Эффект Пигмалиона

      В слизеринскую спальню Гарри возвращался едва ли не ползком. Он радовался тому, что выбрал для ночной прогулки довольно “удачное” время — наступило утро воскресенья, занятий, соответственно, нет, а завтрак вполне можно пропустить.       От разговора с Альбусом Дамблдором у него осталось довольно неприятное впечатление. Во время всей беседы амулет, распознающий ложь, совсем слабо пульсировал в холод, но пульсация была настолько частой, что Гарри не успевал следить, к каким утверждениям она относится. Мальчику даже пришло в голову, что зачарованный артефакт вышел из строя.       Директор, рассказав о свойствах зеркала Ейналеж, мягко пожурил его за нарушение режима и проникновение в запретный коридор, но ни слова не сказал про использование мантии-невидимки. Просто поднял ее и с улыбкой вручил Гарри.       Мальчик предполагал, что профессор Снейп рассказал руководству школы о наличии у Поттера артефакта, но что-то подсказывало Гарри, что дело было не только в этом. Дамблдор держал в руках эту вещь без особого интереса, будто она была для него чем-то привычным, вроде очередного пестрого одеяния из директорского шкафа.       Помня наставления крестной, мальчик старался избегать прямого взгляда в глаза Альбуса Дамблдора. Особенно, когда тот расспрашивал его о жизни вне школы. Гарри старательно пересказал седому волшебнику то же, что поведал профессору Снейпу, то есть ровным счетом почти ничего. Судя по разочарованию на лице старика, он рассчитывал на большую откровенность.       Директор, однако, был вовсе не глуп, и, наверное, даже умел находить подход к детям. Видимо он решил, что со скрытным Гарри сработает обмен откровенностью на откровенность. Лучше бы он этого не делал. Только не так. Только не с Гарри.       Когда Альбус Дамблдор, лукаво улыбаясь в седую растительность на лице, поведал мальчику, что мантия-невидимка — это его “подарок”, полусонный Гарри мигом проснулся, и директор услышал от прежде сдержанного ребенка весьма эмоциональную речь о том, где на самом деле должна была быть мантия в момент, когда семье Поттеров грозила опасность. Не сумев справиться с нахлынувшей обидой, сын Лили и Джеймса следом припомнил Дамблдору и отправку к магоненавистникам-Дурслям, и зажатый ключ от сейфа Поттеров.       Долорес хорошо воспитала мальчика. Ему удалось высказать все это без единого грубого слова в адрес директора, не впадая в крайнюю степень истерики, но по ошарашенному лицу убеленного сединами старца было видно, что такого поворота он не ожидал.       Пока Гарри переводил дух после многословной речи, профессор рылся в складках своей аляповатой мантии. Результатом поисков оказался небольшой позолоченный ключик. А “добавкой” к нему послужила история о жертве, принесенной Лили Поттер за сына, и кровной защите, якобы продолжающей действовать в доме тетки.       Старый маг извинялся, похоже, искренне. Амулет явно барахлил, раздражая кожу на груди сменой температур.       Альбус Дамблдор сетовал на то, что такую мелочь, как ключ он просто забыл, а в людях всегда хотел видеть лучшее, поэтому не думал, что Дурсли будут обижать и унижать мальчика. Потом он пустился в пространные объяснения о том, что после исчезновения Волдеморта на свободе оставались его сторонники, и Гарри было спокойнее в маггловском мире. Да и все, кто боролся с Пожирателями рука об руку с Поттерами, были чрезвычайно заняты поиском и поимкой сбежавших темных магов. К концу разговора мальчик чувствовал себя, как выжатый мурлокомль из сада крестной, и едва стоял на ногах.       Директор в конце-концов сжалился над измученным первокурсником. Он еще раз по-доброму пожурил его за нарушение дисциплины (Гарри был уверен — профессор Снейп или профессор Макгонагалл, например, лишили бы факультет целой кучи баллов и поставили вопрос об исключении), посоветовал больше не искать здесь зеркало Ейналеж, поскольку его запрут в место понадежнее, и выразил надежду, что теперь, когда они с Гарри прояснили все недоразумения, то могут начать все с чистого листа.       