***
Склоняющееся к закату солнце еще не скрылось за листвой высоких деревьев, но его лучи уже не греют, а лишь освещают пыльную дорожку, по которой неспешно бредут Ваас и Джейсон. Последний едва ли не дрожит в предвкушении, и пират закатывает на это глаза, вместе с тем закусывая щеку, чтобы сдержать широкую ухмылку. Новое развлечение Броди доставляет удовольствие не только ему, но и всем, кто по вечерам собирается посмотреть на местный вариант боев без правил. Точнее, одно правило все-таки есть, и именно оно делает зрелище таким интересным, настоящим, живым; правило, которое Джей обожает, потому что от него противники - самые крепкие из их пленников - теряют всякий рассудок, ставя себе лишь одну цель - убить. Ваас громко, заразительно, безумно смеется, когда Броди впервые рассказывает ему об этой затее. Ведь он сам это придумал, чтобы вывести парня из себя, заставив его убить "невинного", а теперь Белоснежка без зазрения несуществующей совести предлагает ему снова устроить подобное. В конце концов, это и тренировка для самого парня, и развлечение для подчиненных. А еще Джей помнит, как это заводит Монтенегро. Они идут между клеток с людьми, выбирая для Джейсона очередного партнера для боя или, проще говоря, жертву. Тот с присущим ему любопытством разглядывает пленников, среди которых попадается парочка мускулистых парней, смотрящих с такой уверенностью в своей неприкосновенности, что Броди хочет немедленно приложить их головой обо что-то твердое. Потому что они его сучки, а сам он... кажется, где-то он уже это слышал. Джей проходит мимо, решив, что время собьет с них спесь, и продолжает искать дальше, замечая скользящий по клеткам заинтересованный взгляд Вааса. - Тоже захотелось надрать кому-нибудь зад? - усмехается парень. - Для этого у меня есть ты, амиго, - фыркает пират, не замечая, как Броди улыбается уголками губ. Джей не признается в этом, но после всего проведенного на острове времени он начинает ценить такие моменты. Когда Ваас не обдолбан в хлам или не отыгрывается на всех подряд в приступе вселенской ярости, когда он расслаблен благодаря паре косяков в качестве завтрака или по-своему веселится, размахивая любимым глоком перед лицом какого-нибудь несчастного и читая ему нотации, не удосужившись стереть с лица кровь предыдущей жертвы. - Хотя знаешь... - задумчиво произносит Монтенегро, привлекая к себе внимание, - Раз уж ты тут выбираешь очередного hermano, то может и мне стоит присмотреть себе какое-нибудь... развлечение, - он просто упивается тем недоуменным, почти обиженным взглядом, которым одаривает его Джейсон, и как ни в чем не бывало идет дальше, оборачиваясь на застывшего парня, - Блять, да шучу я. Не тормози, тебя зрители ждут. В итоге Броди выбирает того, кто вот уже три недели сидит под замком, только и мечтая о свободе и будучи готовым сделать что угодно. Мужчина лет на десять старше него и на пару-тройку дюймов выше, но Джея это ни капли не смущает. То, с какой ненавистью пленник смотрит на него, только подливает масла в огонь. Шоу начинается. Клетка - железная и по размеру раза в три больше обычных - стоит почти в центре лагеря перед эшафотом, и пираты начинают стекаться к этому месту на закате. Они разжигают несколько костров по бокам, для света и тепла, обмениваются грязными анекдотами и делают ставки, за сколько минут Белоснежка уложит очередную грушу для битья. Сам Джейсон наблюдает за этим из окна дома, который стоит метрах в сорока от клетки, с противоположной от помоста стороны. Ему в голову приходит мысль, что у Вааса мания к таким местам, идеальным площадкам для обозрения. Уже будучи на улице, парень глубоко вдыхает свежий воздух, словно до этого ему было недостаточно, и направляется к клетке. Его пленник уже там, разминается, вызывая этим гогот у толпы, и не обращает ни на кого внимания. Броди чувствует, что этот мужчина сильнее многих предыдущих, но это добавляет остроты ощущениям и заставляет не отвлекаться, когда бой начинается. Сначала они делают несколько шагов по кругу, прощупывая почву, выжидая, совсем как хищники; окружившие клетку с трех сторон головорезы