Мы носим в себе эту боль, потому что больше у нас ничего не осталось.
Год спустя Вы никогда не задумывались, как сложится ваша жизнь за очередным поворотом? Ставлю десятку - думали. Но давайте признаем - труднее всего приходится подросткам. Им приходиться делать самые сложные выборы в жизни - поступать или нет, идти на работу или продолжать висеть на шее у родителей, спиться от страха взросления или стать прилежным студентом? А как же сложно становиться взрослым. Ты мог пить, курить, ходить в клубы с восьмого класса, ты мог бунтовать, тебе могли сниться сны про йогурты и это не вызывало бы вопросов. А когда ты поступаешь в университет, и вся элитная тусовка Нью-Йорка - и дети, и их чванливые родители, - все они ждут, как ты сломаешься и упадешь. Они все ждут, когда очередной отпрыск богатого семейства встанет на колени перед ритмом этого города. И все ожидали, что звезда светских хроник, позор и одновременно гордость Верхнего Ист-Сайда, не просто встанет на колени после такой разгульной юности, что она упадет на колени, разобьет их в кровь и замарает пальто от Chanel в грязи. Но, к удивлению, она залегла на дно. Папарацци то и дело гонялись за ней, но очередной деловой костюм все сильнее отталкивал их. Неужели сама Кэролайн Форбс стала хорошей девочкой? Вроде бы да. Но они не все же не теряли надежду, так что на сегодняшней вечеринке на крыше, под названием "Ультрафиолет", они так и норовили сфотографировать Форбс в нелицеприятном виде. А та, как ни в чем не бывало, беседовала с подругами. Все таки не виделись с самого Рождества. - Кэр, тебя не узнать, - расцеловала ее в обе щеки Бекка, мягко улыбаясь. Стефан стоял рядом, и его глаза прямо таки лучились счастьем и любовью к Майклсон. Прямо тошнотворная романтика. - Как в медицинском в Гарварде? - поинтересовалась Кэролайн. Получилось так, что из неразлучной компании только она одна прошла на журналистику в Йель. Все остальные - в Гарвард. Елена и Бекс покоряла медицинский факультет, мечтая помогать людям. Елена хотела стать педиатром, а Ребекка - хирургом. Кэтрин же покоряла факультет дизайна. И черт возьми, вы не представляете, как ей было одиноко. - Прекрасно! - расцвела Бекс. - Мы не спим днями и ночами... Но, знаешь, я еще никогда не чувствовала себя более нужной, - и тут Кэролайн в первые заметила, что Елена и Ребекка выглядят изможденными. Да, их глаза светятся счастьем, улыбки до ушей, но все же - нет той бодрости и активности, которой они отличались в школе. - Нужными? - эхом повторила Форбс. И знаете, она чувствовала себя как угодно, но только не нужной. Это давило на сердце, которое все еще кровоточило после Клауса. Быть может, еще долго бы стояла разбитая Кэролайн, думая о том, как бывшая королева школы катится в пропасть. Но не тут-то было - мисс Кэтрин Пирс соизволила появится на празднике. И она плюнула на все правила приличия, завидев лучшую подругу. Плюнула на Кола, который разбирался с вышибалами, которые никак не могли найти их имя. Она бросила ему пальто и кинулась на подругу: - Кэр! - руки брюнетки обвились вокруг шеи Кэролайн, а та, пошатнувшись, весело засмеялась. Как же она скучала.***
