Сказки для взрослых или имел в виду я ваши сказки!

*** Уже добрых полчаса Димка пытался уверить самого себя, что ему все происходящее не снится. Что это не он сейчас кружит в танце по гигантскому, не имеющему ни начала, ни конца, ни стен, ни потолка, залу, периодически натыкаясь откляченным, чтоб не соприкасаться животом с принцем, задом, на понатыканные повсюду, как свечки в торте, сияющие позолотой и волшебным светом светлячков колонны. Это не «сестрицы», подпирая стенку, злобно скалятся на него, не признавая в джинсовой красотке Золушку, но люто завидуя счастливице, отхватившей себе облюбованного ими принца. Это не на его ягодице до сих пор горит отпечаток королевской длани, от души поставленной высокопоставленным повесой вместо прощального рукопожатия, или хотя бы поцелуя в ручку. И не на него сейчас этот самый повеса маслено поблескивает глазками со своего резного трона, прикидывая, как бы уединиться с будущей невесткой на предмет профпригодности, и выяснения животрепещущего сейчас в его штанах вопроса - а способна ли она ублажить особу королевской семьи? Некое подобие вальса давалось Димке без особого труда, то ли сказывалась тренировка предыдущего владельца тела – Золушка явно грезила принцем, и в надежде на встречу с ним, тайком училась танцевать. То ли помогала Фея Крёстная, но парень проделывал сложнейшие па совершенно не задумываясь об этом. Слегка смущала мысль, что джинсы не слишком подходят для вальса, но это такая мелочь по сравнению с мировой революцией… Не такой уж мелочью, правда, казались отчаянно натирающие стринги – дополнительная пакость от проклятущей Феи, кои не были приучены носить ни тело, ни сам Димка, истово мечтавший сейчас о родных семейниках. Заунывно – депрессивная музыка с претензией на Шопена ввинчивалась «Золушке» в уши, вибрируя где-то в желудке, вызывая непреодолимое желание броситься пузом на пол с размаху, чтобы хоть как-то унять этот зуд. Ну, или хотя бы забросить в желудок какое - никакое питание: ведь до сих пор ни одна сволочь не удосужилась его накормить! Держался он до сих пор, видимо, на морально – волевых, да благодаря волшебству всё той же Феи, потому что, как ни странно, особого голода он не испытывал. И как будто этого было мало – окончательно ошалевший от близости прекрасного видения принц, постоянно норовил сжать несчастную, и без того уже пострадавшую от короля ягодицу, и непрерывно что-то вдохновенно вещал. Его горячечный шепот был совершенно неразборчив, и Димка не обращал на него ни малейшего внимания, пока до него не донеслось слово «Дети». Он затаил дыхание и прислушался. - А второго ребенок у нас будет девочка, и мы назовем ее… Вздрогнув, «Золушка» в ужасе сделала слишком большой шаг назад, и налетела на проходившего мимо незнакомого графа. Впрочем, для Димки все графья были незнакомы. Не ожидавший подобного, невесть откуда свалившегося на него счастья, мужчина пошатнулся, и засучил ногами по скользкому полу, в попытках удержаться в вертикальном положении, уцепившись при этом за камзол налетевшей на него прекрасной, но странно одетой незнакомки. Чувствуя, что падает, Димка дернулся в сторону, но случайно наступивший на край балетки граф, держался за него крепко. Принц был в отчаянии, так, во всяком случае, казалось со стороны ошеломленным зрителям, немедленно прекратившим танцевать и во все глаза уставившиеся на явно спятившую избранницу наследника престола. Он стоял, жалобно вытянув руки, как бы пытаясь удержать неверную, не понявшую своего счастья девицу, бросившуюся на шею первому встречному. Все происходило в полной тишине, и даже музыка смолкла, так как музыканты тоже заметили непонятное оживление в центре зала, и, стараясь слишком сильно не греметь инструментами, подкрались поближе. - Что вы все стоите? – послышался громовой голос Холеры. – Помогите же графу де Катузье! Он пытается спасти принца от наёмной убийцы, а вы смотрите! Она же сейчас вырвется! Толпа охнула и всколыхнулась, подаваясь назад. Димка, представивший, что будет дальше, тоже охнул, и рванул со всей силы, чувствуя, как трещит камзол, слыша, как градом осыпаются на каменный пол драгоценные украшения, и ощущая холод этого самого пола под босой ногой. Граф де Катузье растерянно уставился на куски ткани в его руках, мгновенно превратившиеся в обрывший старой мешковины. Под ногой у него была зажата белоснежная атласная балетка. - Ну что же вы все стоите? – надрывалась Холера. – Стража! Взять ее! С другого конца зала послышался грохот, какой бывает, когда старый раздолбанный грузовик, доверху груженный металлоломом, едет по проселочной дороге. - Э… - вякнул, приходя в себя принц, пытаясь дать понять окружающим, что его никто не пытался убить, и что никого не надо брать. Ну, если только ему. И не здесь. И не сейчас. - А! – проснулся король, приподнимаясь с алой бархатной подушки трона, и растерянно стискивая дубовую волчью голову, украшающую подлокотник – будущий свекор как раз размечтался о расписании, которое он предъявит своему сыночку сразу же после свадьбы: первая брачная ночь, так и быть, принадлежит сыну, но вторая его! Ну, и далее по очереди: через ночь, кроме выходных – выходные, так и быть, опять же, сыночку. В конце концов, он, король уже немолод, увы, и надо оставлять силы для управления королевством. От умиления своей собственной добротой, он утёр набежавшие на свои королевские глаза слезы. Переполняемый чувствами государь собрался было огласить свое пожелание раздать гостям небольшие памятные подарки, а то в кладовых много завалялось разного барахла, а приказать выбросить рука не поднимается, как увидел, что предмет его мечтаний попал в лапы какому-то паршивому ненаследному графинчику. Лапать его будущую невестку?! Не успел король возмутиться таким произволом, как крик какой-то истеричной тётки отвлек его. Кто посмел командовать его стражей? Что? Как? Нападение на наследника?! Димка не стал дожидаться, пока пугающий до печёнок грохот приблизится, будущий свёкор оторвет кусок от своего подлокотника и метнёт в него, а толпа отомрёт и задавит массой. Заприметив совсем недалеко от себя небольшую дверцу, через которую сновали слуги гружёные бокалами с какой-то местной алкогольной шипучкой, он, звонко шлёпая босой ногой, рванул туда.