Newmas ? Really ?

Во сне Томас видел этот поцелуй целую ночь. Он вертелся на своем одеяле и иногда что-то лепетал. Это заставляло Ньюта подняться на локти и посмотреть все ли хорошо с Томом. К четырем утра тот окончательно уснул, и Ньют уставился в небо, положив руки под голову. Он вспоминал тот взгляд парня, что выражал удивление, но с другой стороны глаза выдавали Томаса. И он тоже хотел этого не меньше. После этого поцелуя они обменялись парочкой фраз и, покрасневшие, словно мальчики, пошли молча и улеглись спать. Их ждал разговор. Как оказалось утром они заметили, что рельсы около их ночлега поворачивали теперь на юго-запад и шли через настоящий бурелом. Лес тут был преимущественно хвойным, с густым, практически непроходимым подлеском. Прежде чем двинуться в путь, они позавтракали собранной в этом подлеске черникой. Ее здесь было видимо-невидимо, но, несмотря на это, желудки их лишь наполнились слегка, а через полчаса принялись требовать более солидной пищи. Ньют и Томас были грязные. Не только губы и пальцы, но даже их обнаженные до пояса тела (было только восемь, но жара уже заставила их скинуть рубашки) стали синими от черники. Чак принялся мечтать вслух о яичнице с беконом, из-за чего чуть не схлопотал по шее. Где-то в половине десятого Тереза и Чак, идущие впереди, заметили воду, о чем и прокричали Ньюту и Томасу. Парни тут же подбежали к ним. Чак, радостно смеясь, показывал куда-то пальцем: — Смотрите! Это бобры соорудили! Чуть впереди под насыпью пролегала широкая дренажная труба. Бобры заткнули ее правый конец, соорудив нечто вроде небольшой плотины из палок и сучьев, скрепленных листьями, ветками и глиной. В результате образовалось маленькое водохранилище, наполненное чистой, сверкающей на солнце водой, над поверхностью которой в нескольких местах возвышались домики зверьков с острыми крышами, напоминающими эскимосские чумы. В пруд впадал ручеек, деревья вокруг которого были лишены коры почти до трехфутовой высоты. — Ремонтная служба быстренько все это ликвидирует, — заявил Ньют. — Это почему же? — А для чего, как вы думаете, здесь проложена труба? Чтобы вода не подмывала драгоценную насыпь. Так что пруд здесь не потерпят ни в коем случае. Бобров частично перестреляют, остальные уйдут сами, а плотину их разрушат, после чего на этом месте останется трясина, которая тут, скорее всего, была и раньше. — А бобры как же? — спросила Тереза. — Это их проблемы, — пожал плечами Ньют. — По крайней мере, управлению железных дорог на такие мелочи плевать. — Интересно, можно ли здесь искупаться? — Чак жадно смотрел на воду. — Глубины хватит? — Чтобы узнать, надо попробовать, — резонно ответил Ньют. — Кто будет первым? — Я! — вызвался Чак. Он бросился вниз, на бегу скидывая кроссовки. Одним движением он стянул с себя джинсы вместе с футболкой, затем поочередно снял носки и прыгнул в воду. Через несколько мгновений его голова, со слипшимися волосами, показалась на поверхности, и он закричал: — Отлично, ребята! Здесь просто здорово! — Глубоко? — осведомился Томас, так как плавать он так и не научился. Чак встал на дно, плечи его поднялись над поверхностью. На одном из них Ньют заметил что-то серовато-черное. "Наверное, грязь", — подумал он. Немного погодя он пожалел, что не вгляделся повнимательнее... — Давайте сюда, вы, трусишки! — кричал им Чак. Повернувшись, он поплыл саженками к противоположному берегу, затем обратно, но к тому времени Ньют и Томас скидывали с себя одежду. Тереза закатила глаза и уселась на берегу. Ньют прыгнул первым, за ним и Том. Вода была просто потрясающей — прохладной, чистой и какой-то ласково-шелковистой. Подплыв к Томасу, Ньют встал на дно, и они, счастливо улыбаясь, посмотрели друг на