Чужими глазами

Время тянулось мучительно долго, погребая серые больничные будни под зародившимися мрачными мыслями и догадками, словно в зыбучих песках. Джеймса никак не желали выпускать из отделения интенсивной терапии, доктора задумчиво и вдохновленно разводили руками, удивляясь произошедшему. Радовались, словно дети, которым предстоит разгадать очередную загадку человеческого организма. Но Джеймс знал — никакой загадки тут нет. Он лишь установил мысленный, а затем и визуальный контакт с тем, кто принадлежал ему по праву истинной пары. И теперь мужчина негодовал, вопрошая у высших сил, почему этого не произошло раньше? Он ведь чуть не женился на том, кому было плевать. А омегу, которому не плевать, подло, не встретив ни малейшего сопротивления извне, обесчестили какие-то подонки. Джеймс раз за разом вспоминал хрупкого Колина, его характер, мечты, желания... Его израненную жизненными перипетиями душу. Альфа уже любил своего мальчика, гадал, каким у того может оказаться запах, отчаянно желал найти его и вытащить из лап несправедливой судьбы. Родители Джеймса, изрядно осунувшиеся от переживаний за тот месяц, что альфа пребывал в состоянии овоща, теперь лучились счастьем, заботой и волнением по поводу психики своего сына, который постоянно рвался отсоединиться от многочисленных капельниц и проводов, нес вдохновенные речи о своей истинной паре. Поняв, что таким образом прийти к понимаю у него не получится, Джеймс решил просто спокойно поговорить с отцом и папой, объяснив ситуацию, приведя хоть какие-то доводы. Филлип и Чарли Фаррелы всегда доверяли своему чаду, поддерживали его даже в самых опрометчивых ситуациях, таких как сорвавшаяся женитьба на омеге-супермодели. Этот раз не стал исключением. Джеймсу, а следом и штатному психологу, удалось убедить его родителей, что такие случаи, хоть и очень редко, но происходят. Мозг, находясь в критическом состоянии, способен на что угодно, вплоть до представления жизни человека, которого Джеймс, возможно, видел когда-то мельком и почему-то запомнил. С этим ничего особенного не поделаешь, остается лишь надеяться, что выписавшись из больницы, Джеймс сумеет найти того омегу, дабы убедиться лично, правдиво ли его существование вообще. Альфа бросил на поиски все силы. Окончательно оклемавшись, он ездил с личным водителем по похожим с виду районам, надеясь, что чужая подсмотренная картинка не подведет. Просматривал телефонные справочники, даже сделал запрос в базе данных у одного из тех своих знакомых, что располагал подобной возможностью. Столь активный поиск просто не мог остаться безрезультатным, поэтому уже через пару недель Джеймс выходил из прогретого салона автомобиля на улицу самой окраины промышленного района их города. По всему периметру стояли покосившиеся домишки, вдалеке виднелась пара многоэтажек с облупленными щербатыми стенами. В воздухе витал дух обреченности: несколько заводов давно закрылись по причине отсутствия финансирования. Не удивительно, что здесь бутылок возле мусорных контейнеров было не сосчитать, а самым популярным магазином считался тот самый ларек. Догадка вспыхнула искрою надежды, участила ритм сердца Джеймса, которое доктора советовали не тревожить. Видимо, они так и не поняли, что оно уже давно потревожено любовью, беспокойством, желанием найти того, кто так нуждается в защите и любви. — Здравствуйте, чем я могу вам помочь? — осторожно поинтересовался продавец за прилавком, оглядывая Джеймса с головы до ног и наверняка удивляясь, что просто, но дорого одетый альфа мог забыть в этой дыре. Альфа замер, пораженный тем, насколько достоверной выявилась реальность. Перед ним точно такой же, каким его видел Колин, стоял моложавый бета, терпеливо дожидаясь озвучки пожелания покупателя. Общение с самым различным контингентом изрядно обучило его самообладанию, каким не располагали частые гости ларька. — Я... Я просто... — пробормотал наконец Джеймс, вдохнув полой грудью для большей уверенности. — Вы знаете Колина? — Колина? — удивленно переспросил бета, нахмурившись в попытке найти среди воспоминаний о посетителях подобное имя. — Что-то не припомню... Джеймс лишь стиснул губы тонкой линией, ему не