It took so long to see, You walked away from me, When I need you... Wake up I’m pounding on the door! I’m not the man I was before... Where the hell are you, When I need you?.. Wake up I’m pounding on the door! I won’t hurt you anymore... Where the hell are you, When I need you...*
Миша вырубился практически сразу после того, как кончил, и пребывал под влиянием какой-то невесомости всю ночь. Теперь у него правда все болело, очень болело, но не в физическом плане, хоть и подобного случая упускать не стоит. Скорей всего болела душа. Он всё это время не мог забыть, как ошибся вчера ночью, как сжирает его эта подлая тварь по имени "Стыд", и как тошнит его от собственного существования. Всё время, прямиком во сне, он мучил себя терзаниями о том, что ему делать после пробуждения и в каком уголке спрятаться, чтобы переждать бури. "Люби меня", - шикарная фраза, если ты только не прочь прыгнуть в петлю позора с улыбкой идиота на лице. Что теперь подумает Гонтье? Что, как и ожидалось, наивный мальчишка втюрился в него до беспамятства? "Но ведь это не так!" Брови парня во сне напряглись и сошлись тонкой линией на переносице. Всё внутренние волнения тут же отразились на спокойном прежде лице. Это не так, чёрт возьми! Он не влюбился, и вообще, какая разница, что там ночью слетело с непослушных губ в порыве страсти? Кого вообще волновало, что там он бубнил себе под нос? Если бы бубнил... И почему этот пустяк настолько волновал бедного Хитсона? Естественно, Адам слышал его, и Эшли слышала. Но если девушка возмутилась по ту сторону стенки, а она наверняка возмутилась, то мужчина, хоть и был шокирован не менее, от намеченного им ранее не отступился. Разумеется, чего ему бросать начатое дело, когда стояк есть и дырка для него тоже есть, поэтому татуированный красавчик вряд ли будет заморачиваться подобным, вряд ли вообще поверит чокнутому мальчишке. Тем более это не он облажался. "А я", - настойчивый протяжный стон в самой голове развеял мрак перед глазами. Сна будто бы и не было уже. Ресницы Миши слегка задрожали и осторожно открылись. Но он сразу же пожалел об этом, понимая, что спасительные оковы сна для него теперь не доступны и бессонница обеспечена на ближайшую неделю, так точно. Шторы плотно задернуты, хоть немного и колышутся от врывающегося в спальню ветра. Гонтье не был мерзляком, поэтому, собственно говоря, любил свежий воздух. А вот Мишель, в такие утренние моменты, частенько дрожал от холода, а укутаться не во что. Сразу же припомнилась та ночь, когда кости ломало от боли, и уже не понятно, то ли тебе холодно, то ли ты горишь. Но суть не в том, суть в том, что Адам тогда остался. Пускай даже не по собственной инициативе, что - дополнительная капля позора в реку стыда Хитсона, но он остался и не бросил умирающее пьяное ничтожество наедине со своими страданиями. Что-то всё-таки было в этом мужчине хорошего, помимо его внешности и сексуального голоса, что-то осталось от того школьника, что не брезговал протягивать руку помощи несчастной омежке, запутавшейся среди альф. Мишель вздохнул... А тот тяжкий груз с груди не спал, наоборот, прибавилось ещё пару тон нового угнетающего веса. Пора заводить тетрадь: "Все ляпы в жизни, связанные с Гонтье", дабы не упустить ни одного, чтобы потом вымолить у бога амнезию. Ведь так проще - ничего не помнить. И Хитсон на деле проверил эффективность данного заключения. Да, он согласился на пари, подозревая о том, что его крупно надули. Но он и правда не помнил происходящего в его день рождения и, видимо, в наказание себе, решил принять подобного рода наказание мазохиста. Подсознательно... Голова легонько дернулась в сторону сопящего рядом "умиротворения", с его легким запахом сигарет и тем оттенком, свойственным только ему, оттенком лазурного, взбушевавшегося моря. Адам дышал ровно, уверенно, как и делал всё в своей жизни. Для Миши этот человек оставался загадкой всегда, даже в момент слабости вчера, когда его глаза расширились от неожиданно услышанного. Интересно, который сейчас час? Будильник не звонил, свежий воздух практически кристаллами оседает в груди, и вызывает ответную дрожь. Серьёзную дрожь... Наверное, сейчас ночь, и