Не все истины нужно знать

Шарлотт, Северная Каролина Аэропорт Шарлотт Дуглас день второй, 14.45 - Замерзли, агент Скалли? – Джеймс вдавил педаль газа, и серебристый «Таурус» плавно завибрировал, выезжая со стоянки. – Я могу включить отопление, – предложил журналист и нажал кнопку обогревателя. Скалли благодарно улыбнулась, почувствовав, как блаженное тепло окутало окоченевшие ноги. Она подумала о теплых и удобных ботинках на дне дорожной сумки. Согласно правилам, прописанным в Уставе для агентов Бюро, на выезде они были обязаны соблюдать дресс-код, как это было принято во всех федеральных учреждениях. И хотя зимой в Северной Каролине температура воздуха обычно не опускалась ниже +10 градусов по Цельсию, но по мере того, как они приближались к Эшвиллу, становилось ощутимо прохладнее. Сегодня утром в аэропорту Вашингтона Скалли в который раз задумалась, что обувь на высоких каблуках, строгий деловой костюм и кобура делали даже самый обычный перелет неприятным. Просматривая документы по новому делу, Скалли снова остановилась на списке людей, который она получила от Малдера. Люди разных возрастов и национальностей, пропавшие в окрестностях Эшвилла... Скалли посмотрела на снимок Марка: улыбчивый блондин, приятная внешность, кому могла понадобиться его смерть? Она тяжело вздохнула. Со статистическими данными невозможно было спорить, если человека не находили в первые трое суток после исчезновения, шансов обнаружить его живым практически не было… С момента приземления самолета в аэропорту Шарлотт Дуглас ее напарник не произнес ни слова и лишь закатил глаза, когда увидел, что журналист поднял сумку Скалли и поставил в багажник машины. Дана демонстративно не обращала внимание на поведение Малдера. Работа прежде всего, таков был постулат для всех агентов ФБР, и во время расследования личным предпочтениям было не место. Они с Малдером уже успели сцепиться в самолете, когда она прямо спросила, почему журналист летит с ними. Гражданское лицо не имело никакого права принимать участие в официальном расследовании. Малдеру это было хорошо известно. За такое прямое нарушение правил им грозил выговор от начальства. Очень спокойно, по всем пунктам, Дана постаралась донести это до сознания Малдера. Но напарник в своей манере, скучным тоном сообщил, что Джеймс имеет полное право лететь куда захочет, тем более что он – журналист, который выполняет свой профессиональный долг. И добавил, очень едко, между прочим, что, воспрепятствовав его работе, они тем самым сами нарушат закон. «Хорошее начало», – мрачно подумала она и решила больше не связываться с ним, по крайней мере, пока они не приедут в департамент местной полиции. Дорога из аэропорта напоминала Скалли о прежних командировках. В последние несколько месяцев, занимаясь бесконечной бумажной волокитой, она с тоской вспоминала о совместной работе с Малдером. В те невыносимые дни она уговаривала себя, что их открытый бунт ни к чему хорошему не приведет. Любой ценой они должны были сохранить свою работу, чтобы однажды вновь вернуться в отдел и продолжить поиски и дальнейшую борьбу. Все изменилось после разговора у Одиноких Стрелков, когда она предъявила Малдеру очевидные доказательства предательства Дианы Фоули, а тот отмахнулся от них, словно от надоедливой мухи. С тех пор постоянная недосказанность и принужденность в общении с напарником только подчеркивала неудовлетворенность от повседневной работы. Стычки с Малдером угнетали ее, это было совсем не похоже на их прежние дружеские препирательства. Казалось, еще мгновение и разразится буря. **** Вчерашний разговор с заместителем директора ФБР Уолтером Скиннером был первым с момента их возвращения к работе в отделе «Секретные материалы». Их руководитель, как всегда, был весьма сдержан и немногословен. Он внимательно просматривал документы дела, пока она излагала полученные от Малдера и Маршалла факты. Плотно сжатые губы и цепкий взгляд военного, прошедшего Вьетнамскую войну, заставляли краснеть и заикаться не только рядовых агентов Бюро, но и высокопоставленных чиновников. «Проверено временем», – думала она иногда, разглядывая непробиваемого Уолтера Скиннера. Вот и вчера, выслушав свою подчиненную, он первым делом поинтересовался, где, собственно, ее напарник, агент Малдер? - Он занимается сбором дополнительной информации, сэр, – поспешно сообщила Скалли. - В самом деле, агент Скалли? – Ирония была столь глубока, что, не зная Скиннера, можно было подумать, что он по-настоящему удивлен. - Сэр, последние события…- она запнулась, но через секунду продолжила: – последние события имели весьма трагические последствия. Всем нам нужно какое-то время, чтобы прийти в себя от пережитого. Скиннер слегка кивнул, рассматривая молодую женщину через стекла очков. Уолтер Скиннер был близоруким человеком, но это не мешало ему многое замечать. Он сразу обратил внимание на то, что последние несколько