Наследник

По оконному стеклу капал дождь. Погода была ненастной вот уже почти целую неделю – на Синие горы обрушилась настоящая буря, несмотря на разгар самого тёплого и ласкового времени года – лета. У Фили сегодня был выходной, поэтому весь день он пробыл дома. Они с Кили планировали сходить в лес, поохотиться, но погода нарушила их все планы, и пришлось им обоим остаться дома. Фили водил смычком по скрипке – а чем ещё заняться? Ливень навевал тоску, как и музыка, которую он играл. Кили натягивал новую тетиву на лук, сидя на полу и скрестив ноги, как вдруг, не в силах больше терпеть эту музыку, сморщился и воскликнул: – Фили, ну хватит во имя Махала! – Почему? – Уши режет! Ты можешь играть что-нибудь более… лёгкое? – Прости, настроение такое, – равнодушно пожал плечами Фили, но всё же перестроился на быструю весёлую музыку, которая, увы, всё равно звучала как-то тяжко и уныло. Он вздохнул и отложил инструмент: уж лучше тогда совсем не играть, а Кили вдруг понурился, ощущая вину перед братом: – Прости. – Да нет, всё в порядке, Кили. Лучше правда отложить пока скрипку, настроение не для музыки. Он встал и подошёл ближе к окну, и в этот самый момент раздался раскат грома, а за ним последовала ослепительная вспышка молнии. Кили подскочил на месте от неожиданности, выронив лук, что не укрылось от глаз старшего брата, который тут же обернулся и посмотрел на него. – Ты чего? Это же простая гроза. – Да, знаю, – насупился Кили, торопливо взяв в руки лук и по новой принявшись натягивать тетиву. – Всё в порядке. – Помню, когда мы были детьми, мы оба боялись грозы… – И сейчас вы не особо повзрослели. – Дядя Торин! Торин вошёл в гостиную неслышно, так, как только умел входить он. Он принёс три кружки, из которых весело струились струйки пара, переплетаясь в воздухе. Фили тут же подбежал к дяде, чтобы взять из его рук две кружки. – Спасибо, – поблагодарил Торин племянника. – Это тебе спасибо. Малиновый морс? – Да. Ваша матушка правильно считает, что даже летом можно простыть, в такую-то ненастную погоду, поэтому, почему бы нам не выпить малинового морса? Фили протянул кружку брату, который, благодарно кивнув, отложил наконец-то лук с туго натянутой тетивой и зажмурился от удовольствия, поднеся ко рту кружку с горячим морсом. Торин сел в кресло и, блаженно на нём раскинувшись, тоже сделал первый глоток и тут же спросил, обращаясь к Фили: – Что ты играл? – Я? – удивился Фили. – Ничего. – Как же, скрипка же вот рядом лежит, – усмехнулся Торин, кивком головы указывая на скрипку, которую Фили оставил на диване. – Да и я слышал. Настроения нет? – Вроде того, – вздохнул Фили, глотнул морса и тут же поморщился: морс обжёг ему язык и горло. Угораздило же, с досадой подумал он. Знал ведь, что морс горячий! Фили тут же натянуто улыбнулся, чтоб сделать вид, что ничего не произошло, но Кили и Торин даже не заметили, что он обжёгся. – Это всё плохая погода виновата, – вставил Кили, грустно взглянув в окно, по стеклу которого барабанил дождь. – Хм, – Торин улыбнулся. – Когда я был в вашем возрасте или даже младше, плохая погода никогда не позволяла мне скучать. В крайнем случае, всегда можно заняться учёбой. Кили округлил глаза, не веря своим ушам, и протестующе завопил: – Дядя Торин, но у меня ведь каникулы! – А я вообще учиться закончил, – прыснул со смеху Фили, скорее забавляясь реакцией Кили, а не словами Торина. – Повторение – мать учения, Фили, ты это прекрасно знаешь, – рассудительно подметил король. – А ты, Кили, и так не ахти как учишься, тебе бы не помешало подтянуть историю, кхуздул и арифметику, а то за лето всё