молчат или тихо шушукаются. С четвертой стороны находится эшафот, и там на стуле будто на троне восседает, подперев подбородок рукой, Ваас, почти скрытый тенью надвигающейся ночи. Джей позволяет себе посмотреть на него и поймать в ответ внимательный с долей осуждения взгляд, говорящий "Не отвлекайся, дебил, удар пропустишь". И он действительно едва успевает увернуться от противника, небезосновательно решившего, что парень куда-то засмотрелся. Извернувшись, Броди отточенным движением бьет мужчину по открывшейся спине, и тот коротко вскрикивает, но не падает, как ожидалось, а начинает яростно размахивать кулаками. От первых ударов Джейсон банально уворачивается, последующие отбивает, умудряясь в мгновения перерывов нанести собственные, и старательно ждет, когда пленник выдохнется. Тот и правда замедляется, но продолжает упорно идти вперед, пока не натыкается на решетку и не чувствует, как его бьют под колено в попытке повалить на землю. Резко обернувшись, мужчина все-таки умудряется задеть Броди рукой, довольно сильно, потому как через пару мгновений тот видит летящие на песок бордовые капли. Парню некогда разбираться, откуда у него идет кровь, и он вновь вынужден отклоняться от надвигающегося на него противника, потому что вырубить его одним ударом не выйдет. Когда они снова подходят к стене клетки, Джей буквально выскальзывает из несостоявшегося захвата, а затем со всей силы пинает мужчину, заставляя того удариться головой о металлические прутья, свалиться и едва не потерять сознание. Но он оказывается совершенно не готов к тому, что пленник тут же вскакивает и, сделав пару шагов для разгона, толкает парня, вкладывая в это действие всю оставшуюся силу и падая на колени, чтобы отдышаться. Полет Броди тормозит противоположная стена, удар о которую вышибает весь воздух из его легких, однако это ничто по сравнению со следующим падением на землю, бьющим по его самолюбию. В ушах звенит - видимо, еще и виском приложился, но Джейсон заставляет себя поднять голову, чтобы оценить состояние противника, далеко не лучшее, как он тут же понимает. Поэтому позволяет себе посмотреть чуть выше, туда, где в свете огня блестят глаза Монтенегро, и эта тень настоящего беспокойства на его лице, которую может разглядеть только Броди, заставляет его довольно ухмыльнуться. Уже поднявшийся пленник кидает на парня злобный взгляд, собираясь добить его ногой, на что толпа протестующе гудит, приводя мужчину в замешательство. Этих нескольких секунд хватает, чтобы Джей смог встать и выровнять дыхание, отдающее болью в грудной клетке. Ему откровенно надоел этот бой и этот соперник, и как только тот кидается на него в приступе гнева, Броди снова сдвигается в сторону, но успевает ударить противника в солнечное сплетение, а затем добить его, согнувшегося чуть ли не пополам, точным ударом локтя в шею. Удовлетворенный рев головорезов нещадно бьет по барабанным перепонкам, но Джейсон натягивает одну из своих дьявольских улыбок, показывая, кто здесь победитель, и выжидает достаточно времени, прежде чем уйти.***
Окончательно расслабиться Броди позволяет себе только в душе, стоя под струями ледяной воды. И не потому что нет горячей, а потому что иначе завтра все его блядское тело покроется синяками с ног до головы, и он еще неделю не сможет спокойно спать, сидеть, дышать или даже думать. Спустя пару минут его уже начинает трясти от холода, но он упрямо не вылезает, пока не слышит хриплый и чрезвычайно недовольный голос совсем рядом. - Я вообще-то не люблю мороженое, Джесс. - В смысле? - вопрос срывается как-то невнятно с отказывающегося слушаться языка. - В смысле, ты рискуешь в него превратиться, если, блять, сейчас же не вылезешь, - рычит пират и уходит, потому что в ванной тоже становится холодно. Закрутив вентиль в исходное положение, Джей глубоко вздыхает, на этот раз без дерущей глотку боли, и видит на табуретке рядом большое полотенце. Он наскоро вытирается, уделяя особое внимание только своей шевелюре, и оборачивает кусок ткани вокруг бедер, даже не думая одеваться. Только слепой не заметил бы, как его трясет от холода, но