- Клаус, я всегда говорил, что твои мазохистские наклонности меня пугают. Вы не виделись с Барби целый год, Майклсон, она уже абсолютно другой человек, - восклицал Деймон, поднимаясь с Клаусом в лифте. - Малыш, когда же ты поймешь, что я пришел не ради блондиночки. И, увы, - он сверкнул глазами в сторону Сальваторе, одновременно поправляя бабочку, - такие, как Кэролайн Форбс - не меняются. - Ты хотел сказать, не меняются, такие как Никлаус Майклсон? - уточнил Дей, усмехнувшись. - Уверяю тебя, это одно и тоже, - дверь лифта распахнулась, и Клаус уверенным шагами вышел из лифта. А Деймон пытался осмыслить слова, надеясь, что он ослышался. Надеясь, что Ник больше не влюблен в скандальную блондинку. - Стоп, стоп, - поспешил за другом брюнет, - постой со мной. Мне скучно. - Господи, возьми стакан виски, пару официанток, и тебе больше не будет скучно, обещаю, - закатил глаза Никлаус, - как маленький мальчик, ей Богу. - Я жду Елену, - холодно произнес старший Сальваторе. Возможно, когда-то он боялся отношений, как огня, думая, что они - не счастья, как пишут в книгах, а проклятие. Веревка, медленно затягивающаяся на шее. Но, Елена смогла пробудит что-то другое в нем. Она не навязывалась, но заставляла его скучать и жаждать каждой встречи с ней, как глотка воды в жаркое лето. Она просто улыбалась, а он уже был готов скупить для нее весь салон Тиффани. Быть может, это и есть любовь? - Ох, малышка Гилберт... - протянул Клаус, - кто бы мог подумать. Ладно, постоим, - он встал рядом с другом, и едко добавил, - надеюсь, она научилась ходить на каблуках, а то, если она добирается на них пешком, то можно сразу уходить домой. - Очень мило с твоей стороны, Майклсон, - послышался нежный женский голос. Они оба обернулись, но уже точно знали, кто там - Елена Гилберт собственной персоной. Она кинулась на шею Деймону, и тот умело подхватил ее, закружил в воздухе. - Боже, меня сейчас стошнит. Вы бы еще нацепили розовые пачки и станцевали танец Маленьких лебедей, - скривился Клаус, и направился к бару. Его замечание парочка сочла нужным проигнорировать. Может, это и к лучшему.***
Знаете, когда долго сдерживаешься, рано или поздно эмоции рушат стену и вылетают со скоростью пятьсот километров в час. И Кэролайн правда была хорошей. Никаких наркотиков, никакого алкоголя. Она пыталась быть той, кем все хотели ее видеть. Но когда Форбс обуздала свою вспыльчивую натуру, запрятала все свои желания в шкаф. И что в итоге? Жуткое, убивающее одиночество. Так что, она решила повысить зарплату папарацци. Она уже была пьяна, но даже Кэтрин не смогла спасти ее от одиночества. Так что, барная стойка, громкая музыка и танцы до утра - встречайте свою старую подругу. Пока Стефан, Елена, Деймон и Кол с Ребеккой веселились, танцевали и очень громко смеялись, Кэтрин стояла чуть поодаль от танцующей Кэролайн. Вспышки фотокамер уже не удивляли ее. - Ты тоже знала, что она не изменится. Тебе тоже все говорили, что она изменилась. Но она похожа на меня. И ты похожа на меня. Такие как мы, увы, не меняются, - она услышала бархатный голос с британским акцентом. - Клаус, привет, - кивнула Кэт, - думаю, ты прав. - Скажи-ка мне, что она делает? - поинтересовался Майклсон. Им даже не нужно было поворачивать голову, чтобы взглянуть друг на друга. Они не общались целый год, они иногда ненавидели друг-друга. Но Кэролайн Форбс, девушка-проблема, стопроцентная стерва, была для них очень важна. - Тебе это не должно быть интересно. Ты разбил ей сердце, - отрезала Пирс, встряхнув кудрями. - Я знаю, - хмыкнул Клаус. - Так что она делает? Кэтрин впервые взглянула на него. Долго и внимательно. За минуту молчания ее стены успели рухнуть, она на секунду вновь стала Катериной Петровой, и успела она возвести стены еще раз. - Горит, - просто ответила брюнетка. И она знала, что Клаус поймет. И он понял, что Кэролайн пытается возродиться из пепла, словно феникс, но никак не может. Что она пытается отвлечься от страданий, но ничего не помогает. - Раз ты такой умный, скажи - почему она все еще держится за боль? - спросила Пирс, которая очень волновалась за подругу. - Потому что это все, что у нее осталось.