По стопам смерти

Дата: 13.02.2013 Время: 17.30 То, что нас везли в горы, я ощутил на собственной шкуре сразу же, так как уши заложило, а в голове немного загудело от давления. Чёртовы санитары хотя бы окно открыли в этой парилке, в которой можно было задохнуться. Запах немытых тел, блевотины и грязи смешался, породив просто невыносимый смрад внутри пассажирского грузовика, набитого множеством тел. Конечно, тем, кто ехал внутри кабины, было намного легче, но никто не думал позаботиться об умалишенных и никому не нужных людях, предпочитая отсиживаться в относительном комфорте. Машину потряхивало на ухабах и иногда людей, сидящих внутри, швыряло друг на друга, и каждый был вынужден терпеть соседа из-за невозможности подвинуться или хотя бы отсесть подальше. Я уже чувствовал голод и жажду, а еще хотел засунуть кляп в рот своему неумолкающему соседу, сидевшему рядом со мной. У того словно прорезался словесный понос, он нес что-то о своей жене, детях и любимой бабушке не умолкая ни на секунду и порождая в моей душе откровенную злобу… но и некую жалость. Бедняга так и не понимал, что их больше нет, что он убил их своими руками, а потом сжег дом и трупы. Все, кто был здесь, попали в лечебницу не просто так. Все они были психами, душевнобольными людьми. Просто люди, которых нужно было лечить и попытаться вытянуть из тех обстоятельств, в которые они попали не по своей вине, но вместо этого их обычно били или сажали в карцер. Я знал это все на своем горьком опыте, так как сменил из-за своего буйного норова около пяти домов для умалишенных, и сейчас ехал в шестой. Мой лечащий врач обещал, что это прибежище станет для меня последним, что здесь меня вылечат и отпустят на свободу, что я смогу вернуться домой. Но у меня нет дома, нет ничего за плечами кроме седины на висках. Я медленно поднял руку, зазвенев наручниками, чтобы притронулся к голове и, только ощутив гладкую кожу по бокам, смог успокоиться и понять, что там больше нет серебристых волос. Мне так сильно не хотелось стать старой развалиной так рано. Хоть и прошло двадцать лет, пока я находился на лечении. Я знал о том, что мне никто не мог помочь, но сохранил в душе надежду на спасение, как и все сидящие в грузовике несчастные. - Заткнись уже. Закрой свой рот и прекрати строить из себя святую невинность. Ты убил их! – Все-таки постоянный бубнеж около уха заставил меня принять меры. Я ухватил соседа, сидящего рядом со мной на железной скамье, за короткие волосы, а после приблизил к себе, чтобы в следующий момент отвесить смачный подзатыльник, заставивший мужчину уткнуться носом в свои коленки и сразу же сменить радостное настроение. Он стал плакать и пускать сопли себе в облаченные в серую робу ноги. - О нет… нет… - произнес он, затихнув, и вроде бы даже уснул в такой позе. Какая радость, наконец-то блаженная и относительная тишина окутала небольшой пассажирский отсек грузовика, и я смог оглядеться по сторонам. Множество людей в оранжевых, желтоватых, серых и белых робах находились рядом. Насколько я знал, эти цвета доступно объясняют и показывают, из какого штата или города едет данный человек. Сам я был в черной робе, больше смахивающий на комбинезон, с маленькой табличкой на груди с номером №196. Только номер и темное прошлое, больше ничего не осталось у меня. Не было семьи, не было дома и не было будущего. Я проклят богами, брошен и забыт ими навсегда. Для изувеченного опытами, побоями и унижениями человека только смерть единственный выход из ситуации. Иногда я винил себя в том, что сейчас происходит, ведь я сам загнал себя в ловушку, в порочный круг, из которого не было выхода. Многие из моих знакомых кончали жизнь