Я люблю тебя, папа...

И теперь я предатель Для обеих сторон, Ровно зло и добро Ждут моих похорон Последнее испытание - Детство Чародея.

*** Сдирая руки в кровь вместе с кожей и плотью, он, наконец, сумел высвободить одну из них. Вторая поддаваться никак не желала, и Локи пришлось выдергивать часть стены, которая на его счастье поддалась после почти получаса упорных попыток. Золотые цепи тянули назад и позвякивали при беге, но это сейчас волновало его меньше всего. Спускаясь по полуразрушенным ступеням, он удивленно разглядывал то, что теперь было Аидом. Как и в его кошмаре, мрачные своды начинали рушиться, а пропуская сквозь щели на свободу блуждающие души, которые теперь лишились прекрасных садов. Некогда самое спокойное и безмятежно умиротворенное место среди всех южных миров, в котором были заботливо собраны все диковинные деревья, травы и цветы, теперь было завалено грудой черных камней и погребено под слоем пыли. - Беда, случилась большая беда, - вечно холодный и словно безразличный ко всему голос Гекаты все же едва заметно дрогнул, а сама богиня тайн и колдунов выглядела бледнее обычного. - Что? Что произошло? – растерянный бог огня, едва не споткнувшись впопыхах о руины, обернулся к той, кто напугала его своим неожиданным появлением. - Мне почем знать. Но с Гадесом что-то случилось, иначе бы царство не начало рушиться, - с тоской оглядывая разрушенное большим булыжником течение Леты, ответила богиня. – И вообще, чего встал-то? А ну быстро отправился за ним! Пока я тебя сама в пыль не стерла. Одни беды от тебя… И ступени и камни вновь полетели перед глазами. До самого Стикса он не обращал внимания на то, что дыхания от быстрого бега почти не хватало. Но Харона на месте не было. Более того, посредине реки застыла его перевернутая ладья. И очень сомнительным казалось, чтобы вечно аккуратный к деталям проводник мог так беспечно оставить свое любимое судно. Ничего другого не оставалось, пришлось лезть в ледяную воду, которая почти моментом пыталась свести мышцы и отправить наглеца на свое дно. Но Локи было все равно, даже тяжелая цепь сейчас почти ничего не весело. Но не просто так Харон занимал свой пост, в мутных мрачных водах, кроме холода таилась еще одна опасность… Локи очень удивился, когда что-то скользкое крепко схватило его за ботинок и принялось обвиваться вокруг лодыжки. Отчаянно рванувшись вперед, бог огня все обернулся, пытаясь высвободить ногу и так и замер. Желтые глаза неведомого существа смотрели прямо, не мигая. Хищный оскал не меньше чем тысячи острых зубов и длинное, уходящие далеко в черные глубины туловище дополняло жуткий образ. Открыв в изумлении и безмолвном вопле рот, змееглазый чуть не наглотался воды, на что, скорее всего, рассчитывало хитрое чудище, которое мерно раскачивало своей зубастой головой, приближаясь к своей жертве. Но Локи не собирался сдаваться без борьбы. На следующий рывок предательский ботинок поддался, и, оставшись в клацнувшей пасте чудовища немало раздосадовал его своей невкусной природой. Стараясь не упускать из вида уже такую близкую ладью, Локи изо всех сил плыл вперед, чувствуя, как на его спине концентрируются все новые и новые взгляды, а скользкие тела плывут все ближе. И вот липкое нечто снова начало обвиваться вокруг него, но на этот раз вокруг живота. Судорожно соображая, как в очередной раз не стать обедом, он пошел почти на отчаянный шаг. Вода вокруг чудища зашипела и забурлила, почти мгновенно закипая, запахло вареной рыбой, а некогда над некогда ледяными водами смешались визги и крики. С трудом перевернувшись через край лодки, Локи торопливо стаскивал с себя всю одежду, которая уже начинала противно приклеиваться к телу. Огонь, конечно, не мог причинить ему вреда никогда, но кипяток был совсем другим делом. Только охладить полученные ожоги сейчас было негде, да на это и не было времени. Тем более, что все равно за ними последовали новые: весло было безнадежно где-то потеряно, и Локи приходилось торопливо грести руками, пока разгневанные обитатели Стикса не захотели отомстить своему убегающему обеду. *** Олимп? То ли это царство белых облаков и беззаботных богов? Нет, обитель богов стала еще мрачнее. Просто серые тучи стали свинцовыми, а солнце так и вовсе пропало, несмотря на день, погрузив все вокруг не только во мрак, но и в холод. Впрочем, мрак был благополучно развеян факелами, которые тут и там горели на столбах. Они словно отмечая направление, в котором сейчас бежал бог огня, прислушиваясь к голосам, которые отдаленно звучали вместе с веселой музыкой. Однако чем