Тысячи дорог

На седьмом месяце своей иллюзорной беременности Скуало впервые узнал, что такое бессонница. Никогда ещё у него не было проблем с тем, чтобы умотавшись за день, рухнуть на кровать и уснуть мертвым сном до утра. Теперь же он тратил за день так мало энергии, что по ночам не мог заснуть. Было ли это связано с малоподвижным образом жизни или с самим состоянием - ему было всё равно. Скуало просто не мог уснуть. А когда засыпал - ему снились кошмары. Судя по тому, что большего бреда он в своей жизни ещё не видел, кошмары были посланы легкой рукой Рокудо Мукуро. Иллюзионист развлекался, как только мог. Из ночи в ночь Скуало бродил по лабиринтам безумных фантазий, как он считал, Мукуро, с совершенно нереалистичными декорациями. Сюжеты снов были абсолютно разными, и, казалось, ничем не связанными. В некоторых кошмарах Скуало погибал, в других - висел в пустоте, в третьих появлялся сам Мукуро и объявлял скоропостижную кончину ещё не появившегося на свет ребенка. Безумие раздражало. Но сделать он ничего не мог. До того самого дня, когда иллюзионист не связался с ним сам. - Как поживаешь? - Поинтересовался Мукуро под шум прибоя где-то на фоне. - Отлично. Ещё что-то? - Буркнул Скуало в телефон, сдвигая на край стола стакан с водой. Он делал это уже второй раз за вечер, ощущая неясную тревогу и не находя, чем заняться. Стакан чертил сложную цепочку шахматных ходов на столе. - Нет. Просто хотел поинтересоваться твоим самочувствием, - усмехнулся Мукуро по ту сторону связи. Скуало практически видел эту мерзкую усмешку. - До часа икс остается всё меньше времени. Как тебе это? Скуало промолчал, не желая обсуждать что-либо с Мукуро. Он был на грани того, чтобы очередной раз послать иллюзиониста, но что-то не позволяло ему это сделать. - Думаю, ты рад, но никогда не признаешь это, - Мукуро вздохнул. - Как с тобой сложно. Но я всё ещё рассчитываю стать крестным отцом. По крайней мере, одному из них. В этот момент Скуало вертел стакан на столе и случайно столкнул его с деревянной поверхности. - Что?! - Поймав стакан на лету, Скуало быстро поставил его на стол и отодвинул от себя подальше.- Что ты сказал? А ну повтори, мудак. - Только то, что ты услышал, - елейным голосом проговорил Мукуро. Море неистово шумело где-то далеко. - Двое - лучше, чем один. И не надо на меня кричать, друг мой. Я не виноват, что гены Занзаса настолько живучи. Над количеством, как и качеством, я не властен. Скуало взвыл и приложил ко лбу прохладную ладонь протеза. - Сволочь, - кратко охарактеризовал он Мукуро. - Ну что ты. Не стоит так расстраиваться. Где один - там и другой не помешает. Кого ты всегда хотел, Скуало? Мальчика или девочку? Теперь тебе не придется выбирать, - продолжал мягким тоном иллюзионист. Скуало неосознанно коснулся своего живота. Внутри, под кожей, отчетливо билось чужое сердце. Как теперь оказалось, целых два. Во что он ввязался? Похоже, эта авантюра станет самым большим провалом в жизни Скуало. Двое. - В общем, так, - Скуало собрался с силами, пытаясь не думать о только что услышанном. - Кончай мне звонить со своими идиотскими новостями. Если ещё что-то знаешь - говори сразу. Мукуро засмеялся. - Нет, пока что это - всё. - Прекрасно! Тогда проваливай. И хватит доставать меня своими кошмарами! Чего бы ты ни хотел ими добиться - это не действует. На долгих несколько секунд в трубке воцарилась тишина. Скуало подумал, что Мукуро отключился и бросил взгляд на экран. Но отсчет времени звонка продолжался. - Скуало... - вкрадчиво произнес иллюзионист после паузы. - Последний раз я связывался с тобой во сне в ту дивную ночь зачатия. Если ты видишь кошмары... То это не моя вина. Очень советую тебе разобраться со своими проблемами. Пока они не разобрались с тобой. Рокудо Мукуро хмыкнул и отключился. Скуало так и остался сидеть с телефоном, зажатым в руке. Мукуро бы не стал врать о такой очевидной вещи. В этом нет никакого смысла. Но Скуало не был способен доказать, было ли это ложью, поскольку сам ни в чем не мог быть уверен. Вспоминая ту ночь, о которой говорил Мукуро... Отличия были. Сны тогда и теперь были совершенно разными. Но в таком случае, Скуало терял последний шанс избавиться от кошмаров. Других вариантов у него не было. Снотворное Вайпер отобрала