Сказки для взрослых или имел в виду я ваши сказки!

Скажи-ка, Кощеюшка, а у вас тут магнитный железняк водится? – задумчиво спросил Димка, умиротворенно отдыхая после очередного забега по небесам. Боковые головы дружно сопели, отсыпаясь – в последнее время Димка взять моду спать каждую ночь, а раз так, то Ладушка и Ванятка вынуждены были по традиции бодрствовать. Физиология трёхглавых Змеев такова: когда центральный спит, боковые засыпать попросту неспособны. Когда это – сон Димки, случилось впервые, то его соседи очень были обижены. Но недолго. До первого же внятного сновидения центрального. О, какую занимательную мешанину выдавал уставший Димкин мозг! Всё, что только мог видеть и слышать его хозяин, и исключительно за досказочный период. Обрывки из хоррроров, ужастиков, боевиков, аркад, квестов, и, что уж греха таить – порно, все это, пусть и не в полном объёме, зато ярко раскрашенное, невероятно живое, настолько, что казалось, можно пощупать, поступало из Димкиного серого вещества непосредственно в два, жаждущих новых знаний, неподготовленных мозга его дополнительных двух голов. Проснувшись впервые, Димка, еще ничего не зная о своих невольных зрителях, смачно и с удовольствием зевал, мысленно перебирая воспоминания о приятных видениях, посетивших минувшей ночью, как оглушительный поток вопросов, льющийся с обеих сторон, отрезвил его моментально. Особенно усердствовала Ладушка: её радостно – возбуждённый голос, и крайне заинтересованная физиономия, вызвали у Димки неистовое желание, не задерживаясь в толстом слое соломы, провалиться сквозь каменный пол пещеры, и сбежать куда подальше. Но, тем не менее, по прежней жизни и по благам цивилизации парень совершенно не тосковал. Светлую печаль, у него вызывали лишь, пожалуй, воспоминание о сестре и её сынишке. А что ещё? Друзья? Как таковых их у Димки не было. Любимой девушкой он не обзавелся. Канализация? Ха! Да за его удобрения, что он приучился – под руководством боковых, разбрасывать с воздуха, изображая малую авиацию над полями крестьян, тут чуть ли не битва шла! Ещё бы – там, где его навоз коснулся почвы, земля родила чуть ли не три раза в год! И потому, хоть простолюдины и обнаглели в последнее время, грозя пролетающему Горынычу кулаком – отвыкли маленько от традиционных пакостей чудовища, однако же, скот поставляли исправно. Водопровод? Ха-ха! Что может быть лучше, чем подлетев на бреющем полёте к сверкающему безупречной гладью озерцу, завывая в три глотки, и испуская струи воды крайними головами, а средней поток огня, грохнуться туда даже не бомбочкой, а громадной авиационной бомбой?! Да-да, как оказалось, только средняя голова у Змея могла изображать огнемёт, а боковые работали только как брандспойты. Отопление? Несмотря на то, что Горыныч – Змей, на самом деле, к настоящим змеям он не имел никакого отношения, и не являлся холоднокровным. Более того – от него пышело жаром, как от печки. Он комфортно чувствовал бы себя и в жерле вулкана, и во льдах Арктики. Гаджеты? Компьютер? Интернет? А на кой? Общения у Димки хватало выше крыши, по правде говоря, иногда ему очень хотелось, чтобы добавочные головы были снимаемыми. Ему прямо мечталось иной раз, как он откручивает Ладушку и Ванятку, вешает на стенку, что иной эстет оленью голову, и любуется ими – молчащими! Лишь иногда вытирая пыль, и поливая водичкой... А соскучившись, присобачивает их на место, и отправляется с ними в полёт – ведь какой же может быть полёт в одиночку?! А игры? Эти замечательные игры в «сбей крестьянина струёй воды»?! Димка наводил прицел, и командовал, с поправкой на сторону – праву или левую. В итоге счастливы были