Тысячи дорог

Через полтора месяца после начала экспериментов Супербия Скуало был практически полностью здоров физически и практически полностью разбит морально. - Твоё Пламя восстановилось, - промямлил Верде, складывая в одну стопку свои бумаги. Это не звучало так победно, как следовало ожидать. Особенно, учитывая то, что никаких причин так думать у них обоих не было. - Как это - восстановилось? - не понял Скуало, который ещё пять минут назад не мог использовать Пламя. Как и десять минут. Как и неделю назад. - Фактически, приборы показывают циркуляцию Пламени в твоем теле, чего ещё две недели назад не отмечалось, - Верде словно принципиально не поворачивался к Скуало, сосредоточенно отключая свои аппараты. Датчики на машинах гасли, а жужжание стихало. Скуало перевел взгляд на кольцо, пытаясь получить подтверждение словам Верде, но Пламя всё ещё отсутствовало. На миг он даже усомнился, не забыл ли как его использовать за все эти дни, но ошибки быть не могло. Тем временем Верде продолжил: - Что-то мешает тебе его вызывать. Это какой-то блок, но пока что я не могу сказать точно какой. Мне нужно провести дополнительные исследования. Как только что-то выясню - дам тебе знать. Мысли в голове Скуало складывались в очень нехорошую картину. Сначала новость о том, что Мукуро больше не будет принимать участие в экспериментах, затем - отказ Верде и какая-то нелепая отмазка... Кажется, его мучители получили то, что хотели, и теперь хотят смыться с награбленным втихаря. Ну, уж нет. - Ты - мелкий сученок, - монитор издал жалобный скрип, когда Скуало схватил Верде за воротник и прижал его к железному боку машины, - я сейчас изрублю тебя на пасту! Значит, закончил своё сраное исследование и решил свалить? Скуало тряс ученого так, что очки съехали на кончик его носа. Верде выкручивался, но вырваться из железной хватки не мог. - Поставь меня на место! Данных слишком мало! Убьешь меня сейчас - и никто тебе уже не поможет, можешь поверить! Рыча от злости, Скуало разжал железные пальцы протеза и Верде соскользнул на пол по монитору. Клацнули пазы, выпуская из протеза лезвие, и через миг Скуало ткнул его в грудь Верде. - А теперь говори правду, ублюдок! - зашипел он. - Это твои тупые эксперименты со мной такое сделали? Или тот мусор из Вонголы?! - Всё, что мог, я тебе уже сказал, - в маленьких глазках Верде искрилась злость, - убьешь меня - сделаешь себе хуже. Это не выгодно ни тебе, ни мне. Дашь время - и я попробую найти способ излечить тебя от этого... дефекта. Как ученый, я сам заинтересован в этом. Верде деловито поправил очки и гордо уставился на Скуало поверх лезвия меча. Скуало мог бы сказать, что обладает железным терпением. После того, что сотворила с ним эта парочка идиотов, не прикончить хотя бы одного из них... Это было уже слишком много. Но в словах Верде была доля правды. Этому жалкому придурку, как ни посмотри, выгодно вернуть Пламя. Конечно, не ради Скуало. Ради научных данных. Кто-то должен был выдать ему премию за сверхчеловеческое терпение. Скуало не был уверен, что не передумает до последнего момента. - Ладно, червяк. Чтобы в самое ближайшее время результаты были! Иначе я найду тебя и нашинкую мелкой соломкой, - рычал Скуало, отводя меч. У него не было выбора. Следовало сосчитать до десяти и успокоиться. Или разнести тут всё к чертям собачьим - чего хотелось куда больше. Последний вариант был несравнимо приятнее. Но только первый давал ему надежду на возвращение Пламени. Это то, что выходило за рамки возможностей Скуало. Он не мог справиться с этим сам, а значит, приходилось оставить дело другим. Ситуация, в которой нет ни одного хорошего выхода. - Сволочи! - Скуало от души ударил ногой монитор. Тот рухнул на пол, после чего раздался характерный звук трескающейся пластмассы. Стало легче. Он покидал лабораторию с неудовлетворенной жаждой убийства и уверенностью в том, что скоро сможет её выплеснуть.