у него неделю назад, утверждая, что такие вещи нельзя пить беременным. Скуало разозлился и наорал на неё, за что та пожаловалась Занзасу. В итоге инцидент получил большой резонанс, от которого вздрогнули стекла. А Скуало получил дважды - от Занзаса за то, что думает задницей, и от Луссурии за то, что ради пустяка рискует жизнью своей и ребенка. Детей. Двое. Скуало уронил голову на свою правую руку, лежащую на столе, и зарычал. Во что превратилась его жизнь со всем этим? А во что она превратится дальше? Скуало долго ворочался в постели. Он не мог уснуть, к тому же, спать на спине было жутко неудобно. Он никак не мог найти удачную позу. Ему было жарко, потом холодно, потом снова жарко. Пару раз он ощущал невнятные уколы уже давно забытых фантомных болей в левой руке. Беспокойный и неглубокий сон опустился на него спустя несколько часов. Ему снилась его левая рука. Скуало сидел в идеально белой и глухой пустоте и смотрел на свои руки. Обе. Он удивленно разглядывал левую конечность. То, какой бы она могла стать. Кожу на ней в нескольких местах расчерчивали линии шрамов, как и на правой руке. Скуало согнул пальцы, не услышав привычного гладкого скольжения железных суставов. Его это даже напугало. Скуало привык к протезу. У него был сверхсовременный протез, который умел больше, чем любая рука. В него были встроены пазы под лезвия, он был намного прочнее плоти, не ощущал боли и стал уже привычным. Скуало не жалел о своем поступке в бою с Тиром. Не умел о таком жалеть. Но иногда он скучал по своей левой руке. Он провел по ней пальцами правой, ощущая под ними мягкую кожу. Ощущение было ностальгическим. Во сне что-то было не так. И дело было вовсе не в наличии руки. Что именно - Скуало понял не сразу. У него не было того округлого живота, к которому он уже почти привык в реальности. Это был первый сон подобного толка за всё время. Факт должен был бы его порадовать, но Скуало неожиданно ощутил почти осязаемое, болезненное одиночество. Пока он рассматривал свою руку, пространство вокруг перестраивалось. Теперь Скуало находился в большой белой комнате, из которой в разные стороны уходили коридоры. Он брел по одному из них, сворачивая на развилках, меняя путь на перекрестках, пока не понял, что находится в лабиринте. Никаких опознавательных знаков на стенах не было. Сплошные белые коридоры, в которых пол и стены выглядели одинаково, а потолка не было вовсе. Только белый цвет. Бредя по коридорам, Скуало ощущал растерянность и одиночество. Он не мог даже разозлиться. Сон подчинял его собственной логике. Странное ощущение, словно ему врезали по голове и забросили сюда, преследовало его с самого начала пути. Периодически пустые коридоры соединялись в залы, такие же белые и такие же пустые. Через несколько таких залов, в абсолютной тишине появился какой-то звук. Только пройдя ещё два коридора и поворот Скуало смог его классифицировать. На полу одного из залов плакал ребенок. Не особенно понимая, что он делает, Скуало направился к нему. Он остановился в шаге, присматриваясь к ребенку. Это была девочка лет шести с длинными белыми волосами. Она была облачена в белую рубашку, в которой Скуало узнал собственную. Несмотря на некоторые затруднения с пониманием в этом искаженном мире, не понять, кто это было невозможно. Скуало ощущал себя беспомощным, и почему-то начал раздражаться. - Эй, - бросил он сидящей на полу девчонке. - Не реви. Скуало запоздало подумал о том, что детей, наверное, успокаивают как-то не так. Но ничего лучше он придумать не мог. - Отстань! – Зло отмахнулась девочка, не поворачиваясь и продолжая плакать. На этом разговор можно было бы закончить, но Скуало овладел невесть откуда взявшийся гнев. - Ты как с отцом разговариваешь?! - Эти словами показались ему гротескными и чужими, но его губы сами произнесли их. Девочка ничего не ответила, рыдая пуще прежнего. Её узкие плечи под слишком большой рубашкой сотрясались, а плач заполнял собой всё звуковое пространство. Этот звук раздражал просто невероятно. Но для Скуало во сне было важно узнать, почему она плачет. Он обошел девчонку вокруг и присел на корточки перед ней. Ребенок плакал, прижимая кулаки к раскрасневшимся глазам, и даже не смотрел на него. - Почему ты плачешь? - Прямо спросил