I Hate - Why You Love Me (Моя личная доза героина)

Come down... You may be full of fear, But you’ll be safe here, When you finally trust me, Finally believe in me... I will let you down, I’ll let you down, I’ll, When you finally trust me, Finally believe in me...*

Голова до сих пор кружиться от шока. Мишель не мог поверить в то, что переспал с Гонтье, но должен был признаться, что мечтал об этом давно. Разумеется, с годами воспоминания об этом мужчине притупились, да и в памяти он был всего лишь нахальным мальчишкой с серьгой в ухе, и воспоминания эти омрачились сразу же с уходом Адама. Мишель научился жить так, как когда-то мечтал. Он хотел быть свободным ото всех: от холодного равнодушия отца с его деньгами, от клише Омеги, что прилипло к нему навечно, и от желания быть не одиноким. Когда-то Адам был для парня принцем на белом коне, первой любовью, в которой он разочаровался, но которую так и не забыл. А теперь этот человек вновь неожиданно вливается в его жизнь, прямо тогда, когда Хитсон уже отчаялся, не веря в то, что способен что-то изменить в этой скучной рутине. И этот самый человек вчера трахнул его... Миша блаженно потягивается в кровати, ощущая ту самую сладкую боль во всем теле, о которой его предостерегали знакомые. На лице растянулась довольная жизнью улыбка - он уже не девственник. И об этом, разумеется, хотелось кричать каждому, и повсюду. Хотелось, чтобы все знали, какие чувства его переполняют, почему ему так хочется летать и смеяться. Перед глазами до сих пор опьяненный страстью Адам с тёмными, практически чёрными от возбуждения и напряжения глазами, и он медленно, содрогаясь всем телом, двигался внутри Миши, как грациозный хищник, тот нарисованный, что прячется где-то за нижним бельем Гонтье, та самая пантера, что притаилась у его левого бедра. И он кончал после каждого движения, после каждого толчка, и это продолжалось целую вечность, пока Мишель старался не терять сознание, ощущая, что может лопнуть от этого удовольствия. Чувство не насыщения, а перенасыщения, невероятной силы и усталости переполняло в одночасье, как водоворот горячей и холодной воды. А всему причиной Адам Гонтье, что имел мальчишку у себя в комнате, на своей кровати, на пропитанных его запахом простынях. И Мишель кончал вместе с ним, ощущая, как переполняет его изнутри семя мужчины, от чего голова кружится ещё сильнее. Он уже не заботился о последствиях этой случайной связи, но разве не думал раньше, что этим всё и могло закончиться? Разве не знал, что когда-нибудь этот круг замкнется, и им придется совершить эту ошибку? "Самую желанную ошибку в моей жизни..." - и улыбка засияла новыми красками. И внезапно эти краски померкли, уступая место реальности. Ведь это и правда большая ошибка, но если Миша этой ошибке только рад, то Гонтье, с пробуждением, будет проклинать тот день, когда этот гадкий хомяк появился на свет. Миша резко открыл глаза, в лицо ударил яркий дневной свет, что проливался из открытого окна. В комнате было прохладно, дул осенний ветерок и пахло типичным городом после дождя. Странно, но он не заметил, что вчера шел дождь. Конечно, как тут заметишь, когда в голове барабанит только бешеный ритм собственного сердца, а слух ловит лишь хриплые стоны Адама. Сам мужчина ещё спал, как всегда, в своей любимой позе - на животе, но его тяжелая татуированная рука лежала на груди Миши и не давала пошевелиться. А лежать на спине так неудобно, к тому же, боли в животе и заднице становятся всё более навязчивыми и острыми, будто в туалет не получалось ходить недели три. Ну и что теперь делать? Вопрос обращен ко всему, с чем его можно было связать: к пари, к напуганной и дрожащей в своей комнате Эшли, к сломленной жизни, и к самому Гонтье. Он нагло ворвался в жизнь Миши, когда тот уже смирился с её течением, и так же нагло всё изменил. А что потом? А