Newmas ? Really ?

Томас старался внимательно смотреть на обочину, однако разверзшееся небо приковывало взгляд помимо его воли. Прохладный ветер все крепчал. Внезапно прямо у него над головой сверкнула такая ослепительная вспышка, что глаза сами собой зажмурились: похоже, сам Господь сфотографировал его, по пояс голого мальчишку, куда-то бредущего по железнодорожной колее. Где-то ярдах в пятидесяти рухнуло сраженное молнией громадное дерево, а последовавший вслед за этим раскат грома заставил Томаса содрогнуться. Больше всего на свете ему сейчас хотелось очутиться дома, в уютном безопасном месте вроде погреба, где хранилась картошка, с хорошей книжкой… — О, Боже! — вскрикнул Чак фальцетом. — Господи Иисусе, вы только посмотрите! Взглянув туда, куда указывал пальцем Чак, Ньют увидал голубовато-белый огненный шар, двигавшийся к ним над левым рельсом с треском и шипением, напоминавшем рассерженного кота. Все они замерли в оцепенении, разинув рты и все еще не веря в существование подобных штуковин, а шар тем временем промчался мимо них и, удалившись футов на двадцать, вдруг лопнул с громким треском и исчез, распространив вокруг резкий озоновый запах. — Какого черта я вообще тут делаю? — пробормотала Тереза. — Вот это да! — возбужденно воскликнул Ньют, потрясенный зрелищем. — Глазам своим поверить не могу! Вот так штука, а?! Томас, однако, в этой ситуации был согласен скорее с Терезой. Как и ей, ему было весьма не по себе, а одного взгляда на небо хватило, чтобы закружилась голова. Очередная молния ударила совсем рядом, запах озона стал сильнее, а раскат грома последовал практически безо всякой паузы. Звон в ушах еще не стих, когда послышался ликующий вопль Чака: — ВОТ ОН!!! НУ, НАКОНЕЦ ТО! СМОТРИТЕ, ВОН ТАМ ОН!!! Я ЕГО ВИЖУ! Достаточно прикрыть глаза, и Томас снова и снова видит Чака стоящим на рельсе, словно первооткрыватель на капитанском мостике, прикрыв ладонью глаза от очередной вспышки, другой же рукой указывая куда-то вдаль. Они подбежали к Чаку, при этом Томас повторял про себя: «Его просто-напросто подвело воображение. Сначала пиявки и жара, теперь эта гроза… Ему, конечно, померещилось». Однако, как бы Томасу ни хотелось, чтобы это так и было, он уже понимал, что Чаку вовсе не померещилось. В тот миг он осознал, что зря ввязался в это гиблое дело, что любоваться на мертвое тело у него не было ни малейшего желания. Там, куда указывал малыш Чак, прошедшие ранней весной ливни частично размыли насыпь, образовав канаву фута в четыре, до которой у ремонтной службы либо никак не доходили руки, либо ее просто не заметили. Канава заросла уже черникой, откуда высовывалась белая, как воск, ладонь. Запах оттуда шел отвратный. Томас старался не дышать, остальные тоже. Сильный ветер хлестал их теперь уже со всех сторон, однако Томас его не замечал, думая, что обязательно сойдет с ума, если сейчас услышит выкрик Чака: «Парашютистам приготовиться к прыжку!» Лучше бы было увидеть все тело сразу, а не одну эту восковую ладонь… Она и сейчас встает у Томаса перед глазами всякий раз, когда он слышит или же читает о каком-нибудь ужасном происшествии или преступлении. И вновь блеснула молния, потом еще и еще раз. Раскаты грома следовали один за другим, словно боги устроили там, на небесах, гонки на огненных колесницах. — Бли-и-ин, — протянул Ньют. Ругательство вышло у него каким-то полувздохом, полувсхлипом. Тереза нервно облизнула губы, а Чак молча стоял и смотрел. Ветер то сдувал его длинные, спутанные волосы с ушей, то снова закрывал их. На лице его застыла абсолютно ничего не выражающая маска, хотя позднее Томасу стало казаться, что нечто на нем все же промелькнуло… По мертвой ладони