упрямство, никому сейчас не нужное, берет свое. В конце концов, он по-честному собирается отогреться, вот только другим способом. Когда Джейсон поднимается наверх, то видит стоящего у окна и наверняка наблюдающего за подчиненными Вааса. Он подходит ближе и касается ледяным носом шеи пирата, отчего тот недовольно дергается в сторону и ведет плечом. Парень продолжает стоять слишком близко к нему, обдавая холодом тела и горячим дыханием, и от этого контраста у Монтенегро перехватывает дыхание. - Весело было, а? - Не считая того, что ты позволил какому-то уебку швырнуть тебя об стену и что ты завтра будешь ныть как баба, что у тебя все болит... То да, было весело, - почти равнодушно отвечает Ваас, но нотки злости в его голосе только раззадоривают. - Мне холодно, - фыркает Броди, пропуская мимо ушей предыдущую фразу. - Можешь засунуть свою задницу в один из тех костров, уверен, тебе станет теплее, - парень готов поспорить, что Монтенегро намеренно не заметил намека, слишком уж много яда в этом вроде как простом совете. - Не, так нельзя, - голос Джея звучит настолько серьезно, что пират делает шаг в сторону и пристально смотрит на него, выгибая бровь в ожидании обоснованного аргумента, - Ну, если температура резко повысится, то кровь слишком быстро прильет к сердцу и может случиться приступ. Ее надо повышать постепенно, причем лучше всего при помощи тепла другого человека, - на последних словах Броди уже не в силах сдержать довольный оскал - улыбкой это никак не назовешь. Ваас готов врезать ему прямо сейчас, и останавливает его лишь то, что парень сегодня потрудился на славу и как никак заслужил награду. Он решает, что всегда успеет отомстить Белоснежке, а пока надо позаботиться о том, чтобы этот придурок не заработал себе пневмонию или другую хрень. Тот уже сидел на диване, собственноручно растирая задубевшие мышцы и явно наслаждаясь этой почти забытой тянущей болью. - Ты ебаный мазохист, - выдыхает Монтенегро ему на ухо и толкает дальше на постель. Парень послушно подвигается, продолжая свое занятие, пока пират стягивает привычные берцы и майку. А потом Джейсона опрокидывают на подушки, и он понимает, что даже нетронутая прежде ткань теплее его кожи. Это ненормально. - Своим теплом, говоришь? - шепчет Ваас и горячо дышит в шею Броди, через секунду прикусывая нежную кожу и проводя по ней языком. Джей чувствует его жар и то, что завтра на этом месте останется серьезное пятно. Не то, что бы его это так волновало, но... - Эй, полегче, мне и так синяков хватит на месяц вперед. - Сам виноват, Белоснежка, - шипит пират, но укусы все-таки становятся легче, все чаще перемежаясь с простыми касаниями губ и согревающим дыханием - именно тем, что нужно Броди. Джейсон умудряется накинуть на плечи покрывало, и так действительно лучше, потому что в остальном его согревает сидящий на нем Монтенегро, который продолжает покрывать его ключицы обжигающими мокрыми поцелуями. А затем он ведет языком от солнечного сплетения и до шеи, собирая оставшиеся холодные капли воды, и от этого движения парень выгибается до хруста в позвоночнике и грязных ругательств Вааса. - Ты, блять, холодный, - ворчит он, выдыхая ему в ухо и вызывая этой фразой нервный смешок, срывающийся с посиневших губ парня. Пират материт его еще раз, только молча, и целует, медленно и неглубоко, лишь пытаясь согреть. Руки его скользят по плечам Джея, не спеша оглаживают грудь и бока; горячие ладони пытаются удержать на месте, чтобы, блять, перестал дрожать как продрогшая псина, иначе скоро Монтенегро сам мурашками покроется. - Джейси, Джесси, Джей, - зовет его пират, на последнем слове повышая голос, и парню кажется, что он впервые слышит это обращение от Вааса, - Расслабься, твою ж налево. Быстрее согреешься. "И быстрее у тебя встанет", - хочется ехидно ему добавить, но Монтенегро молчит, дожидаясь ответного кивка. В следующую секунду Броди и правда берет себя в руки, глубоко выдыхая и успокаиваясь, и его ладони больше не кажутся такими ледяными. Он кое-как дотягивается до второго покрывала и укрывает их обоих, чтобы вокруг стало еще теплее. Разгоряченный