***
Думы одолевали Ирвина. Думы тяжкие, думы долгие. Поэтому ворочался он на жестком матрасе в своем кубрике (даже в какой-нибудь нормальной четырехместной комнате ему места не нашлось), где раньше, судя по всему, хранился «поломойный» инвентарь. Кстати говоря, размещался личный состав авиаполка на окраине Эйторна, в нескольких опустевших домах. А думал капрал о самолете, на котором сегодня свалил двух евронацистов. Теперь идею доложить об истребителе он опустил в самый низ списка своих приоритетов на ближайшее время. Что будет, если он расскажет старшим офицерам о «сто восемьдесят пятом»? Известно, что – машину немедленно увезут в тыл, ему впаяют как минимум выговор за то, что сразу не доложил и за то, что осуществил самостоятельный вылет, а он так и останется прикованным к земле. Нет, раз его не пускают в небо, то он самостоятельно прорвется к облакам, неважно на каком самолете и как это все закончится. Слишком велика была обида Ирвина на всех окружающих – на отца, запрещающего ему летать и решающего как жить за него, на Эйкнара, не предпринимающего никаких попыток помочь ему с этими проблемами, особенно – на «товарищей» по полку из «Драконьего» флайта. За то, что они, по сути говоря, такие сволочи. Например сегодня, перед тем, как лечь спать, он решил проверить постель, и не зря – в нее явно вылили где-то полведра машинного масла. Сделали это скорее всего близнецы, тряпки на замену у него есть, а брать новое постельное белье было неоткуда – интендант (как он сам сказал) уже замучивался списывать на него новые предметы обихода и одежду, так что… И вообще, Хэддок понял одну вещь: ему с этими людьми не по пути. Раньше он всеми силами стремился попасть в их подразделение, стать одним из летчиков-истребителей «Драконьего» флайта, но сейчас… Если бы не находка истребителя, этой ночью он бы не спал, а пробирался куда-нибудь в расположение пехотной части без документов и в поношенной, оборванной одежде. В конце-то концов – ему уже почти двадцать один год, а отец все еще держит его за несмышленыша! Если бы рядом была мама, она бы уговорила Стоика выпустить парня в небо – она всегда верила в него, в отличие от отца, считавшего сына Божьей карой. Нет, причины тому были, в детстве и раннем юношестве Хэддок-младший был настоящей ходячей катастрофой, причинившей немало ущерба округе, но те времена давно миновали. А отец, казалось, так в них и застрял. Поэтому он решил: пусть судьба сама все рассудит. Он будет тайно летать на «сто восемьдесят пятом», сражаться рядом с «Драконьим» флайтом, он посадит их носом в лужу, показав, что он лучший летчик, чем все они, а когда это все раскроется – а он не сомневался, что это рано или поздно произойдет – он гордо взглянет им в глаза и просто отвернется. Конечно, скорее всего в это время его будут конвоировать пара автоматчиков под руководством офицера контрразведки, да и наплевать. На фронте в тюрьмы не сажали – провинившихся рядовых и военнослужащих младшего командного состава ждала штрафная рота (три месяца службы либо «пролитие крови»), а затем не составит труда написать прошение о переводе в другую часть. А если все-таки случится так, что он погибнет, то… то никто не свяжет гибель пилота темно-серого истребителя и никчемного Ирвина. Посему наутро парень решил оставить где-нибудь наводку о том, что он и является этим самым пилотом. И спрятать ее среди других своих вещей – чего-нибудь из того, что будет ценным для другого. Правда, из всех, кто мог бы взять его имущество, был лишь Кнут… Хэддок снова вздохнул. Ни друзей, ни приятелей (даже среди техперсонала – те завидовали его навыкам и в спину посмеивались над его «пилотско-техническим» статусом), ни отца. Хоть с матерью мог переписываться, и то хлеб. Конечно, ей он о своих проблемах не говорил, но та не могла не догадываться. В конце концов Ирвин заснул с тяжестью на сердце.***
