Случайное приключение

      Холодная повязка приятно ощущалась на лбу. Лениво подняв руку, Ада потрогала ее, не раскрывая глаз. Казалось, что все, что было недавно, — просто плохой сон. Что не было никакого дракона, города, леса. Что ей просто стало плохо на сцене, и поэтому Яков снова вызвал врача за свои гроши. «Надо будет извиниться перед ним за то, что я такая болезненная», — подумала девочка, а потом резко села, оглядываясь и осознавая, что все было всерьез.       Сейчас Ада сидела в помещении, которое, судя по едва различимым в полумраке рядам полок и стеллажей, было или погребом, или кладовой. Сейчас же в потолке не хватало куска, но стены и массивная дверь были целы.       Медленно встав, девочка дошла до выхода из погреба, держась за стены. Глаза постепенно привыкали к сумраку, поэтому ориентироваться было легче. Сейчас главной задачей было выбраться и найти кого-нибудь, чтобы спросить, как она тут очутилась. В голову приходили только обрывочные воспоминания о переговорах, стрелах, жаре и утренней тошноте. Все это говорило явно не в пользу хорошего завершения ее участия в делегации, но уже ничего не поделаешь. Ада протянула руку и, нащупав тяжелую металлическую ручку в виде кольца, потянула дверь на себя. Та не поддалась. Решив, что она просто начала открывать не в ту сторону, девочка толкнула дверь, навалившись на нее плечом, но и тогда дверь не поддалась.       — Вот Предки, — выругалась гимнастка. — Только не сейчас.       Все это время, пока Ада бродила по своей темнице, снаружи не донеслось ни звука, и это очень пугало ее. Казалось, что ее все бросили, просто-напросто оставив умирать в одном из подвалов старого города. Но как тогда объяснить эту пахнувшую лесными травами тряпку и лежанку, на которой она была? Кто вообще принес ее сюда?       Вернувшись на то место, где она очнулась, девочка решила подробнее рассмотреть его. Может, тот спаситель или же, наоборот, тюремщик оставил свои следы. Тряпка уже почти высохла, но продолжала пахнуть тем отваром, в который ее окунули. А лежанка же и вовсе оказалась серебристым и до боли знакомым плащом.       — Все же не показалось, — вздохнула Ада. — Сумасшедший эльф. И зачем ему надо было меня запирать?       Она уселась обратно на плащ, прикидывая, что ей делать. Полки на вид были не в лучшем состоянии, и по ним вряд ли бы удалось влезть до дырки в потолке, прямо под которой она сейчас сидела. Дверь выбить тоже не получилось бы, как и взломать ее только потому, что просто-напросто нечем взламывать. Да еще, что она будет делать, когда выйдет отсюда? Меча у нее с собой нет, Трандуил забрал его, поэтому она сама будет вынуждена просить кого-то ее защитить. А она точно сама этого сделать не сможет. Может, тогда стоит переждать? Ну уж нет. Думать о том, что где-то там, наверху, гибнут ее друзья или вообще уже умерли, не давало ей покоя. Нужно было выбираться. А там и меч у кого-нибудь стащить можно было.       Размышления прервала тень, нависшая прямо над ней.       — Очнулась? Смотрите, она пришла в себя! — раздался детский голос. Солнце за спиной говорившего не давало разглядеть его лицо. — Эй, ты. Сиди смирно. Нам сказали, чтобы мы тебя не выпускали, ибо, как он сказал?.. А, да. Ибо геройствовать полезешь.       — Кто сказал? О чем ты?       Ада чувствовала раздражение. За нее снова распоряжались, и ей это уже порядком надоело. Но и дерзить тоже не следовало. Ведь, возможно, ей удастся уговорить выпустить ее. По голосу было слышно, что это был еще ребенок намного младше ее, живой, бойкий. Такие дети обычно ищут в каждой бочке затычки и не дают покоя ни своим родителям, ни всем вокруг.       — О том высоком эльфе. И о том, что ты не должна выходить, — весело заявил говоривший, а потом на секунду исчез и появился. — Ой, меня зовут. Ну ладно, пока! Не скучай!       — Стой! Скажи хотя бы, что происходит наверху?       — Война! — раздалось из дырки так глухо, что она едва разобрала.       