Гордость потухнет в огне.

Время словно остановили в комнате. Только колышущиеся от ветра шторы и жаркий огонь в камине опровергали это. Полумрак царит повсюду. Окна ещё несколько минут назад выбил сильный порыв ветра и теперь накалившуюся до предела обстановку разбавлял прохладный ночной ветер. Мужчина завис над телом своей ученицы, расположив руки с обеих сторон от её головы, не давая даже шанса убежать. Он вглядывается в синие глаза напротив, пытается понять, как правильнее поступить в сложившейся ситуации. А Василиса просто смотрит, не зная что делать. Дыхание сбилось и стало рваным, щёки налились краской, а руки пробрала мелкая дрожь. Губы стали ярче от недавнего поцелуя, а струйка крови медленно стекала по подбородку. Глаза лихорадочно мечутся по комнате, в конце концов, натыкаясь на мужчину над собой. — «Что я творю?» — мелькает в сотый раз мысль, прежде чем Дух вновь наклоняется и впивается в губы Огневой, терзая их и слизывая выступающие багряные капельки. Языком проводит по нёбу. Старается быть более сдержанным, чем в прошлый раз. Левой рукой задирает край футболки и проводит ладонью по плоскому животу, поднимаясь выше. Он понимает, что одежда явно лишняя, поэтому, разорвав поцелуй, приподнимает девушку правой рукой и снимает футболку, отбрасывая в сторону. Ещё раз коснувшись её губ, он опускается ниже, опаляя шею горячим дыханием. Не может устоять и оставляет отметину, а за ней ещё и ещё, окрашивая хрупкую кожу в алый цвет. Вдыхает запах пергамента, который исходит от юного тела и буквально звереет. — Что ты со мной делаешь, Огнева? — шипит он и кусает выпирающие ключицы, а после проводит языком по укусам. Астрагор не теряет времени и тоже старается как можно быстрее избавиться от одежды. Пальцы хаотично расстёгивают пуговицы. На последние не хватило терпения и он просто срывает ткань с себя. Слышится тихий стук. Пуговицы ударяются о пол и рассыпаются в разных направлениях. Василиса лишь выгибается навстречу, старается быть ближе к мужскому телу, не упускает ни одного прикосновения. Она забывает, с кем сейчас находится в постели. Забывает, просто потому что это не он. Кто-то вместо него, но точно не Дух Осталы. Она водит пальчиками по широкой спине, старается найти точку опоры на внешний мир, но реальность расплывается перед глазами так же нехотя, как с губ слетают позорные стоны блаженства. Только из-за гордости она прикусывает губу, стараясь держать себя в руках, но это невозможно. Невозможно молчать, когда Дух опускается ещё ниже, расстёгивает застёжку лифчика, беря в рот набухший сосок. Огнева просто не может сдерживать бурю чувств внутри, когда чужие губы и руки ласкают ещё девичью грудь, доводя до исступления. Не может не получать удовольствия от происходящего. Она вынуждена признать, что происходящее ей нравится. Сейчас сердце бьётся неповторимо быстро, принося ноющую боль. Наутро оба будут жалеть о случившемся. Но если бы была возможность остановиться, она навряд ли это сделает. Астрагор продвигается всё ниже, проводя губами по животу девушки. Он снимает с неё злополучные брюки, и они повторяют полёт футболки. Юное тело под ним трепещет, жаждет ещё больше прикосновений, выгибается навстречу умелым рукам мужчины. Василиса за всей суматохой не замечает, как они оба остались совершенно нагие. Она отворачивается, старается скрыть пунцовое лицо за ворохом волос. Не хочет признавать поражение, не хочет, чтоб он видел её такой… Сломленной… С разбитой гордостью… Он вновь нависает над ней, предварительно раздвинув и устроившись между ног, убирает рыжие локоны и зарывается в них носом, задыхаясь от наслаждения. Прикусывает мочку уха, посасывая её, и медленно переходит к губам. Но Дух не торопится, чего-то ждёт, наблюдается за синевой в нескольких сантиметрах от лица. На этот раз она тоже старается что-то увидеть. Там, где-то в чёрной бездне она надеется найти хоть немного смысла и желает знать, что с ней не просто так играют. Но ничего нет. Совсем ничего, никаких чувств. Пустота. Вдруг, слёзы начинают тонкими дорожками спускаться по щекам. Губы открыты в немом крике, а тело буквально парализовало болью. Он вошёл в неё, стараясь не причинять вреда, но полностью это сделать не получалось. Мужчина сам уже перестаёт понимать что происходит, когда Огнева обвивает руками его шею, прижимается ближе, желая хоть как-то