***
— Мистер Гарри Поттер… Хм. Куда же мне вас отправить? — А у меня есть выбор? — И не надейтесь. ГРИФФИНДОР! Гарри снял с головы распределяющую шляпу и прошел за стол своей новой семьи. Львята радостно аплодировали и, в целом, выглядели весьма дружелюбно. Некоторые даже слишком. Вот Невилл так старательно изображал всепоглощающую радость, что сжал свою жабу так, что несчастная лишь сдавленно хрипела. А Фред и Джордж Уизли, старшие братья Рона, с которым Гарри проболтал всю дорогу, паясничая и толкаясь, начали трясти его за руку. Недовольной выглядела лишь первокурсница Гермиона Грейнджер, которую близнецы облили тыквенным соком. Гарри успел познакомиться с ней в поезде и даже проникся к ней симпатией. Она была умной и начитанной, что вызывало определенное уважение. Со вздохом проследив, как шляпа направляет Рональда Уизли в Гриффиндор, Гермиона поделилась с Гарри: — Я думала, что попаду в Когтевран. — Почему? — удивился мальчик. — Ну, это факультет «умников». Ты же слышал, что пела шляпа, да и в истории Хогвартса написано, что… — Что в Гриффиндор попадают туповатые храбрецы, — перебил ее один из близнецов, недобро прищурившись. — Нет, просто… Но третьекурсник не захотел развивать полемику и лишь пренебрежительно щелкнул девочку по носу: — Мне всегда казалось подобное распределение глупым. К тому же ты достаточно храбрая и в меру туповатая, раз не стесняешься жаловаться на свой новый факультет и высказывать недовольство по поводу своих сокурсников, даже не узнав их. Так что шляпа не ошиблась. На этой ноте Фред Уизли, оставив уязвленную и покрасневшую девушку, поспешил поздравить своего брата, наконец-то добравшегося до их стола.***
Вот и началась новая глава жизни Гарри Поттера. Его учеба в Хогвартсе. А вместе с этим начался и его лунатизм, что стало сюрпризом для мальчика. Раньше подобного за собой он не замечал. Посреди ночи он просыпался в крайне неожиданном для себя месте – перед камином в общей гостиной их башни. Как будто что-то звало его, манило, вело за собой. Но что – оставалось загадкой. За первую неделю их учебы Гарри и Рон сдружились окончательно, хоть каждый и уверял сам себя, что это ничего не значит. Гарри продолжал считать себя одиночкой, который играет свою роль. А Рон оправдывался перед собой, что с героем что-то неладное, уж слишком он не тянет на спасителя магической Британии и надо бы к нему присмотреться повнимательнее. Фред и Джордж, глядя на мальчишек, лишь посмеивались, им было прекрасно видно, что это начало крепкой дружбы, чтобы там малышня про себя не думала. Хотя у близнецов в этом году появилась своя совершенно неожиданная проблема. Проблема по имени Гермиона Грейнджер. Короткое замечание, брошенное одним из братьев на пиру, крепко засело в голове девушки. И она вцепилась в близнецов клещом, не то пытаясь уязвить их в отместку, не то пытаясь доказать, что она здесь на своем месте. Честно говоря, Гермиона и сама не понимала, чего именно хочет добиться, но сдаваться не собиралась. Ведь с целью можно определиться и в конце пути. Ну, или сделать вид, что достигнутый результат и был желанным. Глядя на прячущихся близнецов, вздрагивающих при виде каштановой копны волос, и на своего младшего брата, старательно делающего вид, что никакая дружба не имеет значения и он лишь выполняет свой долг перед семьей – то есть бдит во все глаза, посмеивался уже Перси Уизли. Но делал это украдкой, ведь он, как ни крути, староста факультета. Все изменилось в ту ночь, когда Гарри, уставший просыпаться тычась носом в холодные стены и рискуя упасть в камин, решил устроить ночное бдение. В конце концов, если это обычный лунатизм, вызванный переменой места и образа жизни, то можно обратиться в больничное крыло. А вот если под всем этим скрывается что-то более важное – то стоит разобраться в этом самостоятельно. В два часа ночи, когда Гарри решил уж было смириться и лечь спать, он услышал голос. Кто-то звал его, тянул за собой: «Наследник! Я так долго ждал тебя! Приди же ко мне.» И вот Гарри уже смотрит на стену с камином в общей гостиной, а голос все не замолкал: «Освободи меня, Наследник! Я так долго ждал тебя! Иди ко мне!» Мальчик, поначалу полный энтузиазма, начал злиться. Стена как стена. Куда идти? Кого освобождать? И как? — Ты, вообще, где? — невежливо оборвал он невидимого нарушителя своего спокойствия. «Потяни за рычаг, Наследник! Освободи меня!» пуще прежнего воодушевился голос. — Какой рычаг? «А там что, нет рычага? - удивился таинственный собеседник. – Посмотри