«Там, где меня нет»

Я в машине. На бессмысленных гонках. Сражение ни за что. Нет, за адреналин, который не испытаешь при повседневной и обычной рутине. А мне это нужно? Я этого хочу? Хотя, какая сейчас уже разница. Я отбросила все эти вопросы, сев в машину и ничего не слушая. Ни предупреждений Фреда, ни просьб Джастина, ни своего безумно колотящегося сердца. Джастин за рулем, а скорость всё набирается и набирается. Стрелка равномерно склоняется вправо, будто по направлению ветра. Стремительно приближается к краю. К концу. Это больше похоже на какой-то дурацкий сон, который явно не предвещает моего пробуждения. А как бы хотелось. Впереди летят машины, но Джастин не собирается уступать, он лишь уверенно надавливает на педаль газа. Я сглатываю. Стараюсь всеми силами не смотреть вперёд, но не хочу казаться запуганным ребенком, совершившим ошибку. Я поступила абсолютно правильно. И поэтому поднимаю глаза, встречаясь лицом к лицу со своим страхом. Впереди всё мелькает. Поворот за поворотом поглощают в себя скоростные машины, скрывающиеся в лучах заходящего солнца. Они на бешенной скорости гонятся друг за другом, сливаясь с ветром. Каждый автомобиль пытается выбиться вперед, что-то кому-то доказать. Выиграть. И прийти к финишу первым. Пока это удается немногим. Впереди нас всего две машины, которые, уверена, Джастин примется с минуты на минуту обгонять. Значит, мне стоит приготовиться. Резкий манёвр вправо — и моё сердце пропускает удар. Ещё. Удар. И ещё. Снова Удар. Мы впереди. Боже. Я не закрываю глаза. Я просто не могу этого сделать. Я должна смотреть. Это поможет. Смотри своему страху в глаза. И я смотрю. Вижу, как Джастин оказывается впереди. Замечаю в боковом зеркале множество машин, которые перестраиваются из стороны в сторону, пытаясь обогнать друг друга. Джастин их не замечает, его интересует только машина, что впереди. И он собирается её обогнать. Я робко перевожу взгяд на Джастина и смотрю на него в течении нескольких секунд. Он внимательно смотрит на дорогу, продумывая следующее действие и соизмеряя свои шансы. А на что? На победу? А, собственно, ради чего? Деньги? Этого добра у него навалом. Ещё бы три года назад я ответила ради чего, а сейчас... Я ничего не скажу. Для меня всё это стало слишком пустым. Никакое развлечение не сравнится с человеческой жизнью. Я запомнила это на всю жизнь. Внимание Джастина целиком и полностью устремлено на дорогу, на которой, словно муравьи, перемещается автомобили соперников. Он делает резкое движение — мы оказываемся справа. Надавливает сильнее на педаль газа — мы впереди ярко-синей машины. Я смотрю в боковое зеркало и вижу позади три машины. Значит... Сглатываю. Остался всего лишь один красный автомобиль. Джастин вновь надавливает на газ, моё сердце пропускает громкий удар, а сама я сильнее вжимаюсь в кожаное сидение, которое уже горит подо мной. На улице практически нет солнца, а жара и вовсе спала. На горизонте сияет оранжевый заходящий свет, который распространяется по всему небу, делая его похожим на сладкую воздушную вату. А мне кажется, что в машине включился подогрев сидения, так как спина ужасно печёт. Никак. Чёрт. Возьми. Не. Могу. Успокоиться. Он подъезжает ближе к этой машине и виляет вправо, желая опередить. Но водитель красной машины выполняет маневр в ту же сторону, тем самым преграждая путь Джастину. Но он не злится, нет ничего грозного в его взгляде или движениях. Абсолютно ничего. Лишь небольшая... улыбка, скорее, похожая на ухмылку, мелькает на его губах. Джастин поворачивает руль вправо на несколько сантиметров, и машина впереди тут же оказывается в этой стороне. Не теряя времени, Джастин резким движением выезжает влево и оказывается на равне с красным автомобилем. Поворачиваю голову в его сторону и через светлую тонировку вижу водителя. Узнаю его и удивлённо округляю глаза. Я помню каждое слово, которое Фред посветил этому парню. От переизбытка денег и власти иногда хочется новых эмоций, и он нашёл их в том, чтобы убивать свои новые тачки. Гоняет нормально, но кроме похуизма на всё и всех в нём ничего нет. Становится так противно от вида его злого оскала. От того, как он оголил сжатые зубы, а на лбу образовались складки. Он безумно зол. А ведь его просто обогнали в игре. Опередили и оставили позади. Наша машину всё еще рядом с его, и я замечаю, что этот парень открывает окно. Его