- Эй, Хэддок! – Йоргенсон, чтоб его гриндилоу (1) поцеловал. – Долго ты там еще будешь чепухой заниматься? - Чего тебе, Даг? – недружелюбно спросил Ирвин, отрываясь от разложенных на брезенте «внутренностей» одного из пулеметов «Спитфайра» Эйкнара. - Ты еще спрашиваешь? У меня техники уже битый час не могут закончить с профилактикой, давай, помоги им уже. - Ага, сейчас, шерсть на куртке причешу только. Еще позавчера ты был вообще не в курсе, что я занимаюсь ремонтом всех ваших самолетов, а теперь требуешь от меня сделать твой истребитель? - Само собой, давай, быстрее, у нас вылет через час сорок минут! - Да наплевать с высокой колокольни, - ответил Ирв. – Во-первых, я занят самолетом Эйкнара, во-вторых, если тебе не передавали, твой самолет я не ремонтирую. - Чего? Хэддок, ты совсем охренел? А ну быстро заканчивай со «Спитфайром» Плеваки и займись моим истребителем! Мне плевать, что ты там сделаешь, но чтобы к вылету работал как часики! – Йоргенсон привык помыкать младшим Хэддоком, так как тот обычно закрывал на такое «общение» глаза и послушно выполнял требуемое. Но не сегодня. - А не пошел бы ты куда подальше, Йоргенсон? – спросил чернявого качка Ирвин, подняв на него непокорный взгляд. – Нужен самолет через полтора часа? Чини его сам. - Да ты совсем страх потерял, Хэддок? – Сморкала, схватив парня за ворот, поднял того на ноги, а так как Ирв был значительно выше, то ноги последнего лежали на земле. - И что ты мне сделаешь, а, Йоргенсон? – презрительно спросил капрал. – Изобьешь? Давай, начинай. Только учти, больше я врать по поводу своих синяков не буду. Готов получить взыскание? - Так, Йоргенсон, поставь Хэддока откуда взял! – послышался четкий голос Эйкнара. - Но, Плевака, он… - Поставь, кому сказал! – Даг не стал заморачиваться и просто разжал кулаки, так что Ирвин рухнул на заранее выставленные руки. Следующие несколько секунд, пока длилось молчание, он отряхнулся, сел на траву перед брезентом и, зажав ствол пулемета между стопами, принялся банить тот маленьким ершиком на длинной ручке. - Еще раз начнешь распускать руки – отстраню от полетов на три дня, - сурово заявил подошедший Кнут. - Но Плевака, у меня самолет к вылету не готов! - Это не его проблемы, - сурово отозвался Эйкнар. – И чинить самолеты в его обязанности не входит. Поэтому он сам может выбирать кому будет помогать с ремонтом, а кому нет. Это понятно? - Понятно, - несколько агрессивно отозвался Йоргенсон. Повернувшись, он, за спиной старого пилота многообещающе провел ребром ладони по шее, глядя на Ирвина. Тот в ответ демонстративно похлопал по стволу пулемета. - Спасибо за помощь, Кнут, - поблагодарил Хэддок. - А, забудь, - Эйкнар вздохнул. - Что-то не так? – спросил парень, заметив, что собеседник обеспокоен. - Предчувствие плохое, - ответил тот. – Что-то сегодня нехорошее произойдет, парашютом чую. - Тогда будь осторожнее.***
Закончив с пулеметами Эйкнара, Ирв рванул в сторону замаскированного ангара. Идти до него было около мили, путь пересекали две длинные и довольно широкие рощи, как прикрывавшие, так и глушащие звуки с замаскированной ВПП. А учитывая, что вчера, взлетев, капрал благоразумно летел на бреющем, причем увел самолет не на юго-восток, по направлению к Кале (2), а на восток, даже чуть севернее «чисто восточного направления». Насколько он понял, сегодня флайт также собирался патрулировать небо примерно в том районе, а значит, и он отправится туда же. Но перед вылетом было необходимо провести предполетную подготовку – проверить показания приборов, долить топлива и пополнить боезапас, благо, вчера он расстрелял около ста восьмидесяти снарядов (из общего боекомплекта в пять сотен выстрелов). Все это заняло примерно минут сорок, а затем, когда флайт, по всем расчетам, уже должен был быть в воздухе и подходить к зоне патрулирования, парень наконец взлетел.***