потом он исчезнет вновь, а парню придется мириться с этим в очередной раз, понимая, что он привязался к чужому человеку, которому на всех плевать. "Главное не влюбиться. Прошу тебя, Господи, главное не влюбиться..." - взгляд устремился куда-то в потолок, как будто его мольбы кто-то услышит, но вместо этого злобный чибик в голове тихо напевает: - "Опоздал с мольбами, дурень..." Внимание вновь привлекло тихое размеренное дыхание спящего рядом Адама, и Миша неуверенно повернул в его сторону голову. Волосы встрепаны, вся, абсолютно вся нагота неприкрыта, и те самые ягодицы, которые так и хочется куснуть, словно сочные персики, вновь сверкают в свете солнца. Где-то на спине и руках просматриваются чёрные узоры тату, иногда они даже непостижимы своим значением для ума бедного Миши, но всё равно выглядят очень красивыми. Ну вот, пора очнуться от своих грез и бежать отсюда, пока не поздно, потому что с пробуждением этого зверя, вся тишина и умиротворение начавшегося дня сменится бурными потоками агрессии и мата. Мишель даже подумал, что придется точно прыгать с окна, чтобы не попасть под горячую руку этого маньяка. "Но разве я виноват?" - в глазах парня блеснул укор в сторону Адама, но голос чиби привел в уныние: - "А ты сомневаешься?" И Хитсон, быстро собравшись с силами, начал медленно соскальзывать с кровати на пол, лишь бы не разбудить Гонтье. - Шевельнешь хоть пальцем - убью... - донеслось откуда-то со стороны, и парень напугано глянул на спящего мужчину. А его сонный взгляд полностью сосредоточился на несчастном выражении лица парня, и в нём горел недобрый синий огонёк. Рука Адама резко сжалась на боку парня, и он притянул его поближе к себе, как собственную чердачную куклу. - У меня просто нога затекла, - пытался оправдаться хомяк своим писклявым от волнения голосом, и его глаза заблестели, будто он сейчас заплачет. Как же Гонтье не любил этого блеска, этого несчастного выражения лица, что вынуждало его поддаться и совершать опрометчивые поступки. Он раздраженно выдохнул и спрятался лицом где-то в область между плечом и шеей хомяка, пока тот пытался понять, что, чёрт возьми, ему делать дальше и как себя вести. - Будешь плакать, укушу... - недовольно буркнул он мальчишке на ухо, и тот мгновенно приник, наверное, даже дышать забыл. - Не порть приятно-горькое послевкусие после секса... - Хорошо... - мимикнул хомяк, и Адам не смог не улыбнуться, удивляясь тому, насколько это милое существо может превзойти себя в чёртовой милости. Гонтье не мог отрицать, что прошлая ночь, вернее день, был чем-то, что выше его понимания, чем-то совершенно переполненным, каким-то сверх чем-то. В общем, мужчина ничего подобного раньше не ощущал. Нет, он просто уже не думал об этом дне, как об очередной ошибке, которых в его жизни и так немерено. Это ощущение было каким-то другим, словно ты неопытный мальчишка, что мысленно терзает себя страхами. Может это связано с тем, что сексом с мужчиной он занимался впервые? Да и не с мужчиной вовсе, а с нежным, как пупсик, мальчишкой. Именно поэтому и чувствовал себя как-то неуверенно, словно впервые испытавший оргазм маньяк, насилующий маленького ребенка. И сейчас он ловит себя на ужасной мысли вновь и вновь, ничего не в силах с собой поделать, потому что хотел ЕЩЕ. Адам жаждал прикосновений к этой нежной розовой коже, как жаждет человек чистого воздуха, он хотел смотреть на мальчишку так часто, как слепой видеть вообще. И это аморально, отвратительно, неправильно и гадко. Что бы сказал отец, если был бы жив? Что сказала бы Наоми? Именно об этих вещах хотелось думать меньше всего, и Адам, будто выискивая пристанища, покрепче прижался к тёплому телу, вдыхая его сладкий запах. - Как себя чувствуешь? - он поинтересовался словно невзначай, хоть на самом деле хотел знать всё, прямиком всё, что касается его маленького