«Там, где меня нет»

Ночью мои глаза не сомкнулись. А пальцы все время сжимали телефон, надеясь почувствовать вибрацию или услышать желанный голос после множества гудков. Уйдя в ту секунду в коридоре, я больше не видела его. И меня съедало изнутри чувство непонимания и волнения. Сначала позвонила один раз, затем второй, и пару часов спустя я утратила этот счёт. И по всей комнате проходились бьющие по голове гудки, которые волной отлетали от стен и с безумной силой накрывали меня. Я даже не пыталась заснуть, пока раздвоенность мыслей разрывала меня на части. «Ничего не произошло» и тут же «Случилось что-то страшное». И мои пальцы невольно сжимали простынь, когда в мыслях проносились разные картинки. Джастин мог спать крепким сном, беззаботно выключив телефон, а мог попасть в беду, как когда-то, заставив меня бежать с каждой секундой все быстрее, а сердце биться все чаще. А затем застать его в куче грязи и крови, не имея хоть малейшего понятия, что со всем этим делать, кроме как сесть рядом и зарыдать. Быстрые шаги вскоре перерастают в стремительный бег. Рюкзак трясется на плечах, и я придерживаю его руками. В моих мыслях нет абсолютно никакого представления о том, что могло случиться с Джастином, но я сильно боюсь чего-то. Боюсь опоздать… Серые здания остаются позади в то время, как я приближаюсь к указанному порту. «Старый корабль. Корабль». Лишь проносится в моей голове, когда я, оказавшись на причале у моря, оглядываюсь по сторонам. Я нервничаю, пытаясь сконцентрироваться над тем, что сказал парень, и найти это чертово место. Приостановившись, я прикладываю руку ко лбу и пытаюсь привести свое сбившееся дыхание в норму. Секундой позже справа от меня, как и говорил Джастин, замечаю небольшое железное сооружение, находившееся возле воды на бетонной подставке. Его трудно назвать кораблем, так как оно полностью ржавое, с огромными дырами и почерневшим дном. Сглотнув и тяжело выдохнув, я направляюсь туда. Перепрыгиваю пару железных перекладин и оказываюсь на «борту» этого металлолома, который когда-то плавал в море, путешествуя по разным станам. Нет ни одного постороннего звука, кроме моих еле слышных аккуратных шагов. Зайдя, я сразу поворачиваю направо и прохожу мимо старых сидений, от которых остались лишь изредка воткнутые в проваливавшийся пол штыри. Мне становится не по себе. Вокруг валяется различный мусор: окурки сигарет, бутылки, большинство из которых разбиты, шприцы и много разного хлама. — Джастин… — мой голос срывается хрипотцой, и, прочистив горло, я повторяю. — Джастин. Нет ответа. Я аккуратно ступаю вперед, заглядывая за угол. — Джастин, — уже увереннее и громче зову парня. — Не кричи, — кто-то тихонько касается моей ноги, отчего я отпрыгиваю, прикрывая рот ладошкой, чтобы не закричать. Развернувшись, мои глаза округляются, а рот открывается, обжигая горячим дыханием ладонь. Джастин находится в полусидящем состоянии, облокотившись при этом спиной о поржавевшую стену. Его ноги выпрямлены. На нем некогда белая футболка, которая испачкана грязью вперемешку с кровью. На руках располагаются многочисленные синяки и порезы, также «украшенные» грязью. Нижняя губа парня вовсе разбита, и на ней виднеется засохшая кровь. Нос явно поврежден, так как переносица имеет синий оттенок. Ссадины на скулах кажутся ничем по сравнению с тем, что я замечаю дальше. Он крепко прижимает свою скомканную кофту к месту чуть ниже ребер, а из-под нее скатываются алые капли. Все мое тело на секунду немеет: я не могу пошевелить ни единой его частью. Мои ноги будто бы приколотили гвоздями к полу. Решив собраться и не показывать Джастину свой страх, я пытаюсь сглотнуть. Он позвал меня, именно меня, значит, надеется на мою помощь и поддержку. Я не должна задавать какие-либо вопросы сейчас, может быть, потом, но не в этот момент. Я не имею права проявить слабость и расплакаться, что сделала бы в любой другой ситуации, не имею права подвести его, ведь он доверился мне. Позвонил и попросил о помощи, которую я должна сейчас оказать, несмотря на все свои страхи. Я