все: головам стрельба по мишеням с минимальным ущербом этим самым мишеням, а крестьянам незапланированное мытье в разгар жары, и сброс напряжения, путём оглушительной ругани, и беготни по пересеченной местности, вслед за улетающим, ржущим в три глотки драконом. Чем плохо? Спору нет, Димка чётко осознавал, что его мышление подверглось сильной трансформации, и мыслит он сейчас не совсем человеческими категориями. Но ему это очень даже нравилось. Беспокоило лишь возможная внезапная переброска неизвестно куда, и всё ещё неразрешённая проблема Кощея. Бессмертный страдал. Мучился. Хромал. Осторожно, враскорячку передвигался, и со всеми предосторожностями усаживался. И отчаянно боялся, что следующий придурок – богатырь его просто-напросто добьёт. А когда такое солидное, умудрённое опытом, жизнью, веками и тысячелетиями существо чего-то панически боялось, Димку просто корёжило от неправильности происходящего. И он, используя любую свободную минуту от болтовни соседей, бесед с Кощеем, догонялок с крестьянами и прочей веселухи, напряжённо думал. Скрипел мозгами. Прикидывал различные варианты по извлечению клятой иголки из плоти кощеевой. Даже всерьёз обдумывал хирургическое вмешательство, но довольно быстро оставил эту идею. Не ему же самому со своими когтищами лезть в тонкую, нежную в этом месте кощееву анатомию? Разве что, баба Яга – она же фея Крёстная... Но если бы она могла – или хотела, то давно бы уже помогла приятелю. А так... Кстати! За всё то время, что Димка тут – а он уже потерял счёт дням, она так ни разу и не объявилась. Парень подозревал, что вредная тётка готовит для него очередную гадость, но пока он не переступит определённой черты в созданном ею квесте, то всё останется, как есть. И он очень опасался, что эта черта, этот трамплин для перехода на следующий уровень – помощь Кощею. Но не предпринять попытки он не мог. - Что это за диво такое? – не понял валяющийся тут же, на соломе, разведя ноги пошире, Бессмертный. – Магни... Магне... Как ты сказал, Малой? Железное что? - Магнитный железняк, - чуть ли не по слогам произнёс Димка, поворачиваясь на бок, едва не придавив жалобно вякнувшего под ним Ванятку, впрочем, тут же продолжившего сонно посапывать. – Кажется, его ещё называют магнетитом... - Не слыхивал я про эдакое диво, - покачал головой Кащей. – Что это и зачем оно тебе? Ты не забывай, у нас ваших этих штучек, да забав разных, что вы там, в своём мире и времени понапридумывали, не водится! - Да не забава это, и не придуманное, – с досадой отмахнулся Димка. – Железо это такое самородное. Может притягивать к себе металлы. А нас в общаге чувак один камни – минералы собирал, так показывал осколок. Он, правда, едва-едва, но стружку металлическую шевелиться заставлял. Так тот пацан говорил, что когда магнетит в природе большой массой лежит, нехило магнитить, ну, то есть, притягивать будет к себе железо. А у тебя иголка из чего сделала? Из какого сплава? Кощей вскочил, не обратив внимания на пронзившую нижние регионы острую боль, и с невероятной, искрящейся, бешеной надеждой уставился в Димкин правый глаз. - Я ничего не понял, из того что ты сказал, но... Ты... Ты что-то придумал? Ты знаешь, как можно мне помочь?! Димке даже стало неуютно под этим восторженным, невероятно доверчивым, можно сказать – как бы дико это ни звучало - щенячьим взглядом. Он не мог, просто не имел права не оправдать эти надежды! «Только бы всё получилось, только бы получилось...» - тяжело, буквально спотыкаясь, пролетело у него в голове. - При одном условии: если у вас есть месторождение магнитного железняка, - мрачно уронил Димка, отводя взгляд в сторону, всей