Наследник

      Дис сидела в кресле и вязала тёплый свитер. Старый кот свернулся у неё на коленях в клубочек и засыпал, а дрова в камине потрескивали от огня. За окном падал снег: гномке было уютно сидеть в мягком кресле со спицами в руках. Кили лежал на полу, у камина, и рисовал. Дис и Кили ждали, когда Фили вернётся с учёбы.       Обед уже давно был приготовлен: над печью висел котёл со сваренным мясным супом, а на столе большое блюдо, полное только что испечённых пирожков с мясом. Оставалось только дождаться Фили. Торин же предупредил семью, что придёт сегодня только вечером.       Кили оторвался от рисунка, откладывая карандаши и придирчиво его разглядывая. Ему показалось, что чего-то не хватало. Дис краем глаза заметила, что сын перестал рисовать и с улыбкой спросила:       – Закончил? Покажешь, что нарисовал?       – Чего-то не хватает, мама, – вздохнул мальчик, поднимая рисунок и показывая его матери. – Мне не нравится.       На рисунке была изображена их семья. Дис, Торин, Фили и сам Кили. Все они выглядели такими счастливыми! И Дис не понимала, что же не понравилось Кили…       – Кили… – гномка отложила вязание и мягко отодвинула кота, а затем встала и села на пол рядом с сыном. – Этот рисунок чудесен! Все мы! Почему тебе не нравится?       – Не знаю, – насупился Кили. – Да, наверное, чудесен.       – Потому что его нарисовал ты, сынок. А ты самый лучший художник на свете!       – Правда?       – Ну конечно, Кили! – Дис ласково потрепала сына по голове. Кили в ответ улыбнулся. Но затем снова понурил взгляд.       – Мне кажется, что не хватает отца, – тихо проговорил он. – Дядя и Фили рассказывали о нём. Но… я его никогда не видел. И не знаю, как он выглядит.       От этих слов по спине Дис пробежал холодок, а в сердце неприятно кольнуло. Она вспомнила Броди. Даже сейчас, спустя годы, она не могла его забыть. И никогда не забудет! Никогда.       Дис вспоминала о нём каждую ночь и каждый день. Засыпая, просыпаясь… и всегда молила Махала, чтобы у Броди всё было хорошо. Он ждал её, терпеливо, она знала это, она верила… и он обязательно её дождётся. Они ещё увидятся…       Но как же несправедливо обошлась с ним жизнь! Как рано Фили лишился своего отца, а Кили… Кили его вообще не видел. Хотя знал, что Дис беременна. И даже придумал сыну имя, Торин рассказал… и всё же… как было больно! Невыносимо…       А сейчас Кили спрашивал об отце. Пятилетний гномёнок. Дис не думала, что этот день настанет так скоро…       – Мам! Ки! Я дома!       Радостный голос Фили оборвал мысли Дис. Она сглотнула скопившиеся в её горле слёзы и снова заглянула в глаза Кили. И глаза Кили тоже были полны слёз…       И Дис казалось, что прошла целая вечность, прежде чем Фили, весёлый, но немного уставший, вошёл в гостиную, стягивая с себя тёплый кафтан, подбитый мехом – на улице-то была зима…       – Ну чего вы меня не встречаете? – недовольно пробурчал он, но тут же замолчал, увидев удручённые лица родных. – Что-то случилось? – забеспокоился Фили.       – Нет, родной, – поспешно качнула головой Дис. – Просто… мы вспомнили… вашего отца.       – Правда? – рука Фили машинально нашарила рунный камушек, висящий на шее. Фили с ним никогда не расставался. И очень боялся потерять.       – Я нарисовал рисунок, – Кили показал брату своё творение, – и только сейчас понял, кого не хватает. Отца.       Фили переглянулся с матерью и сел рядом с Кили, обнимая его за плечи. Дис потянулась за платком. Как же она не хотела плакать при своих сыновьях! Но у неё не получалось…       Как же жалко, что Торина сейчас не было, подумала Дис. Он бы нашёл способ успокоить её и Кили.       – Не хватает отца, – всхлипнул Кили. – А я даже не знаю, как он выглядит! Не знаю, как его рисовать.       – Кили, хочешь, я тебе помогу? – предложил старший.       – Правда поможешь, Фили! Ох, давай! – оживлённо закивал младший, снова доставая свои карандаши. – И мы нарисуем папу! И он будет рядом с нами на этом рисунке, да?       – Конечно, Кили! Конечно…       – Это замечательная идея, – заулыбалась сквозь слёзы Дис. – Рисуйте. А я пойду сделаю ваш любимый морс.       – Клюквенный? – Кили почувствовал, что его рот начинает наполняться слюной. Мамин клюквенный морс был самым любимым его напитком.       – Да, дорогой, клюквенный.       – Ура! – от радости Кили захлопал в ладоши. Настроение резко улучшилось и от былой грусти не осталось и следа. Мама сделает любимый морс, а брат поможет нарисовать отца.       Дис погладила сыновей по головам и вышла из гостиной, а Фили потянулся к карандашам. Кили затаил дыхание, наблюдая, как брат выбирает цвета.       – Он очень похож на меня, Кили. Точнее я на него, – наконец негромко проговорил Фили. – У него такие же волосы, светлые. Он высокий как дядя Торин.       – Он как ты только старше?       – Да, Кили.       – А я на него значит не похож? – вдруг нахмурился Кили, смотря как Фили делает первые штрихи, набрасывает силуэт отца.       – Ты на маму больше похож, – хмыкнул Фили. – И на дядю Торина.       – Ты тоже на Торина похож. Ты когда думаешь, так же как он хмуришься.       – Ну может быть. А хот знаешь, Кили, у тебя папины глаза. Ты их унаследовал. Нарисуешь их?       Узнав, что он всё-таки в чём-то, но похож на отца, малыш пришёл в полный восторг. Пускай он был похож на Броди только глазами… он с готовностью кивнул, взял карандаши и принялся аккуратно, затаив дыхание, вырисовывать глаза. Руки Кили дрожали от волнения, но Фили видел, как старался брат. Впрочем для своего возраста Кили рисовал очень даже неплохо.       – Я тогда нарисую волосы. А одежду вместе давай.       Такой расклад устроил Кили, и братья трудились над рисунком ещё около получаса. Дис вошла в гостиную с двумя глиняными кружками, полными горячего ароматного морсу, но Фили и Кили не отрывались от работы, так они хотели закончить рисунок. Поставив на стол кружки, Дис уселась в кресло и молча наблюдала за тем, как рисовали её дети. И, как ни странно, она успокоилась. Ей уже было не так горько как несколько минут назад, когда Кили заговорил об отце…       Ведь так или иначе, а Броди всегда будет с ними. Рядом. Он никогда не уйдёт от них. Он дождётся их в Чертогах Махала и после смерти они будут снова вместе! А пока что он навсегда останется в сердце Дис, в сердце Фили и Кили, в сердце Торина. Они никогда его не забудут.       – Ну вот и готово, – довольно проговорил Фили, поправляя прядь волос, упавшую ему на глаза.       – Дадите посмотреть? – с улыбкой спросила Дис.       – Да, мамочка, – кивнул Кили и показал Дис рисунок. – Теперь порядок! Теперь мы все вместе!       – Ох, Кили… вы потрудились на славу! Молодцы! Уверена, что вашему отцу понравилось бы.       Фили усмехнулся, увидев, как щёки Кили слегка порозовели от маминой похвалы. Теперь всё было хорошо! И Кили успокоился, а ведь так переживал, что никогда не видел отца. Фили было жалко брата. Жалко отца. Они так и не познакомились.       И ничего не осталось от Броди кроме памяти… воспоминаний, которые нужно было беречь. Но и они уже казались такими смутными, такими далёкими. Годы притупляли их. Фили рос, и время разделяло его и отца ещё больше.       От отца не осталось ничего кроме памяти…       Нет, осталось! Руки Фили машинально сжались на рунном камушке. У него был второй камень. Для Кили. Уходя на войну, Броди отдал его старшему сыну, сказав при этом, что когда в семье родится второй ребёнок, то его и Фили будут любить одинаково.       И как мог когда-то Фили переживать из-за такой мелочи?..       – Вы молодцы! Отличный рисунок, – хвалила их Дис. – Покажете Торину, как придёт. А теперь пить морс!       – Кили… – вдруг окликнул брата Фили. Он решил, что пора. Сейчас или никогда… наиболее подходящий момент подарить папин камушек вряд ли представится. Он снял со своей шее камушек, решив, что на себя наденет камушек, который предназначался Кили, точно такой же. Тот рунный камушек был надёжно спрятан, в сундуке, что стоял в их комнате, на самом дне, под грудой одежды.       – Да, Фи? – отозвался Кили.       – Держи, – Фили подошёл к брату и всунул в его ладошку рунный камень. – Это от отца. Тебе. Чтобы ты всегда помнил, что у тебя был такой замечательный папа. Жалко, что ты его не знал…       При этих словах Фили Дис почувствовала, что её глаза вновь наполняются слезами. Она не думала, что Фили так скоро отдаст Кили камушек. Но и тянуть не было смысла…       И теперь Кили точно знает, что Броди любил и его…       – Всегда носи его с собой, Кили.       – А ты? Он же был твоим, – голос Кили дрогнул.       – Папа дал мне два камушка. Нам с тобой. Один для тебя, другой для меня. Я буду с собой носить второй.       – Фили… – в глазах младшего блеснули слёзы. – Спасибо тебе!       – Не за что. Я давно должен был отдать тебе этот камушек. Но мне казалось, что ты ещё был слишком мал, а сейчас… пришло время.       Ничего больше не говоря, Кили надел на шею камушек и крепко обнял Фили. Братья поняли друг друга без слов. Дис тоже подошла к ним и теперь они уже обнимались втроём, радуясь, что они есть друг у друга.       А потом начали пить вкусный морс. И им было хорошо…