выражение, переполненное презрением и раздражением, быстро сменяется на ехидную улыбку с открытием губ. — Тебя догонят небеса. Даже сквозь шум моторов и порывы встречного ветра до моих ушей доносятся эти слова, и сердце замирает. Кожу покрывает из неоткуда появившийся холод, а всё внутри неприятно сводит. Какие-то нелепые покалывания повсюду от прихода понимания сказанного. А ведь и вправду. Привязанность к этому не может гарантировать счастливую и долгую жизнь, ведь в любую милю секунду всё это может превратиться в воспоминания. Жизнь может просто на просто прерваться. Как тогда. Как с родителями. Джастин выезжает немного вперёд, и прикрытыми глазами я вижу финишную линию. Нас разделяют считанные метры с людьми, машущими флагами и громко кричащими. Мигом взглядываю на рядом сидящего Джастина и замечаю в нём небывалую устремлённость. Он настойчиво идёт к своей цели, не думаю о возможных последствиях. О которых так сильно сейчас думаю я. Что, если с ним что-то случится? С человеком, который стал таким родным. Что, если я его больше не увижу? Человека, без которого всё уже не такое яркое. Что, если я не смогу его больше обнять? Человека, который заставляет меня улыбаться. Что, если я не смогу услышать больше его хриплый голос? Голос человека, который так меня понимает. Что, если я не смогу вдохнуть его запах? Запах человека, которым дышу. Что, если я не смогу до него дотронуться? До человека, без которого не представляю себя. Что, если я не смогу его поцеловать? Человека, прикосновения которого оживляют. Что, если я не смогу увидеть его улыбку? Улыбку человека, с которым я чувствую себя в безопасности. Что, если я не смогу посмотреть в его карие глаза? Глаза человека, в котором я тону. Глаза человека, которого я... — Я люблю тебя. Резкий звук соприкосновения резины о жёсткую поверхность асфальта пронзает мои ушные перепонки и даёт понять, что я сказала это вслух. Я. Сказала. Это. Вслух. Чёрт. Поворачиваю голову влево на несколько сантиметров и замираю. Его пальцы настолько сильно охватывают кожаный руль, что костяшки безумно выделяются и отдают жёлто-белыми красками. Поднимаю взгляд выше. Кажется, если дотронуться до этих скул, можно порезаться. Невольно сжимаю пальцы, представляя, как по ним капает кровь. На лбу Джастина появилась испарина, а взгляд устремлён куда-то вперед. Красная машина проносится мимо нас и останавливается возле финиша. Он не переезжает идеально белую линию, не получает желанную победу. Он... Я слышу хлопок автомобильной двери и поворачиваю голову к этому звуку. Тот парень выходит из своего автомобиля и, пройдя несколько метров в нашу сторону, останавливается. Его лицо обрамляют непонимание и удивление. Он ни черта не понял, как и я. Публика замерла, и все выжидающе смотрят на нашу машину, которая не сдвигается с места. Джастин по-прежнему сморит перед собой, а потом, словно опомнившись, слегка дергает головой. Его рука сначала робко, а потом уже увереннее накрывает рычаг скоростей. И, включив нужную, он трогается с места. Машина проезжает немного вперед, и, повернув вправо, Джастин направляет её в обратную сторону. Туда, откуда мы приехали. Он ведёт машину, смотря только на дорогу, будто бы меня здесь нет. Будто бы я, чёрт возьми, не существую. В моём горле образовалась полнейшая засуха, и я ничего не могу сказать. Да, и не хочу. Все мои слова закончились с той фразой. Будто это было какой-то гранью или даже каплей, которая каждый раз хотела дополнить собой что-то большее, но кто-то останавливал её. Не давал этого сделать. Я. Что-то большее? Неужели, у нас есть это что-то большее? Я сглатываю, не зная ответа на свой же вопрос. Я просто не знаю, что сейчас делать. Нужно что-то сказать? Или, чёрт возьми, продолжать нелепо молчать? Господи. Остановите кто-то это безумие. Мои руки подрагивают, пока слишком большой поток мыслей продолжает сводить с ума. Он не ожидал этого услышать? Или, может быть, не хотел? Неужели, я оказалась той самой дурой, которые наивно верят во взаимную любовь? Другого объяснения его молчанию я найти не могу. И не хочу. Ведь я просто сказала то, что хотела, то, что мучило меня по ночам, и что так давно билось внутри, пытаясь вырваться. И я не жалею. Мне стало легче. Только почему он молчит? Почему не говорит не слова? Почему? Всё это медленно съедало меня изнутри, пока мы ехали в направлении, известном только Джастину.