хомяка. - Нормально, - тихо выдохнул тот под тяжестью тела мужчины, но дергаться не стал. - А ты? - Превосходно... - признался Адам, не веря тому, насколько странно себя ведёт. - Это плохо? - Не знаю... - хомяк пытался сдвинуть плечами, слушая капризный, как у маленького ребенка, голос Гонтье, что нежно щекотал ему шею своими губами, что так заводило. - Если мы сейчас покинем эту комнату, эта атмосфера развеется, правда? - Адам и правда чувствовал себя уязвимым, обиженным, отказывающимся понимать реальность мальчишкой, и он со всей силой пытался прижиматься своей небритой щекой к нежной коже чужого плеча, чтобы впитать в себя его запах. - Наверное, - выдохнул мальчишка, и по голосу его было понятно, что он в большом замешательстве из-за странного поведения Гонтье. - Мы снова будем друг друга ненавидеть и избегать... - Угу... - теперь ответ немного угрюмый, и Адам вновь улыбнулся, только чуть печальней, а затем быстро чмокнул хомяка в плечо. - Пошел вон от сюда, пока я всё ещё думаю, что сплю... - он знал, что хомяку необходимо его безразличное к нему отношение, иначе бедняга вновь почувствует себя не в своей тарелке и вновь дезориентируется в пространстве. И Мишель тихонько отодвинулся от Гонтье, словно тот и правда всё ещё спит, а не наблюдает за его действием с лёгкой сонной улыбкой на губах. Бедняга быстро сполз на пол, но его вновь задержали, легонько сжав ладонь и перекрестив пальцы. - До вечера, хомяк... - теперь голос Адама более интимный, более глубокий и таинственный, чем прежде. Новые ощущения вновь отозвались мурашками по всему телу. - Угу... - нервно сглотнул Мишель, краснея на глазах, и быстро пополз на четвереньках в поисках своей разорванной в клочья одежды. *** - Нам нужно серьезно поговорить, - Эшли пыталась казаться серьёзной и нейтрально ко всему относиться, как раньше, но увиденное и услышанное ею на кануне, немного потрепало её мозг. Она казалась какой-то издерганной, глаза девушки нервно осматривали помещение, словно до этого увидела страшное чудище, которое запретило о себе кому-либо говорить. - Здесь? - удивлено вскинул чёрную бровь Гонтье. - Тебе не кажется это немного странно туповатым? - Что именно? - Эшли резко вздернула вверх подбородок. - Всё... - усмехнулся мужчина, разводя руки в стороны. - Мы, в кафе, втроем, на виду и слуху у десятков посетителей. - Не вижу в этом ничего странного, - все таки её голос дрожал, и Мише стало как-то не по себе, словно он причинил подруге душевную боль, или глубоко и психически травмировал, что, в принципе, и случилось. - Тогда я точно не вписываюсь в эту компанию, - выдохнул Гонтье, возмущенно скрещивая руки на груди. - И вообще, вы не против если я отсяду, метров так на тридцать, в соседний бар, пока вы тут будете обсуждать скромные размеры моего члена. Эшли покрылась румяной краской на три секунды раньше, чем Мишель, услышав возмутительные слова Адама. И стало понятно, что именно об этом она намеревалась поговорить с другом, только наедине, и попозже. Даже сам Мишель понимал, что мужчина прав, говоря о нелепости выбранного для разговоров места. И вообще он понимал, что Гонтье совершенно не желает говорить об случившимся, тем более с Эшли. Это заметно по его напряженному, немного сощуренному взгляду. - Я бы тоже выпил, - неожиданно воодушевленно поддакнул Миша, мило улыбаясь. Ребята странно на него покосились, будто он сумасшедший, или скорей всего лишний в их компании, но парню было даже глубоко плевать, он правда намеревался напиться, по-крупному. Даже рука его потянулась вверх, чтобы подозвать официанта, но Гонтье неожиданно резко прижал её к столу своей. - Я больше не собираюсь нянчиться с тобой, - мертвецки-бесцветно протянул он, - если ты понимаешь о чём я... И опять Миша густо покраснел, в первую очередь ощущая тепло руки мужчины, а уж потом и припоминая моменты из