***
— Мам, а этот почему с нами едет? Заперли бы его в чулане! — ныл Дадли, дергая мать за рукав. Подозрения, что ее сын не сможет претендовать на звание гения, раз даже не заметил ни перемен произошедших в их семье, ни того, что его кузен переехал в маленькую комнату на втором этаже, не говоря уже о глумливых намеках самого Поттера, были забиты тяжелыми ботинками материнского инстинкта и слепой верой в своего ангелочка: — Вернон, мальчик такой ранимый! Он сердцем чувствует, что Гарри скоро уезжает, и не хочет привязываться к своему брату, чтобы не было так грустно! Ранимый мальчик от такого заявления подавился конфетой, которую за секунду до этого сунул в рот. И его брату пришлось старательно поколотить того по спине, чтобы он не задохнулся. Не смотря на то, что его кулаки не могли причинить вред Дадли, да и это был акт спасения, Гарри все равно получил какое-то мелкое удовлетворение от возможности безнаказанно пройтись по толстой шкуре своего бывшего мучителя. Маленькое такое удовлетворение, совсем крошечное. Дадли, тем временем с опаской покосившись на мать, решил, что с сумасшедшими безопаснее соглашаться, и кивнул. Увидев это, Петунья окончательно умилилась и попробовала погладить сына по голове, что было не совсем удобно, учитывая, что она ехала на переднем сиденье рядом с мужем, а Дадли развалился на заднем. С интересом понаблюдав за этой картиной, Гарри решил, что пора бы и прояснить некоторые моменты: — Тетушка, так что там с письмом? Зачем вы пытались его скрыть? Откуда знали, что там написано? — Я не знала. — Врать не хорошо! Мы все знаем, что вы знали… — Я ничего не знаю, — решил прояснить ситуацию Дадли. То, что Петунья восприняла, как попытку сына выступить на ее стороне, Гарри воспринял как само собой разумеющееся и лишь раздраженно дернул плечами: — Тетушка, не юлите. Благодаря вам я рано повзрослел и не собираюсь играть в эти дурацкие игры! — Какие игры? — воодушевился Дадли. Ему сунули в руки игровую приставку, тем самым отключив от внешнего мира. Петунья глубоко задумалась, зажевав нижнюю и губу, и Гарри опять пришлось привлекать ее внимание: — Тетя, вы знали, что мне придет это письмо? Вы знали, что… — Знали ли мы?! — внезапно взвизгнула тетя Петунья. — Знали ли мы? Да, конечно, знали! Как мы могли не знать, когда мы знали, кем была моя чертова сестрица! О, она в свое время тоже получила такое письмо и исчезла, уехала в эту школу и каждое лето на каникулы приезжала домой, и ее карманы были полны лягушачьей икры, а сама она все время превращала чайные чашки в крыс. Я была единственной, кто знал ей цену, — она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей, они-то с ней сюсюкались — Лили то, Лили это! Они гордились, что в их семье есть своя ведьма! — казалось, что эти слова копились в ней много лет, и все эти годы она хотела их выкрикнуть, но сдерживалась и только теперь позволила себе выплеснуть их наружу. — А потом в школе она встретила этого Поттера, и они уехали вместе и поженились, и у них родился ты. И, конечно же, я знала, что ты будешь такой же, такой же странный, такой же… ненормальный! А потом она, видите ли, взорвалась, а тебя подсунули нам! И женщина опала, как будто из нее резко выпустили весь воздух. Гарри, резко побледневший, не заметил, как поддался вперед: — Взорвалась? Но Петунья лишь махнула рукой: — Об этом я ничего не знаю толком, лишь то, что они перешли дорогу какому-то отморозку, такому же ненормальному, как и вся твоя славная семейка! А теперь отстань от меня! Я не хочу ни вспоминать, ни думать, ни знать о чем-либо, связанном с такими как ты. Женщина молча уставилась в окно. Понимая, что от нее ничего больше не узнать, Поттер посмотрел на дядю, но тот пристально следил за дорогой и старательно не обращал внимания на происходящее в салоне, лишь насыщенный красный оттенок его лица выдавал крайнюю степень раздражения. Гарри не стал больше ничего спрашивать, ему было о чем подумать. С мыслью о том, что он не такой как его родственники, смириться было легко, даже приятно. С самого детства с ним происходили странные вещи, но он старался о них не думать, так как не мог никак объяснить себе эти события. Поэтому просто