Астрид всеми силами пыталась удержаться за Плевакой, отчаянно маневрировавшем с целью выйти в хвост «мессеру» и всадить ему очередь в… хвостовое оперение. Она была увлечена атакой командира, в оба глаза глядя на жертву и забыв главное правило истребителя – верти головой на триста шестьдесят. Поэтому она пропустила атаку другого европейца. «Мессершмидт» вынырнул откуда-то справа и в атаке по перпендикулярному к «Спитфайрам» курсу расстрелял истребитель Эйкнара, после уйдя свечой вверх. - Плевака, прыгай! – закричала Астрид. – Ты горишь, прыгай сейчас же! Плоскость Кнута пылала (3) – видимо, снаряды и пули врага повредили правый крыльевой бак, бензин воспламенился, а система пожаротушения отчего-то не сработала. Старый пилот не ответил, но девушка заметила, как он отодвинул фонарь, приоткрыл дверцу (4) и грузно вывалился из самолета. Несколько секунд, и над ним раскрылся купол парашюта. Астрид уже спокойно выдохнула и собралась было отвернуть за тем гадом, который сбил ее ведущего, когда заметила, что прямо на Плеваку несется «мессер». Его намерения были понятны – европейские летчики частенько вели себя словно последние мрази, расстреливая уже сбитых пилотов. У Хофферсон самой на счету был один такой евр. Он на ее глазах расстрелял выпрыгнувшего пилота сбитого Яка, разъярённая девушка нагнала убийцу, хладнокровно сбила, подождала, пока тот выпрыгнет, развернулась и лишила его парашюта. Об этом случае она вспоминать не любила (5). Астрид повернула самолет наперерез к «мессеру», но поняла, что не успевает – враг расстрелял бы командира до того, как она добралась бы до него. Она закусила губу, выжала РУД на форсаж и начала было молиться, чтобы успеть, когда… … Темно-серый тупоносый истребитель вынырнул откуда-то из под нее, за мгновение ока подлетев на расстояние примерно тысячи футов (300 метров – прим. автора) к врагу и дал пару коротких очередей. Попал он крайне удачно – двигатель «мессера» вспыхнул, пламя заполнило кабину… Астрид потом долго снилось, как охваченный пламенем вражеский пилот открывает фонарь и выпрыгивает из кабины, как свободное падение превращает его в настоящую комету, потухшую лишь когда уже наверняка мертвое тело врезалось в воду. «Хорошая смерть для нациста», - решила девушка. Тем временем знакомый по вчерашнему дню неизвестный самолет ушел вверх – атаковал он на большой скорости, около четырехсот миль в час, в то время как Астрид летела на двухсот шестидесяти (больше 600 км/ч и 420 км/ч соответственно – прим. автора). Затем исполнил полубочку, и через несколько секунд пристроился футах в тридцати (ок. 10 м. – прим. автора) слева. Хофферсон смогла разглядеть пилота – стандартный шлемофон и кислородная маска. Вообще-то маски надевали только при подъеме на большую высоту, но этот истребитель, видимо, желал сохранить инкогнито. Затем неизвестный перевел взгляд на Астрид, указал двумя пальцами на свои глаза, затем одним – на что-то справа. Повернувшись в указанном направлении, девушка увидела «мессер» - тот летел параллельно ей, а затем развернулся в ее сторону. Хофферсон положила самолет на правое крыло, ручку на себя – ее «Спитфайр» поворачивается носом к врагу. Тот не принимает лобовой атаки и отворачивает, уходя на скорости. - Смотри по сторонам, пятая. Не на меня (6), - голос по радио заставил Астрид вздрогнуть. Ларингофон пилота, видимо, сбоил, потому как голос был сильно искажен, но в данный момент проблемы оборудования связи меньше всего беспокоили разозленную девушку. - Ты вообще кто такой? – спросила она, устремляя свой самолет вслед отвернувшему в сторону неизвестному. - Тот, кто прикрыл твой хвост вчера и помог сегодня, для начала, - ответил пилот удалявшегося самолета. - А поподробнее? – тупоносый истребитель развернулся и направился к паре «Мессершмидтов», явно двигавших в сторону близнецов, увлеченно гонявшихся с другой парой европейцев. – Там, я не знаю, имя или позывной? - Можешь звать меня Тринадцатый (7), - ответил летчик, нагоняя европейцев. Астрид лишь хмыкнула. «Тринадцатый». Ну надо