присаживаюсь на корточки, приближаясь к парню и отодвигая темную ткань, чтобы увидеть поврежденное место на теле. Моему взору открывается большое красное пятно, растекающееся по белой футболке. Все тело начинает покалывать и дрожать, когда мои пальцы оттягивают легкую ткань, обнажая немалый порез на коже, из которого все еще сочатся капельки крови. Я не верю в происходящее. Сижу на уроке, а эти мысли просто раскаленными искрами сыпятся на мой рассудок, обжигая со всех сторон. Я давно перестала слушать учителя, ровно с той секунды, как он вошёл в класс и положил свои вещи на стол. Я не подняла свои глаз на него, так как они были всё время устремлены куда-то впереди меня, создавая видимость, будто я вижу. А на самом деле перед моими глазами — темнота, а мысли улетучились далеко от этого места. Я даже не уверена, какой сейчас урок. Литература или, может быть, география? Закрывая глаза, чтобы эта пелена сошла, и поворачиваюсь к рядом сидящей Тайре, выводящей идеально ровные буквы в своей тетради. Сглатываю. Сейчас география, судя по тому, как на листе в клетку вырисовываются названия различных стран. Перевожу взгляд на свою тетрадь, которая с начала урока была закрыта и собираюсь открыть её, как учитель просит записать домашнее задание, ссылаясь на приближающийся звонок. Спасибо. Звенит звонок, но я никуда не спешу. Наверное, впервые я не покидаю класс стремительным шагом, как происходит обычно. Я просто сижу и пытаюсь не думать. — Лия, пойдём, — поворачиваю голову к подруге и замечаю, что мы остались в классе одни. Киваю и тянусь за сумкой, складывая туда свои вещи. Мы выходим из класса и направляемся в столовую. Ученики школы мелькают перед моими глазами и образуют силуэт проносящегося мима поезда: так же быстро и так же равнодушно. Мы оказываемся на заднем школьном дворе и усаживаемся за свободный стол, отдаленный от всех остальных. Тайра говорит мне, что сходит за обедом и вернётся, на что я безмолвно киваю, роясь в сумке. Ищу телефон. Нахожу в контактах Джастина и вновь набираю. И снова гудки. Отбрасываю телефон на стол и провожу рукой по волосам. Где ты, черт возьми. Наверное, я бы не волновалась так, если бы ни его поведение вчера, которое, с одной стороны, не выражало особой странности, а с другой — пугало своим отличием от повседневности. И самое главное — он даже ничего не сказал. Может, посчитал, что мне не стоит знать? Или это просто не моё дело? — Будешь сок? — Тайра возвращается с подносом в руках, и я отрицательно киваю головой, пока моё тело продолжают пронзать нервы. — Ты можешь просто успокоиться? Он мог просто проспать, — подруга выгибает брови и смотрит на меня так, будто я делаю из мухи слона. — А просто позвонить он не мог? — Как он мог позвонить, если проспал? — она закатывает глаза и открывает апельсиновый сок. Я цокаю от этой противоречивости и отказываюсь продолжать обмениваться вопросами. Бессмысленно. — Не обижайся, — Тайра протягивает руку к моей ладони и накрывает её. Я не обижаюсь. — Он ничего вчера не говорил? Перед глазами всплывает вчерашний день и то, как мы стояли в коридоре. То, как я пыталась ему что-то сказать. Что-то до боли важное, а он говорил по телефону, а потом эту возможность и вовсе оборвал прозвеневший звонок. И больше я его не видела. — Только то, что он будет занят вечером, так как ему нужно помочь другу. — Ну, так, — с губ Тайры слетает громкое «пф-ф-ф», и она накалывает на вилку картошку. — Может, он остался у друга? И все. У тебя есть его телефон? — Конечно, — киваю головой, — первый в избранных. Она начинает жевать и, ещё не успев всё проглотить, говорит: — Просто подожди, я не думаю, что случилось что-то глобальное, у него банально мог отключиться телефон, — делает глоток сока, — или сломаться, — ещё один глоток, — или твообще где-то забыл телефон, или не слышит. Такое бывает, когда звука нет, — Тайра вздыхает, допивая остатки жидкости в стеклянной бутылке. Я слышу её голос издалека, как фоновую вставку в видео. Вижу картинку, а на фоне милая девушка разъясняет суть проблемы. Но я не