***

Комната погружена в ночь. Дорожка из нежного лунного света освещает собой большую часть помещения и Джастина, стоящего рядом у настежь открытого окна. Белая прозрачная тюль колышется от теплых порывов ветра и, словно пламя, обжигает собой кожу Джастина. Касается, а затем так уязвимо уносится прочь. А он лишь стоит, вглядываясь в яркие ночные огни, пока я сижу на краю кровати и вглядываясь в него. Внутри нет каких-то определённых эмоций, лишь что-то совсем отдалённое и развеянное. Желающее услышать хоть какое-то объяснение внезапному изменению и молчанию. — Это правда? — я вздрагиваю, пока моё тело равномерно покрывается мурашками. Голос Джастина немного напряжён, нет расслабленности, которая практически всегда сопутствует ему. Я не знаю, стоит ли мне напрягаться, так как у меня нет предположений о том, что последует далее. — Что именно? — То, что ты сказала, — он стоит у окна, но даже не поднимает на меня взгляда, будто боится, что я скажу совсем не то, что он ожидает услышать. — В машине. Но нет же, я не скажу. Я даже не посмею этого сделать. Потому что это было самое честное и правдивое, что я когда-либо говорила. Я скажу лишь то, чего хочет моё сердце. И чего я уже так долго хочу сама. Но всё время пугаюсь чего-то, к чему могут привести такие значащие слова. Все эмоции, которые копились так много лет. Всё, что сдерживалось за дверью внутри меня, которую я же сама и захлопнула, вмиг выплескивается наружу лишь одной фразой, наполненной неописуемой нежностью и трепетом: — Я люблю тебя. Его руки, которые секундой ранее непоколебимо были погружены в карманы, вздрагивают. Он больше не рассматривает пейзаж за окном. Взгляд парня направлен куда-то в сторону, и я не могу понять, куда именно. С каждой давящей на меня секундой мои ладони всё сильнее впечатываются в покрывало. Я не могу разобрать его реакции. О чём он думает, почему молчит? В ту секунду, когда я начинаю опускать голову, мой взор ненароком падает на Джастина, и я застываю, когда замечаю, как он медленно начинает делать шаги навстречу мне. Он уже совсем близко, частота моего дыхания увеличивается, я не знаю, что мне делать и как себя вести. Пару секунд он смотрит на меня своим совершенно непонятным взглядом, а затем руки Джастина приземляются с обеих сторон от меня, и наши взгляды встречаются. Тело пронзает дрожь. Бибер начинает безумно медленно наклоняться ко мне, а я невольно отклоняюсь назад, не смея оторвать свой взор от его. — Я люблю тебя, — тихим шёпотом повторяю я, развеивая его малейшие сомнения, и в ту же секунду полностью опускаю своё тело на упругую кровать, голову — на мягкие подушки, а взгляд — на губы Джастина. Нервно сглатываю. Он по-прежнему молчит, а тишина меня напрягает. Лунный свет, что еле-еле пробирается в комнату через открытое окно, нежно освещает мне часть лица Джастина, а ему — моё. Парень вглядывается в моё лицо и держит в плену глаза. Я просто не в силах их отвести и лишь терпеливо жду. Еще секунда — и мне хочется громко прокричать ему слова любви, но это оказывается ни к чему, потому что, как по щелчку, Джастин, наконец, реагирует на моё робкое признание: лёгкая, почти неприметная улыбка появляется на его лице, но уже через мгновение исчезает. Выражение лица вновь становится серьёзным. Но мне этого достаточно, чтобы понять — он почувствовал. Джастин осматривает моё лицо ещё с минуту, а затем медленно склоняется к нему, и я испускаю томный вздох, показывающий ему моё волнение. Чувствую его губы за своим ухом. Он прокладывает мокрую дорожку от задней части уха до мочки, а потом — до моей слегка горящей щеки, поднимается к глазам, а позже — нежно и неожиданно прилегает к моим губам. Закрываю глаза и таю. Нежные губы Джастина равномерно двигаются навстречу моим. Всё вокруг