Гарри коротко кивнул, поблагодарил профессора (сам толком не понял, за что) и отправился в спальню первокурсников Слизерина.       На попытки соседей по комнате разбудить его на завтрак Гарри отвечал сонным бормотанием. Выручил его Лэйс, выбравшийся из-под полога кровати и угрожающе зашипевший на ребят. Под его бдительной охраной Гарри проспал почти до обеда.       Конечно ему пришлось рассказать Драко о ночном похождении, иначе Малфой достал бы его подколками, расспросами и обидами. Друзья вышли прогуляться после обеда, чтобы обойтись без свидетелей.       Гарри не стал пересказывать весь разговор с Дамблдором и умолчал о мантии-невидимке, но в красках рассказал о крадущемся по запретному коридору Квиррелле и волшебном зеркале.       — Вот бы мне в него взглянуть, — с завистью протянул Драко. — Как думаешь, куда его перенесут?       Гарри пожал плечами.       — Может в Гринготтс?       — Да будет Дамблдор из-за зеркала в Лондон мотаться, — хмыкнул Драко. — Наверное поставят его в тайник с философским камнем. Пушку все равно, что охранять.       Гарри даже удивился меткому предположению друга. У него после напрочь сбитого режима голова совсем перестала соображать. Например, он так и не написал крестной о разговоре с Дамблдором.       Сказав Малфою, что хочет порадовать опекуншу возвращением ключа, Гарри побежал за пергаментом, а потом в совятню. Драко же собирался поискать что-нибудь о слабостях церберов в библиотеке.       Даже письмо у Поттера сегодня сочинялось мучительно долго: мальчик боялся упустить что-нибудь важное из слов директора. Особенно тщательно он вспоминал все, что касалось материнской жертвы и кровной защиты. Сам он не мог проверить, насколько это правдивые сведения, но предполагал, что Долорес сможет разузнать подробнее. Об обстоятельствах встречи с Дамблдором ему пришлось умолчать, иначе крестная потребовала бы немедленно отправить мантию домой. А Гарри очень уж не хотелось пока с ней расставаться. Зато он написал о странной работе артефакта в присутствии директора. Пусть Долорес подскажет, что это может значить.       Расквитавшись с письмом, Гарри отправился за другом, чтобы потом вместе пойти на ужин. В библиотеке в воскресный день было довольно малолюдно. Несколько старшекурсников, взъерошенный Малфой и здешний завсегдатай — Гермиона Грейнджер.       — Ну что, нашел что-нибудь подходящее? — поинтересовался Гарри. Малфой провел рукой по волосам, пытаясь придать им обычный аккуратный вид.       — Да в этой библиотеке гиппогриф ногу сломит! Самая идиотская система, какую я видел, — Драко опасливо оглянулся, не торчит ли поблизости угрюмая мадам Пинс. — В нашей вот с закрытыми глазами можно разобраться.       Проходившая мимо Грейнджер насмешливо фыркнула. Драко хотел было в традиционной манере оскорбить гриффиндорку, приплетая ее происхождение, но Гарри жестом попросил его помолчать. Когда девчонка ушла со стопкой книг к столу, Поттер перешел на шепот.       — Грейнджер тут побольше нашего сидит, наверное уже половину перечитала. Я пойду спрошу у нее.       — Да ты с ума сошел? — зашипел Драко. — После всего…       — Да ну, брось! — Гарри поморщился. — Не к мадам Пинс же идти… Вдруг она тоже в курсе про тайник и Пушка, тогда сразу поймет, зачем нам книга. А Грейнджер в запретном коридоре с нами была, а значит не сдаст, если история с драконом ее хоть чему-то научила. Сам подумай, ей совсем не хочется вылететь из школы — разве в семье магглов смогут обеспечить нормальное домашнее обучение магии? Без него ей в этом мире делать нечего.       Драко задумался.       — Ну ты и жук, Поттер.       Гарри усмехнулся и направился к столу, где Грейнджер воевала с каким-то неподатливым томом — книга никак не хотела открываться.       — Привет, — дружелюбно обратился он к девочке. — Ты не могла бы мне помочь?       Гриффиндорка подняла на него удивленные карие глаза.       — Привет, — медленно ответила она, словно осторожничая. — С чем нужна помощь?       Гарри растерянно улыбнулся и взъерошил волосы руками, совсем как недавно это делал Малфой.       — Я ищу информацию, но ничего не выходит. Подумал, вдруг тебе попадалось нечто похожее.       — Не проще узнать у мадам Пинс? — отпарировала Гермиона.       — Нет, — Гарри понизил голос. — Я хочу почитать о церберах…       Гермиона сделала круглые глаза и прикрыла ладонью рот, словно он признался в неслыханном преступлении.       — Так что? — настаивал Гарри. — Поможешь?       Гермиона вздохнула. Было видно как она борется с какими-то своими сомнениями.       — “Фантастические звери и места их обитания” и “Чудовищная книга о чудовищах”. Посмотри там.       Гарри просиял.       — Спасибо, Гермиона. Ты спасаешь мне жизнь.       Он шутливо поклонился девочке и направился к Малфою, чтобы вместе поискать указанные книги.       — Гарри! — гриффиндорка выскочила из-за стола и подбежала к нему. — Я надеюсь, ты не ввяжешься в опасное дело. Я догадываюсь, что может скрываться в тайнике. Но каким бы ни было сокровище, это не стоит того. Я считаю, что ты хороший парень. Просто… Просто слизеринцы и Малфой задурили тебе голову.       Гарри нахмурился.       — Причем здесь мой факультет и Малфой? Звучит, как глупые предрассудки. Гермиона отчаянно покраснела.       — Я понимаю, что я не слишком много знаю о магическом мире, потому что мои родители магглы, — затараторила она, — но Рон, Рон Уизли, рассказал мне кое-что, — она перешла на еле слышный шепот. — Отец Малфоя служил Сам-Знаешь-Кому.       Гарри вздохнул.       — Это для меня не новость.       — Тогда может для тебя будет новостью то, что многие волшебники считают, что Сам-Знаешь-Кто…       — Волдеморт, — раздраженно поправил ее Гарри.       — Волдеморт, — с запинкой произнесла девочка, — не погиб, но очень слаб. Если в тайнике скрыт философский камень, слуги Сам… Волдеморта попытаются его использовать, чтобы… — Гермиона сделала выразительную паузу, давая Гарри возможность додумать самому.       — Я понял, — медленно ответил Поттер. Слова Гермионы многое прояснили во всех странностях, касающихся запретного коридора и фонящего Волдемортом Квиррелла. Девочка определенно замечательно соображала. Если бы она только поменьше слушала Уизли… — Но ты ошибаешься насчет Драко, Гермиона, — строго сказал он и положил ей руку на плечо. — Уизли делает неверные выводы, не повторяй за ним ошибок.       — Убери от нее свои грязные руки! — громкий крик всколыхнул библиотечную тишину. Со скоростью Хогвартс-Экспресса к ним несся разъяренный Рон, на ходу вытаскивая палочку.       — Не ори, не в деревне, — из-за стеллажа вынырнул Драко, на ходу нацепляя свою фирменную маску презрения. Его палочка тоже была наготове. И он все еще был очень сердит на Рона за Норберта.       Гарри убрал руку с плеча Грейнджер и вздохнул. Вот только этого сейчас им не хватало. Остановить эти два состава было совершенно невозможно.       — Малфой! — веснушки на пылающем лице.       — Уизли! — недобрый прищур серых глаз и воинственно задранный нос.       И началось.       Гарри и Гермиона пытались вмешаться. Гермиона швырнула в Малфоя (ну конечно — адепт Зла) тяжеленную книгу, а Гарри швырнул в Рона Ступефаем, но побоялся задеть Гермиону и промазал. Малфой получил Фурункулюсом в лицо, а Рона атаковали выпущенные Драко летучие мыши.       Мадам Пинс была в ярости. Устроить дуэль в библиотеке!       Примчавшиеся по ее вызову деканы обоих факультетов готовы были собственноручно закатать первокурсников в свитки. Скрипя зубами друг на друга, профессора Снейп и Макгонагалл сняли с учеников баллы, но этого им показалось недостаточно. Потому что после ужина всем четверым надлежало явиться к мистеру Филчу на отработки.       Лицо Драко было в ужасном состоянии, так что слизеринцы вместо Большого зала отправились в Больничное крыло.       — Я убью Уиззела! — выл по дороге наследник Малфоев, а Гарри, поддерживающий его под руку, брезгливо прикрывался от содержимого лопающихся зеленых фурункулов.       