Aber die Dinge vielleicht anders gekommen.

      Можно быть уверенным почти до конца, что каждый из нас ощущал в себе монстра, рвущегося наружу, грозящегося разорвать нас на куски. Это наш гнев, наша ревность, даже любовь. Разве нет? Но в один прекрасный момент, если не остановиться, эти монстры станут материальными.       Уайтхед сидел возле кровати, наблюдая, как юноша спит. Чёрные волосы обрамляют бледное лицо, чёрные пушистые ресницы отбрасывают тень на щёки, плотно сжатые тонкие губы идеально вписываются в эту хрупкую картину. У мужчины не было ни жены, ни детей. Занятия не позволяли. Он бы не смог скрываться вместе с ними. А это юное создание сразу его привлекло. Мальчишка не сопротивлялся, просто молча шёл рядом. Как доверчивый котёнок.       Спустя несколько часов этот котёнок проснулся. Тихий кашель и юнец принимает сидячее положение на кровати. Безучастный взгляд окидывает комнату. - Как ты, лучше? - Немного, - юноша вновь раскашлялся. - Тихо-тихо, ляг обратно, - мужчина подошёл ближе к кровати и присел на край, рядом с мальчишкой.        Юнец послушно лёг обратно, больше не пытаясь подняться. - Простите, я вновь причинил Вам неудобства, господин Жнец, - Михаэлис подтянул ноги к себе, обнимая колени руками. - Меня зовут Морган, не надо упоминать прозвища, хорошо, Себастьян? И ты не причиняешь мне никаких неудобств. - М-Морган, что вчера было? - решился задать давно мучащий вопрос юноша. - С какого момента ты ничего не помнишь? - Мэрисса. Она ушла, а что было потом, я не помню. - Ты не захотел идти домой, я отвёл тебя сюда и уложил спать, потому, что ты на середине дороги чуть не вырубился. Вечером у тебя поднялась температура. С того момента ничего особенного не произошло. - Спасибо. Это просто, как стёрлось из памяти. - С тобой такое часто бывает? - Не очень. Я не помню вчерашнего вечера от встречи с Вами. Такое и раньше случалось. - Врачу показывался? - Угу. Сказал, что маниакально-депрессивный психоз. Но я ему не верю, это что-то другое. - Эх ты, чудо.       Снова эта грёбаная апатия. Михаэлис подтянул выше одеяло. Уши улавливали подозрительные звуки, будто кто-то идёт, спотыкается, падает и ругается. - Вы это слышите? - Что? - Кто-то идёт, - не осознавая, что говорит, произнёс юнец. - Никто не идёт, абсолютно тихо, - мужчина прикоснулся ко лбу юноши, холодный, щёки тоже.       Температуры вроде не было. Галлюцинации? "Эй, ну и бардак же в твоей голове!" - послышался недовольный голос где-то среднего рода. "В чьей голове?" - заторможено подумал юноша, пялясь в светлую стену напротив. "Да в твоей, мальчишка", - прошипел вновь голос. "Что ты там делаешь?" - глупый вопрос, совсем глупый. "Не тупи, пожалуйста!" - раздражённо прошипело нечто. - "Меня тебе "подарила" твоя мать перед смертью. Она оказалась слишком сильной, я не смог вырваться. Теперь я - это ты. Если умрёт кто-то из нас, умрёт и оставшийся. " "И что ж ты из себя представляешь?" - унылая мысль, посетившая многострадальную голову. "Я демон. Перед смертью, твоя мать пожелала, чтоб ты остался жив и для надёжности заключила меня в тебя." "Ты так издеваешься или я сошёл с ума?" "Не до издевательств, я действительно в тебе. И, должен признать, в твоей голове жуткий бардак." "Какое тебе дело до того, что в моей голове?" "О... Вот это поворот", - еле сдерживая смех, произнёс голос. "Что ты уже нашло?" "Твои воспоминания. Потрясающе сосёшь." "Ах ты ж... Тварь адская!" "Шлюшка. Растраханная малолетняя шлюшка." "Как... да ты..." "Что, стыдно?" "Да заткнись ты уже, сволочь демоническая!" - всё бы хорошо, но юноша слишком поздно заметил, что выкрикнул это вслух.       Депрессия сменилась злостью, а теперь уже и стыдом. - Всё так плохо? - усмехнулся мужчина. - Простите, я не... - он не договорил, громкий кашель прервал тихие слова. - Тише-тише, вот, выпей, - Уайтхед протянул юнцу стакан с водой, до этого мирно стоявший на тумбочке, и таблетку.       Юноша не знал, что это были за таблетки, но после них становилось куда лучше. Он не помнил как провалился в глубокий сон. Беспокойно ворочающийся ребёнок. Мужчина отметил про себя, что ему начинает нравиться этот комочек неприятностей, который тихо шипит во сне. Морган понимал, что годиться мальчишке в отцы, но эта юная красота не могла не привлекать.       Жнец рассматривал беспокойное бледное личико, горько осознавая, что может его убить. Не сдержаться и окунуть в его кровь свои руки. Мужчине было не впервой убивать людей, но первый раз ему становилось страшно. Ему почти сорок, а он по прежнему один, среди гробов и трупов или оружия и трупов. Разницы, где видеть мёртвые изуродованные тела, не было.       Уайтхед и сам невольно погрузился в сон, ложась рядом с мальчишкой.