шкурой ощущая безнадёжность задуманного им мероприятия. - Даже ежели и нет – я найду! Не здесь, тако за морем – окияном! – решительно направился к выходу Кощей. – Ну, чего разлёгся? Полетели! Понесёшь меня, и будешь объяснять, как тот железняк должен выглядеть, и чем именно он мне поможет! *** Горыныч уже четвертый час махал крыльями, как заведённый. Они кружили над горами – по счастью, располагавшимися всего в получасе лёту от родной пещеры. Димка слабо себе представлял, как должен выглядеть массив природного магнетита, и ещё более слабо представлял, как именно это должно им помочь. Будет ли магнитить этот магнит? Или он работает только после определенной обработки? Димка вспомнил шарик неодимового магнита у него дома. Он вечно валялся всюду, выкатываясь из самых неожиданных углов, и как раз перед последним выходом из квартиры, парень в очередной раз чуть не убился, наступив на этот гладкий, скользкий шарик. Вот бы его сюда! Но такой вряд ли будет расти, или чего там делают минералы, в природе... В нём, в этом невзрачном шарике, насколько Димка знал, сплав, как минимум из трёх элементов. И даже знай он их названия и имей в наличии, смог бы он сплавить всё это в один комок? А соотношение? А условия? А температура плавления? К вулкану ему лететь, что ли? Впрочем... Огонь! Его собственный огонь! А что если... - Димитрий, ты глаголил, оно должно быть чёрное, аки вороново крыло, да? – возбуждённо перебил столь увлекательные размышления Кощей, всё это время ёрзающий на драконьей спине, не имея возможности сесть поудобнее – игла, за время полёта, кажется, вонзилась ещё глубже. – Вона тамо, впрямо, в ту теснину взор свой направь – не оно? Аки тёмное пятно посередь распадка... Центральный пригляделся в указанном направлении – действительно, впереди будто расплывалось мрачно чернеющее пятно среди серых, местами покрытых чахлой зеленью, скал. - Может и оно... – растерянно буркнул Димка. – Надо поближе поглядеть, пощупать... Сейчас спустимся. - Вниз, вниз, вниз, вниз! – оживились, играющие до того роль декорации, Ладушка и Ванятка, которым уже изрядно поднадоел бесцельный, как им казалось, полёт. – Вона, козёл скачет, да аки борзо! Хватай его! – в один голос, будто сговорившись, радостно орали они. – Ух, рожи́ща какие! - восхитилась уже одна Ладушка. – Лютый, должно быть! Ох, и лютый! Какое благопитание для нас! Хочу, хочу, хочу! А роги те на стенку повесить потребно, уж больно лепо! - А ну, хватит буесловить, дурное семя! – рявкнул дрожащий от нетерпения Кощей. – Ишь, что удумали – до снеди ли нонеча? Ваш главный дело делает, а вы что? Лишь бы брюхо набить?! То всё суета, пустое... Ай! Димка стремительно спускался к намеченной цели, не обращая внимания на возню и болтовню вокруг. Он до рези в глазах вглядывался в тусклый, будто бы подмигивающий ему блеск со стороны гор, пытаясь понять – оно или не оно? Но что можно было распознать при том, что он толком не знал, чего ищет... Тут могло помочь только слепое везение или вмешательство великой и ужасной феи Крёстной. Что именно в итоге это было, неизвестно, но когда до посадки на присмотренном Димкой участке оставалось всего несколько метров, в спину что-то резко и довольно болезненно кольнуло, и одновременно с этим, прямо по уколотому неведомо чем, месту, Кощей скакнул, будто собрался играть в лошадки, и пронзительно, совсем не солидно, взвизгнул. Ладушка и Ванятка, на всякий случай, заорали тоже – уж если кричит сам, не только бессмертный, но и бесстрашный Кощей, значит, случилось нечто из ряда вон выходящее. Димка, чувствуя, что острая боль в спине, чем ближе до скал, тем сильнее, немедленно заложил крен, и