же. Парень-то с явно чернючим чувством юмора. - И кто ты такой, Тринадцатый? – темно-серый истребитель и самолет Астрид раздельно заходили на пару увлеченных крутившимися впереди близнецами. Евры, видимо, не особо поглядывали назад. - Тот, кто в тени, - летчик «тупоносого» атаковал первым. Длинная очередь – Хофферсон заметила высекаемые при попаданиях в «мессер» искры, евр получил кучу дыр в правой плоскости и фюзеляже. Истребитель медленно завалился набок, пилот успел выпрыгнуть. Ведущий, потерявший товарища, отвернул вправо – как раз под прицел Астрид. Та уже выжала было кнопку электроспуска, когда противник неожиданно крутанул бочку, сбросил скорость и ушел под нее. Выругавшись, девушка сделала разворот, перевернув машину и изменив направление полета на противоположное в попытке сесть на хвост противнику, когда увидела, что к нему стремительно приближается Тринадцатый. Летчик на «мессере» явно был достаточно опытным, и принялся за попытки сбросить врага с хвоста. Астрид снова выругалась – оба самолета были быстрее ее «Спитфайра», она не могла их догнать, а на севере уже появились точки приближающейся помощи, значит, через пару минут евры выйдут из боя и на форсаже уйдут на континент. Хофферсон оглянулась – близнецы разобрались с одним из противников и теперь увлеченно гоняли второго, готовясь взять его в клещи и расстрелять, Даг и Ивор, ушедшие на пару миль восточнее, уже около двух минут сидели на хвостах двух «мессеров» - те не хотели просто уйти на скорости, пытаясь подловить противников на вираже, но удача им не улыбнулась – вот «восемнашка» Ивора вышла в хвост врагу и толстяк дал от души длинную очередь, располосовав самолет противника. Тот сорвался в штопор и отправился в последний полет. Астрид вновь взглянула в сторону Тринадцатого – тот упорно гонял «мессера», не слезая с его хвоста. Хофферсон отметила, что пилот «тупоносика» может быть и талантлив, но опыта ему явно не хватает. Что, в принципе, не помешало ему сбить врага – подловив на вираже, он выдал длинную пушечную очередь, изрешетившую фюзеляж и кабину пилота «Мессершмидта». Астрид в ярости стукнула кулаком по приборной панели. Вчера этот серый мерзавец ссадил двоих. Сегодня еще три жертвы. В то время как она не могла за эти два дня похвастаться даже попаданиями. Девушка жаждала крови, но чертов Тринадцатый отнимал у нее победы. Она уже забыла, что вчера, если бы не помощь неизвестного пилота, устраивать заплыв по Ла-Маншу пришлось бы ей, как и то, что сегодня он спас ее ведущего и предупредил ее об атаке. Сейчас она хотела ссадить этого наглого хмыря, показать свое над ним превосходство, но лучшие летно-технические характеристики его машины сводили на нет эти желания. Да и требовалось признать – летчик он явно талантливый. И если бы ему поднабраться опыта, то он сможет поравняться с ней (Астрид никогда бы не пришла в голову мысль, что он мог бы превзойти ее). Тем временем Тринадцатый, видя приближающиеся с севера самолеты, решил уйти по-английски. Не прощаясь. Летчик наклонил нос истребителя и принялся снижаться, набирая, при этом скорость. Астрид летела за ним, но «тупоносик» ускорялся быстрее, чем ее «Спитфайр», увеличивая расстояние между ними. - Ты куда собрался, Тринадцатый? Не рановато уходишь? - А я как кот, который гуляет сам по себе, - быть может, Астрид и показалось, но она явно услышала насмешливые нотки в искаженной передаче с темно-серого истребителя. – Хочу прилетаю, хочу улетаю. - И даже не попрощаешься с дамой? Невежливо и бескультурно. - Вот кто бы говорил насчет вежливости, а? Сама-то даже не представилась. - Ха, еще я перед всякими хмырями представляться буду! А ну иди сюда, пока я тебе дыр в плоскостях не наделала! - Сначала догони… Бревнышко! – уже откровенно веселился Тринадцатый. - Что? Да я тебя по земле размажу, ты внебрачная помесь слона и носорога! - А что, у указанных вами животных может быть заключен брак? Видимо, сильно