Цветы зла

Так они и шли, а призрак Эгмонта приближался и приближался. Вскоре их разделяло уже всего лишь несколько шагов. Юноши остановились. Призрак тоже застыл на месте. Вдруг перед глазами у Дика всё поплыло. Вместо серой стены и расплывчатых очертаний призрака он увидел отца - но моложе и счастливее. Эгмонт прижимал к себе красивого черноволосого юношу, а тот гладил его по плечу. Дик как-то четко и выразительно заметил тонкие аристократичные пальцы, украшенные серебряными перстнями с сапфирами. - Рокэ Алва. - А? - Твой отец и Первый Маршал, - сказал Эстебан. - Я видел сейчас то же, что и ты. - Этого не может быть! Видение исчезло, как птица, испуганно взлетающая от человеческого голоса. Дикон не мог заставить себя идти дальше. Его трясло от страха. - Успокойся, - Эстебан обнял его. - Я не хотел тебе этого говорить, даже когда пытался унизить, но... Дикон, я должен сказать тебе это сейчас, надеюсь что ты меня простишь. В моих шутках о любви твоего отца к самой известной светской красавице правды не было... - Да это я знал и без тебя! - А вот один разговор старших, который я на самом деле подслушал, наверное был правдой. Поговаривали, что герцог Алва был влюблен в твоего отца, потому и не вызвал его на дуэль после одного из покушений на свою жизнь, хотя тогда было совершенно ясно, что за преступлением стояли Люди Чести. И твой отец по крайней мере знал. Не мог не знать. - Нет!!! - вскрикнул Дик. - Это сплетни, мерзкие сплетни... - А сейчас я подумал.... подумал, что может быть и твой отец был влюблен в Ворона. Во всяком случае видение этому не противоречит. Хотя не знаю, было ли то, что мы видели, на самом деле, или это были только его мечты. - Мерзость! Какую же мерзость ты говоришь! Ты мразь, Колиньяр... - Дик, не надо... - Мой отец бы никогда! - Ну да, - скривился Эстебан. - Твой папенька святой, и ты себя тоже закатные твари знают кем возомнил. Ты думаешь, что ты Человек Чести и тебе все обязаны. Зря ты сегодня пришел ко мне мириться. - Не зря, - спохватился Дик. - Сначала ты умолял меня не сердиться на тебя. Потом опять назвал мразью. Теперь опять говоришь, что наши отношения не зря. Да определись же ты, наконец!.. Дик обнял его, спрятал лицо у него на груди и заплакал: - Я... я не могу поверить... Отец и Ворон... они не могли... это же было бы.... так нельзя! - Мы тоже не должны были... - с неохотой признал Колиньяр, прижимая Дика к себе. - Только я всё равно от тебя не откажусь. - Это нам только приснилось. Это бред! - Дик безнадежно цеплялся за самую тонкую догадку. - Но мы же не можем бредить оба. - У нас одни сны на двоих. Мне страшно. - Мне тоже, Дик. Ты даже не представляешь, насколько. Ладно. Успокойся и пойдем.