Тысячи дорог

Он появился из мутного осеннего тумана в день, который ничем не отличался от всех остальных. Кроме одного-единственного факта - Скуало был на базе один. Бел и Вайпер отправились на задание, Луссурия уехал по делам, знать о которых не хотелось, Леви валялся в лазарете, Занзас улетел на два дня в Рим. Наверное, он долго подбирал момент. Он не захотел войти, и Скуало пришлось самому спускаться к нему. Узнать причину этого странного визита следовало хотя бы из праздного интереса, хотя Скуало и догадывался, зачем он явился. - Здравствуй, - губы Рокудо Мукуро растянулись в отвратительной снисходительной ухмылке, когда он увидел Скуало. Тот только фыркнул, запахивая плотнее полы куртки. - Ты выглядишь лучше, чем во время нашей прошлой встречи, - сказал Мукуро. В глазах Скуало расплывалась дверь главного входа в замок и стоящий на пороге иллюзионист. - Время пришло, - сказал Мукуро. Его левый глаз мерцал блеклым пламенем. Скуало ощутил, как его сердце ухнуло куда-то вниз. Это было не так плохо, как он себе представлял. Он запомнил куда больше, чем хотел бы. В лазарете Варии видели ещё и не такое. Но такое они видели впервые. Скуало радовало, что медперсонал был заранее деликатно запуган им самим и Занзасом, что позволяло не беспокоиться об утечке информации. Мукуро ведь так долго подбирал момент. - Сегодня отличный день, чтобы появиться на свет, не правда ли? - Шепот иллюзиониста увяз в сознании, когда тот склонился, устраиваясь рядом с койкой. Скуало не считал грозовые тучи и периодически начинавшийся мерзкий моросящий дождь за окном отличными обстоятельствами, но это волновало его меньше всего. - Зачем ты приперся? - Он напрягся, глядя на то, как повеселел Мукуро. - Как это зачем? Я должен присутствовать при этом лично, - вскинул брови тот. - Мне стоило больших трудов довести дело до конца, знаешь ли. Улыбка не исчезала с губ Мукуро, и Скуало сожалел, что не может стереть её. Иллюзионист был ему неприятен до крайности. Хамить было не в интересах Скуало, но он редко считался со своими интересами. - Ждешь, что я скажу тебе за это «спасибо»? Ты мог и не начинать. В горле Скуало пересохло, ему всё сложнее было сохранять трезвые мысли. Наркоз начинал действовать. - Но я начал, - Мукуро склонился над ним так, чтобы никто больше не мог его услышать. - Неплохо ведь придумал? Одним ударом двух зайцев - на целых девять месяцев ты стал непригоден к экспериментам, а в итоге ещё и получил небольшой бонус. Даже два. Мукуро хрипло засмеялся. Он выглядел усталым. Скуало не знал, где его носило, и не хотел знать. - Верде смог восстановить моё Пламя? Верно? – Скуало уже плохо соображал, но это было то, что он давно хотел сказать Мукуро. – Ты сделал это, чтобы… чтобы он ничего не понял. - А ты догадлив, - Мукуро хмыкнул. – Но ему знать об этом вовсе не обязательно. Слишком много гордости. Кстати, к зачатию был причастен и его волшебный эликсир. Не стоило тебе тогда пить алкоголь. А я ведь предупреждал о побочных эффектах… Скуало выдохнул, чувствуя, как внутри него всё сжимается. Перед глазами мир затягивало пеленой серого цвета. - Тебе действительно стоило бы поблагодарить меня. Женщины терпят куда больше мук на пути к материнству. Нам с тобой удалось обмануть природу, Супербия Скуало. Как тебе это? - Тон Мукуро стал исключительно самодовольным, но Скуало уже едва различал слова. - Мы с тобой сделали то, что ещё никто не смог. Уже придумал, на что потратишь свой первый миллион?* Он хотел что-то ответить, но так и не смог понять что. Скуало погружался в наркотический сон быстрее, чем слова Мукуро вползали в его сознание. Ему казалось, что под наркозом к нему даже приходили какие-то сны. Он не был уверен, что это не галлюцинации, но в них точно не было Мукуро, чего вполне хватало. Скуало пришел в себя через несколько часов. В комнате висела тишина, тикали часы на стене, Мукуро, закинув ногу на ногу, сидел на стуле рядом с кроватью и читал «Вашингтон Пост». Скуало начинал понимать, где его носило. - О, ты уже очнулся, - Мукуро деловито сложил газету пополам, потом вчетверо и засунул во внутренний карман своего плаща. Это был последний человек, которого Скуало хотел бы видеть после пробуждения. Но выбирать не приходилось. Ему стоило порадоваться хотя бы тому, что необъятного живота у него уже не было. Как и всех сопутствующих ощущений. Скуало