Newmas ? Really ?

Только тень мне друг.

— Иди за бургерами, Томми! — А как же! — пробубнил себе под нос Томас и пнул ногой камень. Он уже шел порядка десяти минут, а тот магазин, что виднелся на окраине дороги все никак не приближался. В кармане бились монеты, издавая причудливые звуки, будто сражались за что-что. Томас накинул на плечи рубашку. Вскоре Хозяин магазина Тиллл сложил в пакет три фунта гамбургеров, четыре бутылки "кока-колы" и открывалку за два цента. Это был громадных размеров мужчина, с накачанным пивом брюхом, выпиравшим из-под белой футболки на манер надутого ветром паруса. Как только Том появился в его заведении, он, посасывая зубочистку и оперевшись толстыми, как сардельки, пальцами о прилавок, принялся наблюдать, не сопрет ли Томас чего, и заговорил лишь когда стал взвешивать гамбургеры: — А я, кажется, знаю тебя, парень. Ты — брат Зака из школы Бэйкон, так? При этих словах зубочистка перекочевала из одного уголка его рта в другой. Он, пыхтя, достал из-под прилавка бутылку содовой и открыл ее. — Совершенно верно, сэр, вот только Зак... — Я знаю. Печальная история, малыш. Как говорится в Библии: "И в расцвете лет помни, человек, что ты смертен". Вот так, малыш... Знаешь, у меня брат погиб в Корее. Тебе когда-нибудь говорили, как ты похож на Зака? Да-да, просто копия брата... — Да, сэр, говорили, — соврал Томас. — Я ведь отлично помню, каким он был классным полузащитником. Вот это игрок, Бог ты мой! Ты тогда был слишком мал и вряд-ли что-то запомнил... Он уставился поверх Томаса куда-то в пространство, словно перед его глазами возникло вдруг видение брата Томаса. — Ну, почему же? Прекрасно помню. Эй, мистер Тилл... — Что, малыш? От нахлынувших воспоминаний глаза его затуманились, а зубочистка слегка вздрагивала во рту. — Снимите руку с весов. — Что-что? — он уставился на тарелку весов в легком недоумении, где, рядом с гамбургерами, покоились его пальцы-сардельки. — Ах, да... Извини, задумался о твоем брате, упокой, Господи, душу его. Он убрал ладонь с весов, и стрелка тут же прыгнула вниз на добрых шесть унций. Пришлось-таки ему доложить еще гамбургеров. — Ну, хорошо, держи, — сказал он, протягивая Томасу пакет. — Посмотрим, что тут у нас получилось... Три фунта гамбургеров - доллар и сорок четыре цента, рулет - двадцать семь, четыре воды - сорок, плюс открывалка за два цента. Итого... Он пощелкал костяшками счетов. — Два двадцать девять. — Тринадцать, — возразил Томас. Нахмурившись, он медленно поднял на него глаза: — Что ты сказал? — Два тринадцать. Вы неправильно посчитали. — Ты что, малыш... — Вы неправильно считаете, — повторил Томас. — Сначала вы собирались меня обвесить, мистер Тилл, а теперь хотите обсчитать? Томас выложил перед ним ровно два доллара и тринадцать центов мелочью. Он хмуро посмотрел на деньги, затем на парня. Лоб его пересекли глубокие морщины. — Да ты меня за дурака держишь, сопляк? — Тилл неуклюже попытался перелезть через прилавок, но Томас тут же ухватил пакет с продуктами и принялся бежать. Парень обернулся только в двадцати ярдах от дороги, что вела назад к свалке. Тилл стоял около входа, пыхтя, словно паровоз. Он держался за голову и что-то кричал. — Никчемный мальчишка! У-х-х, паразит! Ты вообще не похож на брата. Он был умнее тебя в тысячи раз, и могу поспорить, что твоя мамаша тебя тоже считает дураком. После такой тирады толстяк закашлялся. "И дай Бог, чтобы он кашлял кровью", — подумал Томас. За пару миль до свалки Томаса пробили слезы. Сам он ненавидел плакать, но когда упоминали его брата или родителей, просто не мог не поддаться душевным переживанием. За минут пять от свалки его уже одолела холодность ко всему. Он перелез забор и тупо уставился себе под ноги. — Эй, Томас пришел! — Чак хохотнул и кинулся к нему. — Черт, тебя так долго не было. Тереза переливала все же воду в