Трудно быть хулиганкой

      Леви МакГарден затапливало бесконечное чувство счастья и нежности. В ее жизни наконец появился Друг! Настоящий, живой, который общается с ней не из-за мифических страхов, а просто потому, что ему интересна сама Леви. Они могли общаться абсолютно на любую тему. Казалось, словно Люси знает все, пока в какой-нибудь неожиданный момент не заходил разговор о компьютерных играх. В этом вопросе МакГарден лидировала по всем фронтам. И ей было несказанно приятно, что ее слушают и слышат.       Девушка искристо улыбалась, запрокинув голову к лазурному небу, которое перестало быть для нее серым. Жизнь заиграла красками, хотелось подкинуть руки вверх и кружиться, кружиться, кружиться.       Люси была совсем не такой, как ее описывали все ученики. Она безумно улыбалась, когда ее захватывало что-то, темпераментно жестикулировала, повествуя очередную невероятную историю ее бурной юности, а глаза ее зажигались невероятным шоколадным светом, стоило ей упомянуть свою странную семью, о которой она никому старалась не рассказывать. Люси была ларчиком с загадками, в котором обязательно окажется еще несколько таких.       Но Леви была не против. Ведь у нее тоже была одна большая маленькая тайна.       — Мелкая, ты идешь?       С того самого дня, когда этот странного вида парень спас ее, он тоже плотно вошел в ее жизнь и совершенно не хотел из нее ретироваться. Хотя сразу он пропал на пару недель, но, вытребовав номер телефона, не забывал каждый вечер писать ей и спрашивать, не гуляет ли она снова допоздна.       Леви отчаянно краснела под выразительными многозначительными взглядами Люси, что не забывала подколоть стеснительную подругу и активно интересовалось личностью ее таинственного поклонника.       И сейчас, когда он вернулся из музыкального турне, о котором не переставал заливаться соловьем, девушка была совсем не против его компании. Еще никто и никогда не проявлял к ней столько внимания. Впервые кто-то беспокоился о ней и постоянно спрашивал, как она добралась; не забывал написать посередине ночи и сурово погнать ее спать, если она засиживалась за компьютером; и всегда-всегда заставлял одеваться теплее, ведь на улице холодно.       Сердечко Леви быстро билось, сбиваясь с ритма. А вдруг Гажил тот самый?       Гажил Редфокс внимательно смотрел на отводящую глаза спутницу, следя за ее реакцией. Маленький взъерошенный испуганный воробей, что он повстречал в сквере, где даже парни стараются по вечерам не ходить. Не судьба ли.       Парень сам не понимал, зачем ему тогда понадобился ее номер. Да и такие мелкие несформировавшиеся девчонки были совершенно не в его вкусе. Но ведь что-то подтолкнуло, заставило.       И сейчас они шли по аллеям одного парка, расположенного в квартале красных фонарей. Осень полностью вступила в свои права, окрасив листья в золото багрянца. Все тропинки были устланы этим разноцветным ковром, создавая непередаваемую сказочную атмосферу. А иногда, видя особенно красивый пестрый листок, Гажил поднимал его и протягивал смущающейся девушке. За всю прогулку их накопилось столько, что получился букет. Леви трепетно прижимала его к груди и отводила взгляд сияющих глаз.       И Гажил понимал, что хочет продолжать общаться с этим воробьем.       — Ты уверена, что тебя не надо провожать? — нарочито равнодушно спросил он, когда они дошли до остановки.       — Да, этот автобус идет прямо до моего дома. Через подозрительные скверы ходить не придется, — пробормотала смущенно девушка.       — Тогда встретимся в академии, мелкая, — Гажил потрепал по волосам враз возмутившуюся Леви и подтолкнул ее к дверям подъехавшего автобуса. — Не засиживайся допоздна — я проверю, — двери захлопнулись, не дав девушке ответить.       