ползали взад-вперед черные мураши. Лес вокруг них как будто тяжело вздохнул, заметив, наконец, их присутствие — это по кронам деревьев ударили первые, тяжелые капли дождя. По голове и рукам застучали капли размером в десятицентовик. Изголодавшаяся по влаге земля впитывала их мгновенно. Эти первые громадные капли сыпались, наверное, не более пяти секунд. Томас и Ньют озадаченно переглянулись. И тут разверзлись хляби небесные, и начался всемирный потоп… Чак спрыгнул с насыпи к промоине, волосы у него уже намокли и слиплись. Томас последовал за ним. Тереза и Ньют поспешили за ними, но Томас с Чаком оказались у тела мертвого мальчика первыми. Лежал он ничком. Томас вопросительно посмотрел на Ньюта, взгляд у него был серьезным, совсем взрослым. Поняв, чего он хочет, Ньют молча кивнул. Томас подумал, что тело оказалось тут, внизу, безо всяких видимых увечий, а не там, на рельсах, изуродованным до неузнаваемости, потому что парнишка в последний момент попытался увернуться от машины Гелли. Лежал он головой к насыпи, в позе ныряльщика перед прыжком. Его темные, рыжеватые волосы слегка вились, на них виднелась запекшаяся кровь, однако ее было совсем немного. Одет он был в темно-зеленую футболку и джинсы. Обуви не было, но чуть поодаль, в зарослях черники, Томас заметил низкие кроссовки. Это его поначалу удивило — почему это они валяются отдельно? — но потом он понял, в чем тут дело. Только теперь Томми осознал это с ужасающей отчетливостью: парнишка не спит, не приболел, он мертв, безнадежно мертв, он никогда уже не встанет с этой постели из черники, никогда не наденет свои кроссовки, не вернется домой, вообще теперь по отношению к нему одно лишь слово имеет смысл: НИКОГДА. Он мертв, умер. Конец… Они перевернули его лицом вверх, подставив его под проливной дождь, сверкающие молнии, оглушительные громовые раскаты. Его лицо и шею покрывал сплошной ковер из муравьев и жуков, копошащихся вокруг выреза футболки. Широко раскрытые глаза представляли собой не менее кошмарное зрелище: один закатился так, что виден был только белок, а второй смотрел прямо на Ньюта, не мигая. Кровь, очевидно из носа, запеклась на верхней губе и на подбородке, а правая сторона лица была сплошным кровоподтеком. И все равно, выглядел он не столь ужасно, как Ньют предполагал. Однажды Деннис с силой распахнул дверь именно в тот момент, когда Ньют собирался ее открыть с противоположной стороны, так у него кровоподтеки на физиономии были еще страшнее, плюс к тому, конечно, кровь из носа, и тем не менее Ньют даже не отказался ужинать в тот вечер. Изо рта мертвого мальчика выполз громадный жук и, перебежав по щеке, свалился в чернику. — Видали? — сказал Чак срывающимся голосом. — Держу пари, у него там, внутри, полным-полно жуков, даже, наверное, в мозгу… — Заткнись, Чак! — прикрикнул на него Томас, и Чак с видимым облегчением его послушался. Небо прочертила ярко-голубая молния, отразившись в глазах парнишки, которые словно ожили на миг, как будто он обрадовался, что его, наконец, нашли, и нашли именно они, ребята одного с ним возраста. Только теперь Томас заметил, какой тяжелый от него исходит дух. Уверенный, что его вот-вот стошнит, Том поспешно отвернулся, однако позывов, как ни странно, не было. Тогда, чувствуя, что это мне необходимо, он сунул в рот два пальца, но и это не помогло: спазм сжал желудок, но не более того. Шум ливня и громыханье грома совершенно заглушили рокот моторов двух автомобилей, подъехавших со стороны Харлоу, и уж тем более никто из них не слышал приближающихся шагов. Потому-то они и застыли в оцепенении, когда «Грязное Яблоко» Меррил и Гелли, перекрывая грозу, заревели: — А эти тут откуда взялись?!