— А вот и последний, — задумчиво сказал старик, смотря на дверь. Открыв дверь, он кивнул стоящему на пороге гному. Он был гораздо выше всех остальных и шире в плечах. Гэндальфу он был почти по плечо и издалека мог бы сойти за человека, если бы не борода, которая считалась отличительной чертой горного народа.
Войдя в дом, Торин сразу же оглядел Бильбо.
— Так вы и есть тот самый Взломщик? Меч, булава? Каким оружием вы владеете? — глубоким и на удивление приятным голосом спросил гном. Бильбо приосанился.
— Я недурно мечу каштаны.
Услышав это, Торин усмехнулся и сочувствующе положил руку на плечо хоббиту.
— Да вы больше похожи на торгаша, чем на Взломщика. А ты еще кто? — убрав руку, он нахмурился, увидев Аду. Та сглотнула.
— Я… Эм…
— Торин, это наш Взломщик, — смело заявил Кили, придя на помощь младшей подруге. Гэндальф и Торин почти одновременно вскинули брови. — Поверьте, она ловкая, быстрая и неплохо владеет всем, чем нужно. Кандидат от народа, так сказать.
Торин тяжело посмотрел на нее и прошел в кухню. Там его ждала еда. Медленно поглощая ее, гном не торопясь отвечал на вопросы своих сородичей. Глядя на него, девочке также было страшно, ведь только от него зависела ее дальнейшая судьба.
Гимнастка вместе с Бильбо стояли в холле, по возможности прячась в тени. Никто из них двоих не проронил ни слова, пока Торин трапезничал. Однако вскоре черноволосый гном отодвинул тарелку и перевел тяжелый взгляд на членов отряда. Те подобрались.
— Итак, все мы знаем, зачем мы здесь. Нам предстоит тяжелый и долгий путь, который мы пройдем вместе: плечом к плечу, — он посмотрел на хоббита, который уже немного привык к происходящему и даже немного расслабился.
— Дорогой мой, не мог бы ты добавить света? Далеко на востоке, за горными хребтами и реками, за лесами и пустынными землями находится одна уединенная вершина, — Гэндальф достал из хорошо знакомой Аде шкатулки свернутую в несколько раз бумагу и развернул ее. Это оказалась карта. Выглянувший из-за спины старца Бильбо поднес к ней свечу.
— Одинокая гора.
— Ага, Оин прочитал знамение, а знамения говорят, что пора, — вступил в разговор рыжеволосый гном с бородой до самого живота и множеством косичек в ней.
— Воронов видели летящими к горе, как и было предсказано, — ответил тот, что сидел напротив рыжеволосого, рядом с Фили. Ада поняла, что именно его и звали Оин. — «Когда древние птицы вернутся в Эребор, правление Зверя закончится».
Гномы тихонько загалдели, обсуждая это предзнаменование и самого дракона. Никто не скупился на описание острых зубов или громадных когтей. Но Торин поднял руку.
— Это знамение прочитали мы, значит мог прочитать кто-то еще. Откуда эта девочка и что она тут делает? Как именно этот «кандидат от народа» узнал, кто нам требуется?
Гномы замолчали и переглянулись. Им с самого начала не понравилась эта затея с Адой, но она вынудила их. Балин переглянулся с братьями, выжидая, что же те скажут. Торин также посмотрел на них. Гимнастка открыла было рот, чтобы ответить, откуда она узнала, но Фили ее опередил.
— Мы рассказали ей. Так же мы сделали все, чтобы она попала в отряд. Торин, выслушай.
Блондин рассказал всю историю их знакомства и путешествия, немного приукрасив встречу с варгом. Гэндальф молча разглядывал Аду, и на секунду ей показалось, что он знает обо всем гораздо больше, чем делает вид, но спросить напрямую она не решилась. Да и что-то подсказало ей, что тот не ответил бы. Бильбо удивленно поглядывал на нее: такая хрупкая на вид, а уже столько перенесла, и потеря памяти была лишь небольшой напастью.
Когда рассказ закончился, Торин подозвал к себе Аду.
— Что ты умеешь? — спросил он, глядя ей прямо в глаза. Та задумалась, вспоминая всю свою цирковую жизнь.
— Залезу на любую высоту, могу метнуть ножи и дротики… Взламываю замки легкой и средней сложности, при необходимости могу научиться всему, чему скажете, — тихо перечисляла Ада. Торин протянул ей кинжал.
— Покажи. Видишь вон ту разделочную доску? — он указал на прекрасно расписанную деревянную досочку, стоящую напротив них через стол. На ней были изображены цветы и синие птицы, которые Аде отдаленно напомнили соловьев. — Попади в самую крупную розу.
Взяв оружие, она на секунду задержала его в руке, взвешивая на пальцах. Определив центр тяжести, она перехватила более удобным способом и метнула. Кинжал попал в основание внешнего лепестка, который нарисован отогнутым от цветка ветром. Бильбо даже не стал возмущаться: это было бесполезно, все равно сделают по-своему.