забудешь. Вернее забудешь то, что у тебя осталось в голове. Кили надул губы: похоже, что слова дяди его уязвили. Печально, что Торин недооценивал его! Хотя, что уж греха таить, оценки Кили ухудшились и Балин настоятельно предупреждал Кили, что если тот не будет летом заниматься самостоятельно, хотя бы раз в неделю, то серьёзно отстанет в учёбе осенью. Кили не понимал, зачем вообще нужна эта учёба, зачем решать примеры, что-то там вычислять, строчить в тетрадках какие-то бесполезные сочинения, которые он всегда буквально высасывает из пальца, зачем зубрить бесполезные даты, к чему? Он не понимал. И куда охотнее Кили пострелял бы из лука или поупражнялся с мечом в тренировочном зале, нежели сидеть целый день за партой. Фили в возрасте Кили относился к учёбе куда более серьёзно, в отличие от него. Он понимал, как важно знать свою историю, как важно тренировать мозги, решать задачи и учить грамматику, географию и многое другое. Король обязан знать всё и уметь применять полученные знания на практике. А Фили будущий король, ведь Торин готовил своего наследника к такой участи с раннего детства. На плечи Фили ложилась такая большая ответственность… а всё потому что он родился первым. Возможно, родись он вторым, Фили бы так же как и брат относился к учёбе беспечно, но, увы, он наследник, а значить халтурить ему непозволительно. Но, к слову, такой неприязни к учёбе, как Кили, Фили никогда и не испытывал – наследнику нравилось познавать новое, его интересовали разные науки и истории, возможно, потому что Балин всегда хорошо и интересно излагал материал, а ещё потому что от природы Фили был более усидчив и прилежен нежели Кили. – Ну дядя Торин! – начал было ныть Кили, собравшись было уже придумать какое-либо нелепое оправдание, чтобы уклониться от учёбы, которой явно дядюшка сейчас намеревался загрузить племянника. – Никаких «ну дядя Торин»! – непреклонно произнёс Торин, допивая морс. – Я же вижу, что ты маешься от безделья. Давай, неси книги и занимайся. – Не знаю я, чем заниматься, – насупился Кили. – Повтори свои слабые темы в истории, их у тебя, я уверен, немало. – Их у меня вообще нет! – Серьёзно? А я думаю, это не так… Пока Торин и Кили спорили, Фили взял в руки скрипку и попытался незаметно ускользнуть из гостиной, чтобы Торин не заставил его заниматься историей вместе с братом, но король вдруг заметил, как старший племянник уходит. – Ты куда, Фили? Останься, позанимаешься с братом. – Но… ладно, Торин, – вздохнул Фили, вернулся в гостиную и сел на диван. – Неси книги, Кили. – Вот и отлично, теперь я спокоен, – улыбнулся Торин. – Занимайтесь. Проверишь потом, как Кили усвоил материал. А я пойду, пожалуй, вздремну, вечером надо будет сходить на Совет в Чертоги, а в такую погоду никуда не хочется. И Торин покинул гостиную, а следом за ним и Кили, обозлённый на весь белый свет. Фили задумчиво дёрнул струну на скрипке, которая со звоном задрожала и издала короткий мелодичный звук, тут же растаявший в воздухе. Редко у Торина была возможность побыть дома, обычно он всегда был занят. Но в такие минуты дядя, наверняка, чувствовал себя самым счастливым гномом на свете – дома он отдыхал и расслаблялся, хоть на короткое время снимая с себя тяжёлую ношу ответственности. Дома он был простым гномом, их заботливым, строгим, но любящим дядей, но когда Торин выходил за порог, всё начиналось сначала – он снова становился королём. Кили вернулся с толстенным учебником истории, угрюмый и недовольный. Фили не сдержал усмешки, наблюдая, как брат садится рядом с ним на диван, уныло открывает книгу и начинает листать пожелтевшие от времени