KARA; Gyuri/Hara — королева
31 декабря 2015 г. в 20:45
... это было именно то, чем гюри всегда отличалась ото всех остальных: ее нельзя было ослушаться. и дело было вовсе не в том, что за непослушание можно было расплатиться собственной жизнью. вовсе нет. дело всегда было в самой гюри, и только в ней. она не требовала и не приказывала почти никогда, только просила - спокойно и даже вежливо. и просьбы ее всегда выполнялись незамедлительно и беспрекословно. и она в ответ улыбалась холодно и равнодушно. это хара любила больше всего. то, ради чего она выполняла каждую просьбу гюри еще до того, как та успевала ее договорить. хара смотрела на ее ничего не значащую улыбку и думала о том, что все еще помнит, что гюри умеет улыбаться совсем_иначе. что так она когда-то улыбалась ей: открыто и тепло. когда-то давным давно, когда их родители были заняты войной больше, чем дочерьми, когда дочь короля и дочь начальника охраны почти все свободное время проводили вместе, а гюри была неуклюжей и далеко не такой красивой как сейчас. хара вспоминала об этом всякий раз, как гюри молчаливой холодной улыбкой благодарила ее за беспрекословное выполнение своих просьб.
а гюри - гюри в очередной раз смотрела на нее: холодно и колко, и только на самом дне ее глаз хара видела изо дня в день эту тоску по прошлому и тоску по ней самой. гюри тосковала по харе и тосковала по самой себе. гюри тосковала по жизни - тяжкая ноша любого из королевской семьи.
... и оставаясь в очередной раз у дверей ее покоев, хара всю ночь думала о том, что бы было с ними, если бы гюри однажды не взошла на трон.
... и оставаясь в своих покоях, гюри каждую ночь смотрела на дверь с немой просьбой: зайди, пожалуйста, зайди и останься.
и каждую ночь хара не слышала этих просьб, не выполняла.
... и только изредка, - не чаще, чем раз в месяц, - в предрассветных сумерках она открывала дверь и, натыкаясь на встревоженный взгляд вооруженной до зубов хары, озвучивала наконец то, что так хотело вырваться наружу. говорила:
- зайди.
говорила:
- останься.
и хара заходила, и хара оставалась. и хара безропотно выполняла все, о чем просила ее гюри за закрытыми дверями. и гюри улыбалась ей холодной улыбкой королевы. королевы, которой хара навсегда присягнула в верности - и вовсе не потому, что в этом ее был ее долг.
дело всегда было в самой гюри, и только в ней.