Плевать, в ад - так в ад.

Можешь забрать себе весь мир, но оставь мне Италию. Джузеппе Верди.

- Боже… - Джейн сняла очки, не пугаясь слепящего белого раскалённого диска в глубокой синеве неба, и посмотрела вокруг. Италия раскинулась перед ней широкими горизонтами райских красок, нереальной яркости и насыщенностью запахов… Сладковатый запах корицы и специй из маленьких кафе в узких улочках, мощёных аккуратной тёмной плиткой…Этого всего не было видно, но образы пылали в возбуждённом воображении Джейн, с удивлением, почти детским восторгом глядящей на пропитанную светом сказочную страну перед собой… Волшебство ветра окутывало её с ног до головы и хотелось бежать, кричать, смеяться…Открывать глаза навстречу хлещущему счастью и забывать бури и ураганы прошлого… Мимо потоком шли люди, спешащие домой, на курорты, куда-то ещё…Девушки в тёмных юбках до колена и чинных белых блузках с фирменными логотипами на рукавах приветливо улыбались и сновали туда-сюда… Милан. Мальпенса. Полдень. Жар. Солнце. Небо. Корица. Апельсины. Оливки. Джейн. Джейн. Джейн… Всё смешивалось в голове, всё переставало существовать, становилось таким мелким по сравнению с могущественным величием этой страны…Всё отходило на второй план и оставалась только она и Италия…наедине. - Извините…вы Джейн Брентон? Ваш багаж и машина прибыли, - легонько тронула её за плечо какая-то девушка, как и все одетая в фирменную форму сотрудников аэропорта Мальпенса в Милане. Она миловидно улыбалась, глядя то на Джейн, то на фотографию в руках. - Да. Это…это я, - слегка смутившись, ответила Джейн. Девушка улыбнулась. - Прошу пройти со мной туда, - она показала куда-то вправо. Джейн послушно пошла за ней. - Скажите…скажите, а у вас всегда так ярко? – догнав свою провожатую, всё ещё оглядываясь вокруг, спросила Джейн слегка дрожащим от перевозбуждения голосом. - Мы привыкли. Для вас, возможно, слишком ярко, - просто ответила, видимо, привыкнув к таким вопросам, служащая аэропорта. Они остановились возле стоянки с машинами, на которой стояло всего четыре автомобиля. - Шевроле Импала 1967 года, чёрная, - прочитала девушка с листка, который был перед ней. Джейн улыбнулась и посмотрела на машины. А та уже ждала её… Совсем по-другому сверкая в лучах совсем другого солнца, она призывно отражалась в глазах застывшей Джейн. - Как будто не моя… - прошептала одними губами Джейн, слегка наклонив голову. - Мисс Брентон, распишитесь вот здесь, пожалуйста…Ручной багаж забирать на терминале, как обычно. Удачи вам в Италии! – девушка улыбнулась, сделав всё, что требовала инструкция, и лёгкой походкой отошла от немного сошедшей с ума Джейн. Та села в машину и провела ладонью по гладкой коже руля. - Привет, красавица…как долетела? – спросила она, оглядывая салон машины. Джейн с трепетом завела машину и будто музыку услышала гудение и ворчание дорогого мотора. - Да здравствует Италия! – произнесла задумчиво Джейн, выводя машину со стоянки аэропорта. По дороге заехав за вещами, она выехала на прямую автомагистраль в несколько полос, по которой сотнями двигались под палящим солнцем различные машины, натертые до блеска, чистые, не запыленные городской грязью… Джейн оглядывалась на все высотные дома, украшенные пышной искусной лепниной, смотрела на темноволосых, будто бы чужих людей на улицах и улыбалась всё больше… Со всех сторон, из открытых окон машин, проносящихся мимо, с обочин дороги, доносилась мелодичная незнакомая речь. Она заслушивалась ею, не понимая и, может быть, поэтому и отдаваясь удовольствию звучания иностранных слов, мелодично пропитывающих воздух вокруг, насыщая его чем-то пряным и чужим, но таким прекрасным и загадочно незнакомым… Она ехала долго. Очень долго. До отеля от аэропорта лежало очень большое расстояние… Девушка с интересом рассматривала окрестности Милана, столицы моды Италии. Джейн весело улыбалась и слушала всё тех же Nickelback. Они следовали нитью за ней во все страны, во все штаты, куда бы она ни ехала… Джейн по привычке подпевала Чеду Крюгеру, чей голос на полную громкость бурной рекой тёк из колонок, заставляя водителей проезжающих мимо машин удивлённо смотреть на темноволосую девушку, поющую на английском языке. - Я вас ещё подсажу на Nickelback! – крикнула Джейн и расхохоталась во всё горло… Джейн вышла из машины, припарковав её на паркинге возле выбранного отеля, и замерла перед большим зданием. Рот девушки медленно открывался, а глаза всё шире распахивались навстречу поистине итальянской роскошности отеля… Gray Hotel входил в пятёрку лучших отелей Италии и Джейн, разумеется, не могла пропустить возможности потратить побольше папиных денег, любезно посылаемых ей во все страны мира на её счета. Сзади по дорогам проносились многочисленные мотоциклы и мотороллеры – самый популярный транспорт в Италии. Но Джейн не слышала всего этого чужого гама. Она с довольной улыбкой оглядывала коричневатый фасад отеля. - Да, Джейн, ты с успехом выполняешь угрозу… - рассмеялась самой себе девушка и вошла в отель. - Здравствуйте. Приветствуем вас в Gray Hotel, одном из самых востребованных отелей Милана. Вы заказывали номер? – тут же подскочила к ней высокая тёмная, чисто итальянского южного типа девушка с белозубой улыбкой. Джейн усмехнулась. - Да, заказывала. Джейн Брентон, - сказала она. - Пройдёмте со мной, - девушка подошла к регистрационному пункту. За ним стояла светловолосая девушка с голубыми глазами. Джейн улыбнулась ей и повторила свою фамилию. Девушка что-то искала в базе данных компьютера, а потом улыбнулась, найдя нужную информацию. - Джейн Брентон, 324 номер, третий этаж. Наличные или кредитка? – она широко улыбнулась. - Кредитка, - кивнула Джейн и достала из кошелька красную карточку. Девушка на регистрации молча приняла её, проделала все нужные оформительные операции и, улыбнувшись, протянула Джейн ключ и бумагу для росписи. - Добро пожаловать в Италию! Приятного отдыха! – сказала она напоследок. Джейн кивнула. К ней подошла та темноволосая девушка. - Ваши вещи принесут через несколько минут, - сообщила она. – Я проведу вас в номер, - сказала она. Джейн вместе с девушкой подошла к большому лифту с блестящими тяжёлыми дверьми. Нажав кнопку, они молча ожидали, как с тихим звоном плавно откроются двери лифта. Через несколько минут Джейн оказалась в своём номере и с облегчением выдохнула… Голова полнилась всевозможными образами, пряным воздухом необычной сказочно-яркой страны… Раздался стук в дверь. Девушка открыла и отступила на шаг, впуская высокого мужчину с её чемоданами в руках. - Приятного отдыха, мисс, - с улыбкой пожелал мужчина, выходя. Джейн кивнула и закрыла дверь. Она сцепила руки вместе, оглядывая свои апартаменты и приходя в дикий восторг от роскошности выбранного люкс-номера. - А что ты думал, папочка…Я буду тянуть из тебя всё, что смогу… - хищно ухмыльнувшись, произнесла девушка и потерла руки. – Итак…первый день. Срочно на улицу… - произнесла она, вытряхивая на огромную светлую кровать под полупрозрачным пологом содержимое одного чемодана, набитого одеждой от известных и неизвестных дизайнеров. Девушка быстро сбросила с себя американскую, ещё чувствующую и хранящую аромат баров и виски, палящего солнца прерий Оклахомы, одежду, и натянула короткие джинсовые шорты, рубашку, завязывающуюся под грудью кроваво-красного цвета и тёмную шляпку. На ноги девушка надела сандалии из натуральной кожи светло-коричневого цвета. Джейн подскочила к зеркалу и довольно улыбнулась своему яркому отражению. - Чем не итальянка…Как бы на меня темпераментные итальянские мужчины не бросились как быки на красную тряпку, - захохотала, глядя на себя, девушка и, схватив солнцезащитные очки, повесив на шею фотоаппарат, засунув в карман ключи и деньги, вышла из номера. За полчаса, проведённого в прохладе кондиционеров отеля, Джейн успела позабыть жар и солнце Италии. Выйдя из гостиницы, она почувствовала жаркое дыхание Милана на своей тёмной коже и, улыбнувшись всему городу, лёгкой походкой пошла прочь от гостиницы. Мощёные серой, бордовой и, кое-где, жёлтой раскалённой плиткой улочки манили вперёд, туда, где пахло спелыми апельсинами и корицей…Мимо по проезжей части проносились целые выстави мотоциклов, блестящих и слепящих бликами от солнца… В каждый аккуратный дворик, не похожий на предыдущий, вела арка, богато украшенная затейливой лепниной. Джейн заглядывала в каждый такой внутренний дворик, восторгаясь фантазией архитекторов, сделавших их такими разными, такими живописными… Она шла уже очень долго, без устали вглядываясь немного подуставшими от непривычной яркости глазами в каждый завиток на зданиях, в тёмные лица прохожих… Перед глазами будто пролетела яркая жёлтая вспышка. Джейн остановилась. Рука сама дёрнулась к фотоаппарату. Она стояла на площади Пьяццо Кордузио, где пересекается множество трамвайных маршрутов. Они сеткой шли по земле, а прямо перед Джейн проехал оранжевый ретро-трамвай. Девушка весело улыбнулась. Она слышала об этом чуде Италии, её отличительной черте…Трамваи… Девушка сделала несколько красивых снимков и отправилась в другую сторону, повернув налево. Джейн побывала на Соборной площади. Она подошла к массивному постаменту в центре, оглядела величественное сооружение со всех сторон… В нескольких шагах от неё стояла женщина-экскурсовод с туристической группой любопытных чужестранцев, с интересом разглядывающими мужчину на коне, которым венчался памятник. Джейн напрягла слух… - …памятник Викторио Эммануэле II, много сделавшему для освобождения итальянских земель и объединения их в единое Итальянское государство, и ставшему первым королем единой Италии. Автор монумента - Эрколе Роза, 1896 г. Женщина развернулась налево и указала рукой на большое массивное здание. - Слева от памятника, если смотреть на собор, расположен так называемый Северный дворец с Триумфальной аркой. Эта арка служит, по сути дела, входом в еще одну достопримечательность площади - галерею-пассаж Викторио Эммануэле II, известную своими магазинами, ресторанами, кафе. Выполнена галерея, как и собор, в виде креста. Венчает это красивое сооружение великолепный стеклянный купол. Четыре мозаики здесь представляют четыре континента: Европу, Азию, Африку и Северную Америку. Автор проекта галереи - Джузеппе Менгони… Джейн отошла от группы туристов, усмехаясь. - Помнится мне, у меня вид из окна на эту галерею… - с пренебрежением произнесла девушка. Около двадцати минут она шла по улице Мерканти, потом по улице Данте, прошла по ней, углубляясь, миновала площадь Гарибальди, задержавшись на рассмотрение трёхэтажных домов со стенами цвета красноватой охры…Несколько раз сфотографировала памятник революционеру Гарибальди, от имени которого и назвали площадь… Закончив с этой площадью, девушка вышла на улицу Luco Beltrami и долго любовалась фасадом замка Сфорцеско…Отсюда была видна центральная Филаретовая и боковые башни. - Не зря в самолёте читала брошюры, - усмехнулась Джейн, вспоминая названия башен. По пути Джейн зашла в парк Семпионе, наслаждаясь долгожданной прохладой могучих деревьев и аккуратными постриженными зелёными лужайками. Она постояла на берегу небольшого пруда под деревьями. От воды исходил приятный влажный запах, щекочущий ноздри, за несколько часов привыкшие вдыхать раскалённую пыль. Только стоя здесь, Джейн почувствовала, как болят ноги, как ноет тело и печёт кожа, слегка обгоревшая на палящем солнце. Желудок предательски заворчал, требуя долгожданной пищи. Джейн вздохнула и