And I can die when I'm done

Сидеть на одном месте холодно, но встать, чтобы хоть немного согреться, у Бартона нет сил. К тому же, для этого придется оставить Лестера на земле, а об этом сейчас и речи быть не могло. Мерзкий дождь забирается под воротник, затекает под ребра, выстужает кожу. Бартон подтягивает ослабевшего Лестера к себе, дышит ему на ладони, пытаясь согреть. — О чем думаешь? — сипло шепчет Лестер. — О том, что мы никуда не дойдем и замерзнем нахрен, — честно признается Бартон. — Ты всегда был скучным реалистом, — кашляет Лестер. — Это я-то? Кто бы говорил. Это не я работал на скучной работе за двадцать баксов в час и не желал слушать про путешествия и музыку. — И не я. Точнее, не в этот раз. Работа за двадцать баксов была кругов пять назад. — Точно? — не верит Бартон. — Тогда откуда я про нее помню? — Не знаю. Хотя нет, знаю — тот круг для меня закончился во время дождя, поэтому ты помнишь. Бартон вздрагивает, прошитый воспоминанием. Ливень. Машина. Кровь. Он открывает глаза, отгоняя воспоминание. Это было давно. Это было целых пять кругов назад, а может и дальше, а значит, уже не считается. Это было всего пять кругов назад, поэтому воспоминания еще лезут, накладываются на пошлую спираль, рушат хрупкое равновесие, будто гора костяшек домино вдруг грохнулась с высоты на пустое пространство. Самое главное, что это было. — I remember when, I remember, I remember when I lost my mind... — хрипло шепчет Лестер. — Помнишь, ты мне пел? Бартон слушает, снова и снова ощущая накатывающее дежа-вю. Пальцы против воли начинают перебирать в воздухе, будто под мозолистой кожей сейчас появятся струны. Бартон не сильно удивится, если так действительно получится. — Почему ты поешь именно эту? — вдруг спрашивает он. — Почему ее, а не мои собственные песни? — Потому что на твой адский скрим меня сейчас не хватит, — отвечает Лестер и снова кашляет кровью. Это не то, что он хотел сказать на самом деле и не то, что хотел бы услышать Бартон. Впрочем, говорить про их отношения в самом последнем круге, том самом, после которого они снова очутились здесь, тоже не тянет. С взаимопониманием там было не очень. * * * Джерри Проститутка на противоположной стороне улицы улыбалась с таким задором, что Джерри стало неловко. Он улыбнулся ей в ответ, разумеется с клыками, хотя и не стал открыто демонстрировать всю их красоту, плотоядно облизнулся. Шлюха, привыкшая к лосанджелесским фрикам, даже не изменилась в лице, продолжая подманивать его к себе. Ну вот что ты тут будешь делать? Джерри почувствовал недоумение волка, который внезапно обнаружил, что на него пытается охотиться белочка. Похотливая, расчетливая белочка в сетчатых чулках. Джерри вздохнул и отвернулся. В другое время можно было бы попробовать ее, но сейчас он был слишком занят. Правда, со стороны казалось, что он стоит, прижавшись спиной к уличному фонарю и ровным счетом ничего не делает. Но в реальности он дожидался одного знакомого и попутно воспроизводил в уме шифр послания, которое собирался оставить в тайнике, если Пенн не явится и в этот раз. Послание, между прочим, четвертое по счету, на сей раз содержало в себе большей частью ругательства и обещание выдрать Пенну клыки и выставить его на солнышко, если он еще раз проигнорирует старого друга. Джерри знал, что не очень-то справедлив — первые три письма так и не были прочитаны, более того, их даже не вынули из тайника. Но расхлябанность Пенна, который не удосуживался проверить почту, бесила. Джерри вздохнул и снова покосился на проститутку. Та перестала обжигать его вожделением и вместо этого теперь сочувственно кивала ему. Бес побери, ну неужели в этом городе не нашлось иного места для встречи? Район и так напоминал один гигантский притон, а теперь, когда Джерри привлек к себе внимание местного контингента, тут и вовсе стало некофомртно. От мыслей его отвлек подъехавший к фонарю обшарпанный серый седан. Переднее пассажирское окно приоткрылось и показалась сытая рожа с маслянистыми глазками и закрученными наверх усами. - Красавчик, почем берешь за час? Рожа говорила с сильным испанским акцентом и старательно улыбалась, словно пыталась понравиться. Джерри едва не расхохотался от всей