и возбужденный Ваас даже не протестует, потому что Джейсон как гребаная Снежная Королева, замораживающая все и вся на метр вокруг. Усмехнувшись этому сравнению, он продолжает отогревать парня, теперь вместо ладоней прижимаясь к нему всем телом. Руки же перемещаются на его задницу, и Монтенегро даже не удивлен, что она теплее всего остального Броди, главный орган человека, как никак. Джей в ответ тихо стонет, зарываясь босыми ногами в слои мягких покрывал, и подается навстречу, ища еще больше чужого тепла. Он ведет уже теплыми пальцами по смуглой спине, и возвращает одну руку на шею, пытаясь притянуть пирата ближе к себе. Но черта с два тот поцелует его просто так, поэтому парень ограничивается укусом в плечо, за который Ваас недовольно шипит на него. А потом ему становится похер, из-за чего он там был недоволен, потому что Джейсон запускает ладонь в его штаны и пару раз проводит ей по члену, именно так, как ему, Монтенегро, нравится. Но Броди тут же убирает руку, чтобы стянуть с себя чертово надоевшее полотенце и потянуться к застежкам на чужих штанах. Расстегнуть их - дело привычки и нескольких секунд; через полминуты пират уже натягивает резинку и выдавливает немного смазки на пальцы, чувствуя на себе донельзя похотливый взгляд парня. Он растягивает его медленно и методично и хочет, чтобы тому стало действительно жарко, чтобы Джей пожалел о том, что вообще жаловался на холод. Но Джей ни капли не жалеет, он лишь громче стонет, а иногда хрипит - и завтра, вероятнее всего, останется без голоса - и цепляется за плечи Вааса. Вскоре Монтенегро теряет всякое терпение (если оно вообще у него было) и, торопливо вытерев остатки смазки о злосчастное полотенце, входит в тихо матерящегося от ощущений Броди. Он начинает двигаться почти сразу и почему-то вглядывается в глаза напротив. И ему откровенно нравится то, что он видит. Взгляд у парня как у наркомана со стажем, он требует еще и прямо сейчас; он прижимается к шее пирата носом, кончик которого так и остался холодным, и жадно втягивает его запах, и Ваасу дико льстит это все. Он позволяет Джею зарываться пальцами в ирокез и перебирать нитки на его шее, по крайней мере, пока он может трахать его так, как ему, Монтенегро, захочется. Под покрывалом становится по-настоящему жарко, но Броди не позволяет откинуть его, сильнее выгибая спину, чтобы усилить контакт, он ведет себя совершенно по-блядски, и пират рычит, кажется, уже от злости, ускоряя темп. И вся злость улетучивается куда-то, уступая место чертовски сильному желанию, когда он снова видит этот взгляд. Джейсон не отводит его, даже когда пару раз облизывает свою ладонь, и выглядит это наверняка смешно, но они не в той ситуации, чтобы смеяться. Он тянется к себе, и ему не нужен никакой особый ритм или рука Вааса в помощь, потому что этого зрительного контакта и нескольких движений ему достаточно, чтобы дойти до разрядки, выстанывая на такой ноте, что Монтенегро снова хочет отвесить ему оплеуху за подобное поведение. Потому что звучит это слишком хорошо, и сам он кончает спустя несколько секунд, обессиленно упираясь своим лбом в горячий лоб Белоснежки. Только выровняв дыхание, Ваас додумывается вылезти наконец из-под покрывала и откатиться от него подальше, потому что жара от него как от печки. Броди же выползать из своего уютного кокона не собирается, ему достаточно только вытащить из него руку, которую он вытирает о бывшую когда-то полотенцем тряпку, а затем снова укрыться, устраиваясь поудобнее. Он не сразу замечает ладонь пирата, находящуюся прямо над его головой, но в этом вряд ли есть что-то удивительное: тот разлегся почти в позе звезды и пытался абстрагироваться от высокой даже по его меркам температуры. А потом Джей чувствует прикосновение к своему лбу - Монтенегро убирает прилипшие пряди, потому что иначе парень действительно похож на мокрую собаку. Тот ничего не имеет против, лишь блаженно прикрывает глаза, потому что это кажется довольно приятным. Когда они засыпают, пальцы Вааса все еще перебирают его волосы, потому что видеть настолько покорного Джейсона тоже оказывается довольно приятным.