медленно поплелась по направлению к выходу. Тело было налито приятной усталой тяжестью и еле повиновалось такому же измученному разуму Джейн… Отель прохладной тенью и слабым гудением кондиционеров встретил девушку. Та улыбнулась понимающему взгляду девушки за столом регистрации и на последнем выдохе поднялась к себе в номер. Она заперла дверь и с усталым стоном рухнула на мягкую постель… Глаза закрывались… Джейн улыбалась первому, так продуктивно проведённому дню в Италии, стране причудливого переливчатого языка, изящных арок и жёлтых трамваев… Джейн разбудил негромкий стук в дверь. Девушка судорожно открыла глаза и села на мягкой кровати, сонно оглядываясь по сторонам. Она тихо застонала и рухнула обратно на кровать. - Чёрт, я что, накачалась? – тихо прошептала Джейн самой себе, чувствуя ноющую боль во всём теле и тяжесть ног. Казалось, что она больше никогда не пошевелится… Тихий стук повторился. - Уборка номеров, - произнёс негромкий женский голос. - Не надо! Завтра… - громко произнесла девушка. – Только скажите, сколько времени? – поспешно произнесла она. За дверью послышалась негромкая возня. - Девять вечера, мисс! – ответил всё тот же приятный голос. Джейн застонала. - Спасибо… - сказала она. Шаги начали удаляться от её комнаты по коридору вправо. - Надо вставать… - самой себе, с жуткой гримасой неудовольствия, приказала Джейн совсем не приказным тоном. Постанывая и кряхтя, девушка оторвала своё норовящее плюхнуться обратно и утонуть в манящем шёлке простыней тело от кровати и стала перед зеркалом. Растрёпанные от долгого сна волосы, слегка сонные глаза… - Душ, - сделала один быстрый вывод Джейн и понеслась что есть мочи в ванную комнату под прохладные отрезвляющие бодрящие струи воды… Через пятнадцать минут, завёрнутая в полотенце, пахнущая всевозможными отельными гелями и шампунями, она вышла из душа, заметно посвежевшая и довольная. Став перед зеркалом, она хитро улыбнулась самой себе загадочной улыбкой. - А теперь мы идём покорять ночной Милан…И посмотрим, кто тут законодательница моды, - усмехнулась девушка, вытирая влажные тёмные волосы пушистым махровым белым полотенцем. Джейн привычно сушила свою пышную шевелюру мощным феном, устраивая на голове художественный беспорядок из чётко очерченных блестящих прядей своих мягких волос. Соорудив причёску, девушка подошла к вываленным на кровать вещам и безошибочно уловила в темноте номера, насыщенного тяжёлым вечерним знойным воздухом, который отдала раскалённая за день добела земля, слегка переливающийся блеск лёгкой, но достаточно плотной шёлковой ткани платья. Девушка приложила к телу свою любимую вещь, одетую по причине особой ценности всего раз или два и, печально улыбнувшись своему отражению в большом зеркале, быстро одела его. Короткое чёрное шёлковое платье имело для Джейн огромную ценность и было дорого сердцу…Его ей когда-то подарил брат Сэм. Ещё когда её не ненавидели все Брентоны и когда ещё не существовало игры «кто-увидит-Джейн-Брентон-скажи-что-она-неблагодарная-дочь-позорящая-свой-род». Тогда Сэм смотрел на сестру с нежностью, вручая подарок. С радостью следил за восторженным блеском её глаз и тонкими руками, осторожно, не веря, ощупывающим ткань платья…Когда брат ещё не отводил смущённого взгляда от Джейн, не находящей поддержки в его присутствии при стычках с отцом… Джейн вздохнула и достала из сумки чёрные кожаные босоножки на высокой шпильке. Она прибрала волосы рукой, решая, заплести их в высокий хвост и выпустить пару прядей на смуглую кожу лица, или оставить струящимися по обнажённой спине…Не став больше ничего менять, девушка взяла чёрный, в цвет всего наряда, клатч, положила туда ключи, мобильный, деньги, заполнив тем самым всё пространство миниатюрной сумочки, и вышла из номера. Стук уверенных каблуков эхом разносился по слабо освещённому коридору… Отель молчал. Все гуляли, смотрели с обзорных площадок на вечерний Милан, наверняка представляющий собой прекрасное зрелище… Но в обширные планы Джейн не входило смотреть на эту красоту. Она приехала в Италию за другим… Девушка миновала улыбчивую Мэнди (а теперь она знала, что светловолосую девушку за столом регистрации звали именно так), прошла мимо тёмной обворожительной Беатрис (и это имя не стало секретом для Джейн) и вышла на оживающие совсем другой, нежели днём, жизнью улиц Милана. Здесь, в центре Милана, в тени Gray Hotel, город расстилался причудливой сетью фонариков, сверкающих вывесок…Он будто был осыпан брызгами светящегося разноцветного неона, звёздами, слепяще-сверкающими, и цветами, которых нигде не было видно, но сладкий запах создавал в опьянённом красками волшебной Италии образы устланных цветами дорог Милана… Джейн тряхнула волосами и уверенным шагом прошла к автостоянке отеля, на которой стояло только несколько машин, ещё не успевших разъехаться в разные уголки города. Девушка улыбнулась, увидев издалека свою красавицу и ускорила шаг. Руки уже чувствовали шероховатую кожу руля, ноги будто вжимали педаль газа в пол… - Ну вот мы и вместе… - на выдохе сказала Джейн, вставляя ключ в дверцу машины. Девушка быстро села в машину. Она свободно вдохнула и усмехнулась… Салон автомобиля хранил в себе родную Америку. Здесь всё пропахло дорогим виски, не очень дорогим пивом, тонкими ментоловыми сигаретами, которыми когда-то давно баловалась девушка, духами, которыми пользовалась в Америке Джейн и чем-то ещё, неуловимым, но присущим только Соединённым штатам…Какой-то особенный запах, имеющийся у каждой страны… - Знала бы ты, как я скучала… - произнесла печально Джейн, любовно проводя взглядом по обивке кресел. – У меня весь день будто Андреано Челентано в голове…А ну-ка, Чед! Выгони его из моего ада… - сказала она негромко и нажала кнопку на магнитоле… - Да… - блаженно прикрыла глаза, услышав знакомые аккорды, девушка и снова улыбнулась… Её пухлые губы шевелились вслед за быстрой речью солиста Nickelback, на них выступала улыбка, перед глазами мелькали счастливые юношеские воспоминания…Казалось, совсем недавние, но от них Джейн отделяла такая пропасть выброшенных на ветер слов, слёз, боли, проклятий, что было страшно перепрыгивать эту пропасть. Она лишь наблюдала за счастливой девушкой по ту сторону крутого обрыва, ведущего в необъятную тьму… …Лёгкое шифоновое платье под плотным порывом ветра облегало её фигурку…Девушка смеялась, глядя на темноволосого юношу, который пытался схватить прядь трепещущих на ветру волос Джейн… - Непослушные, как и ты… - со смехом заметил он. Джейн расхохоталась и подалась к юноше, обнимая его за шею. - Сэм, сколько тебя помню, тебя во мне привлекали только волосы… - сказала она, изображая обиду, скривив пухлые губки в недовольной гримасе. Юноша отстранил от себя Джейн и удивлённо заглянул в её глаза, точно повторяющие карюю бездну глаз его самого. - Ты глупая, ты у меня самая лучшая сестрёнка…Просто я когда твои волосы вижу, то завидую. У меня совсем не такие, - пошутил он, изображая, что накручивает прядь волос на палец, как часто делала его сестра, сидя по вечерам на диване с книгой на коленях. Джейн рассмеялась и схватила тёмную прядь пальцами. Она придвинула их к руке Сэма. - Вот. Можешь хоть обстричь, - сказала она доверительно. Юноша обеими руками, осторожно, будто держал хрупкий хрусталь, прикоснулся к слегка закручивающемуся тёмному локону сестры. В его шоколадных тёмных глазах читалась долгожданная улыбка…Он поднял серьёзный взгляд на сестру. - Джейн, давай обменяемся локонами? – предложил юноша. Девушка замерла, а потом задумчиво приложила палец к губам. - В медальоны? – спросила она негромко, таинственно понизив голос. Сэм просиял и кивнул. Он секунду смотрел во всегда бывшие лукавыми глаза сестры, а потом нежно обнял девушку, прижимая к своей широкой груди. Джейн вдохнула. Сэм по-прежнему не выпускал прядь из пальцев, нежно сжав её. - Мистер Брентон! Через полчаса вы с отцом идёте на встречу! – послышался со стороны дома старческий голос Ричарда, дворецкого дома мэра Калифорнии. Юноша с тихим печальным вздохом отстранился и посмотрел в осуждающие глаза сестры. - Ты можешь туда не идти, - прошептала она, скорее упрашивая, чем напоминая, снова чувствуя предательский ком в горле. - Не могу, ты же знаешь, - покачал головой юноша. Джейн опустила взгляд на траву под ногами, чтобы Сэм не видел, как увлажнились её глаза. - Он не может тебя заставить… - чуть шевелила губами девушка. Сэм тяжело, со стоном, вздохнул. - Может, Джейн…я скоро вернусь, - сказал он и отошёл от девушки на шаг, выпустив прядь из рук. - Иди хоть к чёрту…Мне не жалко таких слабаков, - прошипела ему вслед ядовито Джейн и убежала в глубь сада, под большой ясень. Сэм вздрогнул от этих слов, будто ножом ударивших его в спину… Джейн открыла глаза. Голос Чеда звучал в ушах, эхом отдаваясь в душе, так напоминая родную Америку и всё, что было связано с этой любимой и ненавистной страной. Девушка поправила платье и выехала со стоянки. Чёрная машина притормозила на автостоянке ресторана «Savini». Как в кино открылась дверца и на упругий асфальт опустилась красивая изящная ножка на высоком каблуке. Из машины вышла девушка с решительным выражением прекрасного личика и дерзким огнём в глазах. Тёмные волосы свободно лежали на плечах, показывая пренебрежение хозяйки к местным обычаям… Джейн захлопнула дверцу своей Шевроле, с удовольствием искусно ловя заинтересованные взгляды прохожих, идущих по белому мрамору плитки перед рестораном…Во всём образе девушки была Америка…Родная Америка… Джейн уверенно направилась к входу в один из самых шикарных ресторанов Милана. В другой она не могла позволить себе даже заглянуть…Деньги слишком давили на воображение девушки. Ей нужно было тратить их везде, где это только возможно, будто от этого зависела жизнь американки. Светлые арки, служащие окнами ресторану, были украшены красивым орнаментом-косой. Вверху, в своде арки красовались чёрные таблички с золотыми буквами «Savini». Возле двери Джейн остановилась и прочитала выгравированный на таком же чёрном листе таким же золотым цветом текст: «Ресторан «Savini» - одно из самый престижных мест Милана. Он был известен ещё с 1867 года. Ресторан славится своим изящным интерьером, элегантной атмосферой, традиционной ломбардской кухней и высочайшим уровнем обслуживания» Чуть ниже было написано: «Здесь говорят по-английски». Джейн усмехнулась. - Важное уточнение, - сказала она, слегка пренебрежительно глядя на консьержа, открывшего ей двери, и прошла в приятный полумрак ресторана… Пройдя в зал, она огляделась вокруг. Приятного желтоватого цвета стены были украшены картинами, выполненными в технике акварель. Над каждым полотном были небольшие лампы. Круглые столики, до пола накрытые атласными скатертями, были почти не заняты. - Вы заказывали столик? – спросила девушка, подойдя к Джейн. На ней была фирменная белая одежда ресторана с логотипом на груди. - Нет, - покачала головой Джейн, мимолётно прочитав имя официантки. Девушку чисто итальянской колоритной внешности звали Жизель. - Тогда, пожалуйста, выбирайте любой незанятый столик, - улыбнулась девушка. Джейн бегло окинула ресторан взглядом и, остановив выбор на столике возле окна, указала на него. Жизель улыбнулась. - Присаживайтесь и делайте заказ, - сказала она, одобрительно кивнув, и быстро куда-то ушла. Джейн грациозно проследовала к выбранному месту и села на мягкий стул. Вскоре подоспела Жизель с меню в кожаном переплёте. Джейн бегло просмотрела названия непонятных