***

- Тебе надоела твоя тупая башка, мусор? Пистолет с красным иксом лег на стол из темного дерева. - О своей башке я как-нибудь позабочусь сам. На другую сторону стола опустилось лезвие меча, холодно блеснув в рассеянном свете настольной лампы. Было уже почти за полночь, и Занзас сидел в полной темноте, за исключением тусклого и пошлого алого света лампы. Скуало не мог с уверенностью сказать, чем был занят его босс. Судя по стакану янтарного алкоголя с подтаявшим льдом, вечер у него выдался ну очень напряженный. Так, как Занзас, не работает никто. Не покладая рук. Не сделав за день ничего. - Это бунт или эмансипация? - Занзас хмыкнул, почти нежно поглаживая рукоятку пистолета. В свете лампы его глаза казались почти багровыми, что придавало ему ещё менее доброжелательный вид, чем обычно. Скуало скрипнул зубами, пропуская этот удар под дых мимо себя. - Можешь считать, что это демарш, - пальцы протеза Скуало судорожно сжались в кулак, из-за чего лезвие сместилось в сторону, оставляя после себя белую полосу на благородной древесине. - Ты мне стол поцарапал. Я мог бы уже за это снести тебе голову, - Занзас кивком указал на тонкую, словно волос, линию на столешнице. - Ну, так чего ты тормозишь, босс? - Скуало кровожадно усмехнулся, ни секунды не сомневаясь в правильности своего решения. Он будет гнуть свою линию до победного конца. - Есть вещи, которые решать буду только я сам. - Одни проблемы от тебя, - заключил Занзас. Его палец лежал на курке пистолета. Скуало находился в полуметре от него. Стоило бы беспокоиться, но он ощущал ледяное спокойствие. Он знал Занзаса столько лет. И ни за что бы не поручился, что тот однажды не прикончит своего капитана. Они смотрели друг другу в глаза, словно играя в гляделки. Скуало должен был выдержать проверку на прочность. Если он не сделает этого сейчас, то всё оставшееся время так и просидит на базе. Он не может позволить себе потерять форму или выйти из дела. Ни шагу назад. Не дать слабину. Земля вертится. Время идет. Скуало должен шинковать врагов. Занзас долго смотрел на него, и секунды начали превращаться в минуты. - Через два дня снова возвращаются Бел и Вайпер. Будешь работать с ними. Если тебя и размажут по стенке, хоть кто-то выполнит задание. Пистолет исчез со стола, а Занзас откинулся на спинку своего кресла, скрещивая руки на груди. Это было его окончательное решение. - Ты хочешь, чтобы меня прикрывали? Скуало был настолько удивлен своей победой, что брякнул это, не подумав. И почти сразу пожалел о случившемся. Он забыл самое важное правило. Золотое правило. Закон жизни рядом с Занзасом номер один. Он почти физически ощутил, как Занзас напрягся. - Я хочу, чтобы твоя тупость не испоганила работу, идиот! - рявкнул он, и уже спокойнее добавил: - пошел вон отсюда. Скуало убрал меч со стола, вскинул руки в знак примирения. Он виноват. Он забыл. - Уже ушел, босс, - вяло отрапортовал Скуало. До самой двери он не был уверен, что какая-нибудь тяжелая стеклянная пепельница его не догонит. Он заслужил. Правило номер один - никогда не напоминать Занзасу о его слабостях. Мягкость равно слабость. Забота равно слабость. Привязанность равно слабость. Всё, что не равно похуй – равно слабость. Занзас не заботится - он думает о том, кто будет выполнять за него работу. Занзас не беспокоится - он злится, потому что его подчиненный пропадает без предупреждения и письменного разрешения. Понятие Занзаса о слабости распространялось далеко, на много миль вокруг его зоны комфорта, допуск в которую был закрыт для всех. Включая Скуало. Просто иногда ему позволялось подойти ближе, чем остальным. Очень сложно, практически невозможно было понять, где заканчивался непомерный эгоизм Занзаса и начиналась его человечность. Скуало обладал природным даром видеть это. Что и было его главной проблемой. Прикрыв за собой дверь, Скуало прислонился к ней спиной на миг, вслушавшись в тишину кабинета с другой стороны. Звякнула бутылка. Босс вернулся к своим делам. Уже в своей части замка он думал о том, что выбитый им вариант работы не самый плохой. Да, неудобный. Да, компромиссный. Но это уже что-то. Это лучше, чем ничего. Особенно если учесть, что теперь он просто обуза для Варии. Пока не докажет обратное. Занзас не выгонит его из Варии никогда. Даже если Скуало будет сам этого требовать. Никто из офицеров не посмеет об этом даже заикнуться всерьез - они тоже неплохо знают босса. Скуало обеспечены косые взгляды и клеймо бесполезной вазы, которую переставляют из одного угла в другой и никак не могут найти для неё место. Он был очень дорогой и нежно нелюбимой вазой. Его каждый день грозились вышвырнуть, но каждый раз, когда ваза разбивалась, черепки склеивали и возвращали на место. Скуало не был уверен, что Занзас просто не привык к нему. Но это было лучше, чем ничего.