становится таким ненужным и пустым, когда его пальцы касаются моей щеки и с безумной нежностью опускаются вниз к только что поцелованным губам. Они начинают печь от его прикосновений, и с них без моей воли слетает ещё один прерывистый стон. Рука Джастина скользит под мою футболку, пока губы сводят с ума поцелуями в шею, и я вдыхаю новую порцию воздуха. Втягиваю живот, так как под его ладонями начинает всё пылать, и слегка выгибаю спину. Не знаю, куда деть руки со вспотевшими ладонями, поэтому поднимаю их к его груди. Джастин замирает на долю секунды от моего прикосновения, и его лицо оказывается рядом с моим. Карие глаза смотрят на меня, пока я тлею в его руках. И вновь его мягкие губы накрывают мои. Как новая порция воздуха проходит к лёгким, так каждый его трепетный поцелуй зачаровывает меня. Ощущаю, как ткань моей футболки поднимается вверх. Так безумно медленно и томно. Я приподнимаю руки, позволяя Джастину полностью стянуть с меня эту ненужную вещь. Как только моя футболка оказывается на полу, её дополняет и чёрная ткань, слетевшая с плеч Джастина. Я чувствую тепло, исходящее от его тела, когда он вновь тянется ко мне за поцелуем, а его живот касается моего. Как же горячо. Тяжело дышу, опять не зная, куда деть мешающие руки, поэтому накрываю ими его спину. И снова чувствую, как по моим пальцам проходится жар, поджигающий всё внутри. Даже воздух вокруг стал горячее и теперь опаливает мои лёгкие всё сильнее с каждым новым вздохом. Его губы нежными поцелуями опускаются к моему животу, не оставляя без внимания ни один сантиметр кожи, покрывшейся миллионом мурашек. Чувствую, как пальцы Джастина расстёгивают замок моих джинсов, и мои щёки охватывает очередная огненная волна. Теперь каждая часть моих ног покрывается дрожью, когда они постепенно оголяются. Миллиметр за миллиметром джинсовая ткань покидает мои бедра, колени, а затем и лодыжки, оказываясь на полу. Джастин слегка отдаляется, снимая и свои джинсы, но не отводит глаз от меня. Его карие глаза сейчас кажутся растопленным шоколадом, смешанным с цветочным мёдом, и я полностью погрязаю в этой безумной смеси. Растворяюсь и тону в ней, даже не желая быть спасённой. И вновь он удаляет мою жажду, накрывая мои трепещущие губы своими. Тянусь ладонями к его лицу и аккуратно накрываю щёки Джастина ладонями. Он поднимает на меня свой взгляд. Провожу пальцами по скулам, изучая каждый изъян любимого человека, и слегка приоткрываю губы. Просто, чтобы дышать. Пальцы Джастина проскальзывают к застёжке моего лифчика, и до моих ушей доносится еле слышный щелчок. Лямки опускаются по плечам, и я поднимаю свои руки, чтобы и вовсе освободиться от этой вещи. Моего подбородка касаются его губы, и я запрокидываю голову, громко выдыхая. На этот раз поднимаю одну руку к голове Джастина, и мои пальцы скользят сквозь его волосы. Вторая ладонь проходится по мышцам на его руке и останавливается на спине. Воздух заканчивается, и мне кажется, что я начинаю задыхаться, когда Джастин спускается к ключицам, оставляя за собой мокрые следы. А затем следует ниже — к груди. Уже не чувствую, что и где находится на моём теле, потому что всё смешалось в огненном пламени, разгораясь с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Джастин утыкается носом в мой живот, а его волосы щекочут мою кожу, и я не могу сделать полноценный вдох. Он поднимает своё лицо и неотрывно смотрит на меня — покрасневшую, смущенную и такую уязвимую в его руках. Пальцы касаются резинки трусов, и это заставляет меня вздрогнуть. Он всё так же смотрит в мои глаза и через секунду оказывается совсем рядом с ними. Взирает с такими внимательностью и трепетом, с такой любовь, что я просто растворяюсь в накалённом горячем воздухе вокруг. Сильнее охватываю плечи Джастина