блюд, которые оставались для неё загадкой, и посмотрела на Жизель, замеревшую в ожидании заказа. - А можно просто бифштекс и салат? – спросила она негромко. Жизель понимающе улыбнулась. - Да, конечно, фирменный салат… - записала она что-то в маленьком блокноте и унеслась прочь. Джейн с интересом смотрела, как под покровом бархатной тяжеловесной пряной итальянской ночи за окном снуют туда-сюда многочисленные прохожие, жители ночного Милана, его завсегдатаи…Многочисленные красивые пары медленно прогуливались мимо ресторана по мощёной светлой мраморной плиткой дороге, одинокие юноши, девушки с наушниками и отсутствующим видом довольно быстро проходили мимо, задумчиво глядя в небо, люди немного старше торопились домой с поздней работы, неся в руках деловые портфели и пакеты с продуктами…По проезжей части почти каждую минуту проносилось несколько мотоциклов самых различных расцветок…Всё это было так непохоже на Америку, так не сочеталось с привычными образами родной страны, всё время преследовавшими Джейн… - Ваш заказ, мисс, - прозвучал слева приятный низкий мужско голос совершенно без акцента. Джейн перевела взгляд от синего глубокого цвета неба Италии на мужчину, который стоял рядом с ней, и слегка улыбнулась. Высокий молодой человек, атлетического телосложения, с тёмными прямыми густыми волосами, слегка беспорядочно лежащими на голове и тёмными добрыми глазами, широкой белозубой улыбкой, стоял перед ней. На столе дымился прекрасный свежий бифштекс. В отдельной тарелке красовался фирменный салат ресторана. - Спасибо. Вы явно не Жизель, – пошутила девушка. Тихий смех вырвался из пухлых губ итальянца. - Да, с этим соглашусь, мисс. Меня зовут Гэбриэль, - ответил он мягким грудным голосом. Джейн поняла, кого напоминает ей этот рослый мужчина. Бармена из бара в Оклахоме. Эрика. Ей нестерпимо захотелось спросить, не братья ли они, но девушка сдержала порыв, просто мысленно удивившись этой поразительной похожести глаз юношей. В них была такая же мягкость… - Джейн, - сказала она и протянула тонкую руку юноше. Тот слегка пожал её пальцы своей тёплой большой рукой. – Что-нибудь ещё? – он взглядом указал на меню. - Да, вина, пожалуйста… - сказала Джейн, открыв страницу с перечнем вин. – Ммм…что посоветуете, Гэбриэль? – она подняла свои тёмные глаза на официанта. - Вы не из Италии, так? Вам следует попробовать лучшее итальянское вино. Бароло, - он улыбнулся, увидев кивок Джейн, которая, видимо, что-то слышала об это вине. - Расскажите поподробнее, - попросила она и, забросив ногу на ногу, уселась поудобнее. Гэбриэль на секунду задумался. - Считается лучшим итальянским вином. Обладает красно-гранатовым цветом, полным, крепким и терпким вкусом, приятным и насыщенным ароматом с тонами розы или фиалки. Выдерживается в больших дубовых бочках несколько лет: три года для обычного Бароло, четыре - для ризерва и пять лет - для особо выдержанного ризерва специале. Крепость - 13%, - закончив содержательный красочный рассказ, он обратил взгляд на удивлённую такими глубокими познаниями в винах Джейн. Та секунду изумлённо молчала, а потом несколько раз хлопнула в ладоши. - Вау, - сказала она коротко. Гэбриэль засмеялся. - У американцев это обычно выражает удивление, я прав? – спросил он шутливо. Джейн рассмеялась. - Бароло с ароматом фиалки, пожалуйста, - сказала она со смехом. Гэбриэль кивнул и удалился. Джейн посмотрела на улицу за окном. По лицу расплывалась широкая улыбка. – Гулять мне сегодня по ночному Милану до утра… - загадочно прошептала девушка самой себе и усмехнулась. - Ваше Бароло, Джейн, - произнёс рядом тот же бархатный голос. Девушка с улыбкой обернулась к Гэбриэлю. Откинувшись на спинку стула, она внимательно посмотрела в его карие тёмные глаза. - Мы могли бы прогуляться? – она кивком голову указала на дорогу за окном. Юноша посмотрел сначала туда, не торопясь переводить взгляд на Джейн, но потом всё же заглянул в её глаза. - Конечно, - кивнул он. Девушка кивнула. Официант медленно ушёл. Мягкий бифштекс словно таял во рту. Его волокна легко отделялись, совсем не так, как в Америке…Пропитанное каким-то пряным соусом мясо, что было отличительной чертой итальянской национальной кухни, прекрасно сочеталось с фирменным салатом из овощей. Вино действительно оказалось прекрасным выбором. Джейн с удовольствием думала, что обязательно поблагодарит Гэбриэля за отличный напиток… Закончив, она жестом подозвала Жизель. Та принесла счёт, Джейн, не скупясь, расплатилась с отличным рестораном, оставив по привычке огромные чаевые. Жизель наклонилась к уху девушки. - Гэбриэль ждёт вас у входа, - сказала она с лукавой улыбкой и, забрав счётную книжечку, ушла, поблагодарив и пригласив на повторный ужин. Джейн вышла из ресторана и огляделась. Недалеко от неё стоял Гэбриэль. Увидев девушку, он подошёл к ней и подставил локоть, чтобы та взяла его под руку. Девушка охотно повиновалась и, проводив взглядом свою машину, она направилась прочь от ресторана. - Красивая страна. Совсем другая, чем Америка, но безумно красивая, - произнесла она, глядя, как на небе всё ярче и ярче сверкают звёзды. Они выделялись здесь куда чётче, чем в Америке… - И вообще у меня создаётся впечатление, что здесь всё всегда будто после дождя, - ляпнула она первую пришедшую в голову мысль, как всегда не задумываясь о том, поймёт ли собеседник её слова, даже если им был бы Барак Обама или ещё какой-нибудь крутой фраер. Но Гэбриэль лишь рассмеялся низким грудным смехом и с интересом взглянул на девушку, любующуюся окрестностями. - Что это значит? – не стесняясь, спросил он. Джейн пожала плечами. - После дождя всё ярче. И вот здесь всё будто после огромного ливня. Ммм…скажем так, после всемирного потопа, - пояснила она охотно, не отрывая взгляда от тёмных величественных силуэтов итальянской архитектуры на бархате миланского неба. Гэбриэль кивнул, показывая, что понял её мысль. - Я привык к этому. Я живу здесь с рождения, - покачал головой он. Джейн цокнула языком. - Я бы не смогла. Я и так слепну от всего этого цветового помешательства…Ещё и девушки у вас падкие на яркие цвета – так это вообще кошмар. Италия, ещё и приукрашенная чем-то – адский коктейль, - в своей обычной прямолинейной манере произнесла она. Гэбриэль снова засмеялся. - Ты настоящая американка, хоть я не общался близко ни с одной американкой, - сказал он, улыбаясь белозубой улыбкой, которая свойственна всем итальянцам. Джейн громко, не стесняясь, захохотала на всю улицу, заставляя многочисленных ночных прохожих обернуться на себя, и заодно наплевав на них. - Послушай, а у вас тут все слушают только Андреано Челентано или есть и индивидуумы? – с интересом спросила она, рукой поправив волосы, отбросив их за спину. - У нас Андреано Челентано слушают так же, как и у вас. Не многие. Англоязычная музыка берёт верх над родным языком, - пожал плечами официант. Девушка вскинула брови. - Хм…Может быть, ты знаешь, кто такой Чед Крюгер, например? – поинтересовалась она хитро, наклонив голову на бок и слегка прищурившись. Из тёмных загадочных глаз сквозило неприкрытое любопытство. - Ммм…Не припомню ни одного Крюгера кроме Фредди, - с юмором ответил юноша и засмеялся вместе с Джейн. Ей нравился этот молодой человек. Он был в её вкусе. В её стиле. - Ну Фредди – святое…Но Nickelback вы тут не знаете…Всё ясно, вопросов нет, - спокойно сказала девушка. - Ты лучше расскажи, откуда ты и что в нашей сумасшедшей стране забыла, - вежливо, мягко попросил Гэбриэль. - Это скучная банальная неинтересная история, - махнула рукой, отвернувшись и делая вид, что рассматривает неоновую вывеску какого-то магазина одежды на той стороне дороги, Джейн. Официант хмыкнул, задумавшись. - Значит, это интересная запутанная история. Выкладывай, Джейн, - сказал он после минутного молчания. Девушка рассмеялась и ткнула его в грудь. - Ты мне нравишься. Ты бы прижился в Америке…Ммм…Скажем, в Оклахоме. Ты мне напоминаешь одного парня оттуда, - сказала она с улыбкой. – Ну а откуда я здесь… - она задумалась, формулируя краткий ответ. – Если вкратце, то мой отец мэр штата Калифорния, царствует в Сан-Франциско вместе с моим братом Сэмом. Мать умерла. А меня собирались запихнуть в юридический колледж. Мне осточертело всё это беспрекословное подчинение и я, послав всех и всё к чертям, выломав на машине ворота дома отца, уехала от них всех на хрен, к чёрту на рога и вот уже два с чем-то месяца путешествую. Вот так, если кратко, - пожала плечами она, протараторив историю всей своей жизни за пару десятков секунд. Гэбриэль внимательно слушал, глядя на сосредоточенное смуглое лицо девушки. - Возвращаться не собираешься? – спросил он, даже не удивившись, что идёт под руку с дочерью мэра Калифорнии. Джейн презрительно фыркнула. - Нет, - железно отрезала она. – Разве что когда-нибудь приеду поздороваться с этими неудачниками, - пожала плечами она. И рассмеялась. – А пока немилосердно транжирю деньги его сиятельства, - сказала она пренебрежительно. Гэбриэль задумчиво усмехнулся. - А почему поехала именно в Италию? – поинтересовался официант. - Я напилась и услышала слово «Италия». Как-то…не долго думала, куда ехать. Нужно было ехать хоть куда-то, вот я и села в самолёт до Милана, предварительно отправив сюда свою машину, - объяснила, с весёлым огнём воспоминаний в глазах, девушка. - Почему ты хочешь казаться хуже, чем есть? – неожиданно спросил юноша, остановившись. Джейн фыркнула, привыкнув к таким вопросам и ещё два месяца назад во множестве выслушивая их из уст всяких толстых тётушек Твигги-Шмигги. Ответ был готов, она была готова ринуться за себя в бой хоть сейчас, прямо на мостовой Милана, но… - Защита, - просто ответила она совсем не то, что отвечала обычно. Произнесла всего одно слово вместо гневной, хорошо построенной на колкостях и грубости тирады. - От мира? – поинтересовался Гэбриэль. Джейн снова ткнула его в грудь. - От него самого, - сказала она, улыбаясь. Юноша рассмеялся. - А когда ты бываешь самой собой? – буднично поинтересовался он, снова двинувшись вперёд. Джейн закатила глаза и вздохнула. - Я уже срослась с этой защитой и, наверное, я стала именно такой. Вот она я, - она показала на себя, немного грустно глядя на звёзды, сияющие на небе всё ярче по мере того, как время приближалось к полуночи. Официант долго о чём-то думал, и они шли молча. - Куда поедешь потом? – вздохнув, спросил он. - Понятия не имею. Не хочу думать. В Милане я ещё на пару дней, а потом…Венеция, может быть, - пожала плечами она, не думая о будущем. Юноша усмехнулся. - Венеция красивый город, - похвалил выбор он. Джейн засмеялась. - Я просто всего в Италии три города знаю: Милан, Венеция и Рим. Ну и по мелочи, какие-нибудь там Майори… - сказала она пренебрежительно. Гэбриэль не переставал удивляться девушке, так спокойно, безразлично, наплевательски рассуждающей обо всём в мире и безумно любящей жизнь. Она была живой и знала это. А потом была полночь и сладкие запахи корицы возле булочной Милана, одной из самых больших в этом городе, где за стенами уже закрытого заведения беспрерывно пекли новые изделия умелые пекари. Джейн долго стучала в заднюю дверь булочной, пока ей не открыл недовольный высокий полный мужчина, неприветливо глядящий на девушку. А та попросила несколько булочек и что-то долго говорила про хлебопекарные изделия во Франции, восхваляя их и, видимо, пытаясь таким образом вызвать ревность к своему продукту у пекаря. И это, надо сказать, сработало. Мужчина вернулся с