страницы, где мелкими рунами была описана вся история Средиземья. – Может, повторим правление Дурина IV? Это интересная тема, хоть и громоздкая. На экзамене по этой теме много вопросов, – миролюбиво предложил Фили, ожидая, что брат согласится, но тот был настроен пессимистически. – Я вообще не хочу никакой экзамен. Тем более, сейчас лето, у меня каникулы, почему я должен учиться? – Хорошо, давай выберем тему полегче. Быт гномов в начале Третьей эпохи, ничего сложного. Согласен? – Дядя Торин ушёл к себе, вздремнуть, значит, он больше сюда не вернётся, – задумчиво проговорил Кили, будто и не слыша брата. – Мы можем ничего не учить! – Нет, Кили, дядя велел мне проследить, чтобы ты занялся историей, – нахмурив брови, строго сказал Фили. – Так что давай приступим к теме. Ты не принёс перо, чернила и тетрадь, как же ты будешь заниматься? – А я так всё запомню, что мне писать? – зевнул Кили и откинулся на спинку дивана. – Учи давай. – Кили! – Ну ладно-ладно, – проворчал Кили и с огромной неохотой пошёл в свою комнату за пером, чернилами и тетрадью. Ливень за окном, казалось, усилился. Очередной раскат грома заставил Фили содрогнуться. Он быстро выровнял дыхание, вспомнив о том, что это обычная гроза, а он её уже давно не боится, повзрослел же, открыл учебник и быстро нашёл нужную тему. Быт гномов в начале Третьей эпохи. Глаза быстро побежали по строчкам, и Фили улыбнулся, эту тему он знал назубок. Сейчас, донести её Кили ему не составит труда, если тот, конечно, приложит хоть какие-то старания и проявит хоть каплю усидчивости. В гостиной, несмотря на дневное время, было темно, ведь за окном бушевал ураган вперемешку с ливнем, поэтому Фили встал, подошёл к столу, стоявшему у окна, и зажёг несколько свечей. Стало чуть светлее, здесь они смогут спокойно заниматься. А вот и вернулся Кили, с чернилами, пером и своей тетрадью по истории, которая была не в лучшем состоянии – вся в помарках и помятая: Кили никогда не отличался аккуратностью. Он плюхнулся на стул, откупорил чернильницу, обмакнул перо и тут же посадил кляксу на чистой странице. – Ой! – Ладно, главное, что не на стол, – усмехнулся Фили. – Я посмотрел, эту тему я отлично помню, поэтому расскажу её тебе не как в учебнике, а по-своему, чтобы тебе было понятнее. Послушай меня и запишешь под диктовку главное, договорились? – Только давай побыстрее. Торин всё равно не проверит, занимаемся ли мы, а я не горю желанием зубрить эту историю вместо того, чтобы отдыхать или играть. – Как будто тебя кто-то заставляет её зубрить! – в сердцах воскликнул Фили, поражаясь словам брата. – Я сижу тут перед открытым учебником, вместо того, чтобы наслаждаться своими законными каникулами. И не понимаю, за что мне всё это? – Кили, хватит ныть! – взмолился Фили, чувствуя, что начинает терять терпение. И в лучшие времена заставить брата учиться было худшим, что могло случиться с Кили. Но сейчас Фили вполне справедливо полагал, что и его Торин наказал, заставив заниматься с братом – ведь одно дело преподнести Кили урок, а совсем другое запастись терпением и суметь овладеть его вниманием. Фили никогда не видел себя в роли наставника! И за что ему всё это?.. – Не ною я, – закатил глаза Кили и пальцем попытался оттереть кляксу, но стало только хуже – теперь и руки Кили оказались в чернилах. – Оставь ты эту кляксу! Давай, быстрее начнём, быстрее закончим! Значит так, записывай. Третья эпоха началась… И начался урок истории. Рассказывая, Фили погружался в ту эпоху, а Кили торопливо выводил неровные строки. Брат не успевал, Фили видел это, а поэтому специально рассказывал тему