полетел прочь, подальше от металлического блеска и, отмахав не меньше километра в несколько взмахов своих огромных крыльев, сел на небольшую зеленую полянку. Все три головы дружно развернулись назад, уставившись на собственную спину, где всё так же продолжал верещать Кощей, но теперь в болезненный вопль вплетались и нотки оглушительной, бешеной радости. - Митенька, душа моя! Да как же... Да вот же... Лепота-то какая! Убрал! Убрал иглу окаянную из плоти моей трепещущей! Да я ж для тебя всё! Проси, проси всего, чего душенька пожелает! Димка обалдело смотрел на собственный гребень, тянущийся посреди его спины, между зубцами которого и сидел до недавних пор, Кощеюшка. Теперь Бессмертный радостно отплясывал там нечто похожее на лезгинку, держа руку между ног, осторожно что-то у себя прощупывая, а у основания одного из зубцов... А у основания одного из зубцов, погруженная в толстую драконью шкуру примерно до середины, пронзительно, ослепительно сверкала в лучах заходящего солнца небольшая обычная портновская игла. *** - Ничего мне не надо от тебя, сколько говорить! – обиженно гундел Димка, отворачиваясь от всё ещё не успокоившегося, несмотря на прошедшие два часа, Кощея. – Я просто хотел тебе помочь, совершенно бесплатно! Мы ж друзья, а ты – плату мне за помощь предлагаешь... Надувшиеся на весь мир, так толком ничего и не понявшие Ладушка и Ванятка с ними обоими с тех пор не разговаривали – им было жаль упущенного архара. Кощей же припрыжку носился по пещере – после того, как с трудом вытащил из Димки заветную иглу – едва сам же её не сломав. Бессмертного теперь волновали два вопроса: куда спрятать иглу, и как отблагодарить Димку. Впрочем, нет, был ещё один вопрос: как известить богатырей, что иглы в нём больше нет? А то ведь так и будут лупить по самому, теперь, после всех перипетий, ещё более дорогому... - Нет, нет, нет! Как же не отблагодарить?! Так нельзя! Я что, по-твоему – хряк неблагодарный? Да и по правилам положено, иначе никак! – Кощей прижал к тощей груди руки, и ойкнул, снова уколовшись о зажатую в кулаке драгоценную иглу. – Хочешь, я сделаю так, что ты сможешь в свой мир забрать половину моих сокровищ? Я бы все отдал, но какой же я Кощей, чахнувший над златом, без злата... А хочешь... - Хочу! – внезапно поднял голову Димка. – Я хочу, чтоб ты с Ягой перетёр насчёт меня! Чтобы я тут остался! - О... О! – притормозил Бессмертный и принялся яростно чесать лысину. – Чувак, да ты крут, в натуре! Димка вот неожиданности взмахнул крыльями, едва не сшибив Кощея с ног порывом ветра, услышав такие речи от сказочного персонажа. Нет, он знал, конечно, что тот вполне может ввернуть современное словечко, насмотревшись по тарелочке с яблочком боевиков и новостей, но чтобы так... - Я.. Это... Перетру, точно! Пусть, ведьма старая, вспомнит правило непреложное – желание богатырю, на правое дело послужившему, положено! А уж ты-то ей не менее чем на три наработал! - Ой, люди добрые, помогите! Что ж это деется-то? Меня возбесившийся богатырь многоплотный, Добрыня свет Никитич, сначильничать хочет! Не можу я вяще! Укройте меня от богатыря лютого! Не люб он мне! Не люб... Через каменный порог пещеры, споткнувшись, влетела головой вперед девушка невиданной красоты, и по инерции всё ещё продолжая бежать, домчалась до кучи соломы, на которой валялся обалдевший Димка и, запутавшись в собственном подоле, упала прямо на его передние лапы. - Василиса? – изумлённо спросил Кощей. - Вот это да... - выговорил с трудом Дмитрий, таращась на выставленную прямо перед его носом пятую точку красавицы, непроизвольно отмечая, что исподнего, оказывается, местные женщины не носят.