большим пакетом разных свежих, ещё горячих булочек, уже улыбаясь и абсолютно положительно относясь к незваной ночной гостье и её кавалеру, стоящему в тени и еле сдерживающему неуёмный смех. Джейн поблагодарила за бесплатное угощение и, вернувшись к Гэбриэлю, сунула ему в руки пакет, от которого исходил дурманящий любой самый искушённый разум аромат. - Ты же говорила, что нигде кроме Америки не была, – со смехом сказал Гэбриэль, глядя за с аппетитом уплетающей булочки одну за одной Джейн. Та и бровью не повела. - Я и не была, - пожала плечами безразлично она, заставляя и своего спутника отведать свежайших хлебобулочных изделий, дабы не обидеть щедрого пекаря. - И как же ты можешь знать, какие булочки во Франции? – лукаво, уже зная ответ, но желая послушать его из уст Джейн, поинтересовался официант. Та усмехнулась. - Ужас, какая я наглая…Наврала с три короба чтобы поесть среди ночи, что является прямым нарушением всех режимов питания, - с серьёзным чувством вины произнесла девушка, вдруг остановившись и перестав жевать. Вскинув взгляд на насторожившегося резкой переменой её настроения Гэбриэля, дочь мэра Калифорнии расхохоталась. – А впрочем, мне пофиг, - сказала она и снова пошла вперёд, уплетая за обе щеки, как и раньше. Юноша усмехнулся, и они продолжили свою прогулку. Светлело рано. Но в Италии даже утро не было серым, жемчужным, как везде, или, во всяком случае, в Америке. Здесь оно было светлым, внезапным, незаметно подкравшимся и сразу ослепительным. И Джейн, стоя лицом к рассвету, молча удивлялась его быстрому приходу. Ей казалось, что прошло всего пару часов с того момента, как она проснулась в номере. Девушка вздохнула. Рассвет был для неё…чем-то, вроде ключа, лишь на секунду открывающим её душу, её настоящую душу, освобождённую даже от той защиты, что, казалось, уже не была чужой, выработанной. Восход солнца будил в ней воспоминания, которые девушка при всём желании и даже с помощью своей без сомнения сильной воли не смогла бы забыть. Не смогла бы даже спрятать куда-то в глубь души. И сейчас…Сейчас рядом с ней был её брат, внимательно глядящий на сестру. Сейчас он тепло улыбался. Сейчас он ещё не работал с отцом, бросая её одну, беззащитную и тогда ещё хрупкую… Гэбриэль чуть нахмурился, глядя, как в глазах девушки появляются прозрачные капли слез. - Я не заплачу, не бойся, - сказала, усмехнувшись, Джейн, переведя взгляд на юношу. - Может быть, лучше поплакать? – спросил он серьёзно. Девушка тихо рассмеялась, на миг прикрыв глаза. - Нет-нет, не о чем здесь плакать. Мой дом – моя машина. А там… - она показала за горизонт, куда-то назад. – А там теперь пусто. Я ушла. Я сделала правильный выбор, который когда-то не решилась сделать моя мать, - тихо договорила она, опуская глаза к мостовой и молча глядя на аккуратно подогнанные друг к другу бордовые плитки тротуара. - Где ты живёшь? – спросил официант. - Gray Hotel, - ответила девушка. Гэбриэль присвистнул. Джейн хитро на него посмотрела, улыбаясь и постепенно возвращая себе ту непринуждённую раскованность. - Да, папины деньги летят с бешеной скоростью, - улыбнулся юноша. - Этого и добиваюсь. И останавливаться не собираюсь. Я пользуюсь тем, что он изображает благодетеля перед Америкой, высылая своей непутёвой дочери огромные суммы, которые та бездумно спускает в унитаз. Ну, или пускает на ветер, это уж кому как больше нравится, - колко сказала она, изображая осуждение той самой непутёвой дочери и откровенно хохоча после своей речи. Гэбриэль кивнул в сторону дороги. - Пойдём, я тебя провожу, - сказал он, подставляя локоть. - Ага. Секунду… - сказала Джейн и, оперевшись на юношу, стащила с усталых от долгой ходьбы ног шпильки и стала босыми ногами на прохладную мостовую, тот час став намного ниже Гэбриэля, который отметил это доброй улыбкой. – Вот теперь пойдём, - кивнула она, и они медленно побрели по просыпающемуся или засыпающему Милану, весело оживлённо болтая, хохоча… Отель спал, из него не доносилась привычная для мелких гостиниц, натыканных по всему Милану, громкая музыка и смех. Здесь царил аристократический сон. Богачи, позволяющие себе номер в таком отеле, сейчас нежились на мягких простынях своих комнат, пропуская лучшие часы утра. Джейн с Гэбриэлем остановились перед входом в отель. Юноша секунду смотрел на величественное здание, а потом, переведя взгляд на Джейн, улыбнулся девушке. - Хоромы, - сказал он негромко, кивнув в сторону здания. - Мне бы хватило и номера в дешёвой гостинице, но папа был бы очень недоволен, - с сарказмом произнесла Джейн. Официант долго смотрел на смуглую девушку, запоминая её, запечатлевая её образ в памяти. - Я очень рад, что мы познакомились, - сказал он, наконец. Джейн женственно улыбнулась, смущённо опустив глаза. - И я очень рада. Я рассчитываю с тобой ещё побродить по дневному Милану, посмотреть достопримечательности, - сообщила она прямо. Юноша с готовностью кивнул. Джейн шаг за шагом отходила к отелю, но остановилась и, поставив туфли на землю, подбежала к Гэбриэлю. Обвив его шею руками, еле дотянувшись до неё, она мягко поцеловала юношу в губы. Тот улыбнулся. - Я знал, что ты так сделаешь, - произнёс он тихо, глядя в тёмные глаза Джейн. Та пожала плечами. - Благодарность, - пояснила она. Гэбриэль, ничуть не смутившись, кивнул. Девушка спокойно взяла туфли и лёгким шагом вошла в отель, не оборачиваясь. Оглядываться было не в её привычке. Наученная горьким опытом жизни, она предпочитала смотреть только вперёд. Мэнди, слегка, видимо, вздремнувшая за столом регистрации, встрепенулась, услышав звон колокольчика входной двери и, протерев глаза, посмотрела на Джейн. Та подошла к девушке и, оперевшись на высокую стойку, негромко сказала, стараясь своим голосом не нарушать сонного спокойствия девушки. - Пригоните мою машину часам к 10 утра со стоянки ресторана «Savini», - сказала она, отдавая ключи в руки немного удивлённой девушки. - Да, конечно, мисс Брентон, - кивнула она. Джейн поморщилась. - Не называйте меня этой фамилией…Ненавижу её. Её носят в Америке одни мерзавцы, - сказала она напоследок и, дождавшись ещё более недоумевающего кивка Мэнди, быстро поднялась на лифте в свой номер. Спать ей не хотелось. Оглядевшись, она возвела глаза к небу. - Я точно из фамилии Брентонов. Такая же дура, - побормотала она, сев на кровать и взяв трубку телефона. – Мэнди, в 324 бутылку Бароло, - устало сказала она, попрекая себя, что забыла попросить вина раньше. - Да, конечно, - ответила девушка и положила трубку. Джейн поднялась и остановилась перед зеркалом, положив пальцы на губы и задумчиво глядя куда-то в открытое окно, отражающееся в зеркальной поверхности. Сбросив чёрное платье, девушка надела свой мягкий халатик, который привезла с собой из дома, почти единственную вещь, которую она вообще сохранила от того времени… Девушка вспоминала бархат итальянской ночи, которую провела именно так, как и мечтала и вспоминала, с каким человеком познакомилась. С каким замечательным юношей провела эти часы… В дверь постучали. Джейн поспешно открыла и, поблагодарив за бутылку вина, вернулась в сумрак номера. Она вышла на балкон и села в кресло, стоящее там, захватив с собой хрустальный бокал с серебристого подноса, на котором принесли Бароло. Плеснув кроваво-красной ароматной жидкости в хрусталь, она сделала терпкий глоток, глядя на рассветное нежное небо, переливающееся перламутром палитры итальянского утра…Горизонт был похож на внутреннюю поверхность раковины. Джейн на секунду закрыла глаза, откинув голову назад, и глубоко вдохнула… Она в Италии, так далеко, за океаном и тысячами миль от дома, от родной Америки, ставшей в одночасье чужой страной. Она сейчас в Милане и Сан-Франциско кажется недосягаемой точкой. Недосягаемой по расстоянию и сердцу…Она не смогла бы сейчас вернуться туда. Умерла бы, а не смогла. А ведь там и друзья, которые оказались не теми, за кого выдавали себя все эти годы, там семья или то, что осталось от неё. И там Сэм…Самый близкий человек на всей земле. И на столе в кабинете отца стоит фотография…Чёрно-белая, потому что мать любила такие. Женщина, сидящая на скамейке в парке, держащая девочку с тёмными, почти чёрными, растрёпанными ветром волосами, на руках. Морщинки вокруг всегда улыбающихся, всегда молодых глаз были ещё не так заметны. И если бы фотография была цветной, то можно было бы увидеть золото глаз этой женщины…И крапинки янтаря на радужке… Джейн представляла, что стоит в этой полутёмной комнате с тяжёлыми коврами, которые мать всегда считала не показателем престижа, а пылесборниками, с плотными шторами, наполовину завешивающими большое окно, с массивной громоздкой мебелью красного дерева и многочисленными золотистыми и серебристыми штучками, которые тикали, звякали, и с которыми она, Джейн, в детстве любила играть. Да, она была там…И никто не видел, как она пришла, никто не знал, что она вернулась…И девушка, оставшись незамеченной, взяла в руки ту самую чёрно-белую фотографию, прижав одну ладонь к губам. Слеза серебристой дождевой каплей скатилась по её смуглой щеке и упала со слабым звоном на стекло рамки. Если бы можно было вот так послать свою душу туда и вот так вот стоять там, когда тебя никто и не увидит, Джейн, наверное, была бы счастлива. Она бы наблюдала за братом, который, сидя уже в своём собственном кабинете, всё равно обставленном по вкусу требовательного властного отца, изредка глядел на кресло напротив себя, где всегда сидела Джейн, подобрав ноги под себя, оперевшись на подлокотник и поддерживая голову рукой, читая что-то. И она бы сидела там и ловила его взгляды, сквозящие сквозь неё…И, может быть, Сэм однажды бы почувствовал её мягкое прикосновение к своей щеке, как она делала всегда. Или ощутил, как её волосы легко коснуться его лица, когда девушка сзади обнимет его. Может быть… Но сейчас она в Италии, в центре Милана, на балконе отеля, смотрит на чужой рассвет и думает о нём, не умея посылать свою душу вдаль, в ветер. Она усмехнулась. - Отличное вино, - негромко произнесла девушка, глядя на солнце, всё ярче освещающее просыпающуюся страну. Подкрадывался день. Джейн, окинув последним протяжным, чуть грустным взглядом большой город со всеми его архитектурными гигантами, исчезла в номере. Завесив окна шторами, она легла на кровать и долго смотрела в сумрак перед собой, в темноту, скопившуюся по углам, в светлый потолок…Она редко впадала в меланхолию. Думала много, но принимала решения быстро, почти не напрягаясь. Просто интуитивно. И теперешнее её потерянное состояние было редкостью, но оно было…И вот сейчас ей нужно было, чтобы её обнял брат. Именно сейчас и здесь… Джейн вздохнула и забралась под одеяло, накрывшись с головой, отгородившись от всего мира. И тихо заплакала…Никто не слышал, не видел. И не должен был, она бы не позволила. Но от одиночества, неприкаянности и пустоты в душе она плакала…Джейн тоже плакала, как и все люди, не обладающие особенной силой воли и не содержащие внутри своей сущности металлического стержня. Начинался новый день. Люди выходили на улицы, ещё сонные…Дети нежились в теплых постельках с оставленными на розовых щёчках поцелуями убежавших на работу родителей. А кто-то только ложился спать после долгой ночи с любимым человеком, который держал за руку, не отпуская, в эти бархатные нежные часы, или с друзьями, которые просто молчали, или смеялись над общими историями, при воспоминаниях о которых начинало колоть в боку. Но Милан просыпался, и всё здесь было так, как