К счастью, для мадам Помфри эта проблема совсем проблемой не являлась. Она намазала лицо хнычущего Драко зельем красноватого цвета, и пообещала, что ко времени начала отработки щечки Малфоя “будут как у младенчика”. Тот успокоился и начал просить Гарри сбегать в Большой зал, принести что-нибудь поесть, пока не закончился ужин.       Когда Гарри вернулся со стопкой сандвичей, большая часть фурункулов уже сошла, а новые перестали появляться. Правда сам Поттер предпочел подкрепиться в Большом зале. Есть рядом с Малфоем сейчас было то еще удовольствие. Гарри честно отсидел с другом до окончания процесса излечения. Мадам Помфри снабдила Драко маленьким флакончиком зелья, потому что он довел ее до нервного тика своими вопросами про возможный рецидив.       Захватив теплые мантии (отработка, по словам старосты, передавшего распоряжение, предполагалась за стенами Хогвартса), слизеринцы поспешили к кабинету Филча. Наказанные гриффиндорцы уже топтались там в ожидании. Гарри надеялся, что в этот раз у обеих сторон хватит мозгов не доводить дело до дуэлей.       Аргус Филч был человеком простым и бесхитростным, чем он нравился Гарри, которого прилично задалбливало каждый раз анализировать реакцию амулета на слова, определяя степень искренности. Филч был идеален — он ненавидел всех учеников. Ему было без разницы, Поттер ты или Уизли, Грейнджер или Малфой. На пути из замка он прямо захлебывался слюнями от восторга, рассказывая про прежние порядки, включающие телесные наказания, и сетовал об их отмене.       Первокурсники храбрились, но по мере удаления от светящихся окон Хогвартса им все больше становилось не по себе.       — Куда мы идем? — решился прервать описание арсенала комнаты для наказаний Рон.       — В Запретный лес, конечно, — чуть ли не нараспев козлиным голоском ответил Филч. — Полный темных тварей.       — Что?! — разом взвились все.       Грейнджер затараторила об ответственности руководства школы за безопасность учеников. Как ни странно, ей вторил проглотивший свою фамильную гордость Малфой, который грозился привлечь своего папашу, состоящего в Попечительском совете Хогвартса. Уизли боязливо озирался по сторонам, а Поттер, у которого на сердце неприятно скребли низзлы, жалел, что не захватил с собой мантию-невидимку, под которой двое или даже трое (и пусть Уизли выкручивается сам) детей могли укрыться на случай опасности.       Филчу их нытье и жалобы были только в радость. Конечно, в случае чего, он окажется всего лишь исполнителем приказов руководства школы. Гадкий старикан остановился на краю леса, недалеко от избушки Хагрида.       Неожиданное появление великана лесничего из темноты чуть не напугало до грязных штанишек не только дрожащих первокурсников, но и самого Филча.       — Добрый вечер, Аргус. Гарри, Драко, привет, — пробасил Хагрид. — А это с вами кто?       — И добрее вечера бывали, — раздраженно ответил завхоз. — Это наказанные Грейнджер и Уизли. Всех передаю тебе, кто уцелеет — вернешь.       И гнусно хихикая Филч пошаркал обратно в замок.       — Грейнджер и Уизли, значит? Артура сын? — не особенно ласковым тоном спросил великан. Он все еще сильно переживал из-за этой истории с Норбертом. — Ну, идем, дела не ждут.       — А что нужно делать? — поинтересовался Гарри. Ему стало заметно спокойнее с таким провожатым. Историй о Запретном Лесе в сторожке Хагрида они с Драко выслушали немало. Лесник знал его как свои пять пальцев. К тому же за его спиной болтался внушительный арбалет.       — Кто-то повадился убивать единорогов, — со вздохом ответил великан. — Надо бы его найти и изловить.       — А мы-то чем помочь можем? — недоуменно спросил Драко. Гриффиндорцы благоразумно молчали.       — Дак один я там всю ночь ходить буду, а так глядишь, за пару часов управимся. Единороги они тута, рядышком почти. Правда, я думал мне кого постарше пришлют... Ну да ладно. Клык! — неожиданно заорал он. С дерева вспорхнули разбуженные его ором птицы. Из кустов выскочил волкодав и побежал к слизеринцам "целоваться".       — Идем что ли... Люмосы не забывайте, под ноги смотрите.       