самоубийством, не смотря на все меры предосторожности в больнице. Но я сам был слишком горд, чтобы переступить черту и попробовать ощутить вкус крови на своих губах. Я должен быть сильным, как меня учила матушка, и ради её памяти буду стараться жить и бороться с обстоятельствами. Мне ужасно хотелось уже приехать и узнать, что представляет из себя лечебница Маунт-Мэссив. Кое-что о ней мне было известно больше остальных. Сюда отправляли множество душевнобольных, их везли грузовиками через пропускной пункт, чтобы навсегда оставить здесь. Никто из прибывших больше не выходил за территорию, огражденную колючим забором под током и вышками с часовыми. От размышлений меня отвлекло то, что наш грузовик подбросило на ухабах, затем он остановился, резко затормозив, послышались приглушенные голоса из кабинки и откуда-то снаружи залаяли собаки. Судя по всему, мы проезжали пропускной пункт. Грузовик снова тронулся с места, но на этот раз мы проехали, может быть пару метров, прежде чем снова завизжали шины. - На выход! - послышался крик снаружи. Двери резко распахнулись, и меня ослепило ярким светом снаружи, заставив закрыть на пару секунд глаза и зажмуриться. Но очухаться мне так и дали, пришлось подняться с места, прижав соединенные наручниками руки к животу, и последовать за прыгнувшим соседом. Я чуть не поскользнулся на чьей-то харкатне, висящей с подножки машины, но вовремя успел спрыгнуть на землю. Холодный воздух ударил в мое горло, заставив зайтись в кашле, прикрыв ладонью рот, но я так и не упускал из вида все, что было кругом, и внимательно прислушивался, оглядывался по сторонам. На дворе была осень, и листья кружились в танце от поднимавшего их ветра, закручиваясь спиралью в причудливом танце. Грузовик здесь был не один, еще несколько машин ютились в стороне, вот только они уже были пусты. Возможно, тех, кто приехал уже разместили внутри лечебницы с «комфортом». Вереницу психов охраняли два медицинских брата, двое молодых военных и пара врачей. Конечно, я этим воспользовался и как только оказался позади одного из военных, то накинул ему на шею руки в наручниках, после ударив ногой под коленную чашечку, заставил упасть на колени. - Молчать всем. Мне нужно поговорить с вашим начальством или я удушу его. – Я старался говорить убедительнее, как можно сильнее натягивая наручники, придавливая худую шею охранника и прижимая его затылок к своему животу. - Ты боишься? Не беспокойся, малыш, я не сделаю тебе больно, если твои наниматели выполнят мою просьбу. А если нет, я отправлю тебя к твоей блядской мамочке по частям в коробочке. Сначала я отрежу то, что радует твою жену, а потом выколю тебе глаза. – Я захохотал, доставая одной рукой нож из кармана парня, вонзая острое лезвие в его плечо, оставляя глубокие раны, из которых брызнула алая кровь. Охранник завизжал, словно свинья на бойне, за что получил рукоятью по затылку, и замолк, хлюпая носом. Я же улыбался, не видя, как мои голубые глаза наполняются азартом и жаждой крови, такого счастья я давно не испытывал. Ах, эти крики, они были прекрасным бальзамом на мою душу и запах крови, скатывающейся по плечам несчастного, бил в нос, порождая еще больше безумства. - Я хочу только выйти отсюда, и тогда эта крыса лживая будет жить. Ключи, где ключи от наручников, свинья? – прокричал я в ухо парню, обдавая его кожу горячим дыханием и оставляя брызги слюны. В тоже время я внимательно наблюдал краем глаза за столпившимися около меня людьми, за психами, которые молча наблюдали за тем, что я делал, за притихшими врачами и охранниками, направившими на меня оружие, и в их глазах была растерянность. Даже нотки некой отстраненности и решимости, такие