медленно, но всё равно у Фили складывалось впечатление, что урок совершенно не интересовал непоседливого ученика и проходит напрасно. Фили вздохнул – вот если бы Кили проявил чуточку терпения… Через четверть часа Кили умудрился заляпать чернилами всё рабочее место, поэтому им пришлось прерваться на уборку. Оттирая мокрой тряпкой стол, Кили недовольно бурчал себе под нос, за что ему эта история, а Фили, вздыхая, пытался привести в порядок пол – чернила попали и на ковёр. – Хорошо, давай позанимаемся устно, я буду задавать тебе вопросы, – предложил Фили. – Я устал. Мы и так уже достаточно позанимались. – Но Кили! – Почему ты всегда такой правильный! – в сердцах воскликнул младший и бросил тряпку на пол. – Почему ты всегда такой послушный?! Как сказал Торин – так и будет, так ты и делаешь! Почему? Фили опешил – он не ожидал такого всплеска эмоций со стороны Кили. И всё же Кили выпалил всё, что царило у него на душе, ничего не скрывая. Может быть, выговорившись, ему стало легче? Но вот только не Фили. Он прикусил губу, вдруг осознав, что Кили действительно говорит дело – в самом деле, почему Фили всегда потакал Торину? Почему никогда не позволял себе отступать от правил? Из-за тяжкого груза ответственности? Из-за того, что Торин на него полагался? Кили это не понимал. И ему никогда не понять, что на самом деле чувствует Фили, никогда ему не побывать на его месте, на месте наследника… Чувство минутной горечи исчезло так же быстро, как и появилось, вдруг сменившись раздражением, а к нему внезапно примешалось и равнодушие. Фили встал, нахмурился и пошёл прочь из гостиной, оставив брата наедине с тряпками и учебником по истории. – Фили! Фили, подожди! – воскликнул Кили, вдруг осознав свою ошибку. – Я не это хотел сказать, постой… Фили даже не обернулся, никак не отреагировал, лишь дверь бесшумно за ним закрылась. Не это хотел сказать Кили? Так или иначе, было поздно. Он стремительно направился прочь из дома – в своей комнате Кили его найдёт, а Фили сейчас не хотел никого видеть. Надел старые ботинки, накинул на спину плащ и чуть не застонал, открыв дверь и увидев перед собой стену ливня. Прогремел гром, серебряная стрела молнии на миг ослепила всё вокруг. Тяжело выдохнув, Фили переступил порог… – Фили! Прости меня! – донёсся до него голос догнавшего его Кили. Фили натянул капюшон, собираясь уйти, но Кили проворно схватился за его плащ, не давая ему это сделать. – Оставь меня, – строго сказал ему Фили. – Это из-за меня ты обиделся! Я же не думал, что… – Ты никогда не думаешь. – Нет! Фили, я… мне жаль… – Вот как? – кисло усмехнулся Фили и оглянулся, свысока взглянув на брата. – Теперь тебе стало жаль? С чего бы это? Совесть проснулась? Сердиться на брата было бессмысленно, Фили понимал это, но ничего не мог с собой поделать – жестокие слова, сейчас так больно разящие Кили, вылетали сами собой, высокомерный огонёк, полный презрения и ненависти, пылал в серо-голубых глазах наследника, и ничто не могло его погасить в эту самую минуту. Фили ощущал злость. Ох, как же ему всё это осточертело! – Фили, клянусь бородой Дурина, я не хотел тебя обидеть! Выслушай меня, прошу тебя! Вернись… Фили вздохнул: идти в дождь ему всё равно никуда не хотелось. Но и простить брата он сейчас не мог, несмотря на всю свою «правильность». Сейчас Фили готов был поступить неправильно, продолжать сердиться, но тёплая рука Кили вдруг взяла его за окоченевшую ладонь, и Фили словно очнулся. Только сейчас он понял, как замёрз, стоя здесь, у открытых дверей, собираясь идти в бурю… зачем? Из-за чего? Кили, пользуясь замешательством брата, закрыл дверь и