удалось скрыть досаду от услышанного. Но альфа не собирался сдаваться так просто. До сего момента он ещё несколько сомневался в своей затее, хоть и не отказывался, но всё же. А теперь, когда чужая подсмотренная жизнь оказывается реальностью, он не может отступить ни на шаг. — Омега, рыжеватые волосы, болезненно худой, у него бледная кожа. Его родители давно пьют, возможно, он ваш постоянный посетитель... Вы часто даете ему в долг и никогда не просите его погасить. Он нуждается в помощи, и он мне очень дорог, пожалуйста, — голос предательски сорвался на шепот, в горле вот уже несколько минут стоял ком, мешающий дышать в привычной манере. Лицо продавца на какой-то миг замерло, а затем сам он отшатнулся, с силой вцепившись в столешницу прилавка. — Я знаю, о ком вы говорите, — очень тихо ответил бета. — Но мне кажется, что вы опоздали... Уже слишком поздно. — Что ты сказал? — альфа в несколько шагов преодолел разделяющее их расстояние, приблизившись к прилавку почти вплотную. Ему огромных усилий стоило не схватить ни в чем не повинного бету. — Повтори-ка. — Слухи расходятся быстро. Несколько человек пересказывали скандал, мол, родители продали своего сына, чтобы погасить задолженности, но на деле потребовали за совсем ещё юношу бутылку, — объяснил он, старательно отводя взгляд, будто бы смог что-то сделать, чтобы остановить несправедливость. Джеймс слушал и вникал в сказанное почти не дыша. Что за черт? Он был так близко, а теперь, из-за потери драгоценного времени, проведенного под капельницами, след утерян среди сотни вариантов мест, куда могли отвезти совсем ещё мальчишку. Омегу, ко всему прочему. Но у него оставалась призрачная нить возможности получить больше сведений. И нить эта вела прямо к одному из грязных подъездов. — Спасибо, — Джеймс отступил к выходу, кинув на прилавок крупную купюру. — Сдачи не нужно. Пока бета оторопело смотрел на бумажку, в которой умещался его месячный оклад, альфа быстро приближался к прежнему жилищу Колина и думал, что это даже забавно. Продавец столько раз прощал омеге недостачу в суммах, а Джеймс только что покрыл их все. Но это правильный поступок: у Колина не должно оставаться ни единой связи с этим местом, пора рвать узы прошлого. Выбить хлипкую дверь квартиры омеги оказалось слишком просто. Квартира была захламлена ещё больше, видимо, пока Колин жил здесь, он пытался придать этому месту хоть какое-то подобие порядка. Вся возможная техника давно отсутствовала, вместо неё по углам ютились полчища бутылок. Пахло затхлостью и алкогольными испарениями. Услышав признаки вторжения, на горизонте тут же объявился тучный альфа, попытавшийся было возмутиться, но хорошая подача с кулака несколько остудила его пыл. Джеймс с удовольствием бы провел воспитательную работу с родителем по поводу того, как не стоит обращаться со своим чадом, но его дело не требовало отлагательств. На всё той же крохотной кухне обнаружился омега-старший. Вновь альфу посетило чувство жесточайшего дежавю. Рука омеги потянулась за очередной стопкой, и Джеймс решил выведать всё, пока это подобие человека было ещё в состоянии издавать звуки, похожие на слова. — Куда забрали Колина? — требовательно спросил он, притянув омегу к себе за грудки. Тот смотрел ничего не видящим взглядом, практически не держать на ногах. — Колин? — знакомое имя словно несколько отрезвило папашу омеги. — Я больше такого не знаю, он должен был умереть ещё давно... Бедный мой мальчик... — Твой сын, ублюдок, — не выдержал Джеймс, встряхнув поддатое тело. — Куда вы продали его? — Раз такой важный мистер интересуется, нужно было просить за него две бутылки, — сокрушался своим просчетам омега. — Я говорил, а ведь я говорил... — Никчемное существо, — бросил альфа с отвращением. — Назови хотя бы имя покупателя! — Он представился как Вейн Тринси, — икнув, выдал пьяница. — Теперь-то нашему мальчику найдут достойное применение... И гаденько захихикал, заставив Джеймса всерьёз задаться вопросом, не был ли Колин приемным ребенком. Как можно поступить подобным образом со своей кровинкой? Насколько быстро пропить душу, чтобы тебя не волновало ничего, кроме очередной стеклотары с определенным содержимым?