дальше бежал Локи, тем больше факелов было погашено, и наконец, краем зрения он однажды смог уловить виновниц того, что он то и дело чуть не сбивался с пути. Это были керы и эринии. Мстительные богини и их спутницы рыдали в голос, разбивали вазы и колонны, одной лишь тьмой своей ауры убивая свет вокруг. И не только Локи заметил их. Керы и эринии заметили и его тоже. Окружив бога огня своим порывистым полетом, они то и дело толкали его из стороны в сторону, мешая пройти. - Сволочь! - Убийца! - Ничтожество! - Тварь! – едва удавалось разобрать среди общих воплей и шипения оскорбительные выкрики. Эринии то и дело старались уцепиться и выдернуть пряди огненных волос, а керы своими острыми когтями метились выцарапать глаза. - Что? Что случилось? – пряча лицо от разъяренных богинь и их приспешниц, Локи удивлялся их гневу. Насколько ему было известно, своенравные создания никогда бы так сильно не горевали по смерти Бальдера. А больше… Разве он еще кого-то убивал? - Ах, он и не знает? Не знает?! – сжимая в руках золотое копье, Алекто кинулась с ним на бога огня, намереваясь пронзить сердце. Но змееглазый увернулся, упав на землю, за что все же получил свою порцию когтей и пинков уже от кер, которые рвали на нем все еще мокрую после купания в Стиксе одежду. - Оставьте! – неожиданно послышался голос Тисифоны, которая, не без труда, удерживала за плечи более нетерпеливую Алекто. – После будет время. Пусть идет, - убеждала она сестру. Поднявшись пока мстительные богини не передумали, Локи снова продолжил путь… *** Главная площадь также не была особо приветливой. Обычно желто-золотые плиты на полу теперь отдавали медной кровью, а, быть может, просто были в чьей-то крови. Небо здесь и вовсе было черно-фиолетовым, словно подчеркивая всю ту безумную вакханалию, которая открылась глазам Локи. Музыканты стихли, но это не мешало девочке-служанке продолжать танцевать под щелчки плети смеющегося Аполлона. Окровавленная Афродита, не обращая внимания на обугливающееся и тлеющее на подоле красное платье, обливаясь вином, целовала пана. Обычно суровая и несколько мрачная Гера смеялась в компании Тора. Странная парочка явно наслаждалась зрелищем танцующих и плачущих юношей и девушек на осколках от винных бутылок, на обломках каких-то ржавых мечей. - Безумие…, - отшатнувшись от странной картины, Локи заметил впереди скучающую в одиночестве фигуру Танатоса, который, кажется один, не принимал участия во всем этом. Уж один из верных советников-то должен знать, где сейчас Гадес. - Тебе не нравится, - скорее констатировал, чем спросил Смерть, равнодушно глядя на нового гостя. – Что ж, привыкай видеть истину. Они наконец-то делают, что хотят. Поверить трудно, стоило устранить только один мешающий элемент, и мир стал таким, каким он должен был быть всегда…. Но богу огня было плевать на эту пьяную философию. - Где Гадес? – напрягаясь и чувствуя неладное, спросил Локи. – Его тут нет. Где он? Танатос не ответил, не мигающим взглядом смотря за спину бога огня. Локи обернулся. «А это парочка хорошо сдружилась», - невольно отметил он, видя перед собой Зевса и Одина, которые словно и ждали только его одного. - Набегался, ищешь своего любовничка, правда? – ухмыльнулся бог висельников. – Только вот зря. Он сам согласился заплатить за тебя и твои преступления. - И тебя это устроило? Ни за что не поверю! Ты же просто бредил, чтобы меня только нашли, разве нет? – напрягся Локи, судорожно оглядываясь. - Мало, ты прав, - согласился Один. – Он был скорее приманкой. - Тогда отлично. Я твой. Отпусти его. Я не буду тебе сопротивляться, - все еще глазами любимого отца, Локи наивно надеялся, что Одина действительно интересует только он. Игг расхохотался, толкая в бок своего неожиданно обретенного нового друга. Зевс, сотрясаясь толстым пузом, шутку оценил и тоже начал противно посмеиваться, скорее кашляя по звукам и беся тем самым бога огня. - Чего смешного? Где Гадес? Давай отпускай его, а не то вас обоих спалить успею. Другие все равно заняты, - кивнул змееглазый на увлеченных странными развлечениями богов. Вотан только больше хохотал. - Не в том ты положении, чтобы мне тут условия ставить, но надо признать, мне эта наглость только нравится. И всегда нравилась в тебе. Что ж, так и быть, Гадес тебя уже ждет, иди вперед, - махнув рукой, он продолжал скалится, даже когда последовал вслед за огненноволосым богом. Локи этому не противился. Главное сейчас найти Гадеса. Если его не отпустят добровольно, он что-нибудь придумает, как-нибудь да устроит темному богу побег. Но отец не должен