мечтающему воткнуть в нее свои клыки. Но все равно продолжала следовать за Эриком, понимая, что если не пойдет за ним, то не узнает, что происходит с Реми.       Откуда Магнето знает о его головных болях? Этого не знал ни один житель Института. Откуда он знает, что Реми теряет контроль? Анна понятия не имела, что все это значит, и что имел ввиду Магнето, когда говорил, что у него есть шикарное предложение для нее.       Лифт спустил их вниз, и почти всю дорогу Шельма старалась не смотреть на Эрика. Ее пугала эта странная улыбка на его лице, и поэтому девушка предпочитала смотреть на стену. После лифта они пошли по коридору, из которого попали в небольшое помещение, сплошь уставленное компьютерами и прочим оборудованием, о назначении которого Шельма предпочла не задумываться.       — Располагайся, — проговорил Эрик все тем же мерзким голосом. Анна окинула взглядом стол и несколько стульев возле него, но присесть так и не решилась, умирая от нетерпения узнать, зачем ее сюда притащили. — Признаться, было очень трудно застать тебя одну. Твои друзья постоянно вертелись под ногами.       — Давай уже к делу, — Шельма начинала выходить из себя. Еще немного, и она вцепится в горло этого самодовольного придурка.       Где-то хлопнула дверь, и раздался рык. Анна оглянулась и заметила у одной из дверей недовольного Саблезубого, смотрящего на нее со злобой.       — Приведи пленника! — скомандовал тому Магнето.       Сначала Шельма подумала, что ей показалось, будто Эрик сказал про пленника. Потом в голове начали мелькать безумные мысли. А что, если Реми попался ему на задании? Что, если Эрик его пытал и поэтому знает про его проблемы? И какого же было ее удивление, когда Саблезубый завел в помещение совершенно незнакомого ей мужчину в форме. С первого взгляда на незнакомца Шельма поняла, что это один из мутантоненавистников.       — Да. Это тот, о ком ты подумала, — подтвердил ее догадку Магнето. — Наверно, ты хочешь знать, зачем он здесь? Я объясню.       Саблезубый оставил связанного парня посреди комнаты и вышел, а Эрик начал ходить вокруг Шельмы.       — Ты, наверное, в курсе, что я создал свое государство на Дженойше? Можешь не отвечать, я сам все расскажу, — торопливо добавил Эрик, остановившись напротив девушки, но затем снова двинулся по кругу, сцепив руки за спиной. — Так вот, государство существует уже два года, и мы повидали многое за это время, но только четыре месяца назад нас попытались ограбить. Вор был схвачен, а украденное у него изъяли.       — Мне не интересно это, Эрик, — Шельме порядком надоело это хождение вокруг да около, как и надоело смотреть на измученного парня, стоящего недалеко от них. Его избитое и опухшее лицо говорило, что его долго пытали, и Шельме против воли становилось его жаль, хоть она и понимала, что эти ребята ее друзей бы не пожалели.       — Знаешь, что это? — Магнето взял со стола какой-то предмет, и, приглядевшись, Анна поняла, что это ошейник-ингибитор мутантских сил. Именно такие использовались на Дженойше, когда там содержали пойманных мутантов. Догадка сама пришла в ее голову.       — Не может быть…       — Реми Лебо был схвачен и доставлен ко мне. Воровство на Дженойше карается тюремным заключением, и это касается любого, кто посмел приступить закон. Только в данном случае я решил быть более милосердным, решил отпустить его после того, как наши ученые испробуют на нем свое новое изобретение. Естественно, об этом опыте Гамбит ничего не знал.       — Что за опыт? Что ты сделал с креолом?       Магнето ехидно улыбнулся и потянулся рукой в карман. Шельма напряглась, готовая к чему угодно. Кто знает, что еще взбредет в голову этого психопата.       Мужчина достал из кармана предмет, чем-то напоминающий пульт, и, присмотревшись, Анна поняла, что это он и есть. Эрик нажал кнопку, и в следующий миг комнату заполнили стоны мутантоненавистника, упавшего на пол. Лицо парня исказила гримаса боли. С минуту он бился в конвульсиях, пока Эрик вновь не нажал на пульт. Анна застыла в ужасе, вспоминая, какие боли испытывал Реми по возвращению в Институт. В тот раз он пропал слишком надолго, и Шельма сходила с ума от неизвестности. А потом он вернулся и начались проблемы с силами.       — Креолу вшили небольшой приборчик с ядом, — Магнето снова нажал на пульт. Лежащий на полу парень стал кашлять и хватать ртом воздух. — Смотри.       Анна наблюдала, как лицо мужчины синеет, глаза наливались кровью, а сосуды проступили, образуя на коже сетку.       — Прекрати это! — закричала Шельма.       — Я хочу, чтобы ты знала, что его ждет в случае твоего отказа.       Парень дернулся еще несколько раз и замер. Глаза его остекленели, а из рта потекла розовая пена.       — Что ты хочешь за его жизнь?       — Тебя.       — Дальше был какой-то кошмар. Я так и не вернулась в Институт. Магнето не отпустил меня даже за вещами. Вскоре меня нашли Логан и Реми. Они требовали у Эрика отпустить меня, но пришлось сделать вид, что я сама не хочу уходить от него. В тот день я сказала Гамбиту, что не готова отказаться от своих способностей ради него.       — То, что сделал мой отец, ужасно. Я лишний раз убедилась, что он чудовище, — Ванда приобняла Шельму, все так же пытаясь успокоить. — Он не имел права вмешиваться в вашу жизнь.       — Я познакомилась с ним еще до встречи с Реми. У меня были подозрения, что его влечет ко мне, — Анна усмехнулась своим воспоминаниям, утирая слезы с щек. — Я думала, мне это кажется, ведь кто был он и кто я… Я даже в кошмарном сне не могла представить… Столько лет ушло у меня на поиски противоядия для Реми. Приходилось действовать очень осторожно и хитро, чтобы не попасться, и мои труды были вознаграждены. Я смогла его достать, но не смогла воспользоваться.       — Почему?       — Потому что Эрик убил бы Гамбита раньше, чем я успела добраться с Дженойши до Института. Я бы вернулась к его остывшему телу, а значит, все было зря. И я смирилась со своей судьбой.       Ванда покачала головой. То, что рассказала ей Шельма, с трудом укладывалось в ее голове. Женщине всегда казалось, что брак Анны и Эрика был основан на любви. Не безумной, как у подростков, а взрослой, состоявшейся. Она видила, как Магнето заботится о Шельме, видила, что относится к ней с уважением, а еще знала, что Эрик очень хочет ребенка от Анны, но этого так и не случилось. Видимо, сама судьба была против этого союза.       Ванда не знала, что сказать, как утешить, как поддержать. Она несколько раз начинала какие-то сбивчивые фразы и снова замолкала, пока от размышлений не оторвал скрип двери. Женщины повернули головы на звук. На пороге стоял Гамбит, лицо мужчины не выражало ничего. Сомнений не было — он все слышал и теперь не отрываясь смотрел на Шельму, а та заплаканными глазами на него. И в этот момент Ванде хотелось лишь одного — провалиться сквозь землю.