и в Америке. Люди шли на работу, дети отдыхали на каникулах…Взрослые проходили возле отеля, с презрением глядя на апартаменты буржуазии и не зная, что там внутри происходит. Ничего не зная и презирая, как и заведено на этом свете. Италия жила своей жизнью, своим океаном и затерянная в нём песчинка, которая так долго сопротивлялась волнам, ненадолго утонула в тёмных водах… Быстрый стук каблучков звенел по лестнице, по которой богатые живущие здесь посетители редко удосуживались ходить, пользуясь благами подъёмных конструкций, именуемых лифтами. Джейн такой не была. Она без раздумий с пятого этажа, почти бегом, на высоких каблуках, сбежала вниз. Мэнди со своей неизменной вежливой улыбкой взглянула на девушку, ничуть не выказав удивления по поводу её прогулки по лестнице пешком. Джейн подошла к столу регистрации. - Скажите пожалуйста, где здесь продаются мотоциклы? - поинтересовалась она буднично. Мэнди удивлённо вскинула брови, не сдержавшись, но тут же поправила себя, снова натянув на себя улыбку. - В центре города есть большой маркет, на его стоянке новые мотоциклы на продаже. Это совсем рядом, я могу показать вам на карте... - Нет-нет, спасибо, я сама найду, - прервала вежливую речь служащей Джейн и, козырнув белокурой девушке, вышла из отеля под лучи уже палящего вовсю солнца. Её машина стояла в углу стоянки, в тени высотного здания и призывно блестела. Девушка быстро подбежала к ней, радостно сверкая глазами. - Красавица моя, прости, что вчера не на тебе добиралась, но этот Гэбриэль, скажу тебе по секрету, весьма приятный молодой человек. Особенно у него на вина вкус хороший. И на девушек, - негромко бормотала, любовно поглаживая кожу руля тонкими изящными пальцами и слегка улыбаясь, девушка, оглядывая свою машину. Ключ торчал в замке зажигания. именно торчал, вставленный не её рукой. Джейн раздражённо закатила глаза и, вытащив его, снова вставила. Удовлетворенно улыбнувшись, девушка повернула ключ в замке и машина мягко заурчала, чувствуя привычную мягкую руку хозяйки, Джейн нажала на кнопку магнитолы и под Burn it to the ground выехала с почти пустой стоянки Gray hotel. - О да... - простонала блаженно Джейн и вдавила газ в пол, на ходу обгоняя какую-то сверкающую иномарку и нарушая правила. А, впрочем, правил она не держалась. Джейн Брентон часто останавливали работники больших дорог, то бишь полиция, но та только откупалась от них круглой суммой, напоследок напомнив вышеупомянутым о их бессовестной продажности. А в Америке быть арестованной было бы ещё более выгодно. Слухи о том, что Джейн арестовали за нарушение правил движения и взятничество, несомненно подпортили бы репутацию её дорогого и любимого папочки, создали бы ему неприятности и тому бы пришлось выручать свою дочь, дабы не погрязнуть самому в пучине быстро распространяющихся слухов. Но честных полицейских на дороге не попадалось и все ограничивались взятками, пропуская девушку и тем самым давая ей снова право нарушать правила в своё удовольствие. Но здесь...ей было просто приятно быть наглой нарушительницей. Вот и всё. Всё гениальное просто. Шевроле со скрипом тормозов остановилась на стоянке ресторана Savini и Джейн, не выключив громкую музыку, выскочила из машины. По-хозяйски войдя в ресторан, она огляделась кругом. К ней подлетела невысокая официантка с короткой стрижкой и волосами задорного рыжего цвета. Большие зелёные глаза девушки с озорными искрами и в сочетании с рассыпанными по лицу веснушками произвели на Джейн благоприятное впечатление, и она улыбнулась девушке. - Здравствуйте. Мне нужен Гэбриэль, - сказала она непривычно даже для себя мягко. Официантка кивнула и куда-то унеслась. Джейн тем временем огляделась. В вечернем таинственном полумраке ресторан выглядел куда более тепло и величественно. Сейчас он Джейн не привлекал, но вот с улыбкой идущий к ней со стороны пыхтящей кухни высокий юноша с белоснежной улыбкой её привлекал куда больше, поэтому Джейн снова расцвела улыбкой. Подлетев к на ходу вытирающему полотенцем мокрые руки юноше, девушка обвила его шею руками и нежно поцеловала в губы. - Чёрт, это что - перец? - поморщилась она, отстранившись от официанта. Тот засмеялся. - Я пробовал блюдо, - ответил он, всё так же солнечно улыбаясь. Джейн оттаяла мигом и тоже усмехнулась. - Передай повару, что оно слишком пряное, - шутливо заметила она. За спиной Гэбриэля стояла та самая рыженькая девушка, с улыбкой глядя на них. - Я его украду на пару часов, он мне нужен катастрофически, - по-дружески, заговорщицки понизив голос, сообщила она официантке. Та, поддержав тон, подмигнула, показав большой палец. Джейн усмехнулась и, схватив на ходу снимающего с себя фартук Гэбриэля за руку, потащила юношу к выходу. Когда они вышли на улицу и Джейн обернулась к официанту, тот беззвучно смеялся. - Что? - похлопала простодушно глазами девушка. - Откуда в тебе столько энергии? Мы вчера гуляли до утра, а ты уже на ногах и уже бодрая. Как бы мне не влюбиться ненароком, - хитро подмигнул юноша. Джейн обиженно надула губки и недовольно скрестила руки на груди. - Я думала что ты уже влюбился, а ты только об этом задумываешься...тьфу, что за мужчины! - наигранно зло проговорила она и быстрым шагом подошла к своей машине, откуда по-прежнему гремела музыка. и замерла, удивлённо глядя вперёд. Сзади к ней подошёл Гэбриэль - Упс, - сказал он мрачно, тоже глядя на толстенького полицейского, явно выписывающего штраф на своём чёрном планшете. - Всё нормально, - успокоила юношу Джейн и выступила на шаг вперёд. - Вам предъявляется штраф за слишком громкую музыку... – начал толстячок на чистейшем английском языке. - Вам что, не нравится мой Чед? - бесцеремонно прервала полицейского Джейн, невинно хлопая ресницами. Мужчина в форме замер, глядя на неё. - Прошу прощения, кто? - осторожно поинтересовался он. Девушка с наигранным ужасом всплеснула руками. - Чед! Чед К'югер! Вы только послушайте, какой у него голос! Как заливаются бас-гитаг'а и соло в г'уках Чеда и Г'айана! Как пг'офессионально г'аботает баг'абанщик! Вы думаете, что им было бы пг'иятно, если бы им выписали штг'аф за их музыку? А текст! Вы только вслушайтесь в слова! Они же за душу бег'ут! Вы не имеете пг'ава оског'блять их! Иначе я подам на вас в суд! - тараторила, так же хлопая глазами, Джейн, с упоением объясняя все прелести гитарных соло в песне, которая чересчур громко, по мнению полицейского и ещё нескольких десятков прохожих, остановившихся поглазеть на разворачивающееся представление и недовольно покачивающих головами. Девушка явно наслаждалась разыгранным ею самой спектаклем, в котором играла то ли немку, то ли француженку… Мужчина в форме неловко застыл, не понимая, к чему клонит девушка и что ему самому делать после такой пламенной речи. Гэбриэль старался не расхохотаться так громко, чтобы перекрыть даже «пг'екг'асный голос Чеда и потг'ясающие гитаг'ные соло Г'айана», потому что ситуация складывалась намного громче. Полицейский снял солнцезащитные чёрные очки, пристально вглядываясь в искажённое наигранной обидой лицо Джейн. На губах мужчины неожиданно появилась смущённая улыбка. - Простите, а вы не Джейн Брентон, случайно? - спросил он, потупив взгляд. Джейн тотчас выпрямилась, сурово глядя на него. - А вам что, автограф дать? - холодно поинтересовалась она, мгновенно посерьёзнев и оледенев. Полицейский покраснел. - Нет-нет, вы что, просто о вас доходят слухи и сюда, да и я читаю американские газеты... - мямлил он, заложив руки с блокнотом за спину и глядя прямо в живописнейшую серость асфальта, которая чрезвычайно занимала итальянского полицейского. Девушка вздохнула и, бормоча что-то наподобие: «Как же меня задолбали все эти людишки с их вечным длинным носом...», села в машину, кивком приказав Гэбриэлю приземляться рядом. Бросив испепеляющий взгляд на полицейского, она сделала музыку ещё громче и укатила прочь. Гэбриэлю больше не хотелось смеяться. Он лишь насторожённо глядел на сосредоточенное лицо Джейн, пытаясь не обращать внимания на оглушающую музыку, бьющую из колонок и заставляющую дрожать стёкла. - Нет, ну я определённо уже знаменитость. Как этот полицейский, мать его, добрался до американских газет и меня, м? КАК??? Чёрт, меня, наверное, и мартышки в Африке знают...МЕНЯ ВСЕ ЗНАЮТ!!! - нанося рулю всё более сильные удары, возмущённо рычала Джейн, не следя за дорогой. - Я не знал тебя, - тихо заметил Гэбриэль. Девушка порывисто повернула к нему лицо, одарив взглядом сверкающих яростью глаз, и вдруг затормозила, поставив машину на обочине. Она упала на грудь юноши и, прикоснувшись к его губам своими, успокоилась, самозабвенно целуясь с ним. Она, казалось, уже забыла, по какому поводу только что жаждала разнести всё вокруг к чертям собачьим. Возмущённо отстранившись от официанта, она удивлённо взглянула в его глаза. - Ты не шевелишься вообще! Я тебя уже три раза поцеловала, а ты как каменный. Я тебе не нравлюсь? - угрожающе сведя брови, спросила она. Гэбриэль усмехнулся и обнял Джейн за талию, привлекая к себе. - Я в тебя влюбился, кажется, - сказал он негромко, трепетно вглядываясь в тонкие черты лица девушки. Та цокнула языком, не выказав ни малейшего удивления и не поддержав романтичной ноты. - Аллилуйя, я думала, этот момент никогда не наступит, - хмуро ответила она, откинувшись на спинку своего сидения и мрачно глядя на яркое голубое небо за окном. Гэбриэль улыбнулся и, сделав несколько движений, навис над Джейн. Та заинтересованно прищурилась. - Наступил, - коротко сказал юноша, глядя в тёмные глаза девушки. - И?.. - она показала ладонями мельницу в воздухе, торопя юношу с действиями. Тот слегка нахмурился, не понимая, чего хочет Джейн. Та закатила глаза, видя его нерешительность. - В таких случаях полагается страстно наброситься на девушку с горячими поцелуями. Но в твоём случае хотя бы просто поцело... Гэбриэль не стал дослушивать. Первая строчка выжгла в его мыслях чёткий план дальнейших действий и он, с силой обхватив девушку за талию, прижав к себе, впился в мёд её губ. Джейн замерла в его объятиях, вдруг почувствовав себя маленькой, слабой, хрупкой, такой ломкой...