Голова окончательно исчезла из поля зрения девочки. Ада вздохнула, прикрывая глаза. От этого шумного визита у нее разболелась голова. «И все же, что мне делать? Радует хотя бы то, что я не одна. Но если идет война… — ее сердце сжалось. — Что он вообще имел в виду? Где я? Сколько времени я тут провела, если меня вообще успели перенести в другое место?»       Вздохнув, Ада снова встала, прислушиваясь к себе. Несомненно, Трандуил применил хваленую эльфийскую магию, ибо чувствовала она себя вполне сносно за исключением сонливости. И когда только успел? В любом случае, благодарить его за это девочка не особо хотела, хотя следовало бы. Только кто знает, что потребовал бы за это гордый лесной король.       «О чем я вообще думаю?» — упрекнула себя гимнастка. Пересобрав растрепавшиеся и мешающиеся сейчас волосы в уже прилично отросший хвостик и перевязав его кожаным ремешком, девочка все же попробовала рукой на прочность один из стеллажей. Под ладонью сухое дерево угрожающе заскрипело и покачнулось, давая понять, что пытаться на него залезть не стоит. Зато стоит попробовать сложить их один на другой.       От времени дерево высохло, делаясь довольно хрупким и очень легким. Когда Ада осторожно опустила один из стеллажей на землю и попробовала на него наступить, от него откололось пара щепок, что совсем не внушало ей доверия. Однако стоило продолжить, не отказываться же от идеи из-за страха.       Перетаскивая мебель, девочка старалась как можно меньше шуметь, но получалось не очень. Из-за роста Ада не могла ухватить стеллажи как следует, но это не мешало ей вскоре соорудить довольно неплохую гору, достающую почти до середины стен.       Тяжело дыша и утирая пот, она села на пол рядом со своим сооружением, закрывая глаза. Ей было интересно, сколько времени прошло, что происходит снаружи и почему на ее шум никто не явился. Словно Ада была отрезана от всего мира одним маленьким погребом.       Однако прислушавшись, девочка услышала, что с улицы идет гораздо более громкий грохот, лязг мечей и крики битвы, которые наверняка заглушили ее. Наверху шла война. Ада просто не могла вот так отсиживаться тут, как и идти туда. Она вообще не знала, что делать дальше.       — Почему я вообще пошла в этот дурацкий поход?       Разговоры вслух раньше помогали успокоиться. Но сейчас Аду раздражал собственный голос. Слишком писклявый, дрожащий и нерешительный. Это точно не то, что могло бы сейчас утешить и заставить взять себя в руки. Как и советы Якова вспоминать не хотелось. Хотелось, чтобы это все просто кончилось.       «Ну же, соберись. Сейчас не время опускать руки. Давай. Просто вылези отсюда. У тебя получится. А дальше ты оценишь ситуацию и поймешь, что делать дальше. Ну», — подначивала саму себя гимнастка.       Словно одеревенев, Ада заставила саму себя встать и начать карабкаться негнущимися конечностями по той горе, которую она соорудила. Стеллажи угрожающе скрипели и грозили разъехаться, погрести под собой девочку, но та продолжала упрямо лезть. Возможно, кто-то другой почувствовал бы себя на ее месте покорителем горной вершины, вообразил бы, он лезет на саму Одинокую Гору или еще куда по-круче, но Ада ощущала себя невероятно глупо.       Достигнув вершины и отчаянно балансируя на самой кромке верхнего из стеллажей, гимнастка подпрыгнула, затаив дыхание. Кажется, она даже услышала оглушительный грохот рассыпавшейся внизу мебели. Но это было все равно, ведь ей удалось зацепиться за край дырки. Пальцы отчаянно скребли камень, она съезжала обратно в погреб, но в самую последнюю секунду Ада все же смогла нащупать щель в полу.       Кусая губы, обливаясь потом и дрыгая ногами, девочка все же смогла втащить себя наверх. Ногти болели и, казалось, едва не оторвались. Живот, который еще не успел зажить и на котором она проползла все это время, начал противно ныть, но все это стоило того. Как и искусанная в кровь губа.       Сев и оглядевшись, Ада увидела, что находится в одном из самых разрушенных домов на окраине Дейла. Вокруг было не души. Видимо, все укрылись в ратуше неподалеку, которая был целее. А ее изредка должны были проверять, чтобы не умерла от голода или чего-нибудь еще. Что ж, один раз приходили. Хватит с них.       