Гажил засунул руки в карманы и пошел в сторону главного клуба квартала красных фонарей. Сегодня у них была традиционная гулянка, что происходила по любому поводу. В этот раз он сам был этим самым поводом. И его поглощал дикий безудержный интерес ко всему, что творилось в его отсутствие. Особенно эта непонятная война между новенькой и Греем. Кем же надо быть, чтобы затронуть этот айсберг?       Стоило Редфоксу зайти в клуб, как услужливые официантки отвели его в их привычное место в VIP зоне. На диване, изящно развалившись, полулежал Локи. И, кажется, он тоже попал под ураган имени новенькой — его настроение было ниже нуля. Он даже не старался притворяться веселым. А как его перекосило, когда он услышал о ее беременности.       Гажил предвкушал погружение в этот водоворот страстей и тайн.       Паршивое настроение Локи передавалось воздушно-капельным путем — спустя время и Грей им заразился. Они оба с непроницаемым лицом сидели, попивая коктейли и не забывая время от времени пощупывать девочек, развалившихся на их коленях.       Локи до сих пор прокручивал в голове разговор с Люси и послевкусие, что осталось после него. Он не мог поверить, что именно он был тем, кто забил последний гвоздь в гроб его принцессы и оставил ее наедине с темнотой и одиночеством. Он ведь ее рыцарь, рыцари так не поступают.       — Локи, посмотри на нас, — сладко пропели девочки, вытягивая его из безрадостных дум.       Брюнетка прижалась бюстом к его плечу и сексуально закусила нижнюю губу, явно агитируя его на продолжение банкета. Шатенка, что сидела с другой стороны, медленно провела его рукой от колена вверх по бедру, останавливая прямо на линии чулок. А изящная блондинка с кукольной внешностью поерзала на коленях и невинно захлопала ресничками. Локи поднял взгляд на последнюю и чуть было не отшатнулся. Перед ним предстала Люси. Его наваждение. Его грех. Его пагубная влюбленность. Сломанная его руками принцесса.       Локи отвлек упавший со стола и разбившийся стакан. Прямо около их стола пробежала миниатюрная розоволосая девчушка, за которой неслись с гиканьем и возбужденными криками пара парней. Малышка совсем была не похожа на завсегдатаев этого клуба. Локи увидел страх в ее глазах, когда та оглянулась, услышав звон разбитой посуды.       И, наверное, это будет самый безрассудный поступок в его жизни, но он встал, скинув возмущенных таким отношением девочек, и бросился в сторону убежавших.       Нацу смотрел вслед ушедшему выручать девчонку Локи и не понимал, что вообще вокруг него творится. Единственный, кто поддерживал с ним разговор, был Гажил, да девочки, что не забывали вовремя вставлять свои реплики. Кто заткнул бесконечный фонтан красноречия Локи и ударил под дых бедняжку Грея?       Рядом сновали официантки, не забывающие время от времени обновлять содержимое их стола. Драгнилу было бесконечно скучно. Он выслушал увлекательный рассказ Гажила о турне, пропустил мимо ушей щебет девочек, что трещали о его крутости и брутальности, и снова увлекся созерцанием упорядоченного хаоса клуба.       Мысли вяло текли, не останавливаясь ни на чем примечательном. Впервые их сходка превратилась в тухлое сборище клуба очкариков, что втайне прячут друг от дружки стопку порно-журналов. Причем все прячут в одном и том же месте.       Телефон, поставленный на беззвучный режим, завибрировал в кармане джинсов. Нацу лениво вытянул дорогую побрякушку и глянул на дисплей, сразу оживляясь. Лис.       — Привет, обезьянка, — беззлобно протянул он. Губы тут же расплылись в улыбке. Драгнил махнул рукой обратившему на него внимание Гажилу и пошел вдоль коридора, в конце которого была дверь в уборную. Только там можно было скрыться от грохочущей музыки.       — Ну, Нацу, хватит так меня называть, — обиженно пробурчала Лисанна.       — Хорошо, — покладисто согласился он. Туалет был, как ни странно, свободен. Ни тебе обжимающихся парочек, ни непотребств, что творятся прямо на твоих глазах. Нацу прислонился спиной к стене, с улыбкой смотря в никуда. — Обезьянка. — на том конце трубки расстроенно запыхтели и захлюпали носом. — Эй, Лис, ты чего? — потерянно спохватился он.       — Ничего.       — Давай я приеду?       — Не надо, Нацу, я ведь знаю, что вы сегодня отмечаете возвращение Гажила. Повеселитесь там. Я просто хотела услышать твой голос. В квартире без братика и сестренки одиноко и слишком тихо.       — Я больше не буду, Лис, только не расстраивайся. Ты ведь знаешь, что я придурок, — привычно закинул руку за голову и почесал затылок парень. Теперь он чувствовал себя не в своей тарелке. И надо было ему ляпнуть это.       — Знаю, и за это тебя люблю, — сердце на секунду остановилось, а потом пустилось вскачь. — До завтра, Нацу.       Лисанна положила трубку, не дожидаясь ответа. Иметь возможность сказать о своих чувствах только в шутку… это медленно убивало ее, разрывая бедное сердце на куски. Наверное, она сама виновата в том, что так страдает. Правильно говорила ее сестренка, что хоть молчание — золото, но не тогда, когда дело касается отношений.       Девушка откинулась на подушки, уставившись невидящим взглядом в потолок, и прижала к груди игрушку. Плюшевый медведь, подаренный Нацу очень давно, на ее шестилетие. И с тех пор она с ним не расставалась. И с тех пор поняла, что ее сердце навсегда отдано во власть этого азартно улыбающегося мальчишки.       Мальчишки, что, кажется, уходил от нее. С появлением этой сумасшедшей новенькой, все разговоры сводились исключительно к ней. «Люси сказала… Люси сделала… Люси надела… Люси вытворила…» — все слова только о ней. А у Лис сердце разлеталось на осколки от понимания, чем вызван такой ажиотаж.       Люси Хартфилия нравилась Нацу.       Лисанна была уверена в этом, как в том, что день сменяется ночью. А как он сегодня смотрел на нее! Непередаваемая гамма чувств. И все для этой девчонки, что ворвалась в их жизнь словно ветер. А потом он ушел с ней. Она видела, как Нацу нес ее на руках к машине. Такое не сделают для обычного человека.       И Лис была готова отступить. Насильно мил не будешь, а мучить Нацу она не собиралась. Он заслуживал счастья. Ей не хотелось бороться, она была готова его отпустить и забыть, чтобы снова начать дышать полной грудью. В жизни всякое случается.       Слезы прозрачными каплями стекали по щекам. Лис уткнулась носом в шею медвежонку, душа рыдания. Она справится.       А еще обязательно поговорит с Эльзой, чтобы уговорить ее не мешать им.       Скарлет, сидящая за рабочим столом, зажмурилась и чихнула. Кажется, кто-то поминает ее недобрым словом. Интересно, кто же такой смелый. Эльза поправила съехавшие очки, сделала глоток крепкого бодрящего кофе и вернулась к работе — накопившиеся за месяц отчеты срочно требовали ее внимания.       Этот месяц дался ей особенно нелегко. Но правду говорят, что человек такая зверюшка, что привыкает ко всему. Вот и Эльза привыкла к постоянному негодованию, что стало ее извечным спутником.       О выходках этой особы говорили везде и всюду. Форумы школы разрывались от новостей, что перемежались с официальными сообщениями от клубов и студсовета. Видео ее стычек с Греем набирали тысячи просмотров и несчетное количество комментариев. Тотализатор, на который Скарлет давно закрыла глаза, просто поражал своими цифрами.       И, наверное, Эльза могла быть ей даже благодарна. Общественность, что хотела перманентно быть в курсе последних событий, совершенно забывала о собственных прегрешениях. Прогулы сократились вдвое — ведь как потом жить, если не увидишь в живую перепалку. Нарушения дисциплины на парах свелись к минимуму — ты что, пропустить словесную баталию или эксклюзивный экскурс в какую-либо тему.       