той позорной ночи в душевой. - То что произошло вчера... - вдруг начала Эшли, делая вид, что не замечает, как Адам щекочет подушечкой пальца тыльную сторону ладони хомяка. - Угу... - тактично поддакивал её Гонтье, лукаво улыбаясь, и его кулак невольно подпер подбородок, локоть уперся в стол. - Я считаю, что прежде всего нужно предупреждать... - она так и не смогла закончить свою мысль, её перебил сорвавшийся на смех Адам. Сам парень этого сначала не заметил, его больше интересовала мужская рука у себя на запястье. Только потом он вздрогнул и уставился на Гонтье своим большим хомячьим взглядом. - Ты что, серьезно? - не унимался мужчина, содрогаясь от смеха на стуле. Никто из остальных не мог понять, что именно так веселило его, но видимо это и правда было что-то смешное. Мишель поймал себя на мысли, что не прочь бы с услышать этот милый анекдот или правду жизни. - Пожалуй, я выйду в туалет, - неожиданно притихла бедная Эшли, и её лицо было настолько красным, что, казалось, именно по этому поводу она собралась бежать в туалет, чтобы хотя бы приглушить тот жар холодной водой. - Ну трындец, - тихо выдохнул хомяк, тупясь взглядом в стол, пока на их столик пялилось полдюжины посетителей, а Адам продолжал смеяться, образно вытирая рукавом белой рубашки слёзы. Но как только Эшли исчезла из поля зрения за дверями уборной, мужчину словно подменили. Его рука резко соскользнула с запястья Миши, а от веселого смеха и следа не осталось, как и от наглого выражения лица. "Что это, нахрен, такое?" - читалось на лице и в голове хомяка, когда он лицезрел эту острую перемену в мужчине. - Как же достала, - скрипнул зубами Гонтье, старательно избегая взгляда Миши, и его рука потянулась вверх, подзывая к себе официанта. Неужели все это представление только ради какой-то там показухи перед Эшли? Какие мотивы у Адама на его счет и на счет девушки? О чем вообще думает это маньяк с блестящими как от гриппа глазами? Мишель и так не мог понять, что твориться с его жизнью уже около месяца, и понимал, что по истечению его с Гонтье договора, он и вообще сойдет с ума, а затем попросит пристанища в больнице для душевнобольных. А тут ещё одна головоломка, которую разгадать так же невозможно, как и посчитать количество звёздочек на небе. - Мне вот интересно, как ты меня терпишь? - неожиданно протянул он, сощурив свои серые глазки, и Адам как-то удивленно глянул в его сторону, будто до этого его не существовало вообще. - С трудом, - неожиданно сознался он, его спина резко расслабилась и на лице появилась та самая коварная улыбка, что была подарена пару минут назад несчастной Эшли. - А ты как? Сказать честно, Мишу это слегка ранило. Возникло ощущение, что то, что между ними было прошлой ночью, попахивало фальшивой показухой для того, чтобы кто-то это заметил. Неужели всё делалось для Эшли? Но зачем? Какие скрытые мотивы у этого мужчины, о которых Мишель не знал? Неужели она ему нравится, но он проявляет свои чувства каким-то странным образом? Неужели всё для того, чтобы она приревновала? - Тоже с трудом, - немного отстранено протянул Миша, вновь и вновь обдумывая свои догадки, а затем обижено глянул на мужчину. И улыбка на губах Гонтье слегка изменилась, стала какой-то более обычной, простой, застенчивой, что ли. Это насторожило. - Я бы сказал - давай не утруждаться вместе, но начинаю подозревать, что меня посадят за совращение малолетних, - сказал он, и Миша не понял, было это шуткой со стороны Адама или тот всерьез. - Тебе ведь точно двадцать? - бровь его игриво приподнялась, и о поближе наклонился к бедному парню. Рот хомяка приоткрылся от шока или замешательства, чего невозможно было разобрать. Мальчишка пытался что-то ответить, но тут появилась Эшли и Гонтье вновь преобразился в какую-то заоблачную звезду с голливудской улыбкой и странным блеском в глазах, будто Том