Скуало. На миг девочка замерла. Она убрала руки от лица, и Скуало увидел её огромные глаза с радужкой светлой настолько, что они были почти цвета стали. Пронизывающий взгляд казался невыносимым. - А почему ты - нет? - Губы девчонки задрожали, казалось, она произнесла это настолько зло и одновременно обиженно, как умеют делать только дети. - Почему ты никогда не плачешь?! Ребенок схватил Скуало за левую руку, и он увидел, как под её пальцами кожа на его руке плавится и исчезает, превращаясь в металл. Вместо его левой кисти снова был протез. - Почему ты никогда не плачешь? - Повторила она снова, уже спокойнее. Но Скуало видел, как с её обожженных ладоней на белый пол и рубашку капает кровь. Его охватил внезапный ужас, а непонимание стало глубже. Ребенок смотрел на него, явно ожидая ответа. Казалось, она не заметила своих ран, а вскоре её ладони начали заживать сами по себе. - Ты никогда не веришь. И никогда не плачешь, что бы ты ни потерял, - она обхватила руками свои острые коленки, сжавшись в комок. - Ты просто находишь замену и забываешь. Тебе всё равно. А я есть! Я - есть! Девочка снова разревелась. Она содрогалась от плача, но больше ничего не говорила. Скуало потер пальцами правой руки запястье протеза. Он понимал, что это значит. Но не знал, что следует говорить в таких случаях. Он действительно не помнил, когда плакал в последний раз. Но ведь дело было вовсе не в этом. - Я не смогу тебя заменить, - снова неожиданно для себя произнес он. - И мне не всё равно. Девочка перестала плакать и удивленно подняла на него взгляд своих огромных глаз. - Честно? - С некоторым недоверием спросила она. - Да, - неожиданно серьезно ответил Скуало. Девчонка шмыгнула носом и вытерла глаза рукавом рубашки Скуало, в которую была облачена. - Заберешь меня отсюда? - Тихо и неуверенно спросила она. Скуало вздохнул. Разговор казался ему всё более глупым. - Осталось не так много времени, но... - Я подожду, - перебила она и снова, с настойчивым интересом спросила: - Заберешь? Ребенок протянул ему руку. Скуало смотрел на её узкую ладонь с бледной, почти прозрачной кожей. В этом решении было что-то важное. - Заберу. Он сжал прозрачную ладонь, поднимаясь и вздергивая девчонку на ноги. В тот же миг декорации вокруг пошатнулись, расплываясь. Сон отталкивал его в реальность. Первым, что ощутил Скуало, проснувшись, был стыд. В окно светило осеннее, но всё ещё яркое солнце. Его сон был идиотским до последней степени. А он сам был ещё большим идиотом. Пора заканчивать делать вид, что ничего не происходит. И не только ему. Она ведь есть. В то утро он заявился в кабинет Занзаса с твердым пониманием того, что нужно делать дальше. Впервые за долгие месяцы он хоть в чем-то был уверен. С состоянием жертвы обстоятельств и неустойчивой психики Мукуро пора было тоже кончать. Он нес ответственность за решения, которые принимал сам. Скуало очень плохо умел плакать, не его это. Зато он хорошо знал, что такое ответственность. - Занзас, какая комната у нас в замке используется меньше других? - Скуало облокотился на стол босса. - Архив. - Не подходит, - покачал головой Скуало. - Нужна пустая комната. - Нахрена? - Казалось, Занзас заинтересовался. - Когда дети появляются, им же жить где-то нужно, - Скуало хмыкнул так, словно сам знал об этом сто лет назад, а не подумал только этим утром. - Ну, ты соображаешь, босс? Занзас вскинул бровь, швырнув на стол ручку, которую держал в руках. - Дети? Кажется, сообщать новости Скуало умел ещё хуже, чем их создавать. Но назад пути не было. - Скажи спасибо рентгену от Мукуро на расстоянии. Пацан и девка. Несколько секунд Занзас не менялся в лице, а потом захохотал. - Так что? Левое крыло или правое? Я думал о втором этаже, - усмехнулся Скуало. - Центр. Третий этаж. Та комната, которая сразу за зеленой, - постановил Занзас. Скуало прикинул в уме. На этаж выше тренировочного зала - хорошо, тихо. Комната большая и светлая. К ней примыкали такие же безликие комнаты с мебелью, которую покупала не Вария, и которую им двигать было лень. Сейчас в той комнате стоял большой телевизор и диван, потому что им нужно было где-то стоять. Занзас знал, о чем говорил. Но Скуало жил на втором этаже. На третьем находился кабинет Занзаса, гостиная, малый холл и несколько