скорее отдадут своих коллег на растерзание психопату, чем изменят своим принципам и ученой братии. Тут я понял, что ловить мне ничего, меня не отпустят даже в обмен на жизнь этого щуплого паренька, так как люди здесь далеко не те и манипулировать ими не получиться. Конечно у меня был шанс, который нельзя было опустить, вместо того чтобы выполнить свою угрозу, я поднял жертву за воротник разгрузки и пихнул в толпу, воспользовавшись замешательством, кинулся куда-то в туман. Никто не бросился за мной, особо смелых погеройствовать не было. Остальных стали строить, охрана шепталась в рации о том, чтобы к ним вызвали особую бригаду «для отлова», а врачи оглядываясь по сторонам, попытались оказать первую помощь пострадавшему юноше. На территории лечебницы находиться особо опасный психопат, возможно вооружен и очень опасен. Меня не радовало только одно, мне не выбраться с территории Маунт-Мэссив, так как все окружено забором под током. - Таблеточки... таблеточки, - шептал я, бредя наугад куда-то в утренний туман. С ножа, который я держал в руке, скапывала кровь солдата, которого я минутой ранее ранил. Стало очень холодно, пошел дождь, и я мгновенно промок до ниточки, продрогнув очень сильно. Лечебница приятно манила яркими окнами, из которых лился желтый свет. Там тепло, уютно да и еще в животе неприятно заныло от голода. Мне нужно было найти прибежище, там, где я смогу провести ночь и утром попытаться выбраться отсюда. Я поднял голову вверх, чтобы уставиться мутным взглядом на горевшее светом приоткрытое окно, изнутри лилось тепло. Я смог запрыгнуть на край подоконника и пролезть внутрь помещения, оказавшись в хорошо освещенном коридоре с серыми плиточными стенами. Я не догадывался даже куда идти, выбрал понравившиеся направление и пошел вперед. Мимо меня проходили люди в строгих костюмах, люди в белых халатах и они все смотрели на меня со смесью беспокойства и страха, возможно, их привлекала моя форма или окровавленный нож в руках. Как только вдалеке показался один из охранников, я быстро забежал внутрь первой попавшейся комнаты и медленно, тихо прикрыл дверь за собой. На свою удачу я проник в склад препаратов и лекарств. Чего тут только не было. Выбирай сколько угодно, конечно, я не смог устоять и принялся лазить по ящикам, надеясь найти тут морфин. Но тут его не было, обычно такие лекарства содержались в охраняемом отсеке под видеонаблюдением. Пришлось довольствоваться таблетками валерьяны, так как ничего серьезнее здесь не было и не могло быть. Чтобы нормально поспать, я присел в самом темном углу, положил голову на руки и попытался уснуть, после того как выпил пару таблеток из пластинки. Сон не особо шел, да еще вдруг хлопнула дверь, и красивый, мелодичный женский голос произнес: - Да, мистер Блэр, я скоро буду. Нет. Я заглянула на склад с лекарствами. Последнее время у меня жутко раскалывается голова. Да, через десять минут у вас с отсчетом. Поняла. На звук голоса я очнулся и, плюхнувшись на четвереньки, выглянул из-за ящиков и узрел молодую девушку с сумкой через плечо. Голубые, широко распахнутые глаза сияли на милом личике, а светло-русые волосы были аккуратно собраны в малюсенький пучок. Бьюсь об заклад волосы у нее были чуть длиннее каре. Я засмотрелся и чуть не выдал себя тем, что как зачарованный стал ползти в сторону выхода, туда, где стояла незнакомка. В ее руках был фотоаппарат неизвестной мне марки. - Если бы ты, хрен моржовый, не торопил меня, я бы уже давно закончила отсчет, - вздохнула светловолосая, топнув ногой и вздыхая. А потом она отошла от двери и пошла в сторону ящиков с болеутоляющими. Скажем честно, я уже двадцать шесть лет не видел женщин так близко