и, немного приподнимаясь, тянусь к его губам. Делаю совершенное маленькую, но такую весомую и подтверждающую всю неуверенность вещь — целую его. Продолжая непрерывно целовать меня, одна его ладонь придерживает мою спину, а вторая — скользит к низу живота, медленно стягивая атласную ткань. Он даже не опускает взгляда вниз, боясь меня смутить или напугать, лишь продолжает опекать мои губы жаркими поцелуями. Чувствую внизу живота ещё больший жар, когда эта часть остается абсолютно обнажённой, и начинаю тяжело дышать, желая продолжения. Я вовсе не боюсь. Целиком и полностью доверяюсь ему — человеку, которого люблю. Не отдаляясь от меня, Джастин снимает с себя боксёры, дополняя ими образовавшуюся кучку одежды на полу. Моё сердце замирает, когда я понимаю, что абсолютно ничего не мешает слиянию наших тел. Ничто в Мире не мешает мне почувствовать его тепло, его прикосновения, его всего. Я знаю, что последует далее, и не смею этому противиться. Хочу этого с безумной силой, что доказывает моё палящее тело и тянущее чувство внизу живота. Я хочу почувствовать его. Слегка раздвигаю ноги, стараясь придать Джастину немного уверенности и показать, что я хочу этого. Он кладёт руки по обе стороны от меня, а я упираюсь ладонями в его грудь. Мои пальцы чувствуют учащённые удары его сердца. Надо же. Всегда уверенный и непоколебимый сейчас он так взволнован. Джастин придвигается немного ближе ко мне, и я чувствую. Я чувствую это мимолётное прикосновение, насквозь пропитывающее меня неистовым желанием. Господи. Сильнее надавливаю пальцами на его грудь и слегка выгибаю спину, испуская томный стон. Всё печёт. Неизвестное мне нарастающее чувство внизу слишком велико, и я не могу больше терпеть. Начинаю тяжело дышать. Джастин будто слышит мои внутренние мольбы и начинает сильнее надавливать. Вздыхаю и запрокидываю голову. Пытаюсь сглотнуть образовавшуюся слюну, но это кажется сейчас таким тяжёлым и невозможным, как и сделать новый вдох. Он касается своими губами моей шеи, заставляя меня полностью забыться в этих безумных ощущениях и погрязнуть в чём-то большем, чем просто наслаждение. Каждый следующий сантиметр этого напора отдаётся пульсацией по всему телу. Неподдельное ощущение такого нужного наполнения. Прерывисто дышу ртом, пока Джастин доходит до прежде нетронутой границы, с опаской пересекая её. Жмурю глаза, выгибаю спину под его сильной рукой и выдыхаю ему в губы. Всё внизу пронзает болезненым покалыванием. Не могу ничего сообразить, сгибая колени и желая хоть как-то отвлечься от этого тянущего и разрывающего ощущения. Пытаясь меня успокоить и отвлечь, Джастин прижимается к моим дрожащим губам своими и притягивает моё дрожащее тело ближе к себе. Спустя несколько секунд резкая боль сменяется на приятное ощущение наполненности и нужности, медленно проходящее от кончиков пальцев до глубин разума. Чувствую медленно приходящую пустоту и хочу кричать, чтобы этого не произошло, но Джастин тут же делает равномерный толчок навстречу моему желанию. Отворачиваю голову, не зная, что делать и как спастись от переизбытка ощущений. Одна моя ладонь отстраняется от его груди и накрывает белую простынь, сжимая её. Лицо Джастина тут же оказывается рядом с моим, поцелуем возвращая мою голову в предыдущее положение. Его ладонь накрывают мою, сжимающую простынь, и он перелетает наши пальцы. Горячее дыхание палит мои и без того горящие губы, но я продолжаю делать движения навстречу, углубляя поцелуй. Толчок за толчком сводят меня с ума, заставляя дрожать и тихо шептать его безумно красивое имя. Сжимать сильнее его пальцы и выгибаться от блаженства под его телом. Сгорать всё сильнее с каждой секундой. Испускать томные вздохи и задыхаться от невозможности глотнуть свежего воздуха. И самое главное — любить.