воспринимал все как должное. Однажды тетя Петунья заявила, что ей надоело, что Гарри возвращается из парикмахерской в таком виде, словно вовсе там не был. Взяв кухонные ножницы, она обкорнала его почти налысо, оставив лишь маленький хохолок на лбу, чтобы, как она выразилась, «спрятать этот ужасный шрам». Дадли весь вечер изводил Гарри глупыми насмешками, и Гарри не спал всю ночь, представляя себе, каким посмешищем он станет в школе, где над ним и так издевались из-за мешковатой одежды и заклеенных скотчем очков. Однако на следующее утро он обнаружил, что его волосы снова успели отрасти и выглядит он точно так же, как выглядел до того, как тетя Петунья решила его подстричь. За это ему запретили целую неделю выходить из чулана, хотя он пытался заверить Дурслей, что понятия не имеет, почему волосы отросли так быстро. В другой раз тетя Петунья пыталась заставить его надеть старый джемпер Дадли — ужасный, просто отвратительный джемпер, коричневый с оранжевыми кругами. Чем больше усилий она прикладывала, чтобы натянуть джемпер на Гарри, тем меньше он становился, и, в конце концов, съежился настолько, что с трудом налез бы на куклу, но уж никак не на Гарри. К счастью, тетя Петунья решила, что джемпер сел после стирки, и Гарри избежал наказания. Был еще случай, когда Гарри натерпелся неприятностей из-за того, что его заметили на крыше школьной столовой. В тот день Дадли и его компания, как обычно, гонялись за Гарри, который пытался от них ускользнуть, и в какой-то момент он, к собственному удивлению — и к удивлению всех остальных, — оказался на трубе. Классная руководительница Гарри послала Дурслям гневное письмо, в котором написала, что он лазает по крыше школы. Значит, все это было проявлением его «ненормальности», его магии. Если даже не догадываясь о том, кто он, Гарри мог вытворять такое, то что же он сможет, когда его начнут учить волшебству? Мысли о том, какой силой он будет обладать, приятно грели душу, и мальчик сам не заметил, как уснул.***
Проснулся он уже в Лондоне. Дядя Вернон припарковался рядом с небольшой гостиницей на самой окраине города. Дурсль решили, что этот вариант самый оптимальный – тут они не встретят знакомых, да и рядом с большим скоплением нормальных людей было как-то спокойнее. Не посмеют же те, кто придет за Гарри, причинить им вред на глазах у стольких свидетелей. На всякий случай мистер Дурсль предупредил консьержа, чтобы гостей к ним не пускали, а в случае, если такие появятся, звонили в номер и сообщали. Мальчиков заселили в один номер, чему никто из них не обрадовался – не будут же Дурсли снимать щенку Поттеров дополнительный. Но если Дадли никак не мог смириться с таким положением дел, то Гарри было не до нытья, ему нужно было найти сову. Дядя Вернон, узнав официальную цель их поездки, долго хмурил лоб, пытаясь хотя бы вспомнить, как выглядит сова и чем она отличается от простого голубя. В конце титанических усилий он все-таки смог вспомнить, что видел нечто подобное в лондонском зоопарке. Гарри к этому предложению отнесся скептически, но за неимением других вариантов можно было начать и с зоопарка. К тому же он никогда, ну, сколько себя помнил, не был так далеко от дома. А зоопарк - отличное место для того, чтобы это отпраздновать. Дадли же был просто в восторге, решив, что в зоопарк они идут только ради него, да и, вообще, сам зоопарк наверняка тоже построили в его честь. Перед зоопарком они заехали в небольшой дешевый магазин одежды. Причиной такого неожиданного поступка послужила фраза, сказанная Петуньей дяде Вернону: — Было бы неосмотрительно с нашей стороны оставить мальчишку в этом. Вдруг они, увидев его одежду, подумают, что мы с ним плохо обращаемся. Сами Дурсли не считали, что они плохо обращаются с племянником. Они свято верили, что негодник должен сразу знать свое место и не строить иллюзий на свой счет. Это для его же блага, думали они. И именно это повторял дядя Вернон, наказывая мальчика, тем самым вызвав у него стойкую неприязнь к этому слову. В результате перед зоопарком Гарри впервые был одет, пусть в плохие и дешевые, но все же удобные вещи, которые были ему по размеру и не вызывали желания у каждого встречного подать