я отстал от жизни, если в старушке-Англии разрешили жениться животным. Или под носорогом ты подразумевала себя? – Астрид от ярости дала очередь вслед «тупоносику» - ожидаемо промахнулась, учитывая расстояние чуть больше мили. - Ого, барышня, это не ваши трассеры там летают? Если да, то вам определенно надо лечить нервы! - Я тебя найду, гаденыш, и ты будешь умолять меня о пощаде. - Мадмуазель, не надо патетики! Я-то думал, ваши враги это те, кто летают с контурными крестами на плоскостях! И разве враг моего врага не мой друг? Или вы и своих сбиваете, если они вам мешают пополнять счетчик жертв? И сколько британских и русских пилотов погибли от вашего дружественного огня? - Ну все, молись, морда, я тебя точно прикончу… Черт! – Астрид поняла, что Тринадцатый стремится скрыться в тумане, скрывавшем сегодня береговую зону острова. Фронт белого наземного облака поднимался где-то до восьмисот футов над землей, и простирался на несколько десятков миль по обе стороны от берега, что вкупе с превосходством в скорости давало темно-серому отличную возможность скрыться. Что он и сделал, перестав отвечать на яростные вопли Хофферсон. Плюнув, та развернулась – нужно было проверить, как там Эйкнар, благо, примерно милях в семи-восьми от места «приводнения» летчика курсировал эсминец, сейчас на всех парах двигавшийся к сбитому пилоту, да и гоняться за заведомо более быстрым пилотом в тумане – задачка для суицидников.***
Ирвин, снизив скорость, плыл в тумане. Белые облака обволакивали самолет, стекая сконденсировавшимися потоками по плексигласу (8) фонаря, создавая непередаваемое ощущение полета в никуда. Ирвин слыхал рассказы пилотов, что в облаках они теряли ориентацию, им казалось, что они висят на месте, иногда вестибулярный аппарат начинал «паниковать» и сигнализировать о том, что самолет летит на боку или кверху брюхом – в таких ситуациях оставалось лишь доверять приборам. Вскоре «сто восемьдесят пятый» вышел из плотного туманного облака. Ирвин сразу же снизился до десяти футов и понесся на бреющем на скорости больше трехсот миль в час (около трех метров и чуть больше 500 км/ч – прим. автора). Непередаваемое ощущение – лететь с невообразимой для человека скоростью на предельно низкой высоте, чуть не цепляя брюхом и плоскостями верхушки деревьев (пролетая над которыми Хэддок все-таки чуть набирал высоту). Конечно, он бы предпочел пятнистую зеленую окраску самолета вместо темно-серой – дополнительная маскировка как-никак, но молодой изобретатель смог разработать только такой цвет покрытия, хотя и, судя по заметкам, вел некоторые работы над разными камуфляжами. В этот момент парень вновь подумал, что ему все-таки придется рассказать другим о самолете. Снижающее радиозаметность покрытие может спасти десятки, да какой там, тысячи жизней в будущем! «Еще один-два полета – и все, - решил парень. – Оставлю рисунок истребителя с рассказом, как его найти в хорошо заметном месте, там, может быть в самолет Кнута или Астрид подброшу, а сам уйду. Пойду-таки в пехоту, потому что после раскрытия ничего хорошего меня точно не ждет». Вскоре он добрался до скрытого аэродрома. После приземления самым трудным было затащить истребитель обратно в ангар - для начала нужно было развернуть его хвостом к входу, это парень почти полностью сделал при помощи газа и руля направления - описав почти полный круг, самолет встал под небольшим углом ко входу. Затем нужно было вывести выносной клюв, провести трос лебедки через два «ушка» у основания плоскостей "сто восемьдесят пятого", вернуть зацеп троса к клюву, замкнув треугольник и аккуратно скатить его в ангар - на нужном месте он останавливался сам благодаря тросу и специально подложенным колесным стопорам. Закончив с размещением стального (по правде говоря, большей частью алюминиевого) товарища, парень наскоро пробанил все три пушки, пока пороховая гарь не застыла окончательно, а остальные регламентные работы оставил на потом - нужно было еще успеть на аэродром до возвращения флайта, да и судьба сбитого Эйкнара была ему неизвестна. Он, конечно, тоже заметил эсминец, но мало ли - вдруг пилот получил ранения или травмы.***