друга. Крик ужаса вырвался у них так же одновременно: серовато-черное пятно у Чака на плече оказалось громадной, жирной пиявкой. Такая же, очевидно, присосалась и к Томасу, поскольку челюсть у Ньюту отвисла, а оказавшийся рядом, на берегу, Тереза заверещала на манер свинки под ножом мясника. Они все втроем очертя голову бросились на берег. Теперь Ньют знает о пресноводных пиявках гораздо больше, нежели тогда, и тем не менее, эти, в общем-то, совершенно безобидные существа продолжают вселять в него чуть ли не мистический ужас. Как известно, их слюна содержит анестезирующие и противосвертывающие вещества, присасываясь, они не причиняют никакой боли, поэтому если их не видеть, то ничего и не заметишь, пока они сами не отвалятся, насытившись, или же не лопнут. Оказалось, что в пруду этих тварей полным-полно. Когда парни выскочили на берег, и Чак посмотрел на собственное тело, его чуть кондрашка не хватила. — П-и-я-в-к-и! — взвизгнул он, дрожащими пальцами отдирая тварей от ляжек и отшвыривая их как можно дальше от себя. — Кровопийцы гребаные! Ньюта всего трясло, будто от холода, хотя жара стояла невыносимая. Сдирая пиявок с груди и рук, он всеми силами старался удержаться от криков. — Посмотри-ка, Ньютон, — Томас повернулся к нему спиной, — много их там еще? Ради всего святого, Ньютон, сними с меня эту гадость! Ньют отодрал от спины Томаса штук пять или шесть, после чего Том помог ему таким же образом. Ужас уже немного отпустил Томаса, когда он, опустив глаза, увидел, вероятно, прабабушку всех этих тварей, к тому же вспухшую от его крови, наверное, вчетверо и превратившуюся из серовато-черной в багрово-красную блямбу колоссальных размеров. Устроилась она - где бы вы думали? - прямо у него в паху. Это уже было чересчур. Он все еще старался не показать вида, но в голове у него помутилось. Томас отодвинул чуть боксеры и Тыльной стороной ладони попытался смахнуть отвратительного слизняка. Не тут-то было. Заставить себя дотронуться до мерзкого создания еще раз было выше его сил. Он повернулся к Ньюту, но выговорить ничего не смог, а лишь показал пальцем на то место. Физиономия Ньюта из побледневшей сделалась пепельно-серой. — Сам я не могу, — пробормотал Томас, сдерживая подступившую внезапно тошноту. — Ты мне не поможешь?... Ньют отшатнулся от него с перекошенным лицом, не в силах отвести глаз от кошмарной картинки. — Н-нет, Томми... Извини, но я не могу... Н-нет... А, черт! Он наконец оторвал взгляд от пиявки, сложился пополам, и его вырвало на песок. "Ты должен сделать это сам, — принялся убеждать себя Томас, стараясь не смотреть на омерзительное существо, которое, тем временем, продолжало раздуваться. — Ну же, давай, покажи, что ты мужчина. Это же последняя. Последняя..." Он все-таки заставил себя дотронуться до пиявки, и в тот же миг она лопнула, словно переполненный воздухом шарик, вот только вместо воздуха из лопнувшей гадины брызнула его собственная кровь, липкая и теплая. Томас закрыл глаза и, отвернувшись от ребят, принялся одеваться. Сделав над собой невероятное усилие, он с ужасом понял, что больше не в состоянии контролировать. К нему подошел Ньют. Вид у него был испуганно- виноватый. Парень проследил, чтобы Чак и Тереза отошли подальше и сказал: — Прости, я не смог взять себя в руки, — он опустил глаза и подал Тому его рюкзак. — Все нормально, Ньют. Ньют выдохнул, понимая всю нелепость ситуации, и обнял парня. Мысленно он дал себе обещания никогда не купаться в подобных прудах. От мыслей о пиявках его сотрясало холодом. — Ничего не болит? — Ничего, — буркнул Томас. Он надел рюкзак и уже готов был идти по дорожке. — Дашь мне осмотреть место ушиба? — быстро шепнул Ньют Томасу на ухо и убежал вперед. Томас смеялся в голос.