ему милостыню. Мальчик понимал, что Дурсли изо всех сил стараются купить то, что подешевле да пострашнее, но под взглядом продавщицы все же не осмелились так явно на этом настаивать. И в результате Гарри обзавелся минимальным комплектом нормальной одежды. В новых джинсах и футболке, и в самых обычных белых, никем еще не ношенных кроссовках, он чувствовал себя чуть ли не принцем, и даже удивлялся, как другие этого не замечают. Со стороны же он выглядел как обычный мальчик, разве что чересчур худой. В наше время джинсами никого не удивишь. Несмотря на все негодование Дадли, все семейство первым делом в зоопарке сразу же отправилось в сторону птичьих клеток. Тщетно вглядываясь в представителей совообразных, пытаясь разглядеть в птицах или прочитать на поясняющих табличках хоть что-нибудь необычное, Гарри все больше расстраивался. Никаких признаков того, что с этими птицами можно отправить письмо, не было. Потеряв последнюю надежду, Гарри все же решил уточнить и обратился к сотруднику зоопарка: — Прошу прощения, — мальчик стремительно заливался краской, понимая всю глупость своего вопроса. — А почтовых сов у вас нет? — Почтовых сов? — пожилой мужчина сначала растерялся, а потом, заподозрив подвох, разозлился. — Иди доставай такими глупостями своих родителей! — буркнул он, подталкивая ребенка к Дурслям. — Они не мои родители, — пробормотал Гарри, но все же отошел. — Ну что, теперь мы можем посмотреть на хищников? — недовольно спросил Дадли, видя, что миссия, смысла которой он не понимал, окончена. — А еще я хочу в террариум. — Конечно, Дадли, милый, сейчас пойдем, — закивала Петунья. Иллюзий насчет результатов их поисков она не испытывала с самого начала. Но лучше было отвлечь племянника, чтобы он со своим дурным характером не наворотил дел, которые им бы потом пришлось расхлебывать. Казалось, можно было сразу объяснить Гарри, что за ним, как и за его мамой, приедет один из их братии. Но что-то удерживало Петунью от этого. Скорее всего, ей было приятно поставить зарвавшегося мальчишку на место и помучить его неизвестностью и отчаянием. И вот сейчас Гарри вяло плелся в конце их процессии, без особого восторга косясь на львов и тигров. Он даже не поднял голову, когда они все вошли в террариум. В душе миссис Дурсль шевельнулось что-то похожее на жалость, но лишь на долю секунды. Мальчишка с самого рождения испорченный, нечего его жалеть! Гарри равнодушно наблюдал, как его кузен колотит по стеклу большого террариума, пытаясь заставить спящую в нем змею двигаться. Змея была настолько длинной, что могла дважды обмотаться вокруг автомобиля дяди Вернона, и такой сильной, что могла раздавить его в лепешку, но в тот момент она явно была не в настроении демонстрировать свои силы. — Мне скучно! — завыл Дадли и поплелся прочь, громко шаркая ногами. Гарри встал на освободившееся место перед окошком и уставился на змею. Он бы не удивился, если бы оказалось, что та умерла от скуки, ведь змея была абсолютно одна, и ее окружали лишь глупые люди, целый день стучавшие по стеклу, чтобы заставить ее двигаться. Внезапно змея приоткрыла свои глаза-бусинки. А потом очень, очень медленно подняла голову так, что та оказалась вровень с головой Гарри. Змея ему подмигнула. Гарри смотрел на нее, выпучив глаза. Потом быстро оглянулся, чтобы убедиться, что никто не замечает происходящего, — к счастью, вокруг никого не было. Он снова повернулся к змее и тоже подмигнул ей. Змея указала головой в сторону Дадли и подняла глаза к потолку. А потом посмотрела на Гарри, словно говоря: «И так каждый день». — Я понимаю, — пробормотал Гарри, хотя и не был уверен, что змея слышит его через толстое стекло. — Наверное, это ужасно надоедает. Змея энергично закивала головой. — Кстати, откуда вы родом? — поинтересовался Гарри. Змея ткнула хвостом в висевшую рядом со стеклом табличку, и Гарри тут же перевел взгляд на нее. «Боа констриктор, Бразилия», — прочитал он. — Наверное, там было куда лучше, чем здесь? Боа констриктор снова махнул хвостом в сторону таблички, и Гарри прочитал: «Данная змея родилась и выросла в зоопарке». — А, понимаю, значит, вы никогда не были в Бразилии? Змея замотала головой. В этот самый миг