Ирвину сегодня особо много работы не было - самолеты вернулись на удивление целыми, никаких поломок выявлено не было, так что работу по подготовке истребителей к завтрашним вылетам он оставил на техников успел сбегать к своему "сто восемьдесят пятому" и хорошенько прочистить пушки, пополнить боезапас и проверить все, что оной проверки требовало. Теперь он засел под сложенным в несколько раз маскнавесом около казармы с книгой в руках. Приключенческая история про имперских подводников была бестселлером этого года, но парень так до сих пор не удосужился прочесть - постоянно был занят. А через несколько минут весь "читальный" настрой сбила Астрид, со стоном рухнувшая в сделанный из куска аналогичной масксети гамак. Ирв покосился на нее, опустил глаза к книге, но далее его взгляд то и дело поднимался к фигуре лежащей девушки. - Как Кнут? - Хэддок первым решился нарушить тишину. - Почти в порядке, если не считать двойного перелома левой руки. Теперь нами командовать будет капитан Мортимер, граф Сомерсет, чтоб у него пропеллер отвалился сразу после взлета. Чего лыбишься? - агрессивно спросила девушка, заметив улыбку на лице собеседника. - Он теперь и твой командир тоже, не забывай! - А мне-то что? - еще шире ухмыльнулся капрал. - В воздухе он меня доставать не будет, так как в воздух меня не пускают, на земле - тоже, так как ремонтирую самолеты я по собственному желанию. Да я ему фактически не подчиняюсь, максимум, что он может мне приказать - это принеси-подай. - Хорошо устроился, - прорычала Астрид. - Похуже, чем некоторые, - холодно ответил парень. - Я бы с радостью пошел к нему в адъютанты, если бы меня за это допустили к полетам. - Ты бы еще душу дьяволу продать предложил, Хэддок! - на этот раз ухмыльнулась Хофферсон. - Поверь, если тебя на месяц отстранят от полетов, ты сама побежишь искать этого дьявола. - Хорошо, что меня точно не будут отстранять от полетов, - мило улыбнулась девушка, хотя добра в этой улыбке не было ни грамма. - А вот тебя в кабину истребителя точно не пустят. - Хм... Просто не могу не радоваться от мысли, что скоро покину этот адский полк и не буду больше видеть ваших злобных морд, - скрывая обиду, ответил капрал. - Тебя наконец-то увольняют? - победно улыбнулась Астрид. - Почти. Но скоро вы все исчезнете, как страшный сон. - А насколько страшный сон я? - поинтересовалась Хофферсон. - Самый жуткий кошмар, - ответил Ирвин, захлопнув книгу и собираясь уходить. - От которого нет спасения. - Хорошо хоть не откровенный сон, - тихо, почти про себя пробурчала девушка. - Одно другому не мешает, - усмехнулся обладавший прекрасным слухом Хэддок. Правда, этого Астрид уже не услышала.***
- Проснись и пой, Хэддок! – задремавшего было парня окатили парой ведер ледяной воды незаметно подкравшиеся близнецы. - Да чтоб вас темные фэйри изнасиловали! – выругался Ирвин. - Зато хоть на человека стал похож, - заржала Кэролин, - а то весь в масле и бензином провонял! - Да он и сейчас в масле, дубина! – огрызнулся ее брат. - Но хоть чище чем раньше, идиот! - Дура! Чтобы масло отмыть нужно три дня без остановки мочалкой тереться! - От идиота слышу! И вообще, получи! – Кэр заехала брату пустым ведром по голове (хорошо хоть он в шлемофоне был) и бросилась бежать. А рыжий уныло отправился переодеваться и готовиться к завтрашней простуде. Солнце клонилось к закату, а весь полк обсуждал новость – флайт-лейтенант Эйкнар надолго загремел в санчасть благодаря сломанной руке, на него в плане штабного работника положил глаз майор Хэддок (собственно оный орган зрения он на Кнута положил уже давно, но никак не было удобного случая заманить летчика в штаб), а командовать «Драконьим» флайтом временно (а