проспать до этого удалось всего пару часов. Странно, Мише казалось, что он спал целую вечность. Неожиданно захотелось укутаться хоть во что нибудь, хоть на пару секундочек. И Мишель поддался неприятному желанию тела немного вздрогнуть. Гонтье рядом мгновенно замер. Его грудь больше не вздымалась так же размеренно в сумерках комнаты. Только пальцы правой руки шелохнулись где-то у самого бедра Миши, чего он раньше не заметил. По телу разлилось секундной волной тепло из-за этого мимолетного прикосновения, а затем вновь отозвалось во всем теле непослушной дрожью. Теперь замер Мишель, напугано уставившись на мужчину. Тот реально не дышал, словно труп. Захотелось даже прикоснуться к нему, чтобы наверняка понять, правда ли парню придется констатировать чью либо смерть. Даже рука предательски дернулась, но он ловко подавил собственные инстинкты, внимательно вглядываясь в лицо Адама. Эта мучительная сцена из морга длилась ещё несколько секунд, Хитсон уже не на шутку взволновался и чуть шелохнулся, чтобы поближе приблизиться к мужчине, прежде чем на лице Гонтье мелькнула легкая кривоватая улыбка. Да, это была именно улыбка, даже если всего один уголок губ слегка дернулся, и дрогнули ресницы. "Это нехорошо", - чибик мирно спал и проснулся инстинкт самосохранения, слава тебе Господи. Гонтье проснулся, но, черт, он не дышал. - Какого хрена... - безмолвно задрожали губы, прежде чем прозвучал громкий звонок. Это был чертов будильник, адская машина пыток, и теперь Хитсон полностью был согласен с Адамом на счет неё. Тело Миши вновь дрогнуло от испуга, когда громкая трель устройства ворвалась в недавнее вместилище спокойствия. - Ну наконец... - не менее тихо выдохнул он, чувствуя легкое облегчение. Сейчас он встанет и покинет эту комнату. Вчерашний случай забудется, как страшный сон, а это и был сон, всего лишь сон... Да и тело просто-таки изнывало от холода, поэтому Мишель живо рванулся с места, чтобы одеться. Четно... Что-то резко потянуло его назад, и спина тут же соприкоснулась с ядром вулкана. Затем кольцо адского огня обвило его талию и в одну секунду напуганный до смерти Миша, оказался в объятьях Гонтье, на его груди, что вновь так же спокойно и уверенно вздымалась. Адам больше и не шелохнулся, не считая нужным, размыкать своих объятий, его лицо сохраняло мертвецкое спокойствие, как и прежде, даже ресницы не дрожали в насмешке. Мишель был выбит с равновесия подобным выпадом и растерянно принял то положение, которое задал ему мужчина: голова на груди, нога между коленками его ног, рука в области паха... "Что?" - пальцы нащупали что-то тверденькое и Миша быстро отряхнулся от доказательства утреннего настроения Гонтье. "Не совсем стояк, но приятное на ощупь", - всё же пошлая мысля проскочила в голове, парень быстро раскраснелся, тем более когда засуетился после его случайной ласки брюнет. Теперь его объятья стали намного теснее и вторая рука быстро уложилась на плечо Хитсона, чтобы тот даже не попытался сопротивляться. А так намного теплее, даже горячо. Той дрожи больше не было, на смену ей приходила немного иная, и Миша стыдился этого ещё больше. Конечно, он голый, в объятьях голого мужика, случайно потискал чужой член и уперся своим в чужое бедро... Это... Это приятно, чёрт возьми, таинственно интимно и чертовски возбуждающе... Взгляд быстренько пробежался вдоль всего тела Адама, чтобы разглядеть его в мутноватом свете. Как он и думал, на груди мужчины красовалась девушка-ангел, с большими крыльями, прям в том месте, где покоилась его голова. На животе плясали змейками, или драконами темные узоры, что заканчивались там, где начиналось, более всего интересовавшее Мишу, тату. Та самая пантера, чёрная, гибкая, готовая к броску, и её хвост притаился у корня возбужденного... - Тепло, хомяк? - Гонтье просто профи по части отрезвления, или опьянения, что произошло сразу же, как Мишель уловил хриплые нотки его тихого голоса. Но сам он не ответил, а просто сдался, расслабляя шею, чтобы полностью разместиться головой на груди мужчины. Чуть левее сразу же прослушивалось ровное, ритмичное сердцебиение, такое спокойное, словно Адам сознательно прижал к себе любимого плюшевого