Некоторое время группка шла молча. Первокурсники присматривались к лесной чаще, прислушивались к звукам. Хагрид что-то бубнил себе под нос. Если Гарри правильно понял, он на чем свет стоит поносил деканов, которые навязали на его шею бестолковую малышню.       Они шли добрую четверть часа, когда тропка вывела их к небольшой речушке. Поляна возле нее была заметно вытоптана.       — Сюда они, единороги, стало быть, пить приходят, — пояснил Хагрид. — Он их тут и караулит. Смотрите внимательно.       Он не пояснил, что именно надо высматривать, уж точно не единорогов под листиками. Гарри добросовестно обходил полянку, когда на ее краю завыл Клык.       — Молодчина, — Хагрид потрепал питомца за загривок. Он подманил ребят и показал на густые серебристые капли на траве и листьях. — Это кровь единорога. Его надо обязательно найти.       — Так пусть собака его найдет! — впервые за весь вечер подала голос Грейнджер. — А потом позовет нас.       — Никуда Клык ночью в лесу один не пойдет, — "обрадовал" ее лесничий. — Он боится.       Пес и впрямь не рвался бежать по следу, а боязливо жался к ногам хозяина.       — Слушайте сюда, — скомандовал Хагрид. — Ты, девочка, как там тебя? Пойдешь со мной и Драко. А ты Гарри, бери Уизли и Клыка. Мы пойдем вокруг, а вы идите вдоль речушки. Да не сворачивайте, а то заблудитесь. Ежели найдете чего, пускайте палочкой искры вверх, умеете же?       Гарри кивнул. Чего там не уметь? Он подхватил пса за ошейник и с заметным усилием оттащил его от лесника. Растерянная собачья морда была точной копией выражения лица Рона Уизли, смотревшего в спину удаляющейся группе во главе с Хагридом. Гарри ухмыльнулся и направился в указанную великаном сторону, таща за собой Клыка. Гриффиндорец опомнился и поспешил догнать их.       Некоторое время первокурсники не видели ничего примечательного. Речушка стала ручьем, они шли к истоку. Вскоре Клык стал заметно поскуливать, и все сильнее прижиматься к мальчику, мешая нормально идти. Сзади Уизли стучал зубами. Гарри хотелось взвыть от страха в унисон волкодаву, но он держался. Ручеек свернул вправо. Они тоже. Слабый свет Люмоса в сочетании с яркой луной обозначил впереди большие просветы между деревьями.       Клык задрожал крупной дрожью. Периодически он упирался всеми четырьмя лапами в землю и норовил оттащить Гарри назад. Поттеру хотелось бросить трусливую псину, но из каких-то возвышенных соображений он стоически тащил волкодава вперед. Они вышли к поредевшим деревьям, и в ярком свете луны перед глазами первокурсников открылась поляна в небольшой низине, а на ней... лежал серебристо-белый единорог, в агонии перебирающий тонкими ногами. Над телом благородного животного нависала темная фигура в плаще с капюшоном.       Прервав свое непонятное занятие при появлении свидетелей, фигура приподнялась, издавая хлюпающий звук. Ее движения были странно неуклюжими, будто все суставы выгнуты в обратную сторону. Если бы Поттер в этот момент мог безмятежно шутить, то назвал бы эту тварь дементором-инвалидом.       Дальше события развивались так быстро, что Гарри едва успевал на них реагировать. Его шрам пронзило такой резкой и сильной болью, что он не удержался от вскрика. За спиной взвизгнул Уизли. Клык встал на задние лапы, а потом рванул назад с такой силой, что задеревеневшие от постоянного напряжения пальцы Поттера разжались, и собака с жалобным воем ускакала прочь. Вслед за ней в чащу понесся Уизли.       Гарри, напрочь позабывший об условном сигнале для Хагрида, стоял, как вкопанный. Жуткая фигура, покачиваясь из стороны в сторону, поплыла к нему. Мальчик стоял, держа перед собой палочку с робким Люмосом на конце. Годовая подготовка Бертрама мгновенно выветрилась из его головы. Там остался лишь испортивший сегодняшний вечер дурацкий Фурункулюс. Им растерянный первокурсник и запустил в странную тварь, целясь аккурат под капюшон. Фигура притормозила, раздался неприятный шепот, отдающийся приступом боли в шраме. И в ту же секунду откуда-то сбоку на нее налетело огромное тело и отбросило далеко в сторону.       