возможно, и на постоянной основе) назначили капитана Мортимера, «дворянского хрена», как его прозывали летчики из-за невыносимого характера. Невыносимость его заключалась в «осознании» и демонстрации собственного превосходства, изрядно завышенного самомнения, огромного карьеризма и ужасного отношения к подчиненным. Назавтра Ирв готовился к «большому дню ремонта» - синоптики передали ливень на следующий день и дожди на послезавтра, так что минимум на два дня небо над большей частью Южной Англии могло отдохнуть от ревущих самолетов, рвущих друг друга нитями трассеров. Хотя он изрядно преувеличивал большую занятость на следующий день – все самолеты флайта находились в хорошем техническом состоянии, техники разобрались со всеми мелкими поломками и немногочисленными пробоинами уже сегодня, а значит, что у парня будет огромное количество времени на осмотр и профилактику «сто восемьдесят пятого». Ну и на подготовку к бегству, конечно – еще пара дней после дождей, и все – он отдает самолет на поживу тыловикам а сам сматывается в пехоту (это стало некой его навязчивой идеей-фикс, но продолжать жизнь авиационно-полкового посмешища он больше не мог, а драпать в тыл, когда идет война было не для него (да и присягу никто не отменял). «Еще четыре дня, максимум – пять, и все, - думал Ирвин. – Ищите-свищите. Выживу, вернусь домой, тогда, глядишь, и найдете. А не выживу – и черт с ним». Последние два-три месяца парень постоянно находился в эдаком флегматично-депрессивном настроении, что не способствовало повышению тонуса и радостей от жизни, а наоборот, постоянно вызывало не особо позитивные мысли. В одном капрал был прав – через четыре-пять дней его жизнь круто изменится. (1) Рогатый и бледно-зелёный демон, который обитает в озерах и болотах по всей Британии и Ирландии. Очень агрессивен по отношению к людям. Он питается, обхватив своими длинными пальцами человека, утащить его в глубины озера и утопить. Но, хоть и хватка у него мощная, пальцы очень хрупкие и их легко сломать. В народе поговаривают, что русалы одомашнили гриндилоу и по надобности управляют ими. (2) Самое узкое место Ла-Манша на участке Дувр-Кале, немногим больше 40 км. В 1994 между этими двумя городами был открыт тоннель, проложенный под дном пролива (два тоннеля с ж/д и один служебный посередине). Если брать восточнее, то там пара сотен км между берегами точно есть. (3) Вообще, насколько я понял, у «Спитфайров» три бензобака – два в плоскостях, один (двойной) в капоте, прямо перед кабиной летчика. Сомнительное решение с моей точки зрения, так как есть вероятность при подбитии попадания загоревшегося топлива в кабину, но конструкторам, думаю, все-таки было виднее, тем более, что пространство между капотным (верхним) бензобаком и мотором было прикрыто бронеплитой. Опять же – насколько я понял, крыльевые баки были не у всех моделей этого истребителя. (4) У «Спитфайров» слева дверка была. Можно на иллюстрациях увидеть. (5) Вот я сильно сомневаюсь, что советские летчики-истребители, часто встречаясь с подобной методикой немцев, не отвечали им ответными «трассерами добра» по парашютам или прямо в тушку в отместку. И я с ними вполне согласен, если что. (6) Ирвин говорит по-английски, вторым государственным языком империи (русским) пользуется редко. А на английском его фраза звучит так: «Look on the sides, fifth. Not at me». Так что спалить тот факт, что парень ее знает, «обращением по половой принадлежности» Астрид не может. (7) Учитывая «славу» числа 13 и суеверность пилотов (советские пилоты точно были суеверны, насчет иностранных не знаю, но думаю, что та же история), позывной «Тринадцатый» является стебом-наводкой со стороны Ирвина, так как понять его можно как «Неудачник». (8) Плексиглас (органическое стекло, оргстекло) – термопластичный прозрачный пластик, применялся в остеклении кабин самолетов. Советских по крайней мере точно. Прочнее и легче обычного стекла.