Лабиринт

Выстрелить. Рухнуть на пол, уходя от огненного плевка демона. Откатиться за колонну, меняя место дислокации. Перезарядить дробовик. Движения доведены до автоматизма, и Наполеон не задумывается над следующим, сосредотачивая внимание на звуках и запахах, единственных помощниках его в Лабиринте. Пахло правильно - гарью от загоревшихся ящиков, паленым пластиком от плавящегося в месте попадания плевка твари пола, неповторимой вонью самого демона (низший, летучий). Кто-то из стрелков сравнивал его с запахом мокрой собачьей шерсти или вылезших из-под снега весной (когда ещё была весна, а это немногие помнят) птичьих экскрементов, но Нап не мог сравнивать. Это был запах низшего летучего демона. И все. Точка. Тварь хрипло выдохнула совсем рядом с колонной, за которой укрывался стрелок, напоминая о себе и о неуместности праздных рассуждений, и Наполеон резко выскочил из своего укрытия, всаживая заряд крупнокалиберной дроби прямо в раскрытую в предвкушении пасть. Демон несколько обескураженно и, как показалось Напу, обиженно курлыкнул и, бросив на стрелка осуждающий взгляд, рухнул обратно в пропасть, из которой, собственно, и появился несколько минут назад. - А вот нефиг было, - сообщил демону Наполеон, отвечая на этот взгляд. Глупо разговаривать с тварью, тем более только что собственноручно убитой, но Нап никогда не умел долго молчать. Стрелок перевел дух. Расслабляться так или иначе было рано. Низшие летучие редко когда живут одни, как правило небольшими (а порой и огромными, Нап наткнулся как-то на такую, ушёл едва живым) стаями, и тот, которого он только что убил, скорее всего был лишь разведчиком. Пользуясь минутной передышкой, стрелок проверил запасы патронов: восемь для дробовика, неистраченная пулеметная лента через плечо, пара ракет и неизменный вибронож. Не густо. Если демонов осталось трое (было замечено, что группы этих тварей как правило кратны четырем, и некоторые энтузиасты вроде Дона пытались исследовать причины этой закономерности), то все в порядке - он расстреляет их из дробовика и быстренько-скоренько доберётся до склада, который видел в самом начале этого этапа Лабиринта; но вот если демонов больше... Пулемет практически не берет этих тварей; ракеты слишком ценны, чтобы тратить их на низших, да и взрывная волна может разметать всех и вся, включая самого Напа, по всей пещере; вибронож.. Вибронож хорош в узких переходах или с одним противником, но никак не в огромном зале с несколькими летучими, плюющимися какой-то вязкой, воспламеняющейся от контакта с кислородом, как выяснил все тот же Дон, субстанцией. Нап в очередной раз прислушался и уловил негромкое ворчание из глубины пропасти. То ли туша демона только-только была замечена его сородичами, то ли они раздумывали, стоит ли лезть; но теперь те, кто таился в расщелине, поднимались наверх с одной лишь целью - напасть. Стрелок усмехнулся и вышел из-за колонны, вскинув дробовик к плечу: одну тварь он снимет сразу, на подлете, как только все они покажутся из пропасти, а прятаться - уже потом, по ситуации. Он передернул затвор... И вдруг иной запах буквально ударил в нос; запах, которого не ощущалось до сего момента - то ли не было, то ли Нап прошляпил; кислый, резкий запах. И значить это могло только одно - в зале есть высший демон. С головокружительной быстротой всё изменилось. Оставаться на открытом пространстве теперь было немыслимо - высшие непредсказуемы и хитры, и, что хуже всего, зачастую не обнаружимы до первого нападения или близкого зрительного контакта; они часами могут стоять неподвижно, едва ли не сливаясь с окружающим антуражем. Они оповещают о нападении оглушающим рёвом или воплем, но - лишь за секунду до атаки, когда обычно бывает поздно что-то делать, и надеяться можно лишь на крепость своей брони. Нап не раздумывая юркнул за стоящие тут же штабелем ящики и, оглядывая зал через щели меж ними, принялся лихорадочно соображать, что делать. Расстрелять из дробовика высшего и остаться с пулеметом против летучих?.. С риском для себя выйти на открытое пространство, найти высшего быстрее, чем сам он обнаружит стрелка,и попытаться успеть угробить его ракетами до появления низших?.. Или... Попробовать стравить демонов между собой, а самому пересидеть в укрытии?.. Вариант рисковый, но были случаи, когда на иных этапах Лабиринта, он удавался Наполеону, выручая из сложных (безвыходных же не бывает, кто бы там что ни говорил) ситуаций. Наполеон осторожно высунулся из-за ящиков, пытаясь получше оглядеться, выяснить расположение противников и спланировать свою задумку, но оглушительный торжествующий рев сверху прервал эти размышления, как и все мысли вообще. Тело среагировало само - без участия разума, голыми рефлексам - бросаясь к ящикам и вжимаясь в них так, словно стрелок хотел пройти сквозь них, в последний момент уходя с траектории выплеснутой демоном, все это время выжидавшим удобного момента на ящиках, струи ядовито-зеленой кислоты. Нап выругался - витиевато, грязно - и, выскочив из-за нагромождения чертовой тары, практически не целясь выстрелил в сторону демона. Высшие не убивались с одного выстрела дробовика, но перехватить ракетомет стрелок просто не успевал. Демон коротко взревел, что означало, что выстрел достиг цели, и ринулся к Наполеону, грохоча копытами. - Чтоб тебе в ящик провалиться и там застрять!- пожелал ему Нап и, оскалившись безумной усмешкой берсерка, выхватил вибронож. Никто из живущих ныне стрелков не шел на высшего демона с ножом. Это считалось безумием, верной смертью, безнадегой. А Напу давно уже свербило испытать - возможно ли убить высшего вот так, в рукопашном; так почему бы не попробовать именно сейчас, когда адреналин горячит кровь, когда броня ещё крепка, а возможности воспользоваться серьёзным оружием уже по сути-то и нет. Нап увернулся от очередной струи кислоты, выпущенной демоном, ринулся к нему, подныривая под тянущуюся к нему лапу, и, включив нож на максимальную мощность, воткнул вращающееся с бешеной скоростью лезвие в брюхо демона. Тварь взревела от боли, дернулась, пытаясь уйти от вгрызающейся в кишки раскаляющейся стали, но Нап отсекал всякую возможность этого, надавливая сильнее, не отпуская ни на шаг. Чужая кровь заливала глаза, ошметки плоти летели во все стороны, но стрелок не чувствовал ничего этого, горя одной лишь мыслью - уничтожить. Демон вцепился когтями в спину, лупил лапами, раздирая броню; Нап держался, вгрызаясь ножом все глубже в чужое тело. И тварь сдавала. Удары становились слабее и реже, демон выдыхался, и стрелок начинал уже ликовать - ему удавалось то, что немыслимым казалось всей Станции, как вдруг спину ожгло резкой болью, заставляя едва ли не выпустить нож из руки. Он ещё успел сообразить, что, вероятно, это низшие подключились к атаке, забрасывая своей раскаленной слюной, прежде чем обжигающие удары посыпались на уже открытую изодраной броней спину градом; и стрелок провалился в непроницаемую черноту, теряя сознание.