страдать безвинно за проступки своего сына…. *** Подъем наверх кончился. И Локи с удивлением смотрел на круглую арку на черном беззвездном, безлунном и бессолнечном, словно картонном небе. В полумраке он не сразу заметил, что здесь кто-то есть. - Ты меня, что за дурака держишь? Хочешь обмануть, - задал он вопрос Одину, приближаясь к странному строению. Босая ступня коснулась чего-то липкого и прохладного. «Кровь», - сразу выдало сознание, не сразу переключаясь на жуткую картинку впереди. Тянувшиеся тонкие нити от арки не могли удержать тяжелое тело, которое в неестественной позе лежало на холодном мраморе. В резко исхудавших и побледневших чертах целого только на половину лица еще смутно угадывалось прекрасное мрачное лицо. Кисть одной руки полностью отсутствовала, а порванный хитон просвечивал черные дыры в теле. Дрожащими пальцами Локи гладил спутавшиеся в сосульки волосы. Нет, это все не правда. Разве, тот, кто правит смертью, может сам умереть? Разве могут безжизненно смотреть вверх черно-красные глаза, которые еще каких-то несколько часов назад горели страстными искорками? Разве могут быть холодными такие нежные и ласковые руки? Разве может не вырываться жаркое дыхание жизни из пухлых нежных губ? - Нет…Нет…НЕТ! – закрывая и открывая лицо руками, по-детски надеясь, что это все только очередное видение, Локи никак не хотел верить в то, что Гадеса больше нет. А Один только раздражал душевную рану: - Да, Локи, - подойдя к богу огня ближе, он схватил его сзади за волосы и отнял от лица дрожащие руки. – Смотри. Смотри! Я хочу, чтобы ты хорошо запомнил, что ТЫ натворил, - заставляя поверить во весь ужас происходящего, издевался северный бог. - Я? – глотая слезы, ответил змееглазый почти беззвучно. - Да, ведь я предупреждал тебя… Но мотая головой, Локи не хотел слушать этот бред: - Нет. Нет, Игг, это сделал ТЫ! И ты ответишь! Сейчас ответишь…. Последние слова утонули в поднимающемся вихре. Горел камень, горела сама земля. И пламя распространялось быстрой волной, подчиняясь крику боли и отчаяния своего создателя. Горели колонны, взрывались бутылки с вином, и весь Олимп с каждой минутой все больше окрашивался черным заревом. Но было уже слишком поздно… *** Едва успев сотворить спасительный щит для себя, Один безнадежно пытался дозваться до кого-нибудь из своих союзников, которые будучи застаты врасплох, не понимая причину разрушения, разбегались и прятались от разбушевавшейся стихии. Даже повелитель небесной обители, Зевс, подгоняемый горящим хитоном, стремительно несся вниз по ступенькам, в очередной раз только теперь задумываясь о здоровом образе жизни. Но кузнецу не привыкать к пламени. Послушный скорее разуму, который не хотел разрушения своего дома, чем приказам правителя севера, он медленно шел к своей цели, сквозь нарастающее пламя. Один прицельный замах – и вот цепь была накинута на причину всего разрушения. Но на этот раз даже обычных цепей оказалось недостаточно – некогда неразрушимый металл разлетелся кольцами в ту же секунду. - Прочь! – шипело пламя. Но Гефест не слушал его, пробираясь еще дальше вперед, он впервые чувствовал, как стихия обжигает, казалось бы уже максимально огрубевшую кожу. Схватив в медвежьи объятья бога огня, он принял на себя весь удар, усмиряя его. - Значит, этого тебе мало?! – Вотан, наконец освободившийся от необходимости прятаться за чарами, недовольно нахмурился. – Что ж, будет больше. Ты еще начнешь меня умолять о том, чтобы я прекратил твои страдания, но будет поздно. - Пошел ты, - пытаясь укусить Гефеста, Локи понимал, что уже наступило это поздно. Вышедший порыв гнева заменило отчаяние. Отчаяние медленно, но верно забирало все краски из окружающего мира, оставляя только серую. Цепи, удерживающие его силу, все-таки нашлись, как и нашлись и новые жертвы, которых Один легко казнил, чтобы пробудить в нем еще больше боли. Но Локи уже не реагировал ни на что. Казалось, он больше не может ни слышать, ни видеть, ни чувствовать…. Казалось, пока мир и в самом деле не погрузился вокруг него во тьму, а обжигающие капли яда не коснулись лица, прожигая кожу. Предатель и зло в чистом виде для Асгарда, убийца бога света. Предатель и для всего Аида. Точнее для того, что осталось от когда-то великого царства, руинами которого теперь правил строгий Танатос, что даровал душам лишь тьму, вместо справедливого отдыха или наказания. Тьма… Тьма и только тьма досталась теперь и богу огня. Тьма, которой нет конца. Как нет конца и желанию мести, ради которого только и стоит стараться изо всех сил не сойти с ума в этой тьме…