Круз, что впервые посетил протестантскую церковь. - В общем, - решительно выдохнула она, садясь за стол, - я знаю Мишу очень давно, и люблю его как брата... - её щеки вновь порозовели, а взгляд украдкой направился в сторону ошарашенного её решимостью друга. - Я всегда желала ему счастья, надеялась, что когда-то все испытания в его жизни закончатся. И я... Она резко замолчала. Её пальцы начали активно комкать белую салфетку на столе, пока Гонтье внимательно за ней наблюдал, и лицо его постепенно менялось, становилось каким-то отстраненным и чужим, будто его в чем-то упрекнули. - Я не позволю, чтобы какой-то ублюдок со смазливым личиком вновь испортил Мише жизнь. Я знаю, что виновата в том, что подбила его согласиться на твоё предложение, Адам, - вежливая пауза и легкий взгляд в его сторону, - и очень об это жалею, потому что, по мимо воли, становлюсь соучастником того, чего никогда бы Мише не пожелала... - она набрала в рот побольше воздуха, и быстро протараторила дальше. - Я знаю кто ты, и что у тебя есть невеста, а Миша этого не знает... - Я знаю, - тихо оборвал её Мишель, будто все это время где-то отсутствовал, а проснулся только после того, как услышал свое имя. Оба, Адам и Эшли, сидящие рядом, застыли, словно ошпаренные кипятком. - И не собираюсь портить себе жизнь случайными связями, со случайными людьми, зная, что могу влюбиться, - с каждый следующим словом юноша словно оживлялся, как будто отпивал маленькими глотками воду из целительного источника. - Поэтому, понятное дело, что моя связь с Адамом более случайна, чем нужно, а значит отношений между нами и быть не может. Никаких... - напоследок он натянуто улыбнулся, а со стороны выглядел словно прозрачная восковая кукла, что тает от огонька. От него так и веяло холодом, от которого хотелось укутаться тёплыми одеялами, дюжинами одеял. И от взгляда его веяло мёртвым холодом, на мгновение этот взгляд зацепился на Гонтье. Того даже передернуло от холода и боли. - Это всё? - спросил он напоследок. - Всё, - замялась Эшли, понимая, что совершила большую ошибку, начав это разговор. Об этом говорил взгляд Гонтье, что был прикован только к ней. Это тот самый взгляд, который не обещал ничего хорошего в её жизни ближайших лет двадцать, если не больше. - А теперь я бы хотел немного развеяться, - ещё шире улыбнулся Миша, убедившись в том, что никто ничего больше говорить не собирается. Ребят просто пугало его поведение, словно они видят этого человека впервые в жизни. И хомяк быстро встал с места, потянулся, словно после долгого сна, или утомительной беседы. Он осмотрел напоследок всех сидящих в кафе, пока те с интересом наблюдали за одной из импровизаций Санта-Барбары. Убедившись, что его больше ничего тут не задерживает, он незамедлительно пронесся вдоль всего зала к выходу, чтобы скрыться за дверями кафе, оставляя после себя лишь жалобный звук звенящего над дверью колокольчика. - Ну ты и дрянь, однако... - устало выдохнул Гонтье, после того как проводил взглядом уходящего мальчишку. - Таких как ты... - казалось он не мог даже слов подобрать, чтобы найти сравнение, - я ещё не видел... Заметно было, что Адаму противно находиться рядом с этой девушкой, и он не стеснялся одаривать её многозначительным взглядом по этому поводу. Подоспел официант с его заказом и быстро поставил стакан со льдом на стол, но мужчина к нему не притронулся, даже не обратил внимания. Лишь бросил на столик пару купюр, прямо рядом со стаканом виски, его застывший на чём-то взгляд помутнел на мгновение, и он так же быстро поднялся с места, скрипя ножками стула по полу. Эшли даже взгляда со своих рук не подвела, слушая как медленно затихает звук его шагов за спиной, как вновь звенит тот чертов звоночек, объявляя, что она теперь совсем одна. Именно тогда ею и была опрокинута та самая стопка виски, а затем ещё одна, и ещё...