комнат без особого назначения. - Не пойдет, - фыркнул Скуало, задумчиво постукивая пальцем по столешнице. - Далеко от моей половины. - Делай, что говорю, - уверенно отчеканил Занзас. - Эту проблему я решу. Скуало подумал, что Занзас уже совсем охренел. Если он пока не научился перемещать стены силой мысли, то проблема не имеет конкретного решения. Хотя Скуало вполне мог переехать на этот этаж. На переезд ему понадобилось бы полчаса. Он не был привязан к какой-либо комнате в замке и спокойно мог переселиться в любую другую. Просто раньше такой потребности не возникало. Если Занзас имел в виду именно это решение, то жертвовать Скуало было особо нечем. Он кивнул и покинул кабинет. Больше всего перестановке рад был Луссурия. Он пришел в полнейший восторг, заметив Скуало в прихожей с каталогом детской мебели. Прятаться Скуало больше намерен не был. В конце концов, если кто-то захочет сказать ему что-то, что ему не понравится, то он вполне может заставить этого кого-то в диадеме сожрать каталог вместе с обложкой. - Ску, закажи зеленую! - Вещал Луссурия, пристроившись рядом на диване и тыча пальцем в картинку в каталоге. - Зеленый хорошо влияет на детей! - Нет, - решительно перевернул страницу Скуало. Разбирался он в детских вещах чуть хуже, чем никак. Поэтому он просто решил пролистать весь каталог, который кто-то полгода назад засунул в почтовый ящик. Детям оказалось нужно очень много всего. Скуало наугад выписывал на листок бумаги номера всего, что раздражало его меньше, чем всё остальное. Вскоре на листе был целый столбик из цифр, похожий на шифр. - Как-то скучновато, - заключила Вайпер, заглянувшая через плечо в журнал Скуало, когда тот выписывал номер колыбели. Она провела пальцем вниз по странице, ткнув в мобиль с фигурками зверей внизу. - Купи вот это. А то он там совсем со скуки завянет. - Они, - заметил Скуало, но номер выписал. - О, - вяло отозвалась Вайпер, правильно оценив шанс нарваться на взбучку. Она была из тех, кто дважды думал перед тем, как говорить. Бельфегор ввалился в комнату минут через десять. - А это что за сборы? - не понял он. - Выбираем вещи для детской, - радостно заявил Луссурия, и Скуало захотелось его пришибить. - Охренеть, - Бел взгромоздился на подлокотник дивана рядом со Скуало и тоже заглянул в журнал-каталог. Бельфегор был в форме, и от него веяло затхлой прохладой осени. Скуало невольно позавидовал ему. Он мог спокойно выполнять свою работу и не думать о том, какого цвета должен быть мобиль. Но Скуало тут же остановил себя на этой мысли, решив, что ему не на что жаловаться. И незачем. За свои решения придется отвечать. Теперь он ощущал себя так, словно его окружили. Со всех сторон тыкали в каталог, подсказывая, как им казалось, самый лучший вариант. Такого внимания он не ожидал. Но странным было другое. Никто, даже Бел, больше не пытались отшучиваться или нарываться на выволочку. Больше никаких шуток о пузатом капитане. Наверное, все, чего ему не хватало, Скуало понял в эту ночь. Наверное, ему с самого начала нужно было самому относиться ко всему серьезно. - Всё! Хватит! - Не выдержал он, стряхивая с себя нависших Луссурию, Вайпер и Бельфегора и вскакивая на ноги. - С остальным я как-нибудь справлюсь сам. Больше всего Скуало удивило то, что он действительно справился. Список состоял из нескольких десятков пунктов, вместе потянувших на очень пристойную сумму. Если бы о ней узнала Вайпер, то причитаний бы хватило на неделю. Казавшаяся на первый взгляд глупой затея с вещами позволила ему стать на шаг ближе к осознанию того, что между скрытыми мотивами Мукуро и его несчастьем была большая пропасть. Между издевкой иллюзиониста и желаниями Скуало было нечто другое. Между претензиями Мукуро на роль творца и неуверенностью Скуало пролегла одна небольшая, но очень существенная корректировка. Это была жизнь. Даже целых две. Скуало не привык ценить жизнь. Ничью, кроме Занзаса и своей. В данном случае он получил странное пересечение этих жизней. И игнорировать их было невозможно. Скуало знал, что поступает правильно. Это было нужно ему. И не только ему. У Мукуро больше не получится так легко его поддевать. Больше он не будет впадать в ярость от чьих бы то ни было шуток. Скуало знал, что такое ответственность.