Сбежавшая невеста

Надо сказать, что Малфой даже выдохнул после встречи с Грейнджер, думая, что она станет последней. Можно было снова замотаться так, что на подобные мысли не останется времени. И после еще пары-тройки дней беготни по всему городу он наконец пришел к Визенгамоту, который окончательно должен был заверить легальность бумаг. Но то ли из давней неприязни, то ли из-за просто плохого настроения они отказали, сославшись на неправильное составление документов. Малфой естественно вскипел, однако не показал виду. Нынче чиновники данного заседания стали неподкупны, что значительно осложняло жизнь многим согражданам, однако было проще еще недельки две побегать, чем поднимать бунт на корабле. Достопочтенные господа, представляющие комиссию, сидели словно экзаменаторы на экзамене с надменным видом и глазами, четко говорящими: «Ну, точно не с первого раза, молодой человек». Конечно, у некоторых, вроде Грейнджер, были особые привилегии, таких же, как Малфой, ожидало еще более придирчивое ознакомление с документами, чем обычно. И все это аргументировалось довольно коротким, но емким и весомым: «Ведь это все на благо общества!» С таким вердиктом и покинул коллегию Малфой в первый раз. Раздосадованный, разъяренный донельзя, он резко опустился на скамью и начал просматривать бумаги. Печати и подписи были проставлены, еще какие-то знаки, заверяющие подлинность документа, но ведь этим благородным старикам не докажешь. Посчитав, что лучшим советником из знакомых будет Грейнджер, он аппарировал в Министерство. Чрезмерно большой, резкий шаг и лицо, выражающее далеко не приятные эмоции, останавливали всех вокруг в перешептываниях, низких шуточках исподтишка — многие из них не понаслышке знали, что значит как минимум недовольный Малфой. Драко уже был в отделе Грейнджер, и не встретив сопротивления со стороны бессменной Люси, бодро прошел к ее кабинету. Не вслушиваясь в окружающие разговоры, он рывком открыл дверь, однако картина, представшая перед глазами, остудила его пыл. Гермиона стояла с Уизли и что-то пыталась втолковать. Как по щелчку они синхронно повернулись в его сторону. Малфой, бросив: — Хоть закрывались бы, что ли! — вновь хлопнул дверью. Слабо было слышно крики, какие-то обрывки фраз, срывы на фальцет. И эта терпкая обстановка вокруг, внутренне подстегивающая, натягивающая, как тетиву. Было непривычно тихо. Такая убивающая тишина, которая стала отрезвляющей пощечиной после гомона оживленного города. Малфой сидел, стуча пальцами по папке с документами. Кажется, он слышал, как стрелка наручных часов медленно передвигается с деления на деление, как кто-то слишком громко поставил чашку с отвратительным кофе на стол, как скрипит перо. Вышел Уизли. Его довольно угрюмый и подавленный вид подсознательно вызывал у Драко усмешку. Бросив злобный, отчасти угрожающий взгляд Малфою, он скрылся за поворотом. В дверях показалась Грейнджер. — Проходи, — сказала она, приглашая Драко и тихо закрыла дверь. Она была вымученной настолько, что, казалось, вот-вот упадет. Пройдя к своему креслу, она посмотрела на Малфоя. — Как он тебя нашел? — тихо поинтересовался Драко, искренне сочувствуя ей. — Он сказал, что Гарри кто-то передал, что меня здесь видели, и вот, — она показала рукой на дверь, где пару минут назад была уже удалившаяся беда. — Вообще не загружайся. Что у тебя? — она опомнилась позже, чем ответила. Просто дикое желание высказаться не могло реализоваться. Практически все втайне ее осуждают за такой поступок, ничем не обусловленный, поэтому в лице собеседника выступил Малфой. Он внимательно посмотрел на нее; Гермиона была болезненно-бледная, с осунувшимся лицом, впалыми глазами, а ведь он видел ее буквально на днях и вот к чему привела встреча с Уизли. — Визенгамот отказал в перевозе, — ответил Малфой, подумав, что лучше не давить на больное. Он придерживался мнения, что если человек захочет, он расскажет. Насильное вытряхивание информации все равно ни к чему хорошему не приведет. — Почему? — моментально вскинулась Грейнджер. Снова борьба, азартный интерес и блеск в глазах, которые невольно вызывают сдержанную улыбку. Она буквально вырвала папку с бумагами, яростно перелистывая страницы. — Видишь ли, не все приложили столько усилий в спасении мира, — ответил он, наблюдая, как она переводит на него взгляд и закатывает глаза. — Все равно стоит просмотреть, может, все-таки где-то ошибка, — бешеная сосредоточенность взгляда устремляется к каждому слову в документах. — Да брось! Это просто кучка сварливых шедош с первой стадией маразма, — выплюнул Драко, чувствуя, что злость вновь начинает клокотать. Гермиона усмехнулась: — Что есть — то есть. Сейчас я ничего не могу сделать, просмотрю позже. Приходи дня через два-три, может, к тому моменту что-то вырисуется. Малфой был удивлен. Никогда разговор не был столь доброжелательным и простым. Не было привычного напряжения, в котором топилась каждая сказанная фраза, не было ответного яда и ненависти. Было легко. — Хорошо. Пока, Грейнджер, — он ухмыльнулся ей совсем по-другому. Так что это было не похоже на ухмылку, это было тем, что зовется обычной улыбкой. Малфой скрылся за дверью, в который раз оставив Гермиону в замешательстве. Кажется, это начинает входить в привычку.