понимаю. — Да, Господи, Лия, ты так паникуешь, будто его пытаются убить, — я не даю ей сказать больше ни слова. Я не выдерживаю. — Его пытались убить! — в глазах предательски подступившие слезы. А на устах горечь сказанного, которая расползается по телу тяжёлым свинцом. Не чувствую занемевших рук, которые хватают сумку. Поднимаюсь на ноги и стремительно иду к выходу отсюда. Эти взгляды: все вздрогнули, услышав мой возвышенный тон. Как и Тайра, застывшая с вилкой в руках. Не могу это контролировать. Не могу сдержать слёз, которые катятся по моим щекам и обжигают покусанные губы. Ноги сами бредут к дому Джастина. А я ведь даже толком не запомнила дороги, по которой мы все время ездили. Или той, по которой он нёс меня на руках. Заплаканную, уставшую и напуганную он прижимал меня к себе и не отпускал. И мне было так комфортно. Его руки не сравнятся ни с чем в этом мире, только они могут быть такими тёплыми и нежными. Подхожу к порогу, поднимаюсь по каменным ступенькам и робко тянусь рукой к звонку. Сердце стучит так сильно, что я могу слышать чётко отдающиеся удары, которые вот-вот разорвут изнутри грудную клетку. Нажимаю и жду. Нет ответа. Повторяю это действие — опять ничего не происходит. Лишь после десятиминутных попыток, я понимаю, что это бесполезно. Его там нет. И становится так пусто и страшно. Поворачиваюсь спиной к деревянной поверхности и медленно сползаю по ней вниз. Я не хочу уходить, поэтому сижу так несколько часов, если не больше, все время оглядываясь по сторонам на малейшие шорохи. Каждую секунду я надеюсь, что сейчас из-за поворота выйдет Джатин и скажет, что все хорошо. Потому что он всегда говорит это, когда рядом. Но он не появляется, и видны лишь силуэты проходящих мимо незнакомцев. И надежда понемногу угасает. Как свечка, которую зажгли пламенем и оставили догорать в одиночестве. В кармане вибрирует телефон, и я бездумно тянусь за ним. Глаза опухшие и заплаканные. Я не сразу могу разглядеть яркий экран и потираю лицо руками. Джастин. Пальцы начинают трястись, и я нащупываюсь кнопку «Ответить», поднося телефон к уху. — Джастин, — не дожидаясь его слов, произношу я. Не расслышав ответной реакции, повторяю. — Джастин, — он молчит, а меня кидает в дрожь от того, что мозг начинает невольно придумывать. Я повторяю его имя снова и снова, пока не слышатся короткие гудки. Со всем сторон паника, которая пьянит меня. Воспоминания мелькают одни за другими, и остаётся лишь одно — самое страшное. Звучат лишь молчание и какой-то скрежет. — Я вас слушаю, говорите, — учащенное дыхание четко доносится из телефонной трубки, и это меня настораживает. — Лия… Привет, это Джастин, — проговорившем хриплый голос, и я сглатываю. — Да… Джастин, привет… Откуда у тебя мой номер? — Я отвечу на этот вопрос, но позже. Это будет звучать странно, но, я думаю, тебе не привыкать, — слышится небольшое рычание. — Ты не могла бы сейчас прийти ко мне? — Что-то случилось? — немного не понимаю происходящего. — Ну, как сказать, просто, мне, кажется, нужна твоя помощь, — опять странные звуки. — Ты хочешь, чтобы я пришла к тебе домой? — Нет, я как раз хочу, чтобы ты помогла мне туда добраться, — я замедляю шаг, из-за чего получаю странные взгляды от Тайры и Майкла. — Джастин… Я не понимаю, можешь нормально сказать? Тяжелый вздох — и парень продолжает. — Просто, я повредил ногу и не в состоянии добраться до дома самостоятельно. Неловко тебя беспокоить, но не могла бы ты мне помочь это сделать? — облизываю обсохшие губы. — Ногу? Почему твое дыхание так сбито, будто умираешь? — усмехаюсь, но затем, не услышав ответа, полностью останавливаюсь и начинаю вслушиваться в каждый шорох в трубке. — Джастин, ты же не умираешь? — Всего лишь моя нога, — он тяжело дышит. По телу проходится легкая дрожь. — Я сейчас приду, — запускаю одну руку в волосы, слегка сжимая их и медленно оглядываюсь по сторонам, будто пытаюсь найти его в толпе. — Где ты? Тяжелое дыхание, которое доносилось до моих барабанных перепонок, пугало с каждой секундой все больше и больше. Тишина. — Джастин… — прошептала