и некое волнение и любопытство заставило меня подойти ближе. - Привет, дорогая. Тебе подсказать что-то? - словно чертик из табакерки я возник сзади девушки навесив на лицо свою доброжелательную улыбку. Я не хотел испугать ее, но эффект получился именно такой. Незнакомка дернулась и чуть не сшибла меня ударом руки, которую я успел поймать еще в воздухе. - Я не причиню тебе вреда, - проговорил я, аккуратно разжимая пальцы с запястья и становясь рядом с маленькой, по сравнению со мной фигуркой. Особой силой я не отличался да и в весе тоже, но ростом я был достаточно высокий. Мои голубые, холодные, как у хищника, глаза с детским любопытством уставились на девушку. Мне хотелось запомнить каждый ее шаг и мимику, мне уже нравилась ее улыбка и красивые, чуть пухлые губы. - А, да. Никак не могу найти темпалгин. Поможешь мне? Ты не похож на сотрудника. - Незнакомка успокоилась, но на всякий случай осторожно отошла от меня на шаг. Меня этот жест слегка удивил, и я сложил руки на груди, поймав взгляд на себе. - Ладно. Но... ты мне покажешь ,что за фотографии у тебя есть на том устройстве. - Я давно не получал никакой информации снаружи, по сути жил в изолированном обществе и четырех стенах, мне ужасно сильно хотелось узнать, как же живут сейчас остальные, там, на свободе. - Хорошо. - Наверное просьба ее не особо удивила, и я полез в ящики, заранее зная, в каком отсеке хранится то самое лекарство. - Вот держи. Тебе нужно принять всего одну таблетку. Меня кстати зовут Эдвард. Можно просто Эдди, - проговорил я, протягивая пластинку с зелеными капсулами в руки девушки. - Вейлина, - прошептала тихо светловолосая, открывая пластинку и отправляя таблетку в рот. - Прости. Но у меня совсем нет времени. Мой начальник лютует и мечет у себя в кабинете. Мне нужно идти туда. Может быть мы позже встретимся. Может быть ты хочешь сходить со мной в столовую? Ты голоден? Наверное, мой нездоровый вид сам говорил за себя, судя по тому, как я вызывал много вопросов к себе и даже получил приглашение на сытный ужин, который считал неким свиданием. - Я хочу пирогов, домашних. Моя мама любила их готовить, она была бы рада сделать это для меня. А что... что это у тебя? Дай поглядеть! - воскликнул я, резко ухватывая девушку за руку, а потом просто нагло ощупывая ее на предмет того самого фотоаппарата, который меня заинтересовал. Наконец я вытащил из кармана сумки фотоаппарат и стал вертеть его в руках, не зная как включить. Конечно, я видел такие, но у меня с отцом была другая модель, а эта... столько кнопок и ненужных рычажков. - Включи мне. Покажи... сейчас же. Я хочу узнать, что там. И тогда я отстану от тебя. - Я пытался говорить как можно убедительнее, понимая, что своими действиями я отталкивал, но ничего не мог с этим поделать. Девушка была в неком ступоре от моих действий, но вида не показала, лишь пожала плечами и нажала на большую кнопку сверху устройства. Около десяти минут мы разглядывали фотографии, и я тыкал в них пальцем, что-то спрашивая или утверждая. Вскоре Вейлина удалилась в обиженных чувствах, так как я обозвал платье ее подруги безвкусным и отвратительно пошитым. Но это же была правда, ужасный фасон, не аккуратные стежки и просто безумный цвет порождали во мне только негодование. Будучи хорошим портным, я хоть и позабыл некоторые знания, но и кое-что помнил. Ладно, нужно отправится на поиски еды. Тем более запах чего-то вкусного разносился по коридору и проникал на склад сквозь приоткрытую дверь, через которую ушла девушка. Я так и не мог ее забыть, возможно не смогу забыть никогда. Я понял это только по тому, что стал мысленно сооружать на ее фигуру и размер прекрасное свадебное платье.