мишку, а не обнаженного и медленно возбуждающегося пацана. "Или хомяка", - поигралось мыслями пробудившееся сонное чудовище в голове Миши, когда он осознанно констатировал факт - он слабак и даже не пытается сопротивляться. - Вот и ладушки... - голос Гонтье понизился до сонного шепота, когда он не услышал ответа, словно мужчина вновь сознательно погружается в сон. Хитсон даже за собой заметил ту же легкую сонливость, что начала одолевать вновь, когда тело удовлетворилось чужим теплом. Глаза вновь налились свинцом, начали медленно закрываться, пока уши вслушивались в убаюкивающий темп сердцебиения чужого сердца и игнорировали трель будильника. Все становилось вновь не важным, даже то, что придется как-то объясняться Адаму по поводу вчерашнего порыва, ну и Эшли, разумеется. Оказывается не так сложно привыкнуть к чужому телу, особенно, когда оно такое упругое и гибкое, такое горячее и приятное на ощупь... - Ну-ка, блядь, подъем! - в дверь кто-то истерически забарабанил. - Семейная беседа!!!***
Гонтье сидел сонный, обмотанный в области талии простыней, и очень злой. Его взгляд устремился куда-то в пол, чтобы, не дай бог, не допустить ненужного срыва и надругательства над женским трупом. Он уже не слышал истерических воплей Эшли, что металась напротив него и хомяка вдоль всей гостиной. Плевать, что она была чем-то раздражена, или на кого-то там обижена, главное, чтобы она поняла - его злить не стоит, себе же дороже. Но инстинкт самосохранения в ней напрочь отсутствует, и это воспламенялось новым желанием убить её быстро, чтобы не кричала и долго не мучилась, или не мучила остальных. - Это просто невозможно, - возмущалась девушка, хватаясь руками за голову, - я всю ночь не спала, слушая ваши зверские вопли. - Мои... - вмешался тихо Миша. - Что? - непонимающе переспросила она, чуть остановившись на месте. - Мои вопли, - добавил парень вновь. Тут то Адам не смог не отреагировать, удивленно глянув в сторону парня, что притаился на кресле, прикрываясь второй простыней. Он не смог не улыбнуться, хоть и кратко, чтобы никто не заметил. Но Эшли заметила. - Что скалишься, козёл? - она с вызовом глянула на Гонтье, но тому было противно смотреть на неё и он демонстративно отвел взгляд в сторону окна, демонстрируя его массивно сжатые челюсти и змейки желваков на лице. - Здесь есть что-то смешное? Вы трахаетесь как кролики у меня за спиной, а я должна это терпеть? - Надеялась быть третьей? - он так и не удержался от язвительного комментария, но на самом деле выглядел предельно серьезным. Теперь очередь хомяка слегка таинственно улыбнуться. Никто не знал о чем он на самом деле тогда подумал, но Миша мысленно триумфировал как гладиатор на поле боя, что добился своего, получил в награду свою добычу, свой трофей. - Да вы издеваетесь? - взгляд Эшли бегал со стороны в сторону, когда она уловила ту улыбку друга. - Всё, я так больше не могу. Какого чёрта я тут вообще торчу? - Так вали, - спокойно размял плечи Гонтье, слегка цепляя острым взглядом несчастную, что осмелилась поднять на него голос. - Отличная идея, - согласилась девушка, закатывая рукава, - сегодня же... - Нет, нет, нет... - вскочил с места Миша, быстро хватаясь за простынь, чтобы не сползла с колен. - Не нужно никуда уезжать. - Почему нет? - искренне удивился Гонтье, но продолжил более обыденно. - Она меня бесит. - Взаимно, - не на шутку оскорбилась Эшли, взглядом послав в его сторону луч смерти. - Благодарю, - добродушно улыбнувшись, Адам вновь приковал своё внимание к раскрасневшемуся милому хомяку. - Все за... - А я против, - решительно изрек Мишель, чем обескуражил обоих. - Ты нужна мне. - В его глазах была щенячья тоска, что зацепило девушку за живое, и дыхание её сперло. - А теперь, если вы не против, я пойду оденусь, потому что тут вам не Африка, извините меня. Больше не желая встречаться с испепеляющим взглядом Гонтье и удивленным Эшли, Миша быстренько ускользнул в комнату девушки, за своим вещами, что так и остались там со времен переезда. Следующим мог быть и мужчина, но Эшли решительно, что ей же в урон, осадила его, и присела напротив, ограждаясь стеклянным столом. Предохранительная. - А теперь по