чувствовал омерзительную слабость и бессилие, но кроме этого он ощущал себя гораздо лучше, чем в предыдущие месяцы. - Тебе не пора сваливать? - Поинтересовался Скуало, кашлянув. - Например, к этой своей девчонке? Или Вонголе? Или куда-нибудь подальше от мафии? - Нет. У меня сейчас нет дел важнее тебя, - Мукуро улыбнулся одними уголками глаз. - Приятно видеть, что ты хорошо себя чувствуешь и не потерял чувства юмора. Спешу заверить, что дети тоже в полном порядке. Скуало неопределенно хмыкнул, не зная как на это реагировать. Его разум ещё не полностью вернулся в тело и мысли путались. Но показывать свою заинтересованность Мукуро он не хотел. Хотя никто так не знает все болевые точки человека, как иллюзионист. - Думаю, ты не будешь разочарован, когда их увидишь, - продолжал ворковать Мукуро. - Знаю-знаю, что тебе здесь немного одиноко. Хорошо, что я оставил записку в замке. Как думаешь, кто вернется первым? Я бы поставил на Занзаса, если бы не знал, что он сейчас в Риме. Скуало всё ещё чувствовал себя слишком слабым для того, чтобы сесть, не говоря уже о том, чтобы врезать Мукуро. Но желание это сделать от того слабее не становилось. - Думаю, что это уже не твоё дело, мусор, - процедил Скуало от души. - Не держи на меня зла, я просто пытался тебя развлечь, - Мукуро вздохнул и поднялся со своего места. - Скоро меня сменят на посту. А если быть точным, через десять минут. Иллюзионист сверился с часами и кивнул, казалось, самому себе. - Что ж, мне пора, - он махнул Скуало рукой, направляясь к двери, и остановился на пороге всего на миг, чтобы добавить: - и не забывай - моё предложение всё ещё в силе. Если тебе будет нужен крестный отец - ты знаешь, где его найти! Его звонкий смех ещё долго звучал в голове Скуало после того, как дверь палаты закрылась. Мукуро не соврал. Прошло ровно десять минут до того момента, когда дверь снова распахнулась и в комнату ввалились Бельфегор и Вайпер. Они были помятые, взвинченные, а на черно-белом кафеле пола за их сапогами оставались грязные разводы. Похоже, они спешили и распугали по пути весь медперсонал. Иначе бы их в таком виде не то, что в палату, в клинику бы не впустили. - Эй, капитан, мы явились, как только узнали. Неужели уже всё самое интересное закончилось? Бельфегор заметно помрачнел. С его волос падали капли воды, а на диадеме блестели разводы дождя. - Это что, по-твоему, самое интересное?! - Скуало рыкнул, садясь на постели. Ему стало лучше, а значит, пора было восстанавливать былой авторитет. По крайней мере, Скуало рассчитывал на то, что тот у него когда-то имелся. - Значит, он был здесь? И снял иллюзию? - Вайпер игнорировала назревающий конфликт, выкручивая свой мокрый плащ над мусорной урной в углу палаты. Змея-татуировка, обвивавшая её руку, напрягалась, словно двигаясь, когда иллюзионистка скручивала ткань. Скуало только теперь понял, что был слишком озабочен своим раздражением от присутствия Мукуро и так и не поинтересовался судьбой иллюзии в его теле. Предполагалось, что её там больше нет. Он сам ничего подозрительного не ощущал. - Думаю, снял, - постановил Скуало, прислушавшись к своим ощущениям. Вайпер разочаровано вздохнула и швырнула свой плащ Белу. Тот его поймал и только фыркнул, зажигая пламя на кольце. Мокрая форма постепенно высыхала в его руках. - А как дети? Ты их уже видел? - Вайпер повернулась к нему, скрещивая руки на груди. - Ещё нет. Да я вообще только полчаса назад оклемался от той наркоты, что они мне вкололи! - Ясно, - вяло протянула иллюзионистка, опускаясь на стул, на котором ранее сидел Мукуро. - А как их назвать ты уже придумал, капитан? - Бельфегор бросил плащ на плечо Вайпер и оперся локтями на спинку её стула. - Или имена будет выбирать босс? Скуало не имел ни малейшего желания объясняться перед этой парочкой. И ещё меньше желания у него было рассказывать им сейчас о тонкостях иерархии. Имена Скуало придумал. Вернее, они появились в его мозгу сами, как единственно правильный и возможный вариант. Он не мучился, перебирая имена бабушек и дедушек, как это любят делать итальянцы, он не выдумывал наиболее подходящих слов, как сделали бы американцы, он не вспоминал, какие имена нравятся ему самому, как сделал бы любой нормальный человек. Скуало просто знал, как их зовут. Знал так, словно ему об этом сообщили заранее. Сообщили когда-то давно. В будущем.