я, чувствуя как в горле и вовсе перестало. — Знаешь старый порт на Хельби-стрит, недалеко от того места, где… — Он закашлялся и тяжело вздохнул, — где вчера проходили гонки? — я начала быстро выстраивать расположение нужных улиц в свой голове, пытаясь вспомнить это место. — Да… Да, я знаю, — подтвердила я, Тайра с Майклом в нескольких шагах от меня, продолжая все также смотреть, надеясь понять, что происходит. Хотя… Я сама не понимала происходящего. — Как дойдешь до порта, в стороне, справа от тебя, будет заброшенный проржавевший корабль. Он тут один, не ошибешься. — Да, я все поняла. А ты… — Внутри, — меня перебивает его голос, чрезмерно переполненный хрипотой, и парень притихает. — Джастин… — шепчу я, слегка приоткрывая губы. Ответа не послышалось, и я вздрагиваю. — Джастин, я приду, слышишь? И вновь тишина. Скулю, сжимая телефон руками, когда вижу входящий вызов от Джастина. Я боюсь отвечать. Я боюсь, что может произойти что-то подобное. Я просто не переживу. Сейчас уже нет. Не после всего пережитого с ним, не после всех полученных эмоций и ощущений. Не после всего. — Да, — дыхание замирает. — Мне о-очень плохо, — пытаюсь успокоиться, пока Джастин пытается выдавить из себя хоть слово. Он пьян. И это понятно по первому же звуку, неразборчиво слетевшему с его губ. Выдыхаю. — Где ты? — хмыкаю носом и, вытирая ладонью слёзы с щёк, поднимаюсь на ноги. Беру сумку в руки и делаю пару шагов. — Джастин, где ты? — Лия, послушай… — он вздыхает, слышно какое-то шипение. — Джастин, — называю его имя, которое отдаётся каким-то щелчком в моей голове. Сколько раз оно пролетало сегодня в моих мыслях? — Прости- — Скажи, где ты, — сглатываю тяжелый образовавшийся ком и прошу: — Просто скажи, где ты, и я приду, — я готова хоть сейчас сорваться с места, лишь бы он указал, куда мне стоит идти. Куда нужно бежать со всем сил, чтобы увидеть его. Чтобы понять, что все в порядке. Хотя это не так. Джастин пьян, и этим весь чёртов идеальный порядок нарушен. Все пошло не так. — Я не-… Не хотел, — слышу его смех, напоминающий мне больше смех человека на грани. Секунда — и он сломается. Барьер поднимется — и его накроет с головой. — Джастин, послушай… — подношу ладонь ко лбу, нервно топчась на месте. — Все хорошо, слышишь, все хорошо? Я приду к тебе, мне нужно лишь знать, где ты. Помоги мне, — в глазах опять слезы. Мне кажется, что я сейчас завою от беспомощности. Ведь тот, кто всегда помогал и успокаивал, сейчас с того конца трубки — сломанный и непонимающий. — У клуба, он недалеко от моего д-дома, — он тяжело дышит в трубку. Нет, нет, нет. — Название, скажи мне название, — я не знаю, в какую сторону мне идти, и верчу головой в бесполезных поисках. — White, White, White, — он повторяет это несколько раз, и до меня доходит. Я замираю. — King? — молчание на той стороне. Я слышу его дыхание. — Джастин… White King? — гудки. Бип. Бип. Бип. Я хочу упасть на серый асфальт, проснуться — и все вернулось на несколько дней назад. Вместо этого — вокруг ни одного человека, только я одна, ищущая хоть какую-то поддержку. Её нет. Она там, где он. И вновь я бегу. Поворот за поворотом мелькают перед глазами, покрытыми белым туманом. Понемногу начинает темнеть, а меня опять нет дома. Я не смогу сейчас ничего объяснить, не смогу сказать и слова в своё оправдание. Не в силах объяснить ситуацию, я просто зарыдаю в трубку. Поэтому продолжаю бежать, крепко сжимая телефон в руке. Всю дорогу кусаю губы, чтобы не позволить себе заплакать. Не могу оказаться настолько слабой. Джастин учил быть сильной. Несмотря ни на что. Последний поворот — и я оказываюсь на улице, где находится клуб. А если это не он? Если это, черт возьми, не он? Прерывисто вдыхаю воздух, оглядываясь по сторонам. Яркий фиолетовый свет исходит от вывески, украшающей тот самый King. Продолжаю свой путь к нему, разглядывая силуэты рядом: два парня курят у порога, девушки громко смеются, выходя из такси, охранники пытаются успокоить какого-то парня, который яро пытается им что-то доказать. Он… О Господи. Ускоряю свой шаг. Это