Юноша отстранился и затуманенным взглядом заглянул в глаза девушки. - Слушай, я не помню, я сегодня зубы чистила? - не сдержала колкости она. Официант засмеялся и снова прижался губами к Джейн. Они оба понимали, что ничего не будет, и чувства Гэбриэля, вспыхнувшие из такого их спонтанного, как и сама Джейн с головы до ног, знакомства, не имели власти над холодным сердцем девушки. Пока холодным. Просто... ей нравилось целоваться с симпатичными юношами, кружить им головы, и лишь немногие понимали, что для неё это просто развлечение, что каждый для неё - игрушка. Но, впрочем, и понимая они не слишком обременялись этим: время, проведённое с Джейн, считали наслаждением все, кроме фамилии Брентонов. - Стоп. Хватит пока. Я тебя украла с работы не для этого, - как всегда спокойно, неожиданно отстранилась Джейн и, сев прямо, посмотрела на юношу. Тот послушно кивнул и вернулся на своё сидение. - Мне нужно выбрать мотоцикл, - рассматривая свои аккуратно накрашенные бесцветным лаком ногти, произнесла девушка. Гэбриэль молчал, удивлённо глядя на неё. Джейн, заметив, наконец, отсутствие ответа, вопросительно взглянула на официанта, но, увидев его лицо, расхохоталась. - Лицо попроще. Я себя чувствую неловко, - сказала она, продолжая смеяться. - Ты хочешь кататься на мотоцикле? - севшим голосом переспросил юноша. - Нет. Хочу затащить на пятый этаж в 324 номер отеля, поставить на балкон и с бокалом вина любоваться на солнечные блики на его блестящих деталях, - без тени улыбки, совершенно серьёзно ответила Джейн и снова засмеялась. - Глупый вопрос. Конечно хочу, - добавила она, небрежно потрепав Гэбриэля по черным волосам. - Это опасно, - заметил серьёзно юноша. Джейн фыркнула. - Будем считать, что я этого не слышала. Вряд ли это опаснее, чем убегать от всей полиции штата Калифорния и чем дать копу в морду кулаком, - произнесла она прохладно, вперив взгляд на дорогу за окном, по которой непрерывным сверкающим всеми цветами радуги потоком мчались автомобили с итальянскими номерами. - Ты дала в морду копу? - недоверчиво, но уже с нотками восхищения спросил юноша. Девушка усмехнулась. - Благодаря этому я и знаменита. Первая статья, которая меня «прославила» была о том, что я ударила полицейского. Да ещё и была при этом в нетрезвом состоянии, - так же прохладно, глядя в сторону, но только не на Гэбриэля, ответила спокойно Джейн. Что-то творилось в её душе. Воспоминания снова нещадно атаковали. - Это правда? - серьёзно поинтересовался юноша. - Странно, что ты спрашиваешь. Это правильный вопрос, - немного потеплевшим тоном ответила девушка, переведя, наконец, грустный взгляд на официанта. - Это не правда. Этот урод лез ко мне под юбку. Он был пьян в доску. Но...он был начальником полиции и неизвестно, кто тут круче: он или мой отец. Поэтому про меня написали такую статью. Этот козёл дал кому-то на лапу и...и я стала «позором славной фамилии Брентонов». Это...так мерзко, - она морщилась, глядя в пустоту затуманенным воспоминаниями взглядом. Гэбриэль всё больше мрачнел. Он чувствовал боль в голосе девушки, боль давно пережитую, но не утихшую. - Сейчас больше всего мне хочется с отвращением сплюнуть, - добавила тихо девушка и, тряхнув головой и отбросив волосы назад, завела машину. Гэбриэль внимательно и удивлённо смотрел на неё. Воля. Несгибаемость. Стержень. Какой ценой далось такое искусство владеть ими в совершенстве этой гордой девочке? Страшно было думать... Они ехали недолго. Джейн быстро нашла огромную стоянку с сотнями сверкающих мотоциклов и припарковалась рядом с ней. - Учти, после меня этот мотоцикл будет твоим, поэтому выбирай сам, - сказала девушка, звякнув ключами от машины и подходя к открытым воротам стоянки. - Но... - «Но» будешь лошади говорить. А тут решаю я. Надо же мне отплатить тебе за несколько часов, когда я не помнила своего прошлого. Это важное для меня время. Оно бывает очень редко, - спокойно говорила о самом важном Джейн, идя вдоль ряда сверкающих красавцев. - И он должен быть чёрным, это без вариантов, - заметила она невозмутимо, не останавливаясь пока нигде. Гэбриэль был слегка ошарашен, но с рвением искал мотоцикл. Не для себя, для Джейн... - Как тебе вот этот? - подозвала она отставшего юношу через несколько минут. Тот подошёл, глядя на чёрный байк. - Ты прав. Дерьмо. Пошли дальше, - не дав ему что-либо сказать, произнесла девушка и быстрым шагом направилась прочь. Официант долго удивлённо смотрел ей вслед, не переставая удивляться взрывному, безбашенному характеру девушки, которую ему посчастливилось встретить, в которую ему посчастливилось влюбиться...С улыбкой он продолжил поиски. - Джейн! - позвал он девушку, когда прошло около получаса. Та обернулась, отвлекаясь от внимательного рассматривания ярко-жёлтого железного коня и с хитрой, наглой, злоумышленной улыбкой, наверняка, представляя, как на этой машине вынесет ворота отца ещё раз...Медленно подойдя к Гэбриэлю, не отрывая взгляда от мотоцикла, возле которого он стоял, она улыбнулась. - Вау, - только и произнесла она, оглядывая огромный блестящий чёрный, совершенно чёрный байк и не скрывая азартного восторга. Она крутанулась на месте, оборачиваясь. - Эй! Бездельник! Мы берем его! - крикнула она явно скучающему мужчине в дальнем углу стоянки, в маленьком домике, по словам Джейн напоминающем собачью конуру. Тот судорожно поднял голову и поспешил к клиентам. - Прекрасный выбор. Это новейшая модель икс класса... - Сколько? - бесцеремонно прервала его девушка. Продавец растерянно посмотрел на Гэбриэля, но тот лишь улыбнулся и пожал плечами. - 150 тысяч, - несколько сконфуженно ответил мужчина. - Джейн Брентон. 9733955, - быстро сказала Джейн. Продавец вконец смутился и покраснел. - Простите... - непонимающе пожал плечами он, виновато глядя на странную покупательницу. Та возвела глаза к небу, моля у него о терпении и снова посмотрела на мужчину испепеляющим взглядом. - Джейн Брентон - моё имя. 9733955 - номер счёта в банке. Оформляйте. И чему вас в школе учат... - как дошкольнику объяснила она. Продавец сориентировался наконец и бросился к своему домику-конуре, шепча цифры, которые силился запомнить. - Пойдём, он забудет номер счёта, - устало сказала Джейн и за руку поволокла Гэбриэля за мужчиной, который уже достиг своего прибежища. - Постой... - юноша развернул Джейн к себе и неожиданно поцеловал. Та удивлённо замерла в его объятиях, когда официант, улыбаясь, отстранился, она вопросительно изогнула тонкую бровь. - Так я чистила зубы или нет? - спросила она, заставив юношу громко засмеяться скорее от счастья обладания такой сумасбродной особой, чем от смеха. Джейн секунду улыбалась, а потом, чмокнув Гэбриэля в нос, снова потащила к мужчине в домике. Они быстро оформили все документы. Джейн ставила свои подписи на документах, скучающе выслушивала инструкции по уходу за мотоциклом, которые и без того прилагались специальной книжечкой вместе с номерами сервисов по всей Италии и прочим бредом, который ей был совершенно не нужен, так как мотоциклом она обладала всего пару дней. А вот Гэбриэль внимательно слушал, поскольку по словам Джейн после этих нескольких дней машина переходил в его руки. Хотя, наверное, и он в этом не нуждался. - Доставить к 9 вечера сегодня на стоянку Gray hotel, - лениво сказала она напоследок. Мужчина, оказавшийся мистером Хиндли, кивнул и, поблагодарив за покупку, взглядом проводил покупателей до машины. - Джейн, а твой отец случайно не хватится 150 тысяч евро? - голосом в духе самой Джейн, спросил Гэбриэль, когда они выехали со стоянки. - Конечно хватится. Я даже думаю, что какой-нибудь его прислужник, который лижет ему задницу, позвонит мне поинтересоваться, всё ли со мной нормально. Когда я купила дом в пригороде Нью-Йорка, такой шухер поднялся...Но ничего, всё нормально. Сам он ни за что не унизится до разговора со мной. И я не унижусь тем более. Так что...мы с ним взаимно друг друга ненавидим, - спокойно говорила Джейн, обгоняя машину за машиной, смело выезжая на встречную полосу и с завидной ловкостью сворачивая на свою, когда столкновения, казалось, было уже не избежать. - Ты уверена, что он тебя ненавидит? - осторожно поинтересовался юноша. Девушка недолго молчала. - Нет. Не уверена, - честно ответила она. - Но я его ненавижу совершенно точно, - добавила она и засмеялась, нажав кнопку на приборной панели и включая музыку. Она не хотела или не могла больше об этом говорить. Она отдалась музыке, снова утонула в голосе Чеда Крюгера и привычно подпевала ему, будто забыв, с какой болью смотрит на неё Гэбриэль... Джейн со стоном упала на мягкие простыни чисто застеленной кровати, которая ещё с утра была похожа на куриный насест, а теперь чинно козыряла заправленным по уставу одеялом. Ноги девушки подкашивались, она уже не смогла бы стоять после сегодняшнего такого долгого, счастливого дня. Мотоцикл рядом с машиной стояли на стоянке отеля, подверженные многочисленным атакам внимания итальянцев и туристов, становясь чуть ли не новой достопримечательностью. Джейн ещё несколько минут назад с удовольствием и тщеславием наблюдала за этой картиной. Несколько раз даже мелькнули вспышки фотокамер... А сейчас ей было плевать на всё, лишь бы только никто не беспокоил. только бы не пришла вечно не своевременная уборка номеров и никто не позвонил...но трель телефона отчётливо разливалась в напряжённой тишине. - Чтобы. Вы. Все. Сдохли, - раздельно произнесла девушка, с трудом, сжав зубы, сев на постели. Она посмотрела на дисплей радиотелефона и её глаза сначала расширились от удивления, а потом хитро, коварно прищурились. Не хватало только угрожающего потирания ладоней...Джейн смотрела на американский номер и размышляла, кто бы это мог быть, зная ответ. Те самые прислужники. Счёт значительно поуменьшился, им доложили... - Привет, грязь, - не задумываясь, сняла трубку девушка. - Ммм...привет, Джейн, - раздался в трубке мягкий голос. Девушка замерла, неожиданно почувствовав, что сердце в секунду остановилось и запускать свой ход снова не собирается. Лёгкие закупорились удушающим ужасом и неверием. Она с трудом прокашлялась. - Привет, Сэм, - снова поздоровалась она слегка потерянным тоном. Она быстро собралась с мыслями, возвращая себе былую непринуждённость, переборов обстоятельства, к которым была не готова, убив в себе то щемящее чувство тоски, безжалостно уничтожив мягкость и слёзы... - Как дела? - после долгого молчания поинтересовался брат. - Лучше, чем у вас. Я хотя бы не в заднице, - с привычным смешком ответила девушка, хотя сейчас жёсткий сарказм давался ей сейчас куда труднее. В тёмных глазах Джейн всё равно застыл страх, ужас, радость, печаль, тоска и боль...Голос был оттуда, из самого сердца. Он принадлежал к прошлому, от которого она отказалась, а от голоса...отречься не смогла и это так сжимало её горло, мешало говорить, комом заседало в горле, меняя голос, и слезами щипало глаза. - Я рад, что всё нормально... - медленно ответил Сэм. Джейн захотелось закричать на него, упрекнуть в непонимании...она зажала рот рукой, потому что из глаз покатились слёзы. Он не чувствовал, что она лжёт, что ей плохо...А ведь всегда понимал первым...Он предал её. - Отец просил спросить, всё ли в порядке? Ты сняла большую сумму денег со счёта... - сконфуженно, будто ему было стыдно об это спрашивать, сказал брат. - Я купила мотоцикл, - просто ответила девушка, слегка успокоившись при упоминании об отце и немного удивившись, что тот мужчина живёт не только в её воображении, что он реален и что всё её прошлое было, на самом деле существовало и жило не только в её памяти. - А...машина? - осторожно поинтересовался он. - О нет, машину я ещё не купила, езжу на старой...А что, ты считаешь, что нужно? Может быть... - изображая беззаботность, неестественным голосом болтала Джейн. - Джейн... - прервал её негромко юноша на другом конце провода. Подумать только, он был её братом... - Мне плохо без тебя, - прошептал он. И снова она была не готова...Снова её глаза в ужасе раскрылись и из горла вырвался сдавленный стон. И теперь уже поздно было отступать. - Я...Мне тоже плохо без тебя...Сэм, я люблю тебя...Приезжай ко мне сейчас. Я...я буду ждать. Мы будем вместе, как раньше, как тогда...Ведь прошло всего два месяца, всего два! как всё могло так измениться?.. Сэм, приезжай, я так скучаю...Я здесь совсем одна...Я ведь знаю, что ты по ночам, когда работаешь, смотришь на кресло, в котором я сидела, правда? Я чувствую...Мы ведь те самые Сэм и Джейн. У тебя сохранился тот кулон с моим локоном? У меня он есть...Я не доставала его. Боялась вернуться, но сейчас...Сэм, Сэмми, пожалуйста, приезжай...Пожалуйста... Она сползла на пол с кровати, рукой сжимая мрак миланского вечера, просыпая сквозь пальцы своё прошлое, помня его до мельчайших подробностей, несмотря на попытки забыть, уничтожить. Но в руках не оставалось ни крупицы, и не за что было зацепиться, не к кому броситься...