А еще активизировались клубы, начиная от спортивного, которому от Водолея перепала информация о достижениях Люси, заканчивая компьютерным, что случайно увидели ее рьяно спорящей с компьютерным гением Леви МакГарден. Каждый жаждал Хартфилию себе и даже умолял ее, президента студенческого совета, надавить на нее.       А сама хулиганка чудесным образом избегала их всех вместе взятых. И Эльза была готова ее зауважать. Совсем капельку.       Поэтому сейчас Эльза была относительно спокойна по отношению к ней. Больше ее беспокоила Джувия, что слишком подозрительно вела себя последние недели две. Она постоянно липла к Грею, не отходя от него ни на шаг, и безустанно требовала доказать привязанность парня к ней. Это было очень странно. И Локсар изо дня в день без устали повторяла, какая плохая эта хулиганка. Скарлет даже пришлось несколько раз пресечь готовящиеся на нее покушения — Джувия уходила в крайности, пытаясь удержать Фуллбастера. И что с ней делать, не знала вся их компания.       А Джувия Локсар в это время совершенно не думала о чьем-либо беспокойстве — у нее были проблемы покрупней.       — Это было гениально, но количество умных слов, сошедших с твоих уст, составило ноль! Поэтому заткнись, Тотомару! — крикнула Джувия и кинула в парня с прической ананасом бутылку, от которой он увернулся.       — Если такая умная, то чего сама ничего не придумаешь! Мы в отличие от тебя парни, и в ваших бабских штучках по соблазнению не шарим, — разгневанно заявил он, бросив бумаги, до этого державшие в руках, на стол.       — Ты думаешь, это так просто, взял и влюбил в себя до потери рассудка, и чтобы он перед тобой на задних лапках прыгал? Да ни хрена. Этот все видит и знает. Ты просто не представляешь, как мне надоело играть роль тупой курицы, что только и может в рот ему смотреть, да ширинку вовремя расстегивать.       — Мадемуазель Джу, не нервничайте, все идет так, как должно быть, — проворковал мужчина, устроившийся в углу их небольшой комнаты на мягкой софе. — А эта девчонка, которая вам надоедает, в скором времени исчезнет. А если не сама, то я ей помогу, — услужливо сказал он. Сол был самым старшим в их команде, и к его словам всегда прислушивались.       — Не беспокойтесь, Джувия-сан, если все пойдет не по плану, то у нас есть запасной. Неожиданности случаются с каждым, — монотонно выговорил высокий массивный мужчина с загорелой кожей. Его глаза были скрыты повязкой, которую он никогда не снимал.       Эта разношерстная компания, собравшаяся в маленькой комнатушке одной квартиры в трущобах, спорила уже около часа. Джувия, что собрала всех, вываливала на них свое недовольство уже по третьему кругу. В ее жизни с появлением одной общеизвестной особы пошла черная полоса. Грей Фуллбастер, с которого она практически стребовала клятву о помолвке, соскочил с крючка и увлекся чертовкой новенькой. И Локсар еле находила возможность, чтобы втиснуться в их перепалки и перевести внимание на себя. Это блондинистая гадина уводила его, не прилагая особых усилий. Но она еще просто не знала, с кем связалась. Джувия Локсар просто так не сдается.       А объект этих тягостных дум сидел себе спокойно в клубе, не забывая лапать блондинку, сидящую у него на коленях. Шутка Нацу неприятно царапнула его, на некоторое время выбивая из колеи и заставляя задуматься.       Почему именно Драгнил оказался с ней? Они общаются, и он мог это пропустить?       Грей откинул эту мысль как ненужную и невозможную, возвращаясь к созерцанию декольте миловидной девчушки.       