за спиной Гарри раздался истошный крик Дадли, Гарри и змея подпрыгнули от неожиданности. — Мама! Папа! Смотрите, что она вытворяет! — Подскочив, Дадли отпихнул Гарри в сторону и прижался носом к стеклу. Гарри, не ожидавший удара, упал на бетонный пол. Последовавшие за этим события развивались так быстро, что никто не понял, как это случилось - в первое мгновение Дадли стоял, прижавшись к стеклу, а уже через секунду он отпрянул от него с криком ужаса. Гарри сел и открыл от удивления рот — стекло, за которым сидел удав, исчезло. Огромная змея поспешно разворачивала свои кольца, выползая из темницы, а люди с жуткими криками выбегали из террариума. Боа подползла к лежавшему на полу мальчику и слегка наклонила голову: — С-с-спас-с-с-сибо, амиго! Ты с-с-спас-с-с меня. Я могу помочь тебе? Гарри сначала хотел отказаться от предложения, но потом вдруг улыбнулся и кивнул: — Ты не знаешь, где мне найти сову, которая сможет доставить письмо в Хогвартс? Змея, будто бы задумавшись, прикрыла глаза: — Нет, амиго. Я не знаю, где найти такую с-с-сову. Но я могу попрос-с-сить с-с-сес-с-стер, они передадут твое пос-с-слание. — Если тебя это не затруднит… Пусть скажут заместителю директора, Минерве МакГонагалл, что Гарри Поттер будет счастлив учиться в их школе, но он не знает, где купить все эти вещи из списка, и как попасть в Хогвартс. Змея кивнула: — Я запомнила, амиго. С-с-сегодня вечером ей все передадут мои с-с-сес-с-стры. Прощай, меня ждет моя родина. И змея быстро и уверенно поползла к выходу, шипя и распугивая людей. Дурсли, сбившись в кучку, с ужасом смотрели на Гарри, который только что активно шипел и явно разговаривал с рептилией. Мальчик тем временем встал с пола, отряхнулся и, не замечая страха в глазах у своих родственников, радостно сообщил: — Я нашел, как отправить послание, можем возвращаться домой и ждать письма с разъяснениями, — ему даже в голову не пришло, что не все волшебники могут разговаривать со змеями, ведь даже для него это было так просто. А уж заместитель директора наверняка может разговаривать со всеми животными. Тетя Петунья, бросив быстрый взгляд на своего мужа, предложила: — Давай останемся в Лондоне, пока не придет это письмо. Они смогут послать его тебе куда угодно, ведь они же… — тетушка запнулась. — Волшебники, – подсказал Гарри и рассмеялся, увидев, как с ужасом вытянулись лица у его родственников. У него было прекрасное настроение, и он лишь благодушно пожал плечами: — Хорошо, давайте подождем здесь, раз вам так нравится оплачивать гостиницу. Дядя Вернон на этих словах резко покраснел, но Петунья была довольна. Пока она не убедится, что никакие странные личности не будут топтаться на ее газоне, ее семья останется жить в Лондоне.***
— Альбу-у-ус!!! Директор! Что же это?! — обычно спокойная и хладнокровная Минерва МакГонагалл сейчас пребывала в крайне растрепанных чувствах, можно сказать, что она была в панике. Директор, спешно вызванный к ней в комнату, внимательно оглядел картину, представшую перед его глазами: вся комната была заполнена змеями, которые, подняв головы, внимательно смотрели на испуганную женщину и что-то беспрерывно шипели. Сама МакГонагалл стояла на кровати в длинной старомодной ночной рубашке, направив на весь этот серпентарий свою волшебную палочку. — Пос-с-слушай нас-с-с, женщина! — шипели змеи, но их никто не понимал. — Давайте кто-нибудь один с-с-скажет, — предложила маленькая белая змейка, заползая к перепуганной Минерве на кровать. — Пос-с-слушай, з-з-заместитель директора, Гар-р-ри Поттер, такой с-с-славный мальчик, прос-с-сил с-с-сказать вам, что… — Это знак, Минерва! Знак! — вскричал Альбус Дамблдор, что-то для себя решив. — Знак, что он вернулся! — Вы о ком, профессор? — МакГонагалл так удивилась, что даже забыла про змей. — Волан-де-Морт! Разве ты не помнишь его любимую змею? Это его знак! Его предостережение! О, я знал! Я знал, что он не умер тогда, но надежда была так сладка… — продолжал распаляться директор Хогвартса. Змеи зашептались. Белая змейка горестно вздохнула и сползла с кровати: — Идиотс-с-с! Нам пора, с-с-сес-с-стры, мы с-с-сделали вс-с-се, что могли! Гарри Поттеру придетс-с-ся придумать другой план.