избавиться от боли, царапает спину коготками, оставляя полосы. Красная струйка крови стекает по внутренней стороне бедра и попадает на шелковые простыни. Внутри что-то причиняло боль от каждого движения, заставляя слёзы литься ещё сильнее. Дух начал вытирать солёные капельки ладонью, попутно целуя каждый миллиметр её лица, желая успокоить и подарить хоть немного наслаждения. — Из-за тебя я схожу с ума, — тихо сказал Астрагор накрывая истерзанные губы своими. Поцелуй на этот раз не был грубым, с привкусом крови и похоти. Не было той животной жажды насыщения. Наоборот, он ласкал её томительно и нежно, растягивая удовольствие как можно дольше. Часовщица сама двинулась навстречу, медленно и осторожно. Она доверилась ему. Тому, кого по сути должна ненавидеть и презирать, стараться победить и при возможности зачасовать. Он ведь враг, тиран и убийца, который желает ей того же. Вот только непонятно, почему до сих пор не убил? Почему заботится о ней? Почему это сейчас происходит? Василиса представляла, что её первый раз будет с Фэшем, тем надменным и нахальным мальчишкой, который оказался абсолютно прогнившим изнутри человеком. Она даже и предположить не могла, что будет лежать под Астрагором и получать наслаждение от всего. Да и она до сих пор не верила, что происходящее — реальность. Огнева решила, что завтра подумает обо всём, будет жалеть о случившемся и проклинать Духа, а сейчас она хотела забыться, отдаться целиком и полностью в крепкие руки. Она желала прижиматься к нему, чувствовать такой же бешеный гул сердца, как и у себя, двигаться в такт каждому толчку и ощущать опаляющее кожу дыхание на шее. Мужчина начал постепенно ускорять темп, вжимая девушку в смятые простыни и матрац. Пепельные волосы хаотично лезли в лицо и прилипали к вспотевшему лбу. Спина саднит от царапин, но его это волнует не так сильно, как Огнева. — Iracundum... Igneus... Dissipaverunt... Mi*, — говорит он, проходясь губами по тонкой шее с красными отметинами. Василиса откровенно стонет, подаваясь навстречу, уже не чувствуя боль. Осталось только нарастающее с каждой минутой тугим узлом удовольствие внизу живота. Оно разгорается, словно маленькая искорка от дуновения ветра, и перерастает в необузданное пламя. Вокруг пары словно сыпятся искры и мечутся молнии. Два тела сливаются, становясь единым целым, чувствуя друг друга всем существом. Поцелуи получаются оборванными, жадными; прикосновения неловкие и желанные; сбивчивый шёпот невнятен и необходим. — Рунис, — выдыхает Огневая, содрогаясь всем телом от удовольствия, испытывая первый в жизни оргазм. Астрагор успевает выйти из неё, и белые капли орошают постель. Он откидывается на кровать, стараясь привести сбивчивое дыхание в норму, но ничего не выходит. Дух прикрывает глаза, пытаясь хоть какими-нибудь оставшимися частицами осмыслить, что сейчас произошло. От осознания произошедшего, он запускает руку в собственные волосы несильно сжимая, надеясь, что это всего-лишь иллюзия его разума. Он слышит тихий шелест покрывала рядом, а после ощущает, как кто-то без особой опаски разглядывает его. Открыв чёрные глаза, он видит над собой Василису. Лицо девушки находится в двух десятках сантиметров от его собственного. Она ничего не говорит. Просто смотрит с минуту, а потом кладёт голову ему на грудь, приобнимает за плечи. Дух просто лежит, перебирая пальцами рыжие пряди. Минут через пять он слышит тихое сопение, старается как можно бесшумнее достать покрывало и накрыть себя с Огневой. Постепенно температура в комнате начала понижаться, пока приятная прохлада не заполнила помещение. Угли в камине ещё неплохо грели, а открытое настежь окно впускало ветер, который сильнее раздувал тлеющие деревяшки. — «Этого просто не может быть. Это полнейшее сумасшествие» — думает Астрагор, осматривая хаотично разбросанные вещи на полу и ученицу, так трепетно и преданно прижимающуюся к нему. На её лице безмятежность, а ресницы иногда подрагивают от прикосновений мужчины. — «Могу поклясться, что слышал своё имя». Дух невесомо целует спящую Огневу в макушку и сам прикрывает глаза, погружаясь в сон. Все разговоры он решил отложить наутро, а сейчас он желал просто уснуть и вспомнить, какого это — спать не в одиночестве. А хитрый мышь всё так же сидел на карнизе, наблюдая за маленьким разгорающимся огоньком, который скоро должен перерасти в пламя.