ситуации. Взгляды, бросаемые похотливой белочкой стали понятны — очевидно, решила, что они коллеги, только в разных направлениях. Ну что, Джерри, как тебе это? Ты стоишь в самом грязном районе самого грязного города в мире и тебя пытается снять местный фрихолейро. Есть ли куда падать дальше? Джерри наклонился к окну, задумчиво пробарабанил пальцами несложный ритм по крыше машины и вдруг ухмыльнулся чиканосу во всю красу своей зубастой улыбки. Попутно он сверкнул глазами, которые, полностью затянуло черной пеленой, и произнес коротенькую фразу на испанском. Чиканос вытаращил глаза так, будто ему по затылку шарахнули доской для серфинга и несчастные окуляры просто вывалились из орбит. Через секунду он уже отчаянно давил в пол педаль газа и улепетывал с улицы со всей возможной энергичностью. Джерри проводил его взглядом, полным понимания и иронии — он прекрасно знал, какое может произвести впечатление на неподготовленного человека. Давешняя проститутка поглядывала на него с растущим интересом — видимо, если тут и посылали потенциальных клиентов, то те все же не имели обыкновения убегать, очертя голову. Джерри пожал плечами, мол, что с него такого хорошего, взять? Между тем к фонарю, облюбованному им, подъехал еще один автомобиль, на сей раз - пропыленный внедорожник с рогами на переднем бампере. Джерри поморщился, готовясь послать еще одно стереотипное недоразумение этой страны, а то наподдать ему когтями вслед. Но из салона высунулась встрепанная голова Айвена, человека, которого он тут и дожидался. - Джерри! Старина, давно ждешь? Айвен улыбался, как будто встретил старинного друга, которому был очень рад, но даже неподготовленный человек заметил бы, как в глубине его взгляда плещется страх перед вампиром. Да, Айвен знал, кто такой Джерри. Более того, он сам отчаянно жаждал стать вампиром — такой вот казус с полным отказом инстинкта самосохранения. И для того ,чтобы заслужить честь стать бессмертным, Айвен старательно выполнял все поручения, которые на него сыпались от представителей диаспоры кровопийц в этом регионе. Но при этом никто не спешил его кусать — и Джерри, кажется, начинал понимать почему. Айвен не отличался умом и сообразительностью и к тому же имел привычку трепаться направо и налево о своих приключениях. Пока он был просто частью приобщившихся, это не считалось опасным. Но если он сам станет одним из них и захочет по привычке похвастаться — вот тут могут возникнуть проблемы. Джерри подошел к автомобилю и выжидательно уставился на дверь. Айвен смотрел на него в ответ, явно не понимая, в чем загвоздка. Наконец до него дошло и он распахнул перед Джерри дверь: - Эм.... Ты можешь войти, все дела, да, - засуетился он. Джерри лишь поднял одну бровь в знак недоумения — кто ж знал, что этот Айвен настолько кретин? В машину вампир может вломиться, даже если владелец будет сильно против. Требовать же открыть ему дверь сейчас он стал лишь из желания слегка опустить Айвена на место — в отместку за то, что пришлось ждать в этом клоповнике так долго. Но в конце концов ему тоже надоело ломать комедию — он сел на пассажирское сиденье и спросил в лоб: - Где Пенн? Вопрос застал Айвена врасплох. - Э... Понимаешь, тут такое дело? - Ну? - В городе завелся один мститель, - затароторил Айвен. - Он называет себя Ангелом. - Кем? - приподнял брови Джерри. - Ангелом? Или Ангелусом? Видимо, Айвен не знал настоящего имени создателя Пенна. Вряд ли кто-то вообще знал это имя. Но если Ангелус в городе, то... Пенн наверняка решит нанести ему визит. - Я повторю свой вопрос — где Пенн? Айвен сжался в рулевое колесо. - Ангелус его убил. Я не знаю как. Джерри, я правда не знаю!! Джерри ощутил, как в нем просыпается Зверь, спавший почти несколько десятилетий. - Айвен, - едва сдерживаясь, сказал он. - Отвези меня к Ангелу. Или к тому, кто знает, где его найти. Возможно, сегодня тебя будет ждать награда, которой ты так отчаянно желаешь. Айвен поднял на него глаза полные надежды и предвкушения. - Правда? - Правда. И поживее, иначе я начну превращать тебя прямо в машине. Повторять дважды Айвену не потребовалось. Он завел мотор и рванул с места, выжимая педаль газа до предела. Сегодня будет веселая ночь, подумал Джерри, облизывая клыки.