Наследник

Он осторожно задел струну пальцем. Вторую. Третью. Сколько их было здесь? С ночи Кили хотел сосчитать сколько, а сейчас было раннее утро. Солнце едва поднялось из-за горизонта, слабо освещая сквозь оконное стекло гостиную, где так и стояла арфа Торина. Струны были такими лёгкими, словно тонкие нити! Только покрытые серебром. Четвёртая струна, пятая, шестая, седьмая, восьмая… их было много. И Кили хотелось пройтись пальцами по каждой, чтобы услышать каждую ноту, звучание каждой струны. Звуки хоть и были похожими, но всё равно отличались друг от друга – по высоте, по звучанию. Девятая, десятая, одиннадцатая… прекрасный инструмент. С каждой очередной струной Кили лишний раз твёрдо убеждался, что обязательно научится играть на арфе, во что бы то ни стало! Будет как дядя Торин. – О, Махал, Кили, ты что делаешь? Кили вздрогнул и увидел в дверях гостиной недовольного брата в пижаме, видимо, только что вставшего с постели и сейчас сонно протиравшего глаза. Гномёнок виновато опустил голову и убрал руку с арфы. А Фили уже был готов начать сокрушаться: – Встаю я значит, а тебя нет в постели! И ладно нет – слышу арфу из гостиной! Кили, ты в своём уме? Дядя и матушка ещё спят, и потом… Торин разрешил тебе играть на арфе? – Ну он не запрещал, – пожал плечами Кили. – Фили, я просто хотел сосчитать струны! Я же ещё вчера хотел, помнишь? – Вот заняться тебе нечем, Кили, – проворчал Фили и взял брата за руку. – Пошли-ка, пока дядя Торин не начал нас ругать. – И за что интересно я должен вас ругать? – Дядя Торин! – Доброе утро! Рановато вы встали, – Торин привычно поймал бросившегося на него Кили и крепко обнял племянника, прижимая к себе. Фили остался стоять на месте, робко улыбаясь. – Ну всё-всё, Кили, – ласково взъерошив младшему волосы, Торин поставил его обратно на пол. – Так за что я должен вас ругать? – Ни за что, Торин. Мы с Кили пойдём умываться, – твёрдо сказал Фили, собираясь уйти. – Я слышал, что вы ругались! Надеюсь, всё в порядке? – Всё в порядке, дядя… – Я считал струны на твоей арфе! – выпалил Кили, прежде чем брат успел его увести. Брови Торина удивлённо поползли вверх. – Зачем? – изумлённо спросил он. – Просто так. Хотел узнать, сложно ли играть на арфе. Струн много, значит сложно? – На моей арфе сорок струн. Не знаю, зачем тебе надо это знать, но… – Вот и я говорю ему, незачем, – Фили недовольно поджал губы. – Я найду вам музыкального наставника. – Правда? – разом переспросили братья, думая, что ослышались. – Конечно! Проще простого. Пора вам уже начать обучаться музыке, – хмыкнул дядя. – Любой уважающий себя гном обязан уметь играть хотя бы на одном музыкальном инструменте. В нелёгкие времена живём, знаете ли. А славная песня и хорошая музыка порой помогают вернуть бодрость духа даже когда кажется, что никакой надежды больше нет. Вы поймёте это, когда подрастёте. Слова Торина заставили Фили задуматься. А ведь правда? Не музыка ли выход? Где угодно… в трудном походе, или даже на войне. Когда Фили и Кили не могли уснуть, матушка пела им колыбельные. И дядя Торин тоже пел! И волшебные песни уносили куда-то прочь, в сон, помогая отречься от проблем или же плохого настроения. И Фили вдруг понял, почему дядя Торин знал столько песен и так хорошо играл на арфе. Потому что музыка исцеляла… – Торин, я хочу на арфе научиться, – потянул за рукав дядю Кили, обрывая мысли Фили. – Раз хочешь, научишься. Я найду вам наставника, обещаю…

