Сказки для взрослых или имел в виду я ваши сказки!

Фантазия автора питается комментами или оценками, по выбору!)) Без оных, она буксует, скрипит, и вообще отказывается работать!))))) _______________________________________________________ Минута, и около двора не осталось ни души, если не считать развалившегося на заборе кота. Наглый рыжий зверь сидел на хвосте, бесстыже раскинув задние лапы, демонстрируя всему свету свою принадлежность к мужескому полу, и истово эту самую принадлежность полируя языком. Крапивные кусты зашевелились, и оттуда, постанывая от боли в сведенных за несколько часов сидения в засаде, ногах, выполз громадный мохнатый серый козел. На его спине, так же постанывая, и слабо шевеля конечностями в попытке разогнать кровь, валялась некогда прекрасная, а сейчас оборванная, грязная, зеленоватая девушка, со спутанными, полными репьев, волосами. - Охти ж, лышенько, - простонала она, кулём сваливаясь на траву перед воротами, и жадно глотая воздух, стараясь проветрить легкие от пропитавшего ее насквозь козлиного «аромата». – Никогда больше… Не обращая внимания на жалобные причитания «сестрички», Димка несколько раз не по-козьи присел, разминая трясущиеся ноги, встряхнулся, сделал несколько пробных выпадов рогами, и довольно бесцеремонно толкнул носом девушку под пухлый зад. - Веди нас, Сусанин, герой, заканчивай причитать. Ты даже себе представить себе не можешь, насколько сильно я страдаю! И мои страдания разминкой, мытьем и чистой одеждой не прекратить. Когда мимо стадо коз прогнали, думал все, не сдержусь… А меня еще кобелем называли… Ха! Куда кобелям до козлов… Пошли уже папика твоего искать, пока эта клоняра не приперлась. - Не понимаю я тебя совсем, Вань, - прохныкала Аленушка, почесывая обслюнявленную ягодицу. – Разговариваешь так странно, будто и не ты вовсе… Побежали задворками, я тропочку одну знаю, никаких стражников там никогда не бывает. Доброжир думал думу великую, глядясь в стоящее на столе зеркало – между прочим, венецианского стекла! Такого зеркала не было даже у батюшки-царя, токмо у него, Доброжира. А не было его у царя, потому, что корабль, шедший из Венеции с товарами и дарами от ихнего царя нашенскому, затонул, аккурат у тутошних берегов. Ну, мужичьё сундуки да разные ошмётки и повыловило. Хорошо хоть, Доброжир успел заметить это дело, и перенаправить поток выловленного добра в свой двор, а то бы плакали царские шмотки, канули бы в крестьянских закромах. Вот и это зеркало, хоть и с трещиной посередине, и вспученной от морской воды деревянной рамой, и перекосившейся подставкой, это зеркало сейчас помогало купцу сосредоточиться, и определиться, наконец, что же ему делать – ехать на охоту, не за козленком, конечно, еще чего не хватало! Кабана бы ему какого подстрелить… Или же завалиться в баню, с девками, пока женушки нет. Хотя… Не до девок ему сейчас, ой, не до девок. Молодуха так его укатала нонешней ночью, что в бане разве только косточки размять можно. Доброжир тяжко вздохнул, и зачем-то вопросил у зеркала: - Я ль на свете всех умнее, всех сильнее и страшнее? Неожиданно стекло пошло морщинами и пробасило: - Ты ужасен, спору нет, но супруга всех умнее, всех сильнее и страшнее. Купец охнул, будто получив удар по почкам, и отскочил от стола. Зеркало же не успокоилось, и зачем-то стало показывать какую-то жуткую тетку, ползущую по пластунски по болотным кочкам, временами срываясь с них, и макаясь своим длинным кривым носом в покрывающую болото ряску. - Ч… Что это такое? – пролепетал Доброжир, тряся в ужасе обоими подбородками, и зачем-то обнимая свой живот, словно боясь, что тот ускачет от него, унося с собой утреннюю порцию фаршированного осетра. - Что заказывали, то и показывали, - проворчало зеркало, покрываясь разноцветными полосами и убирая изображение неведомой престарелой мавки. Вместо нее в зеркале опять возник белый, как полотно, купец. – Пятьдесят копеек, потрудитесь оплатить, монетоприемник сбоку в раме. Наступила тишина. Доброжир слепо шарил в пустом кармане кафтана, зеркало же вело себя, как и положено отражающему аксессуару, молча показывая молодого, крайне упитанного мужчину и часть спальни позади него. Купец, выковыряв, наконец, из дырки в подкладке, искомое, дрожащими пальцами зажал монету, раздумывая, куда бы засунуть, и надо ли это делать вообще. Или у него опять начались видения? Как в прошлый раз, когда после свекольной браги на свадьбе, он начал ловить под столом призрачных сусликов, вытаскивая их из-под подолов присутствующих дам. Ушедший в астрал Доброжир не сразу заметил, что зеркало вновь активизировалось, показывая очередную жуткую харю, вместо его собственной. Харя имела громадные рога, длинные, почти заячьи уши, и черную бородищу. Но самое ужасное было то, что эта самая харя неумолимо приближалась, и казалось, скоро не поместится в зеркале. - Ма… Ба… По… Кто-нибудь! – не отводя взгляда от зеркала, шепотом закричал Доброжир, звучно шлепая от страха губами. – Зверь невиданный, уходи! Я заплачу, заплачу, вот деньги! Сейчас щель найду и засуну! Как ни странно, этот вопль души помог – чудовище в растерянности остановилось и зачем-то оглянулось. - Алён, он у тебя что, припадочный? Купец дернулся от звука голоса чудища, судорожно сжимая в кулаке монету, рассчитывая с ее помощью откупиться от спятившего зеркала, показывающего такие реалистичные картинки. Казалось, и правда: чудо-юдо находится прямо здесь, в комнате. Чувствовалась даже сногсшибательная, очень знакомая вонь. - Ванюш, не могу больше, выхожу я! – послышался глухой, отчего-то родной купцу голос. – Добрик, любый мой, я иду к тебе! Доброжир, осознав, наконец, что голоса раздаются не из отражающей поверхности стекла, а позади него, обернулся, и увидел, что к нему, выметнувшись из шкапа, несется нечто. Оно летело через комнату, распахнув объятия: зеленоволосое, косматое, драное, грязное и, судя по кровожадной ухмылке, наверняка, хищное. На козла, стоявшего почти вплотную к нему, купец не обратил внимания и, схватив себя за уши, истошно завизжал.