медленно повёл его обратно вглубь дома и Фили, как ни странно, не сопротивлялся. Он даже скинул с себя по пути ботинки и стряхнул со спины плащ. Кили вернул брата в гостиную, они молча сели на диван. О, как же здесь было тепло и уютно, в доме, удивительно, что в такую погоду Фили думал убежать на улицу! Но неуютное ледяное молчание по-прежнему нависало в этой комнате. У Фили кольнуло в сердце, едва он вспомнил причину всего этого. Такой правильный Фили… вечно потакает дяде. Наследник… Стало тошно и труднее дышать, Фили понял, что больше не может здесь находиться. Неужели теперь ничто никогда не изменится? Неужели это обвинение Кили, в сердцах им выкрикнутое, всегда будет преследовать Фили?.. Такой правильный… Ответственный. Фили резко встал, но Кили вдруг торопливо заговорил: – Фили, то что я сказал, я не должен был говорить. Я вовсе так не считаю! Я… просто, Фили, я так часто забываю, не думаю, что ты на самом деле… Кили замолчал, а Фили мысленно улыбнулся – сбивчивая и торопливая речь всегда так была характерна для его брата! И вся обида вдруг начала постепенно уходить, но Фили всё равно нахмурился, ожидая дальнейших извинений, в большей степени из-за того, что ему было интересно узнать, что же скажет Кили дальше. И он поторопил брата с самым серьёзным выражением лица: – Ну? – Ну… забываю, что ты старший. Что ты наследник. Теперь Фили улыбнулся на самом деле – напряжённые морщинки на его лице разгладились, а глаза словно оттаяли, в них снова появилось тепло, которое не укрылось от Кили. Он понял, что почти что прощён. – И что же это значит? – продолжал допытываться Фили. – Что именно поэтому Торин на тебя полагается. Именно поэтому ты не должен его подводить. Ты, в отличие от меня, очень ответственный, Фили. И умный. – Кили, ты тоже не глупый! – Какое там? – рассмеялся Кили. – Вторую эпоху от третьей не могу отличить, сочинение не могу написать без ошибок… Ну нет, извините, учёба, это не для меня. – А вот напрасно ты себя недооцениваешь. Я уверен, мы сможем подтянуть тебя к новому учебному году. – Что? Нет, Фили, не стоит? – Стоит-стоит! Торин же на меня полагается, верно? А он хочет, чтобы ты лучше учился в новом учебном году. – Но я же… – Если хочешь заниматься самостоятельно – нет проблем, – пожал плечами Фили, усмехнувшись. – Я скажу Торину, что ты отказываешься принимать мою помощь, освобожу себя от ответственности, как говорится. Мне же легче будет. – Нет! – похолодел Кили. – Стой! Нет… давай заниматься вместе, помоги мне! – Вот сразу бы так, – хмыкнул Фили и снова взял в руки тряпку, а Кили последовал его примеру, и они принялись оттирать чернила. – Для начала надо до конца здесь всё отмыть, а потом… Быт Третьей эпохи, быстро закончим, и всё. Поиграем в шахматы. – Правда? О, Фили, я люблю шахматы! Я за чёрных буду играть, а ты за белых. Фили, ты же тоже любишь шахматы? – Да. Но не думай, что мы будем играть, пока я не буду убеждён, что ты усвоил тему! Так что давай скорее приступать. – Так значит, ты меня простил и уже не сердишься на меня? – На тебя невозможно сердиться, Кили, – ласково проговорил Фили, с теплотой глядя на брата, но тут же грустно вздохнул – чернила отмывались чересчур тяжело. – Только будь, пожалуйста, аккуратнее с чернилами. – Да, Фили, конечно! Я буду стараться! Ради шахмат-то… А за окном по-прежнему не переставая шёл дождь, и так было ещё целых два часа. А как только братья закончили учиться и всласть наигрались в шахматы, тучи развеялись и ласковое солнце, которое уже плыло к западу, приветливо позвало их на прогулку, по которой оба так истосковались за сегодняшний день.