***

Своё слово Торин сдержал совсем скоро – через неделю после того утра, как Кили считал струны на дядюшкиной арфе, они с Фили уже занимались со своим новым наставником, которого звали Норн. Норн был стареньким добродушным гномом, правда со слабым зрением, но музыкантом он был отменным. Предложил начать с флейты, а потом постепенно переходить на другие инструменты. Норн привил королевским племянникам любовь к музыке. Говорил о ней так вдохновлённо, будто о чём-то живом! И Фили и Кили вскоре начали делать большие успехи в музыкальном ремесле, хоть и не сразу… Через пару месяцев, когда мальчики освоили ноты и музыкальную грамоту в целом, Норн предложил им перейти к скрипкам. Поначалу звуки, которые издавали принцы смычками, были похожи на чей-то жалобный стон, и от этой "музыки" случайно услышавшим её гномам хотелось рыдать, но Норн был терпеливым наставником и не ругал своих подопечных. Лишь мягко их поправлял и объяснял, как нужно играть. У Фили и Кили болели пальцы, но врождённое упрямство не давало им остановиться и бросить скрипку, так и не научившись на ней играть. Ещё через три месяца они уже вполне пристойно могли исполнять несложные, но красивые композиции. И частенько тренировались дома, разучивая новые песни. Музыка поглотила их, хоть и о прочих играх мальчишки не забывали. А Фили не забывал о тренировках. Дис и Торин радовались, слушая, как играли на скрипках Фили и Кили. И очень гордились мальчиками. Фили и Кили теперь могли играть свободно на флейтах и скрипках. И вскоре Норн решил, что пора наконец исполнить давнейшую мечту Кили, из-за которой, собственно говоря, он и был здесь, а именно научить его играть на арфе. Он долго рассказывал им об этом инструменте, играл красивые мелодии, извлекал простые аккорды, которые сливались в настоящую музыку. – Слышите, будто ветер дует? – как-то на одном занятии спросил наставник, закрывая глаза и проводя пальцами по струнам. – Арфа – она и есть ветер. – Почему, господин Норн? – спросил Фили. – Я думал… ну флейта как ветер. – В чём-то ты прав, – задумчиво почесал бороду Норн. – Но арфа… это такой воздушный инструмент! Кажется, будто от лёгкого дуновения ветерка и струны колеблются, издавая вот такие прекрасные звуки. – А ведь правда! – радостно воскликнул Кили. – Правда же, Фили! Я понял вас, господин Норн! Будто ветер. – Правильно. Твои пальцы просто поддерживают эту музыку ветра. Направляют её в нужное русло, – кивнул Норн. – Да, пожалуй, вы правы. А в флейту просто дуешь, – сказал Фили. – Ну и зажимаешь дырочки. Хотя, если честно, на скрипке мне понравилось играть больше чем на флейте. – После скрипки, мне кажется, вы и на арфе научитесь играть быстрее. Тем более ваш дядя прекрасно играет на арфе, думаю, вы унаследовали его музыкальные способности! Фили и Кили были польщены этими словами. А вдруг правда? Вдруг в них был заложен музыкальный дар от дяди? И ведь не только музыкальный, чего греха таить… Фили делал успехи в воинском деле. А скоро и Кили разрешат взять в руки свой первый настоящий меч. От Торина к ним многое перешло… И они дальше внимательно слушали наставника, запоминая всё, что он говорил. Тренировались дома. Торин не был против того, что бы они играли на его арфе, а наоборот часто вставал под дверью и слушал, как на арфе играл то Фили, то Кили. Боялся зайти и смутить племянников своим присутствием. Дис тоже частенько вот так подслушивала. Брат и сестра смотрели друг на друга и улыбались. Как быстро взрослели Фили и Кили… Но со временем их интерес к музыке поутих. Не затих совсем, нет… просто Фили и Кили стали меньше играть и на скрипках и на арфе. Им это слегка поднадоело. Или же они просто научились тому, чему хотели. Они не переставали заниматься у Норна, но уже не так часто как раньше – может раз в неделю, может раз в две недели. Музыка помогала им отдохнуть, отвлечься. Но и других забот было много… Учёба, прогулки, игры с Ори, Солнышко… и лишь иногда музыка. Просто так. Для души. А ведь вскоре Кили должно исполниться десять лет. И это значило, что он наконец-то тоже станет учиться воинскому мастерству! Как Фили. Младший с нетерпением ждал этого дня и порой, вечерами, сидя за арфой, или же за интересной книгой, представлял, что совсем скоро его самая главная в жизни мечта сбудется…