Перед Гарри стоял огромный кентавр, теперь угрожавший убийце единорогов своими массивными передними копытами. С еле слышным шелестящим звуком тварь ретировалась в чащу. Кентавр развернулся к мальчику. Он был белокурым, а лошадиная часть светлой масти с темными пятнами.       — Вы в порядке, Гарри Поттер?       Гарри во все глаза смотрел на полузвериное-получеловеческое лицо волшебного существа.       — Все хорошо. Спасибо, сэр.       Кентавр улыбнулся на “сэра” и склонился к мальчику с высоты своего роста. Его большие глаза цвета бледного сапфира пытались рассмотреть что-то на детском лице.       — Меня зовут Фиренц. Лес не самое лучшее место для человеческих жеребят ночью. Тот, кто вас послал сюда, прекрасно знает об этом. Марс сегодня необычайно яркий. Роковая встреча не случайна, — он говорил как гадалка с маггловской ярмарки, куда Долорес однажды водила Гарри.       — Мы здесь по заданию школы. Искали единорога, — мальчик указал в сторону распростертого тела волшебного существа. — Кто мог сделать такое?       На лице кентавра отразилась скорбь.       — Невинные всегда страдают первыми. Единороги стали жертвой заблуждения.       — Заблуждения? — непонимающе переспросил Гарри.       — Вашего, человеческого заблуждения, — терпеливо подтвердил Фиренц. — Видишь ли, среди людей ходят чьи-то глупые выдумки о том, что кровь единорога может вернуть к жизни даже с порога смерти. Но никто не рискует этим пользоваться, потому что за этим якобы следует страшнейшее проклятие.       — Но это не так? — начал понимать Гарри.       Кентавр кивнул, по-лошадиному встряхивая волосами-гривой.       — Наверное он смертельно болен, раз решился опробовать это средство, — предположил мальчик. — Он в отчаянии.       — Вы оправдываете убийство благородного существа отчаянием? — возмутился Фиренц, и его глаза угрожающе сверкнули. Где-то в лесу кричал Хагрид, разыскивая Поттера, но Гарри казалось, что они с кентавром не договорили. Когда еще представится случай?       — Нет конечно, — возмутился мальчик в ответ. — Я просто пытаюсь вычислить убийцу. Наверняка он живет где-то поблизости.       Кентавр снова сменил гнев на милость. Он улыбался, но как-то очень грустно.       — Вы на правильном пути, Гарри Поттер. Еще немного усилий… Кто из ваших… — он сделал паузу, — знакомых настолько слаб и беспомощен, что пойдет на убийство беззащитного, чтобы вернуть былые силы?       У Гарри сильно забилось сердце.       — Волдеморт.       Кентавр выпрямился во весь рост и снова кивнул.       — Для человеческого ребенка вы удивительно сообразительны.       Крики Хагрида раздавались совсем рядом.       — Мне пора, Гарри Поттер. Сейчас вы в безопасности. Попытайтесь узнать, кто отправил вас сюда. Вряд ли его можно назвать вашим другом, — Фиренц тряхнул копной светлых волос и повернулся к мальчику крупом, намереваясь покинуть поляну. Сделав несколько шагов, он обернулся. — Возможно Тот-Кого-Нельзя-Называть скоро поймет, что кровь единорога не действует. Тогда он будет с удвоенной силой стараться достать другое средство. Через пару недель на небосклоне можно будет разглядеть Меркурий. Обычно его не видно из-за Солнца. Звезда воров… — кентавр выразительно взглянул на небо, развернулся и в пару прыжков скрылся среди деревьев.       Гарри ошеломленно смотрел в чащу, куда ускакал Фиренц. Ему сейчас прозрачно намекнули, что кто-то пытался столкнуть его в лесу лицом к лицу с Волдемортом. Да еще и догадка о том, что и зачем ищет Квиррелл, подтвердилась. Волдеморт рядом, он собирается вернуться, и это только вопрос времени. В то, что эта тварь способна пройти мимо Пушка, у Гарри почти не было сомнений.       Мальчик почти не реагировал на беспокойное кудахтанье подбежавшего Хагрида и расспросы Драко. Побледневшая от волнения Грейнджер и виноватый, красный как свекла, Уизли смотрели то на него, то на труп единорога. Гарри вздохнул.       — Со мной все хорошо.       — Кто это был-то, Гарри? — тряс его лесничий.       — Ты не поверишь, Хагрид. Ты просто мне не поверишь, — Гарри помотал головой. — Мне нужно в замок. Я должен поговорить с профессором Снейпом.