***

По оперативно собранным данным Джеймс отныне знал Вейна Тринси так, словно они много лет были закадычными друзьями. Вся подноготная мелкого предпринимателя и по совместительству торгаша интимными услугами умещалась на десяти листах печатного формата. Мужчина сорока пяти лет имел цветочный бизнес, но на деле владел несколькими борделями от самого низшего до класса люкс. Одно из таких заведений встретило альфу приглушенной музыкой, клубами не успевшего выветриться из помещения дыма и пошлой красной драпировкой стен. С каждым шагом по продолговатому коридору на альфу вешалось всё больше омег, давно умудренных опытом постельных утех, предлагающих абсолютно всё и немного больше. Хозяин любовного дома встретил его лично: не часто удавалось заманить в свои сети рыбку такого размера и важности. Вейн оказался светловолосым альфой с беглым взглядом хитрых расчетливых глаз. Он долго тряс в пожатии руку Джеймса, проводил его в некую гостиную сего заведения, выставив на подиум свои главные сокровища. И вот теперь Джейму предстояла тонкая игра, при хорошем раскладе которой, он увезет отсюда Колина уже очень скоро. Альфа вальяжно развалился на пуфике, с ленивым прищуром осматривая вертящих своими главными прелестями омег, почти натурально улыбающихся, словно они и впрямь рады находиться здесь. Джеймсу было очень жаль, что он не может спасти каждого. — Ну что скажете, господин, вам нравится? — заискивающе улыбнулся Вейн. — В случае чего у нас есть мулаты, азиаты... — Меня не интересуют иностранные изыски, — устало протянул Джеймс. — Мне бы что-нибудь из новеньких. — Новеньких? — очень натурально удивился Тринси. — О, да вы знаток! Желаете везде быть первым. Неприкрытая лесть буквально сковывала приторной патокой слов. — Имеется тут парочка, — заговорщицки прошептал он. — Мои недавние открытия... Теперь уже на сцену вышло всего трое, но сердце Джеймса сделало нервный кульбит, когда среди них, вперив глаза в одну известную только ему точку, стоял Колин. Но следовало держать себя в руках и не выказывать реакции, иначе цена за него рисковала подскочить неимоверно. — Хм... Вон тот, рыжий, он неплох, — махнув рукой в сторону омеги, заявил Джеймс. — Но он совсем ещё молоденький и почти нетронут! — это "почти" резануло слух похуже лезвия. Руки Джеймса непроизвольно сжались в кулаки, а перед внутренним взором замельтешили картины совершенного насилия. — Ладно-ладно, раз господин так хочет, — по-своему расценив жест альфы, залебезил Вейн. — Сколько часов предпочтете развлекаться? — Всегда, — отчеканил альфа. — Я хочу выкупить его для личного пользования. — Это будет очень дорого, — набивал цену сутенер. — У мальчишки потенциал, он мог бы стать жемчужиной моей коллекции! — Назови цену, — одернул его Джеймс. Написав шестизначное число на салфетке, Вейн протянул его альфе, со всем вниманием наблюдая за лицом покупателя. Джеймс хмыкнул, ибо предполагал нечто подобное, и кивнул утвердительно. Как только Колина в каких-то легких тряпочках, меньше всего похожих на приличную одежду, передали на руки альфы, в руках Вейна остался хрустящий чек с баснословной суммой. Внутри все ликовало, Джеймс еле сдерживался, чтобы не притянуть безразлично наблюдающего за всем этим омегу в объятия. Но лишь когда они сели в машину и тронулись с места, альфа позволил себе осторожно укутать парня в собственный пиджак, легко стиснув его ладонь в своей руке. — Ничего не бойся, Колин, отныне всё будет по-другому.