И молчание на том конце провода постепенно душило, как петля,. Холодные пальцы смыкались на горле девушки. скорчившейся на полу, роняющей тёмные слёзы на дорогое покрытие ковра... - Джейн, не надо...За что? За что ты меня мучаешь? Я не могу...Я...Я люблю тебя, но не могу, не могу...Ты не вернёшься, я знаю. И мы никогда не увидимся. Нет, Джейн...Ты не должна больше со мной разговаривать. Я не твой брат. Я трус и подлец. Я...прости, я не могу, милая... - шептал горячо Сэм. А руки Джейн сжимались в кулаки, она выпрямлялась, глаза девушки прояснялись, сверкали. - Ты прав, Сэм Брентон. Во всём прав. Я не вернусь. Мы никогда не увидимся. Ты не мой брат. Ты трус и подлец. Ты истинный сын своего отца, Брентон, и я ненавижу тебя так же, как и его. И если он слышит это, а я знаю, что он слышит, то пусть знает, я повторю ещё раз: я ненавижу вас всех. Его больше всех, и мне жаль, что я родилась под этой фамилией. Прости, отец, что так осквернила твою фамилию, защищая свою честь перед грязными подонками из полиции. Прости, что сказала правду тебе прямо в лицо, не боясь твоего гнева, как бояться его все эти псы, которые лижут твою задницу изо дня в день. Прости, что не стала твоей рабыней, что проявила волю первой из всего твоего жалкого окружения. Просто во мне, в отличие от тебя, ещё есть человечность и память о матери. И ты прости. Сэм, что твоя сестра оказалась такой стервой, не занявшись сексом с начальником полиции. Кланяюсь вам в ноги, господа министры. И пошли вы все к чёрту, - договорила она яростно, ядовито, и бросила трубку, после этого отшвырнула её от себя, будто гремучую змею. Девушка согнула ноги в коленях, прижавшись спиной к кровати, и обхватила голову трясущимися руками. Беззвучные рыдания рвались из её груди. Кровь брызнула от прокушенной губы и Джейн зарыдала в голос, корчась, как от неимоверных мук, от чудовищной, нечеловеческой боли...А та всё глубже впивалась когтями в плоть её бьющегося сердца, ещё бьющегося сердца... Она резко замерла, выгнувшись, будто в спину вогнали нож. Её взгляд остекленел, зрачки стали огромными и сделали глаза ещё более чёрными. И... и руки разжались, обнажая на внутренней стороне ладони глубокие чуть кровоточащие следы от ногтей. Джейн поднялась и, нетвёрдо держась на ногах, глядя всё куда-то в пустоту, вышла из номера, слепо оглядевшись по сторонам. Она наугад выбрала направление и долго плутала в поисках лифта, не замечая его и, только когда дверь открылась, она его увидела. Выйдя из отеля и не заметив странных взглядов Мэнди и остальных служащих, не услышав осторожных окриков, девушка вышла из отеля. Сев на мотоцикл, она кое-как завела его и медленно поехала прочь...Дороги она не видела. Громкие сигналы машин, съезжающих в сторону чтобы пропустить едущую по встречной полосе Джейн, не касались её слуха. Впрочем, машин было немного и полиция ничего не заметила. Точка прибытия была совсем рядом. Джейн почти упала на тротуар, слезая с мотоцикла, и поплелась к большой тонированной двери ресторана. Толкнув её, она слепо вгляделась в знакомый полумрак. - Джейн? - удивлённо спросил высокий голос и девушку кто-то поддержал за руку. Перед туманным взглядом Джейн мелькнули рыжие волосы, и она со странной улыбкой встретила ту самую зеленоглазую официантку, которую уже сегодня видела. - Гэбриэль! - звонко крикнула она куда-то в кухню. А Джейн уже ничего не видела...смутные тени...Свет заслонила чья-то массивная фигура, на губах была соль...Потом её ноги оторвались от пола и всё поплыло назад... Горло обожгло. Девушка закашлялась, и мгновенно к ней вернулось зрение. Гэбриэль сосредоточенно вглядывался в её глаза. - Что случилось? - спросил он осторожно, поддерживая голову девушки, которая будто норовила отвалиться с тонкой шеи. - Сэм...Сэм звонил, - пролепетала она тихо, бесчувственно. Гэбриэль нахмурился и, многозначительно кивнув кому-то в кухне, быстро вынес девушку на свежий воздух. Джейн безразлично смотрела в его глаза. - Отпусти, - произнесла она негромко, но твердо, решительно, как умела только она. Юноша немного удивлённо послушно опустил её на землю, насторожённо наблюдая за резкими переменами её настроения. Джейн выпрямилась, совершенно твёрдо стоя на ногах, оправила одежду, тряхнула головой. - Если эта мразь ещё раз позвонит, то я обещаю, что фамилия Брентон станет известной на весь мир. Она будет греметь такой славой, которой не захочет ни один чокнутый садомазохист, - будто давно заготовленную речь, с толком, с расстановкой произнесла девушка гордо. - МОЯ ФАМИЛИЯ БРЕНТОН!!! - неожиданно закричала она что есть мочи и, под пронзительными взглядами замеревшей улицы, потащила официанта к сверкающему мотоциклу. Сев на него и заставив Гэбриэля обхватить себя за талию, она выжала газ, и железный конь взвился на дыбы в прямом смысле слова. Но Джейн умело удерживала его, а опустив на землю и выпустив изрядное количество едкого дыма, понеслась по встречной полосе движения, объезжая громко сигналящие машины. Она громко смеялась, изредка оглядываясь назад, на Гэбриэля. А за их спинами уже звенели полицейские мигалки. Рупоры на машинах разрывались, требуя остановки, но Джейн лишь гнала быстрее. Юноша и не пытался её остановить, лишь прижимая ее тело к своему. - Думаю, пора! - перекрикивая ветер, сообщила Джейн и резко повернула в сторону, заезжая на тротуар и оставляя на нём чёрные полосы. Она затормозила и со скучающим видом оперлась на грудь Гэбриэля, такого же спокойного, как и она, глядящящая на приближающую полицию. Из машин выскочили мужчины в форме с пистолетами в руках. - Не шевелитесь! - крикнул один из них. - И не собиралась, Антонио! - насмешливо бросила Джейн. Полицейский удивлённо опустил пистолет. - Я не Антонио! - немного растерянно сообщил он. Девушка расхохоталась. - Все вы тут Антонио, - фыркнула она пренебрежительно. Мужчина нахмурился и с товарищем подошёл к ней. - Вы арестованы, мисс Брентон, - сказал он строго. - Да-да, и запишите, что меня зовут Джейн Брентон. Я дочь Томаса Брентона, мэра штата Калифорния. Это в Америке, - сообщила она, ещё раз повторив своё имя и фамилию по буквам, серьёзно глядя прямо в глаза очумевшим от всего происходящего работникам полиции. Гэбриэль предупреждающе сжал её руку. Джейн строптиво высвободила ладонь. - Вы...дочь мэра Калифорнии? - спросил напарник первого полицейского недоверчиво. - Вам показать паспорт? - вскинула брови девушка, сложив руки на груди и оперевшись на мотоцикл. Мужчины переглянулись. Один из них пожал плечами и посмотрел на девушку. - Извините, мисс. Вы свободны, - пробормотал и быстро вместе с напарником направился прочь. Джейн удивленно замерла. - Стойте! – воскликнула она. – МАТЬ ВАШУ СТОЙТЕ!!! – рявкнула она громко, но полицейские не обернулись и, сев в машину, быстро уехали. Девушка долго пристально вглядывалась за угол, где исчезла их машина, имея достаточные основания полагать, что оттуда сейчас выедет бригада ОМОНа, но всё было тихо, люди, внимание которых она привлекла, постепенно расходились, презрительно фыркая. Джейн резко обернулась к не менее удивлённому Гэбриэлю и нахмурилась, задумчиво потерев лоб. - Он звонил сюда. Уже успел. Чёрт… - девушка, одну руку уперев в бок, а второй оперевшись на мотоцикл, замерла, молча что-то напряжённо обдумывая. Минута прошла в молчании, Гэбриэль не решался прервать чем-то потревоженное спокойствие девушки. Но, наконец, она выпрямилась и, опасно сверкнув глазами, села на мотоцикл. – Планы меняются. Я уезжаю, - сказала она, глядя куда-то за официанта и кивком головы велев ему садиться вместе с ней. Юноша секунду удивлённо смотрел на её решительное красивое лицо, но, совладав с собой, сел на байк, и Джейн сорвалась с места, всё так же игнорируя правила дорожного движения. Джейн приложила палец к губам, показывая на телефонную трубку в руке. - Ничего не говори, какую бы чушь я не несла. И не трогай меня, если я вдруг заплачу. Просто смотри, раз уж напросился в гости, - сказала она негромко, набирая какой-то длинный номер. Гэбриэль кивнул и, еле слышно вздохнув, опустил глаза в пол. Джейн подняла на него взгляд и, возведя глаза к небу, бросила трубку на кровать и подошла к юноше. Девушка одной ладонью провела по его щеке, другой взъерошила волосы и грустно заглянула в его глаза. - Гэбриэль, я понимаю, что ты переживаешь за меня. Но я должна им всё сказать. Из-за них я уезжаю отсюда. Не в Венецию, и в Рим я тоже не попаду…Ты не понимаешь, что за человек мой отец. Я должна поговорить с ним, как бы дерьмово это не было, - сказала она мягко и на последних словах с явным трудом, с насилием над собой, улыбнулась. – Так что, пожалуйста, просто побудь здесь. Мне важно твоё присутствие, - попросила она, уже отходя и снова взяв в руки трубку. Официант потерянно кивнул и снова опустил глаза. Девушка вздохнула и нажала кнопку вызова. Лицо Джейн напряглось, девушка делала неимоверное усилие над собой, звоня отцу, потому что много раз клялась самой себе никогда этого не делать. А она редко нарушала своё слово, особенно данное самой себе. Гэбриэль подошёл к девушке, сел рядом на кровать потянул Джейн к себе, заставив её сесть себе на колени. Девушка повиновалась и, обвив его шею рукой, улыбнулась. - Алло? – ответил, наконец, голос в трубке. Лицо Джейн тотчас снова напряглось. - Привет, - сказала она холодно, негромко, ядовито…Казалось, этого «Привет» хватило бы, чтобы уничтожить человека на месте. Гэбриэль сжал её ладонь в своей руке, пытаясь успокоить и с тревогой глядя на чёрный взгляд девушки. Но она, казалось, не чувствовала этого. Она ничего не видела. Перед внутренним взором Джейн при одном звуке ненавистного голоса вставали картинки, которые она упорно пыталась в себе похоронить. - Здравствуй, Джейн, - после долгой паузы ответил сдержанный чопорный голос отца. Та вздрогнула, как от удара и Гэбриэль сильнее сжал её руку. - Зачем ты звонил в полицию? – не изменяя своей холодной манере, поинтересовалась девушка у отца. - Я знал, чем закончатся твои игры с мотоциклом, - просто ответил мужчина на том конце провода. Джейн знала, что сейчас он сидит за своим столом в пустом кабинете и смотрит на чёрно-белую фотографию мамы. Она на секунду зажмурилась, справляясь с яростью поднимающейся змеёй внутри неё. - Я не хочу, чтобы ты вмешивался в мою жизнь. Я тебе больше не дочь, - произнесла девушка, нахмурившись. - И счета мне тоже все аннулировать? – с язвительной усмешкой, которую прекрасно знала Джейн, спросил отец. - Да подавись ты своими деньгами. Деньги это всё, что у тебя есть. Ни души, ни сердца, ни детей, которые тебя любят, ни жены…Как ты докатился до такой жизни, папочка? – не менее ядовито, ударяя по больным местам раз за разом всё больнее, не в состоянии простить мужчину, говорила Джейн. – И если ты аннулируешь счета в банках, то…мэра Калифорнии, пожалуй, обвинят в чёрствости. А тебе это вовсе не нужно. Так будь примерным папочкой, м? Это на руку только тебе. Я найду способ, чтобы прожить. А вот ты… - она цокнула языком и расплылась в мстительной улыбке. – А вот ты никогда не простишь себе, что потерял всякую связь со своей дочерью, так похожей на твою покойную жену… В трубке послышалась возня, Джейн напряжённо прислушалась. - Алло…Джейн? Это Сэм! – раздался голос. Девушка застыла с широко раскрытыми глазами. Гэбриэль чувствовал неладное. Она молчала. – Я…прости меня, пожалуйста, но…это