недель Малдер и Скалли довольно редко появлялись вместе. Между напарниками явно что-то происходило. Но задавая свой вопрос, Скиннер уже знал ответ. Эта маленькая женщина, которую он давно знал и искренне уважал, имела четкие представления о порядочности и доверии. Заместитель директора помнил недавний разговор в кабинете Кёрша, который требовал объяснений по поводу обгоревших останков, обнаруженных в одном из ангаров на военной базе Эль-Рико. - Что все это значит?! – спрашивал он у Малдера, тыча ему в лицо ужасными и шокирующими фотографиями. - Это значит, что будущее наступило и сделок больше не будет, – спокойным тоном сообщил агент, но Скиннер видел, что за его холодным и напускным спокойствием бушует огонь гнева. И тогда, глядя со злостью на Малдера, Кёрш сквозь зубы потребовал ответа от Скалли. - Агент Скалли, поясните. - Сэр, я не стану с ним спорить, – заявила она. И Скиннер уже знал цену ответа Даны Скалли. Она никогда не подставит Малдера, даже если тот будет трижды неправ и виноват. Она сделает все от нее зависящее, чтобы защитить и уберечь его ценой собственных душевных страданий, жертвуя карьерой в ФБР. Двое самых неуправляемых агентов Бюро не вписывались в шаблонные понятия «напарники». - Агент Скалли, а вам неинтересно, куда перевели агента Фоули? – неожиданно спросил он, не глядя на Дану. - А мне должно быть это интересно? – довольно прохладно заметила она. - Хорошо, агент Скалли, – продолжил заместитель директора, словно не услышав вопроса, – беритесь за это дело. Я надеюсь на ваш профессионализм, рациональный подход и своевременную отчетность, – и немного помолчав, неохотно добавил: – Бюро настаивает на привлечении комиссии внутреннего расследования по делу Джеффри Спендера. Но сверху кто-то тормозит процесс. - Сэр? - Вы свободны. И передайте агенту Малдеру, чтобы в следующий раз он соизволил лично прийти ко мне в кабинет. Если он забыл, напомните, ему, пожалуйста, что я снова его начальник. Скиннер кивнул ей, что означало, разговор окончен. Уже перед самым выходом он окликнул ее и как бы между прочим добавил: - Агент Фоули получила назначение в Министерство Обороны. И, пожалуйста, агент Скалли, будьте предельно внимательны и осторожны. Скалли ничего не ответила и молча закрыла за собой дверь кабинета заместителя директора. **** - Джеймс Маршалл – ваше настоящее имя? – отвлекаясь от раздумий, поинтересовалась она у журналиста. - Этот вопрос мне давно не задавали, агент Скалли. - Неужели вы на самом деле Джеймс Маршалл*? – переспросила она. - Я даже взял псевдоним «Джимми Джеймс», когда поступил в Оксфорд. Мне казалось, это будет…круто, – усмехнулся журналист. - Вы говорите об этом с сожалением, мистер Маршалл, – заметила Скалли. - Сложно быть однофамильцем человека, которого еще при жизни называли феноменом и гением. - Кстати, бабушка Джимми Хендрикса была наполовину чероки, – вмешался в разговор Малдер и обратился к напарнице: – Скалли, я и не знал, что ты интересуешься психоделическим роком. - Когда я училась в колледже, то буквально влюбилась в первый сингл Хендрикса, кавер песни «Hey Joe». Хендрикс переделал её под свой стиль… – она запнулась, сообразив, что слишком увлеченно делится своими юношескими воспоминаниями. - Мне бы не хотелось, чтобы в дороге ты подпалила кого-то из нас, давай сначала доберемся до мотеля, – попросил Малдер, с невозмутимым видом поймав гневный взгляд напарницы в зеркальце заднего вида. Атмосфера в салоне ощутимо накалилась, и Маршалл спешно перевел разговор в другое русло. Он заметил на ладонях Скалли аккуратные красные полумесяцы, следы от ногтей, и подумал, что Малдер был не так уж и неправ, когда намекнул на сценический трюк музыканта. Огня в этой миниатюрной рыжеволосой женщине было предостаточно**. ------------------- * Джеймс Маршалл Хендрикс – настоящее имя известного музыканта Джимми Хендрикса. Джимми Джеймс – его псевдоним. Бабушка (Нора Роза Мур) Джимми Хендрикса действительно была наполовину чероки **В марте 1967 года во время гастролей по Англии, был придуман сценический трюк Джимми — поджигание гитары. Сначала это проделывалось только во время исполнения песни Fire («Огонь»). Чез Чендлер (участник группы Хендрикса) вспоминал, что «когда гитару нужно было поджечь, спички подвели. Джимми лежал на спине и чиркал спичками минут пять». Джимми Хендрикс упоминается в эпизоде «Далеко за морем» (1х12): во время расследования убийств студентов, Малдер и Скалли сталкиваются с серийным убийцей Лютером Ли Боггзом, который утверждает, что у него дар ясновидения. Недавно потеряв отца, Скалли убеждена, что его душа разговаривает с ней через убийцу. Малдер предостерегает ее, он уверен, что это лишь трюк, чтобы Боггз мог выбить из агентов отмену смертной казни. Чтобы напарница окончательно поверила ему, он рассказывает, как попросил преступника вызвать дух Джимми Хендрикса. Что, конечно же, тому сделать не удалось.