внимательно, может, есть.» — Нет, — огрызнулся Гарри Поттер. Голос тем временем терял всю спесь и пафос. «А может, кнопка какая-нибудь или колесо?» — Ни колеса, ни кнопки. Только каменная кладка и камин. — Гарри, с кем ты разговариваешь? — на лестнице, ведущей в их комнату, стоял заспанный Рон и с удивлением разглядывал своего друга. — Э-э-э… Голос молчал, не спеша прийти на помощь. Гарри забеспокоился, что на почве нервных переживаний обзавелся глюками, да еще и такими докучливыми. — Ни с кем. В смысле, сам с собой. Стих сочиняю. — Серьезно? — удивился Рон. — Странный стих, должно быть, получится. Дашь почитать? — Нет. Я стесняюсь, — буркнул раздосадованный Поттер и вернулся вместе с другом в спальню. Остаток ночи он проспал спокойно. На утро и вовсе почти забыл о странном голосе, так как Рон начал терроризировать молодого «поэта» и подключил к этому весь курс. — Нельзя стесняться своих талантов! Их нужно развивать, — убеждало это рыжее нечто. — К тому же отрывок я уже слышал. Ну пожалуйста… Так молодое дарование - Гарри Поттер - продекламировал свой первый в жизни стих: Ни колеса, ни кнопки. Лишь каменная кладка и камин. Хочу я выпить водки, Но я совсем один. То, что водку любила пить по праздникам тетя Петунья, разбавляя ее соком, а сам Гарри лишь смутно представлял себе, что это такое – уже не имело никакого значения. Образ великого героя, дополненного алкоголизмом и одиночеством, произвел на гриффиндорцев неизгладимое впечатление. И до самого вечера заботливые львята убеждали несчастного Поттера в любви, верности и дружбе. Расчувствовавшийся Ли Джордан даже предложил достать водки или, на худой конец, огневиски. Гарри решительно отказался, заявив, что не хочет быть малолетним алкоголиком и бросает пить. Сие заявление вызвало очередную бурю эмоций, и от внимания сочувствующих «поэту» удалось сбежать только после отбоя. Стоит ли говорить, что проснувшийся в два часа ночи Гарри Поттер был очень зол? «Пс-с-с… Наследник, а ты, правда, пьешь?» - ничтоже сумняшеся поинтересовался уже знакомый голос. — Нет, — огрызнулся Гарри, быстро спускаясь в гостиную, чтобы не разбудить своих соседей разговорами с пустотой. — Но между пьющим поэтом и шизофреником, который слышит голоса, я выбрал первое. «А что, других вариантов не было?» — У меня туго с импровизацией. Кто ты вообще такой и почему только я тебя слышу, к тому же только ночью? «Я хранитель Гриффиндора, Наследник! И ты должен меня освободить!» — Откуда? — взвыл Гарри, услышав старую песенку. — И почему наследник? «У меня мало времени. Лишь на пятнадцать минут каждую ночь мне удается достучаться до тебя. Не медли, освободи меня!» — Ты достал меня! — окончательно разозлился мальчик и пнул стену из которой, как ему казалось, и шел этот наглый голос. Пнул и тут же запрыгал на одной ноге. О каменную кладку он отбил и оцарапал мизинец. — Ух ты! Ты-таки это сделал! — из стены выплыл призрак коренастого мужчины средних лет, одетого в алую мантию. От обычного призрака он отличался удивительно живыми глазами и крайне цветущим видом, каким и не всякий живой может похвастаться. — Ты кто? — уставился Гарри на пришельца. — Что значит «кто»? Я Хранитель знаний и наследий Гриффиндора. А вот ты как-то не тянешь на наследника. Хилый какой-то. — Я, вообще-то, и не претендовал. Ты первый начал! — оскорбился мальчик. Но призрак лишь отмахнулся и продолжил: — Ты все же нашел рычаг? — Нет. Я ушиб и расцарапал мизинец. — Фи. Магия на крови. Как пошло и банально. Ну да ладно, главное, что я наконец-то свободен и теперь-то Гриффиндор вернет себе былую славу. Гарри забеспокоился. У призрака фанатично блестели глаза, судя по всему, былую славу Гриффиндора он готов возвращать прямо сейчас в два часа ночи, не размениваясь на всякие мелочи. — Послушайте, Хранитель, это все очень интересно. Но я хочу спать. Да и вы вроде больше не в заточении. Так что я пойду? — Никуда ты не пойдешь, Наследник! Нам предстоит много работы. Но подожди, нужно позвать остальных, — призрак вскинул руки и что-то зашептал.***
В эту ночь многие ученики Гриффиндора неожиданно встали со своих постелей и, не открывая глаз, вышли из комнат. «Вставай, Гриффиндор. Наследник вернулся! Нас ждут великие свершения!» билось у них в голове, пока они спускались по лестнице в общую гостиную, где их уже ждали маленький Гарри Поттер в поношенной пижаме и довольный Хранитель. Примерно в это же время Альбус Дамблдор проснулся. Было предчувствие чего-то необратимого и пугающего. Чего-то неизвестного и опасного.