бутылки. Глаза нашли Ньюта, что рисовал что-то палкой на сырой земле. — Ньют нашел пару интересных вещей от машин, — Чак улыбался во всю и лепетал, но Томас уставился на Ньюта. — В общем, давай есть, — Чак снял с Томаса рюкзак и выхватил пару бургеров. — Видала, Тереза? Вкуснятина. Томас подошел к Ньюту и присел около него. — Все хорошо? — парень выводил узоры на земле. — Отлично просто. — Я тут кое-что нашел. В том домике. Томас перевел взгляд на старый домишко с синей оконной рамой. — И что ты нашел? — Пойдем. Вскоре они стояли за тем самым синим грузовиком. Ньют выдержал паузу, а потом вынул из-за штанов... — Пистолет? — Томас широко открыл глаза. — Ты что идиот, шенк? — Томас, полегче, этот браунинг был в шкафу в том доме. — А может там есть кто-то? Твоя башка не подумала об этом? — Томас говорил уже шепотом, крутя в руках новый браунинг. Вдруг парни услышали крик бородатого мужчины совсем рядом: — Эй! Эй, парень! Ты вы тут делаете? Ну-ка, сейчас же отойдите от машины! И пистолет! Положи его, ублюдок! Ньют и Томас бы послушались его, однако страх наоборот погнал их к изгороди так, что только пятки засверкали. По ту сторону решетки Ньют заметил обеспокоенные лица Чака и Терезы. — А ну вернитесь! — орал им вслед охранник Майло. — Вернитесь, паршивцы, или я пса спущу! Угроза эта, словно подтолкнула Томаса, и он удвоил скорость. Пакет с едой трепыхался у него за пазухой. Тут он услышал идиотский хохот Ньюта, крик Терезы: "Скорее, парни! Ну же, давайте быстрей!" — и сразу вслед за этим команду Майло: — Взять их, Боллс! Фас их, малыш! Тереза, оттолкнув Чака, поймала пакет, который Томас перекинул через загородку. Представив ринувшегося за Ньютом пса - огнедышащее, клыкастое чудище, от топота которого земля вдруг содрогнулась, Томас заорал благим матом, одним прыжком взвился на изгородь и, будто мешок шлепнулся по другую ее сторону. В тот же миг Боллс, наткнувшись на непреодолимое препятствие, лязгнул у него за спиной челюстями и издал протяжный, полный разочарования вой. Несмотря на боль, Томас тут же обернулся, чтобы, теперь уже будучи в безопасности, впервые собственными глазами увидеть легендарного монстра. И тут уже он не смог скрыть разочарования: легенды имели довольно мало общего с действительностью. Вместо громадного, свирепого волкодава с пылающими глазами и капающей с кинжалообразных клыков слюной на ненр, жалобно поскуливая, смотрела обыкновенная белая, с черными пятнами, дворняга средних размеров. Дворняга встала на задние лапы, безуспешно пытаясь вскарабкаться на загородку, по другую сторону которой, уже пришедший в себя Ньют, дразнил ее мартышечьими прыжками и ужимками. — Поцелуй-ка, Боллз, меня в задницу! — приговаривал он. Томас засмеялся, а за ним и Тереза. Чак указал рукой на Майло, что кинулся к ним и, они все повернулись назад, чтобы бежать. Бежали минут пятнадцать, ведь Чак еще упомянул о том, что этот бородатый чувак может спустить пса и сюда. В конце концов все плавно двигались по железной колии. Чак и Тереза впереди, а Ньют и Томас сзади них. — Ну как, Томми, обделался от страшного пса? — Ньют толкнул Тома в бок и засмеялся. — Себя бы видел, идиот! — Томас ухватил руку Ньюта и сжал ее так, что тот аж специально заскулил по - собачьи. — Да ну тебя! Минуту они шли молча. Когда рука Ньюта обвила шею Томаса и легла ему на плече, Томас только улыбнулся и сделал тоже самое. — Когда-то я буду рассказывать своим детям об этом приключении, — Том наклонился и легко чмокнул Ньюта в щеку. — Упомяну и о собаке. Только давай она будет злым монстром, Ньютон? — Какой же ты дурной шенк, Томми, — Ньют смахнул прядь непослушных волос со своего лба и уставился вперед. — А еще мой лучший друг. Томас довольно улыбнулся. Так они шли по колии, обнявшись, как братья, на встречу закатному яркому солнцу, а опасности только начали их встречать на пути.