Достав кинжал из доски, Ада вернула его хозяину, успев получше разглядеть: простой, немного тяжелее, чем она видела в своем родном цирке, лезвие было очень тонким, что являлось необычной деталью. Взяв его из рук девочки, Торин спрятал его обратно в ножны.
— Неплохо для юной девицы. Что скажешь, Гэндальф?
Тот задумчиво пустил колечко дыма из своей трубки. Гномы снова зашептались, а Кили подмигнул Аде: похвала от Торина многого стоила.
— Я считаю, что они оба достойны похода. Хоббиты легко крадутся в тишине, а девочка ловка и, как мы узнали, немного умеет обращаться с оружием. Они прекрасно дополнят друг друга. И если дракон уже знает, как пахнут гномы, ему совершенно незнаком запах хоббитов, что дает нам несомненное преимущество. Это мое последнее слово, — звучно сказал старик. Никто и не смел спорить, кроме Бильбо.
— Постойте-постойте, я не соглашался. Да и кто обеспечит мне гарантию, что я вернусь домой? — он обеспокоенно оглядел всех находящихся на кухне.
— Если пойдешь, обратно таким как был уже не вернешься. Решай, Бильбо. В любом случае, поход состоится, и от тебя зависит: с тобой или без тебя, — ответил ему Гэндальф.
— Но мы все забываем, что двери в Гору запечатаны давным-давно, — подал голос Балин, молчавший все это время. На это маг молча достал из шкатулки красивый резной ключ и продемонстрировал его Торину. Тот выдохнул
— Откуда он у тебя?
— Его отдал мне Траин на хранение, и теперь он твой, — он протянул его гному.
Ада с интересом смотрела на этот ключ и карту. Теперь, будучи уже полноправным членом отряда, она позволила себе даже сесть за стол. Гномы также не сводили взгляда со своего предводителя.
— Если есть ключ, значит должна быть и дверь? — спросил Фили. Гэндальф кивнул, указывая в карту.
— Эти руны указывают на дверь, которая ведет к нижним ярусам. Но гномьи двери не видны, когда они закрыты. Ответ точно на этой карте, но у меня не хватает знаний, чтобы разгадать их. Дело, которое мы затеяли, требует от нас скрытности и изрядной доли мужества, — он с укоризной посмотрел на смутившихся братьев. — Именно поэтому нам нужен вор, и весьма искусный.
Еще немного обговорив детали предстоящего похода, гномы встали, направляясь кто куда. Была уже глубокая ночь, и надо было располагаться на ночлег. Бильбо ссорился с Гэндальфом в своей спальне, не желая идти в поход. Его совершенно не радовала перспектива быть испепеленным, убитым, растоптанным и дальше по списку в контракте, который передал ему старик.
Ада вместе с братьями расположилась на диване. Наговорившись за вечер, все находящиеся в гостиной молчали. Торин и Балин тихонько переговаривались в прихожей. До чуткого уха девочки долетела лишь одна фраза: «За любого из этого отряда я готов отдать тысячу гномов с Синих гор, потому что они откликнулись на мой зов». И услышанное ей запало в душу. Аду тронула неподдельная искренность и теплота, с которыми говорил в этот момент гном.
Войдя в гостиную, он подошел к камину и закурил, о чем-то думая. Через пару мгновений послышалось тихое пение, словно кто-то напевал тихий мотив, как бы настраиваясь на предстоящую песню. Прислушавшись, она поняла, что звуки исходят от Торина и сидящего рядом с ним Балина. Сидящие рядом гномы тоже прислушались.
Мы бредем чрез мглистых гор хребет
В пещеры, где не брезжит свет.
Постепенно гномы начали вставать, присоединяясь к пению. Сначала это был Балин. Трубка Торина дымила, так и не дойдя до рта хозяина. А тому словно было все равно.
Наш путь лежит сквозь тьмы гранит,
Чтобы найти злато в пути.
Затем и остальные. Подчинившись общему чувству, девочка тоже встала.
Ветра стонали в мраке ночном,
Шептали ветви все о своем.
То рьян и ал огонь пылал,
Бушуя с небом наравне.
Перед глазами всплывали образы огромной горы, одиноко возвышающейся посредине не менее большой пустыни. Гномы, которые сначала работали в громадных кузницах, золото, которое переливалось в свете факелов. А затем огонь дракона и долгий путь, который пришлось пройти выжившим в тот день. И теперь Аде стала понятна вся тоска гномов по дому и их боль, а также надежду, которую до сих пор они не потеряли. Пусть их и мало, но пока каждый из них готов стоять за свое дело до последнего, все возможно. И это было ясно всем, кто в ту ночь слышал этот плач по Одинокой Горе, но в то же время клич, который шел из самого сердца и призывал сплотиться, чтобы вернуть свое по праву.
После того, как отзвучала последняя нота, никто не смел произнести и слова. Да этого и не нужно было.