***

      Мэрисса пришла домой только под вечер. Выпотрошенная Линдой душа нещадно болела. Девушка никогда не напивалась, просто не хотела быть похожей на своих родителей. Но сегодня что-то пошло не так. Слишком плохо. В голове ещё всплывал образ Грейс. Взгляд этих чёрных глаз преследовал едва ли не везде. И Мэри не выдержала. Какой-то бар с тяжёлой музыкой и водкой. Она отдала почти всё, что было с собой.       Теперь в голове отдавался бой барабанов. Перед глазами всё плыло, ноги подкашивались. Она с трудом дошла до дома. Мэрисса сбросила вещи в коридоре и прошла в ванную. На стене маленькой комнатки весело старое, немного потресканное зеркало. Девушка подняла растрёпанные волосы и заколола их. Расфокусированный взгляд наткнулся на странную татуировку серебристо-синего цвета на шее, непонятно откуда взявшуюся там. Мало ли, может померещилось.       Она пустила воду из крана в раковине. Прохладная вода касалась подставленных ладоней. Неожиданно вода окрасилась в красный цвет, буквально на мгновение, а затем вновь приобрела обычный оттенок. Что за чертовщина? Вспомнился вчерашний сон и Михаэлис, упорно не берущий сегодня весь день трубку. Неужели этот мальчик-ангелочек способен кого-нибудь убить?       Мортон закрутила кран и вышла из ванной. Головокружение усиливалось. Она злилась, сильно злилась. Нет, она не питала ненависти к Себастьяну или Гелене. Просто не могла понять, почему люди, живущие с такими же проблемами, получают лучшее? Красавица Левандовская, способная одним взмахом пышных ресниц добиться всеобщего расположения, любимица всех и вся в театральном ВУЗе. У неё же такие же самые родители, почему же ей всегда достаётся всё самое лучшее? Или тот же Михаэлис. В пятнадцать лет он поступил, да ещё и сразу на второй курс. Этот черноволосый мальчишка, всегда знающий ответ на любой вопрос преподавателя, идеально рассказывающий всё, что от него требуется. Он и сам был идеальным! Красивый, умный, с хорошими манерами, ещё и в достатке.       Они же ничем не отличались! Мэрисса ночами сидела над текстом, пытаясь выучить его наизусть. Но она не могла рассказать его так идеально, как Себастьян. Без запинки, чётко и плавно. Даже если он и отбивался от нужных слов, то прекрасно импровизировал. Гелена знала материал хуже, чем они оба, но компенсировала это действиями во время постановок.       Почему всё складывается так, чёрт возьми? Они ничем не лучше неё, так почему им всегда достаётся всё?       Мэрисса впервые была пьяна. Она раньше и не задумывалась о своей жизни. А сейчас как раз выдался момент. Девушка прошла в единственную комнату и рухнула на несобранный диван.       Грейс Кэрроу. Мэри помнила её, мельком видела пару раз. Она помнила её отца, приходившего к Дженнифер. Эва действительно похорошела с того момента. А Мэрисса осталась такой же. Эй-Джи превратилась из хрупкой девушки в прекрасную женщину. Этот утёнок стал лебедем, а Мортон так и осталась прежней.

***

      Гелена вернулась домой практически сразу же после окончания опроса. Задерживаться она не хотела. Отца ещё не было дома, только мать и Мирослав - брат девушки. Алиция возилась с книгами в библиотеке, мальчик пытался разобраться с домашним заданием.       Левандовская сняла пальто и сапоги в коридоре и прошла в комнату к брату. - Лена, помоги, пожалуйста, - мальчик воззрился на сестру своими зелёными глазёнками. - Ну, что случилось? - она улыбнулась, присаживаясь на стул рядом. - Переведи пожалуйста текст на польский. - Я-то переведу, а ты когда здешний язык учить будешь, а? Мирослав, я не смогу ходить переводчиком рядом с тобой всю жизнь.        Девушка молча читала текст. Длинная нудная притча. И зачем родители отдали его в школу при церкви? - Мирослав, ты остальное сделал? - Да, только это осталось. - Отец сильно будет ругаться, если узнает, что я так делаю. - А он не узнает. - Эдакий ты у нас уверенный. Иди попроси у мамы польский перевод библии. Я найду тебе этот текст, но читать его будешь сам. - Ладно.       Мальчонок мгновенно улетучился. Отцовские волосы и мамины глаза. Черноволосое и зеленоглазое неугомонное бедствие. Он вернулся минут через десять, сияя от счастья с белой книгой в руках. Мальчик положил книгу на стол и забрался на стул с ногами. - Эй-ей-ей, ноги спусти, запачкается - влетит по первое число за обивку. - Лен, твои друзья ещё придут? - Не переводи тему. Вряд ли, родители наши не впустят, ты ж знаешь. - Тот парень. Он какой-то странный. Молчаливый, грустный. - Он всегда такой, обстоятельства так сложились? - У него есть мама с папой?       Не смотря на то, что Мирославу скоро должно было исполниться пятнадцать, он был потрясающе наивен, как пятилетний ребёнок. - Нет, он живёт с дядей. - А его дядя тоже такой, как он? Грустный и молчаливый? - Он, как наш папа.       Мальчик замолчал. "Как наш папа". Мирославу частенько доставалось от Томаша и серьёзно доставалось. Это значило, что такое "счастье" выпадает не только им с Геленой. Мальчишка не любил своих родителей, не смотря на то, что священники всячески вторили "Возлюби ближнего своего". Он любил только сестру.