Во всей информации, что можно было добыть о проблемной блондинке, не было ничего стоящего. Сухие строчки о семье, количестве смененных школ, да качестве домашних учителей. Ничего, за что можно было зацепиться и надавить. О ее жизни вне семейного особняка не было ни слова. Словно она существовала на улице или — о Ками, такое вообще возможно? — жила у друзей. С ее характером иметь друзей априори невозможно. Она была словно чистый лист, что каждый раз выдает новый окрас. Любую ситуацию, любые слова она оборачивала в свою пользу.       И это до чертиков возбуждало Фуллбастера. Завораживало, притягивая как магнит. И ему почему-то казалось, что он падает вверх. Из-за нее. С этой особой невозможно соскучиться.       И настойчивое внимание на этом фоне от Джувии только надоедало. Эта малахольная озабоченная девица раздражала его все больше и больше. И все чаще у него мелькала мысль наконец покончить с ней. Она была словно затычка в каждой бочке и влезала во все. Даже порывалась ходить с ним в туалет.       Грей цыкнул. Девчонка, что бессвязно шептала ему на ухо все, что с ней можно и нужно сделать, дернулась. Если игнорирование она еще могла снести, то ярой агрессии побаивалась.       — Не бойся, милая, продолжай, — вальяжно произнес он, поглаживая ее ягодицы через платье.       Девочка была хороша, и эту ночь он определенно проведет с ней, представляя на ее месте другую.       Хотя когда-нибудь он обязательно нагнет и блондинку, стоит только подождать.       Люси заворочалась, скидывая с себя плед. Девушка открыла глаза, уставившись в потолок. Ей снова снился этот кошмар. Спустя столько лет она все равно помнит все до мельчайших подробностей. Прошлое не отпускает, вцепившись в нее щупальцами и душа, словно удавка.       Попытка отдышаться ничего не давала. Перед взором стояли яркие картинки. Она, мама, папа и бескрайнее море. А потом папа спустился в каюту, а малышка Люси захотела покупаться. А дальше начинался кошмар, солнце пряталось за тучами, и наступала тьма.       Девушку пробрала дрожь. Схватившись руками за плечи, она пыталась согреться и остаться в сознании, не давая ужасу полностью захватить власть над ней. «Это было давно, это прошло», — как мантру повторяла она.       Открылась дверь, и в комнату кто-то заглянул. Раздались тихие шаги, и на диван присела Кана. Женщина притянула сжавшуюся блондинку к себе, успокаивающе гладя ту по голове. Люси никогда не показывала свои слабости и в утешении не нуждалась, но в такие моменты, когда прошлое наступало ей на пятки, она не могла оставаться одна. До сих пор она так и не научилась выплывать сама.       Она не могла сказать, сколько времени прошло, но дышать стало легче и страх отступил. Альберона, почувствовав эту перемену, отпустила ее и уставилась немигающим взглядом.       — Что? — не выдержала Люси, открыто принимая вызов.       — Ну что, ребенок, готова получать за свое безрассудство? — насмешливо серьезно заявила женщина, встав с дивана и уперев руки в бока. — И что у тебя с лицом?       — Божья импровизация.       Люси неловко встала с дивана. Обезболивающее, как ни странно, еще действовало, и она даже смогла потянуться. Позвоночник хрустнул, а в ребрах отдалось саднящей болью. Еще неделька, и снова можно будет подзаработать на ремонт ее ласточки.       Этот месяц выдался особенным в плане страстей. И она чувствовала, что оживает еще больше. Клубный дом дал ей надежду, что нормальные, пусть и неординарные, семьи еще есть. А академия дала ей платформу для дальнейшего развития. Директор Макаров ни в коей мере не давил на нее, позволяя вытворять все, что угодно. И даже грозный президент начала закрывать глаза и приноравливаться к бешеному вихрю, что создавала она. И самой странной константой стало извечное противостояние с Казановой. Люси не понимала, почему не может остановится и начать его игнорировать, как делала в прошлых заведениях. Что-то подталкивало ее.       С каждым новым столкновением она падала все выше и выше. Падала вверх.