Потирая саднящие руки, девочка направилась к дороге, которая должна была вывести ее к окружной, а там вдоль города можно было и пройтись, чтобы посмотреть, что вообще происходит, и придумать, что делать.       Благодаря тому, что их укрытие было вдалеке от города и немного на холме, то можно было легко рассмотреть все, что там происходило. В некоторых местах над домами был виден дым, и это совсем не внушало энтузиазма. Как и виднеющиеся то тут, то там толпы орков, которые смешивались с эльфами и еще кем-то, кого Ада впервые видела.       — Ты почему здесь? — раздался вдруг голос какой-то женщины, сжимавшей в руке какой-то кувшин и связку ключей. — Как ты вообще… Даже знать не хочу, как ты выбралась! Но тебе не стоит туда идти, девочка. Пойми, там опасно…       — Да знаю я, что там опасно. Знаю, — огрызнулась Ада, не смотря на собеседницу и пытаясь примерно прикинуть, где сейчас могли бы быть Торин, Бильбо или другие из отряда. На худой конец и тот псих-эльф сошел бы.       — Ну ладно, чего тебя взаперти держать. Пойдем со мной?       Только сейчас девочка посмотрела на эту женщину. Бледная, сухая, как будто забытое в темном углу растение. На вид ей было не больше сорока, но худоба сильно старила. Ее длинные узловатые пальцы крепко сжимали ее ношу, а большие глаза смотрели с мольбой. Может, когда-то эта женщина и правда видела лучшие времена, может, у нее даже были дети, которые или погибли от голода или уже выросли и покинули ее. В любом случае, уйти бы ей сейчас было бы просто, но в том укрытии, может быть, можно было бы разжиться хотя бы ножом и узнать, что все же было после того, как она снова упала в обморок.       — Хорошо. Я пойду с вами.       Бывшая жительница озерного города обрадовалась и засеменила в сторону стоящего в отдалении соседнего дома, поторапливая Аду. Девочка послушно брела за ней, но чем дальше она удалялась от руин, тем большее она понимала, что не сможет выйти из укрытия. Ее просто не выпустят.       Мысленно попросив прощения у этой доброй женщины, которая не стала запирать ее обратно, девочка развернулась и побежала в сторону города, чувствуя, что так будет правильнее. Что-то тянуло ее туда, звало, говорило, что она должна была быть там. Ада хотела пробраться как можно незаметнее, чтобы успеть разжиться оружием, только она не учла, что в этой части города она бывала довольно редко за все то короткое время, что она находилась тут.       Узкие, одинаковые улочки запутывали, и даже шум битвы не помогал выйти в нужном направлении. Ни единой души, кроме трупов, не было вокруг, чтобы подсказать дорогу. Может, она не могла сориентироваться из-за недавнего обморока, но в любом случае Ада поняла, что потерялась.       — Ну хоть нож нашла, — нервно усмехнулась девочка, сжимая в руке кривой орочий нож, который достала из одного из трупов.       Это был длинный, слишком тяжелый для нее клинок с загнутым, неровным лезвием. С подобными в ее мире ходили самые отпетые из разбойников, презираемые даже своими собратьями по оружию. Но это было хоть какая-то защита, и пренебрегать ей не стоило.       Вдруг из-за угла послышались чьи-то шаги. Замерев, Ада прислушалась. Незнакомец шел тяжело, хрипло дыша и что-то нашептывая на незнакомом ей языке. От этого голоса ей стало не по себе.       «Орк!» — промелькнуло в сознании. Сначала гимнастка осторожно попятилась в сторону, стараясь быть максимально тихой, но как только она достигла угла соседней улочки, тело само ринулось прочь. Ада не отдавала себе отчета, что она делает, хотя, казалось бы, жизнь должна была научить хоть чему-нибудь. Но нет, на всей скорости девочка запнулась об труп и с грохотом упала, даже не успев скрыться.       Привлеченный шумом, орк стал принюхиваться, чтобы понять, кто находится рядом. Ада замерла, надеясь, что ее не заметят, приняв за труп, и что потом она уползет. Но тварь попалась довольно умная. Остановившись посреди улицы, орк постоял и стал медленно красться по направлению к своей еще пока не замеченной глазами, но уже учуянной жертве.       «Вот Предки, — в который раз мысленно выругалась Ада и поползла на брюхе прочь, пользуясь тем, что пока ее скрывают тела мертвых, сваленные грудой, и перевернутая тележка. — И как меня угораздило? Куда не сунься, везде неприятности себе на голову найду. Проще сидеть и ничего не делать. Хотя и там камень с неба на голову упадет».       — Попалась! — вдруг раздалось у нее над головой. — Вкусненькое и свежее мясо! Намного лучше тех мужиков!       Орк одним прыжком оказался перед девочкой, ухмыляясь во весь рот, обнажая кривые и полусгнившие зубы. В его лапе был нож, подобный тому, который подобрала Ада совсем недавно. Возможно, это был даже парный к нему.       — Н-не подходи!       Девочка вскочила, пятясь от твари, выхватывая свое оружие, которое спрятала за пояс. Всем своим существом она мечтала избежать любой битвы, лишь бы снова не ощущать ужас от осознания, что сейчас была отнята чья-то жизнь, и чужую кровь на своих руках. Пускай даже и того, кто мечтает тебя убить.       — Сладенькая и вкусненькая, ну чего же ты? — хрипел орк, наступая до тех пор, пока Ада не уперлась спиной в стену. — Если не будешь сопротивляться, я тебя чик! И не будет больно. Ты даже не почувствуешь, каково это, быть съеденной орком. Как ломаются твои косточки, рвутся твои нежная кожа и сочное, молодое мясо…       Гимнастку обдало зловонным дыханием. Из пасти твари уже капала слюна, приближаясь к ней, но Ада ничего не могла сделать. Руки одеревенели под тяжестью клинка. Даже если бы она попыталась бы замахнуться, она лишь только разозлила бы своего убийцу.       Орк продолжал разглагольствовать, уверяя, что девы намного вкуснее юношей, явно наслаждаясь ужасом своей жертвы, чутко следя за каждым ее движением. Нож был выбит в мгновение ока, стоило Аде поднять его выше плеча, а в ее руки впились когтистые лапы.       — Ну что же ты, м? Я так давно не ел тебе подобных…       Тварь притянула гимнастку ближе к себе. Горячий язык прошелся по щеке, оставляя на ней вонючую, липкую слизь. Девочка даже не знала, от чего ее тошнило больше: от вони или от выражения наслаждения на лице орка. Тот явно хотел сожрать ее медленно и со вкусом, как и полагается эстету-людоеду.       И в тот момент, когда рот распахнулся, чтобы сделать первый укус, что-то блеснуло, и голова существа покатилась прочь, а лапы разжались. Раскрыв глаза, которые она, оказывается, зажмурила, сама того не заметив, Ада увидела перед собой тяжело дышащего Трандуила. На его щеке была видна свежая ссадина, но это его явно не волновало.       — Я тебя даже запер! Девчонка, какого Балрога ты опять заставляешь тебя спасать? — прошипел эльф так, что Ада даже засомневалась, не было ли у него в предках змей. — Почему ты не в укрытии?!       — А я не просила себя спасать! И я не твоя жена, чтобы ты указывал мне!       Слова вырвались сами собой. Это было явно не то, что она хотела бы сказать своему спасителю, но Ада не могла реагировать на него иначе. Он ее раздражал. Все, что бы он не делал, для нее казалось слишком утрированным, слишком черезчур. И даже ее спасение от эльфа было не тем, чем хотелось бы похвастаться.       — Да как ты…       — Хочу и смею, я даже не из этого мира! — Ада не сдержалась и показала язык.       Трандуил хотел что-то еще сказать, но за их спинами появился отряд эльфов, и поэтому он просто не мог себе позволить продолжать этот бесполезный спор. Схватив Аду за руку, он просто потащил ее куда-то по улочкам. Девочка сначала вырывалась, но увидев, в каком состоянии подданные Трандуила, замерла: все израненные, кого-то несут, кто-то еле идет, все в крови и некоторые без оружия. «Я больше не намерен воевать», — эта фраза так и сквозила в воздухе. И если бы не неожиданная преграда, то Король просто-напросто бы ушел, уведя в своей железной хватке Аду.       — Ты не посмеешь уйти. Не в этот раз.