правда? Это правда, что мистер Гиллерт приставал к себе? – немного понизив голос, спросил юноша напряжённо. Джейн усмехнулась и опустила глаза на свои колени. - А мистер Гиллерт это кто? – язвительно поинтересовалась она. - Это начальник полиции… - А, это тот хрен, который мне под юбку лез? Да, помню такого…Но разве важно, что я отвечу? – она прислонилась к Гэбриэлю, обняв его крепче, ведя себя совершенно беззаботно. В трубке воцарилось молчание. - Важно. Для меня важно, - негромким дрожащим голосом ответил Сэм. Джейн закрыла глаза, успокаиваясь. Она живо видела, как брат напряжённо вглядывается такими же глазами, как и у неё, в стену отцовского кабинета и вслушивается до боли в сердце в мрачную тишину в трубке. По щеке девушки скатилась одинокая слеза… - Это правда, - дрожащим голосом сказала Джейн. - Бедная моя… - выдохнул с ужасом Сэм. – Почему ты не сказала мне раньше, сестрёнка? Боже, Джейн, я ведь ничего не знал, я верил газетам…Как я мог?.. – шептал виновато брат. - Сэм, я не могу больше говорить. Просто убеди отца больше не звонить в полицию стран, куда я поеду, пожалуйста. Это важно. Я люблю тебя, Сэм. Спасибо, что веришь мне, - быстро сказала Джейн и бросила трубку. Отшвырнув её в сторону, она прижалась к Гэбриэлю и заплакала у него на плече. Долгие минуты её драгоценных и таких редких слёз проходили томительно долго. Но девушка сравнительно быстро успокоилась и, встав, вытерла тыльной стороной ладони мокрые глаза, размазав тушь, и улыбнулась Гэбриэлю. - Прости. Я размазня…Совсем, - покачала она укоризненно головой. Юноша поспешно встал, качая головой в отрицательном жесте, и взял лицо Джейн в ладони. - Тебе совсем не обязательно быть всегда сильной, Джейн…Ты девушка, ты имеешь право плакать хоть целыми днями…Ты не должна принимать это как слабость, как порок. Это нормально, милая, это же…естественно, - успокаивал он девушку, глядя в её глубокие блестящие чёрные глаза. Та молча слушала его негромкий голос в сумраке комнаты отеля, прислушивалась к его словам, внимая всему им сказанному… Потом, понятливо улыбнувшись и кивнув, она отошла от Гэбриэля к зеркалу и быстро вытерла глаза платком. - Я просто не могу представить себе, что больше никогда не увижу Сэма. Я ведь люблю его больше всех на свете… - она опустила руки и голову, прикрыв лиц тёмными волосами. Официант подошёл к девушке и заглянул в её глаза. - Ты ограничиваешь себя совершенно ненужными рамками, ставишь себе правила…Ты ведь не такая. Дай себе свободу…Сделай так, как велит сердце, а не холодный разум… - рассудительно говорил юноша. Джейн кивала, но не произносила ни слова. И Гэбриэль не понимал, согласна ли девушка с ним, или кивает автоматически, думая о чём-то своём… Глаза Джейн могли лгать. Она слишком приспособилась к этому и владела искусством лжи в совершенстве. - Знаешь, я… - девушка судорожно вздохнула. Слёзы всё еще душили, не отпускали Джейн. Потом она серьёзно взглянула на Гэбриэля. – Я уезжаю завтра, - сообщила она прежним голосом. Своим обычным голосом. В нём уже не было дрожи и боли. Переборов себя, девушка снова надела маску, заковала себя в кандалы. - Я знаю, - с трудом ответил Гэбриэль, отведя глаза. - Только не вздумай по мне скучать, - предупредила Джейн. Гэбриэль грустно усмехнулся. - Да нет, ты что…Я люблю тебя, как я могу по тебе скучать? – с горьким сарказмом ответил официант, разводя руками и пытаясь не встретиться взглядом с пронзительными глазами Джейн. Та понимающе улыбнулась и, взяв лицо юноши в свои мягкие ладони, нежно повернула его к себе, как-то необычно, слишком женственно улыбаясь. - Гэбриэль…Я не принцесса из сказок, носящая розовые милые платьица, не золушка с прискорбной историей жизни, хотя моя история ещё похлеще будет…Я непослушная девочка-оторва, стерва и дрянь. Я не та, кто тебе нужен. Ты…ты спас меня сегодня и спасал много раз за это короткое время и всё, что я могу оставить тебе взамен, это байк и поцелуй…Вот и всё. Ты потрясающий парень, это правда, и где-то тебя ждёт тихая хозяйственная девушка с большими карими глазами и чёрными длинными волосами, зачёсанными на итальянский манер…Она подарит тебе чудесных малышей, и иногда, может быть, ты вспомнишь про несколько дней с какой-то американской девчонкой, которая нарывалась на копов, которая хлестала виски и обожала Nickelback…Гэбриэль, прости, я не та, кто тебе нужен. Я никогда, наверное, не захочу осесть на одном месте, стать спокойной, примерной девушкой, обзавестись семьёй и ровно в 5 забирать детей из школы…Так что…не грусти. Мы ведь были счастливы, правда? – она потёрлась носом о нос юноши, прикрыв глаза от удовольствия. Гэбриэль обвил её тонкую талию руками и прижал хрупкое тело отнюдь не хрупкой Джейн к своему. - Ты такая дурочка, каких ещё поискать надо, - ласково прошептал он, целуя девушку в ухо и ероша её тёмные волосы. - Знаю, - промурлыкала она, отстранившись, Джейн заглянула в глаза Гэбриэля. – Прости, - ещё раз попросила она и, поцеловав юношу, отстранилась. Он знал, что это всё. Теперь её история идёт дальше, без него, а он останется здесь, в Италии, в Милане. Один. С воспоминаниями…Счастливый. Да, счастливый. Италия спит… Это бывает редко. Только меду четырьмя и пятью часами утра огромная величественная страна ненадолго замолкает, буквально на час, чтобы потом снова разразиться привычной музыкой повседневной жизни. Джейн смотрела на спящий Милан с балкона. Одетая, обутая, девушка мягко улыбалась навстречу рассвету широко раскрывая глаза и пытаясь поймать мгновение, когда перестанет скучать по этой сказочной стране… Раз – и перестала. Всё в прошлом. Теперь впереди совсем другая реальность, в которой девушка никогда раньше не была и жаждала всей душой увидеть. Джейн ушла с балкона отеля и, закрыв номер, вышла из него. Пройдя по мягким, маскирующим стук самых тонких шпилек коврам коридоров ещё спящего отеля, девушка спустилась вниз и, кивнув немного сонной, с растрёпанными светлыми волосами, Мэнди, отдала той ключи. - Удачи, мисс Брентон! – пожелала девушка Джейн и вяло улыбнулась. Джейн вышла в прохладный утренний воздух и глубоко вдохнула его, обжигая лёгкие. Она оглядывала тихий Милан, только в эти минуты и бывающий таким бесшумным и думала, что всего несколько дней привязали к этому городу, пожалуй, навсегда. Путы были тонкими, невесомыми, будто сотканными из этого душистого насыщенного воздуха… Нет. Она не могла позволить себе к чему-либо привязываться. Это было бы безрассудной ошибкой, бессмысленно повторённой второй раз. Джейн научалась обрезать тянущиеся к чему-то родному нити, освобождая себя от лишней возможности страданий. Рискованно было однажды расклеиться в самый неподходящий момент… Девушка села на чёрный мотоцикл и негромко, впервые негромко включила Nickelback в наушниках. Надев шлем, она рванула с места к ресторану Savini, минуя спящие дома, усталые и отдыхающие улицы, наблюдая за редкими скутерами, тихо шелестящими по пустым улицам… Ещё пару минут – и Милан вновь оживёт, но у каждого города есть такое время, когда он совершенно пуст…А пока Джейн мчалась по дороге, уже зная, что повернув за угол, она окажется на стоянке ресторана. Она не любила прощаться и поэтому ехала так рано. Она не любила плакать и поэтому уходила незамеченной. Она не хотела привязываться и поэтому была немного грубее, чем нужно, немного жёстче к себе. Она не позволяла своему сердцу раскрыться, панически боясь боли. Она…Она была Джейн Брентон, в эту минуту паркующей мотоцикл возле ресторана. Замерев, девушка внимательным протяжным взглядом оглядела тёмный пустой ресторан. На секунду позволив себе расслабиться, Джейн судорожным движением руки смахнула с длинных ресниц прозрачную хрустальную слезу. Но уже в следующий миг окаменев, она развернулась и медленно пошла обратно, не оглядываясь. - Ты думала, что я просто так тебя отпущу? Не попрощавшись толком? – раздался со стороны ресторана знакомый мягкий голос с нотками рычащего барса. Девушка оглянулась и, по-настоящему удивившись, увидела подходящего к ней Гэбриэля. - Ты…ты что тут делаешь? – шокированно спросила она. - Неужели мне удалось застать тебя врасплох? Ух ты, - дружелюбно насмехаясь над совершенно выбитой из колеи Джейн, произнёс юноша. Та смущённо улыбнулась, опустив глаза в землю, до сих пор не понимая, что всё-таки произошло. - Я…я хотела уехать незамеченной, - пробормотала сбивчиво девушка. Гэбриэль почти с удивлением смотрел на такую непохожую на саму себя Джейн, на смущённую Джейн, на удивлённую Джейн. - Не беспокойся. Я не собираюсь тебя удерживать. Я понимаю, что ты должна ехать, - покачал головой юноша, осторожно проведя пальцами по щеке девушки. Та усмехнулся. - Да кто тебе позволит меня удерживать? Или ты думаешь, что меня можно удержать? – хитро прищурилась она, отбросив копну волос назад властным движением. Гэбриэль усмехнулся. - Нет, не думаю. Я знаю, что тебя нельзя удержать. Я и не пытаюсь. Я хотел только попрощаться. Не одной тебе трудно, Джейн, - в его тёмно-карих глазах появилась щемящая печаль, и Джейн отвела глаза от лица итальянца. - Теперь мне ещё труднее, - пробормотала она. Габриэль внимательно смотрел на девушку, смотрел жадно и неотрывно. - Мы никогда не увидимся? – слетело с его губ. - Давай я скажу «нет», чтобы ты не мучился, зато потом однажды мы когда-нибудь случайно встретимся – вот радость-то будет! – притворно весело ответила американка, с трудом заставляя свои губы изогнуться в искусственную улыбку. - Твоя душа когда-нибудь перестанет быть такой недотрогой? Я видел тебя без масок, Джейн, так не мучай меня сейчас, не мучай нас!.. – поморщившись как от боли, произнёс надтреснутым голосом мужчина. Девушка посерьёзнела, его глаза блестели от напряжения. - Маски вовсе не для тебя, не для людей, Гэбриэль. Они для меня самой. Мне невыносимо видеть себя разбитой и брошенной… - Ты не брошена! Оставайся здесь, со мной, Джейн… - он резко взял её ладони в свои широкие руки, приложил к своим губам и закрыл глаза. - Не смей…Не смей так говорить сейчас, только не сейчас! – срываясь, шептала девушка, дрожа, глядя на застывшего Гэбриэля. Тот на мгновение чуть крепче стиснул её руки – и отпустил. Они замерли, глядя друг другу в глаза. - Ты не сможешь забыть меня. Неужели ты не будешь жалеть? – негромко спросил мужчина. - Я уже жалею. Если бы ты только знал, как много вещей, о которых я жалею, - Джейн мягко улыбнулась, подступила на шаг ближе к мужчине, и осторожно коснулась своими тонкими пальцами его щеки, на которой чуть пробивалась небритость. - Береги себя, пожалуйста, - больным, искалеченным взглядом глядя на американку, прошептал Гэбриэль. Его руки дёрнулись, но мужчина поборол в себе страшное желание прижать хрупкое тело девушки к себе, не позволить уехать в чужую страну, к чужим людям… - Прощай. Спасибо тебе за всё, Гэбриэль. Если тебя это утешит – я буду скучать. Джейн улыбнулась тихой, мягкой улыбкой, полной раскаяния, вины, такой улыбкой, какую дарят умирающему напоследок. Но кто из них двоих был умирающим? Возможно, Джейн отдала эту улыбку себе, своей душе, мечущейся в поисках пристанища, душе, у которой непокорная американка всю жизнь будет просить прощения. Италия в то утро просыпалась уже без Джейн. Люди выходили на улицы – и не замечали её отсутствия. Солнце вставало, не заметив исчезновения американки. Небо поднималось выше с каждой минутой, забыв о девушке. Круги на воде жизни великой страны, оставленные Джейн, почти совсем исчезли. Самолёт взмыл вверх.