Джастин. Они держат его за руки, пытаясь успокоить и не позволить упасть. На его лице отчаяние. Рубашка практически растегнута, на голове беспорядок, а глаза прикрыты. Он им что-то говорит. Что-то совершенно невнятное. А я подхожу ещё ближе, пытаясь понять, что делать. — Джастин, — произношу я, и в конце мой голос срывается. Охранники оборачиваются на меня, а Джастин перестаёт дергаться. Он поднимает голову, и я вижу его глаза. Такие заспанные и уставшие, будто бы он потерял счёт суток, проведённых без сна. — Вы знаете его? — я смотрю на парня с карими глазами и понимаю, что умираю внутри лишь от его измученного взгляда. Это состояние не похоже на то весёлое и беззаботное пьянство. Нет. Оно напоминает то, к чему прибегают, когда нет выхода. Когда все становится безразличным. Когда умирает часть души. Джастин, что случилось? — Девушка, вы его знаете? — Чт- — отрываю глаза от Джастина и поднимаю их на одного из охранников, смотрящих на меня вопросительно. — Да. Да, знаю. — Тогда заберите его, пожалуйста, пока он не упал где-то прямо в кустах. Вон такси, если что, — он говорит, а я нахожусь в некой прострации, смотря прямо на Джастина, буквально висящего в руках двух мужчин. — Девушка! Я вздрагиваю, когда охранник вновь обращается ко мне. Киваю, подходя ближе к Джастину. — Вон такси, мы поможем, — отвечает второй охранник, и они начинают тащить Джастина к машине, пока я иду за ними. Они усаживают Джастина, сопротивление которого испарилось с моим приходом, и объясняют водителю ситуацию. Я говорю таксисту адрес Джастина и усаживаюсь на заднее сидение. Он располагается рядом в полулежащем состоянии, а его голова приземляется на моё плечо. Заранее достаю деньги из сумки, пока Джастин начинает что-то невнятно бормотать. — Подожди секунду, — говорю я ему и усаживаюсь поудобнее, накрывая его плечо своей ладонью. — Прости меня, — Джастин тяжело вздыхает. — П-прости, я не хотел. Я просто не хотел, — он зарывается носом в моем плече, а его ладонь оказываться на моём колене. — Джастин, мы сейчас приедем домой, все хорошо, — я не хочу выдумываться в его слова, которые кажутся такими… странными. За что он извиняется? Что он хочет сказать? Я так хочу услышать это от него, но понимаю, что в данном случае это бесполезно. — Ты видела… — Джастин замолкает, пока я глажу его волосы, вдыхая родной аромат, — фотографии? Ты видела, кроме той, другие фотографии? — говорит так тихо, что едва может услышать сам себя. Какие фотографии? — О чем ты? Его грудь вибрирует, опять этот смех отчаявшегося человека. — Мой папа, та фотография с моим п-папой, — вспоминаю улыбающегося Джастина и рядом стоящего Алфредо и не понимаю причины их упоминания. — Я помню эту фотографию, — уголки моих губ невольно дергаются от мелькающей картинки перед глазами. — Ещё, — он хрипит. — Ты видел-ла ещё? — Нет. Хриплый смех разносится по всему салону, пока моя ладонь успокаивает его, а вторая рука прижимает к себе. Сейчас мы будем дома, сейчас все будет хорошо. Водитель останавливает в нужном месте, и я отдаю ему деньги. Он вежливо помогает мне вытащить Джастина из машины, за что я благодарю его. Машина скрывается за ближайшим поворотом, а я делаю последний рывок: пытаюсь уговорить Джастина сделать хоть шаг самостоятельно. Моим плечам невероятно больно, от того что они держат на себе буквально всего парня. Ладонью прохожусь по карманам его пиджака и нащупываю ключи, с трудом доставая их, так как вот-вот свалюсь на ноги. Щелчок замочной скважины заставляет меня вздохнуть. Мы оказываемся в квартире, где все пахнёт ним. Или я уже начинаю сходить с ума? Джастин даже не открывает глаз, спотыкаясь о собственные ноги, пока я пытаюсь донести его до мягкой поверхности. Как только я вижу, что Джастин лежит на диване, бреду в соседнюю комнату, к шкафу, из которого он когда-то вытаскивал мне плед. Тянусь к верхней полке и достаю приятное на ощупь покрывало в клеточку. Опять иду в гостиную и накрываю им Джастина. Он бормочет невнятные предложения ещё пару минут, пока окончательно не умолкает. Я спокойна. Он спит.