Девять жизней

— Сигурэ, у тебя не дом, а проходной двор. — И я рад тебя видеть, Кё, — Хацухару отодвинул его плечом и закрыл за собой дверь. Увидев нового гостя, Тору немедленно просияла, засуетилась, предлагая чаю, и у Кё от зависти даже рыжие волоски на затылке встали дыбом. Вокруг него она так не хлопотала! Хотя нет, хлопотала, конечно же. Раньше. Пока он не достал её своим ворчанием. Ну что он за человек такой? Не берёт, когда предлагают, и расстраивается, оставшись ни с чем. А может, всё дело в том, что Хонда слишком уж добра к нему. Как будто он этой доброты не заслужил. Да и почему — как будто? Не заслужил, и всё тут. Правда, Тору говорила, что для того, чтобы хорошо относиться к каждому, много сил тратить не нужно, но Кё в это не очень верил: не иначе как она заканчивала специальные курсы по милосердию и сопереживанию. То есть, конечно, он знал, что не заканчивала. Просто вот такой она уникальный человек. А он? Не мог потерпеть какой-то ломтик лука. А теперь из-за его дурацкой истерики заварилась вся эта каша с девятью жизнями и его выселением по их истечении. То есть не то чтобы он действительно верил, что его прогонят, но даже наполовину шутливая мысль об этом была неприятна. Но Тору, кажется, тоже не очень рада этой игре. Может быть, он погорячился про «остаться ни с чем». Да и недавний разговор с ней… Уф. Он, конечно, прошёл совсем не так, как в кино показывают, но и совсем безнадёжным не был. — Тору… — просить её о чём-то было одновременно неловко и приятно, — а можно… можно мне тоже чаю? — Можешь так не волноваться, Кё, я у вас не задержусь, — Хацухару буравил его очень подозрительным взглядом. — И кстати, я к тебе приехал, между прочим. Хотел спросить, где ты покупал себе кимоно для боевых искусств. Ты же ими вплотную занимался в последнее время, верно? — Да, он очень много тренировался и сейчас тренируется, — обычно комментарии Тору не слишком нравились Кё, но сейчас он испытал что-то, похожее на гордость. Хонда так лестно отзывалась о его увлечении. Правда, внутренний голос подсказывал ему, что она с таким же энтузиазмом поддерживала бы его занятия, например, керамикой. С другой стороны, раз ей всё равно, какое его занятие любимое, это вовсе не значит, что ей небезразличен он сам. Скорее уж наоборот. — Ты меня не проводишь? Кё мгновенно скис. Делать ему больше нечего, в самом деле. — Зачем тебе вообще это понадобилось? — Решил взяться за изучение разных стилей как следует, — Хацухару, как обычно, был непрошибаем. — Так что, поможешь мне? Если он хочет хоть немного походить на Тору, он должен время от времени помогать другим, верно? — Доведу тебя до остановки. Оттуда доберёшься сам. — Так и что у тебя с Тору? Надо было всё-таки послать его на все четыре стороны. — Она мой друг. О чём ты? — У друзей не просят чая таким тоном, будто предложение делают, — Хару пожал плечами, искоса наблюдая за собеседником. — Только не вздумай сейчас лезть в драку. Я ведь даже костюм ещё не купил. — Тебе какое дело? — каждый подобный разговор выводил Кё из себя. И зачем всем всегда нужно лезть ему в душу? — Чистое любопытство. Откуда столько злости? Кажется, ты её ревнуешь?.. Неужели ко мне? — Хацухару прищурился. — Или… к Юки? Кё подавился слюной и долго не мог откашляться. — Не лезь не в своё дело, — наконец прохрипел он. — И Юки с собой забери. Он же твоя первая любовь, вот и… — он скривился и сделал неопределённый жест. — Тебе повезло, что ты мне пока нужен живым, — милая улыбка Хару ничуть не скрасила угрозу. — Мне повезло, что я сейчас вернусь домой. В записке есть адрес. И указание, как пройти. Во всех подробностях — не заблудишься, — Кё сунул ему смятый листок и поспешил удалиться с чувством выполненного долга. — Я. Убью. Тебя. Проклятый. Кот, — каждое слово сопровождалось оглушительным ударом в дверь. Сонные обитатели дома сгрудились у двери, обнаруживая за ней Хару, злого и усталого. Тёмного Хару, разумеется. Темнее просто некуда. — Это что, была месть за наш разговор? — он бросился на Кё, как разъярённый бык, которым, собственно, и являлся, и тот едва успел отбить стремительную атаку. — Из-за тебя я заблудился! — Ты всегда блуждаешь, при чём здесь я?! — Ты посадил меня не на тот автобус! На бумажке был написан номер девять, и я уехал чёрт знает куда… — Хару, на бумажке был написан номер шесть. Но тот почему-то не спешил становиться светлым.