душам, - она вела себя храбро, прямо как Жанна д'Арк, что заслуживало аплодисментов, но с разъяренным зверем шутки плохи. Адам только-только начал привыкать к тому, что его переполняет странное тёплое чувство рядом с хомяком, что он не против этому поддаться и демонстрировать на деле, так эта малахольная дура всё портит. - На чистоту значит... - он слегка оскалился, сверкая белыми зубами, - ну-ну... - Как там подготовка к свадьбе? - Эшли чуть не плюнула в его сторону, что заметно по выражению её лица, оно переполнено презрением. - Ведь меньше двух недель осталось. Гонтье тут же напрягся. Все маски сброшены, чувства обнажены, их чувства по отношению друг к другу и к самому Хитсону. Со стороны он и она выглядели словно два тигра, что готовятся к смертельной хватке за то, что им родное. Если для девушки родным были дружба и счастье друга, то мужчина не хотел рвать те отношения, что сложились у него с хомяком сейчас. Каждый хотел, чтобы всё осталось как прежде, но для каждого это "прежде" выглядит по-разному. - К чему клонишь? - Гонтье смирился с поражением, чуть хрипло вздыхая. - Ты не хотел бы объясниться с ним? - Нет... - Тебе плевать, что его сердце разобьется? Так хотелось сказать "да", но что-то внутри него настойчиво не принимало подобного ответа, ибо это ложь. Но тем не менее никого не касается то, что он думает, всё для себя уже решено. - Какая тебе разница? - Мне? - горько усмехнулась Эшли. - Ты смеешься? - она заметила, как обостряются черты его каменного лица, что очень нехорошо. - Где ты был, когда над ним издевались день за днем, когда его макали в дерьмо, каждый раз напоминая кем он является, и как к таким относятся? - казалось девушка сейчас задохнется от надвигающихся чувств. - Где ты был, когда его орально насиловали? Где ты был, чёрт тебя дери, когда его избили на школьном выпускном до полусмерти? Девушка продолжала и продолжала изливаться в потоках слов, углубляясь всё дальше, раскрывая самые откровенные секреты Хитсона, о которых прежде никто не догадывался, пока не запнулась, выпуская на волю те слезы, что терзали её каждый раз, когда приходилось выслушивать подобные истории от Мерседес и признания от самого Миши. Гонтье сидел молча, выражение лица его не изменилось, мало того, он даже не шелохнулся. Дрожащей девушке даже показалось, что она разговаривает с бездушной статуей, с куском камня, если бы не зацепилась на мгновение взглядом на его глазах. В них Эшли заметила те чувства, которые Адам прятал всё это время, с первого дня их знакомства, и они бушующим морем, жидким свинцом запылали в потемневшей радужке. - Я вижу, что тебе не всё равно, - притушив дрожь в голосе, она чуть смягчилась по отношению к этому мужчине, чувствуя, что он ей таки симпатичен, когда настоящий, - поэтому я сама всё расскажу, а ты, пока не поздно, исчезни с его жизни... - Я сам, - голова Адама медленно опустилась вниз. - Я сам всё скажу. - Уверен? - Только мне нужно время, - голос его уже не был столь холодным, как прежде, - но если ты мне помешаешь... - Эш, где моя толстовка? - Мишель появился как раз вовремя, натягивая красную футболку с чёрным принтом, как раз до того, как Адам смог бы пригвоздить своим тяжелым взглядом Эшли к ближайшей стенке. - На улице прохладно, а я не могу её найти. - А ты куда-то собрался? - Эшли быстро смахнула с лица слезы, пока удивленный взгляд друга сосредоточился на поникшем Адаме. - Ага... - протянул Хитсон, всем своим видом спрашивая: "Какого хрена?", - слышал, тут рядом скоро выставка картин намечается. - Ты давно не рисовал, - девушка всем своим видом демонстративно привлекала к себе внимание, чтобы отвлечь Мишу от Гонтье, - может сходим, прикупим тебе кое что для работы? - Угу, - практически оживился парень, нервно улыбаясь подруге, пока Адам незаметно выскользнул с кресла и направился к себе в комнату. - Тогда подождешь меня пару минут, я быстро соберусь, - Эшли подхватила веселый манер сегодняшнего утра и её красные глаза практически не выделялись на порозовелом от облегчения лице. - Но я должен помочь Адаму со сборами на работу. - Он что маленький? Носков одинаковых не найдет в своем барахле? Ану-ка давай, собирайся...