ТЁМНАЯ ЛЕДИ

Я не любим, но одержим Тобой, Наполнен разум чёрной адской болью, Но даже эту нашу... Нелюбовь Приму, как дар, склонившись пред Тобою, Моя Богиня! Раб смиренный Твой, Растоптанный безжалостной Судьбою, К ногам Твоим повержен, чуть живой, Хоть не любим, но одержим Тобою.

Ты никогда не любила меня, я всегда был Тебе безразличен. Единственным мужчиной, которому Ты хотела принадлежать и телом, и душой, был Тёмный Лорд. А Ты мечтала стать его Тёмной Леди — в какой угодно ипостаси: жены, любовницы, рабыни, жертвы... Ты была одержима нашим Повелителем точно так же, как я одержим Тобой, моя прекрасная Богиня, моя любимая и желанная Госпожа. Как часто Ты приходишь ко мне в моих дневных видениях, но не говоришь ни слова, а только загадочно улыбаешься и снова исчезаешь. Иногда я представляю себе то, чего не было на самом деле, но могло быть, будь Ты хоть немного снисходительней ко мне. А ещё — то, что было единственный раз в нашей жизни, но навсегда осталось в моём истерзанном сердце. После убийства братьев Пруэттов, которых Тёмный Лорд внёс в свой список лиц, подлежащих уничтожению, Хозяин вызвал меня к себе и велел отправляться в имение Лестрейнджей, чтобы обсудить с Тобой, Твоим мужем и деверем план одной операции. Я был несказанно рад этому заданию и поблагодарил Милорда за него. Тёмный Лорд снисходительно улыбнулся: для него не составляло труда прочесть мои мысли и тайные желания, главным из которых была встреча с Тобой. Ведь после того Рождественского отпуска, когда Тёмный Лорд вернул Тебе отнятую им, как плату за спасение жизни, часть Твоей души, я с Тобой больше не виделся. Всё это время я, как командир зондеркоманды Пожирателей Смерти, принимал участие в карательных акциях против полукровок, грязнокровок и предателей Крови из числа чистокровных волшебников, сражался против мракоборцев и Ордена Феникса. Но в минуты затишья и отдыха я доставал Твою колдографию, которую Ты когда-то подарила мне, где Ты была запечатлена такой, какой я впервые увидел Тебя в родовом имении Блэков — весёлой, жизнерадостной, совсем ещё юной девушкой. На этом снимке Ты улыбалась Своей загадочной, лучезарной улыбкой, которая свела меня с ума. Я всматривался в Твои гипнотизирующие, притягивающие взор глаза, похожие на два драгоценных камня, и пытался в них прочесть ответы на мучившие меня вопросы. Мысленно я молился Тебе, как языческий жрец своему Божеству. Эта колдография и сейчас со мной, в моей одиночной палате... Я сохранил её даже в Азкабане, куда попал после исчезновения Хозяина. Твой образ дал мне силы выжить в этой проклятой тюрьме, ведь я жил только одной мыслью и надеждой на встречу с Тобой. Я трансгрессировал в имение Лестрейнджей, как мне и велел Тёмный Лорд, но ваш эльф-домовик доложил мне, что хозяев Родольфуса и Рабастана нет дома и что они вернутся только завтра. — А госпожа Белла? — спросил я у эльфа. Это уродливое существо перепуганно взглянуло на меня своими огромными глазами, его большие уши, похожие на крылья летучей мыши, как-то безвольно опустились. Эльф сбивчиво ответил мне, что хозяйка Беллатрикс у себя, но мне к ней лучше сейчас не заходить... — Это мне решать, что делать и к кому заходить! — рявкнул я на домовика. — Прочь с дороги, мерзкая тварь! Эльф тут же исчез, словно испарился, и я направился в Твои покои. Как ни странно, дверь в Твою комнату была открыта. Ты сидела за небольшим туалетным столиком и курила кальян, дурманящим дымом которого было наполнено всё помещение. На Твои плечики был небрежно наброшен тёмно-зелёный халат, а Твою Божественную наготу прикрывало нижнее бельё чёрного цвета. Ты изумлённо посмотрела на меня, словно увидела привидение. — Долохов? Зачем ты здесь? Я тебя вроде не приглашала... А мой взор был устремлён на Твои прекрасные ножки, покрытые совсем ещё свежими шрамами от порезов. Я понял, что Ты продолжаешь истязать Себя. Но зачем Ты это делаешь? Какую психологическую боль Ты пытаешься заглушить через физические страдания? Ты отставила кальян, встала из-за столика и, поигрывая бёдрами, вплотную приблизилась ко мне. Аромат Твоего женственного тела буквально вскружил мне голову. Сам не понимая зачем, я опустился перед Тобой на колени — как тогда, когда Ты ударила меня по лицу. Мои губы оказались на уровне Твоего животика, тоже покрытого шрамами — от ожогов, — и мне захотелось обхватить Твои бёдра руками и целовать, целовать, целовать Тебя в самых интимных местах. Ты, казалось, прочла мои мысли — совсем как Тёмный Лорд, — и презрительно засмеялась: — Как же вы, мужчины, все предсказуемы! — Твой издевательский тон просто убивал меня морально, я чувствовал себя совершенно раздавленным. — Я знаю, для чего ты пришёл ко Мне: тебе ведь ЭТОГО от Меня надо, не правда ли? Ты узнал, что моего мужа и его брата нет дома, и ты здесь, потому что хочешь меня! Ведь хочешь, правда? — Ты внимательно посмотрела на меня Своими пронзительными глазами, зрачки которых напоминали два озера тёмной воды. — А ну отвечай! — И залепила мне пощёчину. — Ты же так мечтал, как возьмёшь Меня и утолишь свою мужскую похоть Моим телом... — Да, моя Госпожа, да, моя Богиня... — шептал я пересохшими губами, готовясь к новому удару. Но вместо удара Ты сбросила на пол Свой халатик, а потом принялась буквально срывать с Себя чёрные трусики и лифчик, обнажая передо мной Своё изумительной красоты, но покрытое ранами и ожогами тело. Голова моя кружилась от вида Твоей истерзанной Красоты, я уже не контролировал себя и, обхватив дрожащими руками Твои роскошные бёдра, я притянул Тебя к себе и принялся целовать ниже животика, лаская губами и дразня языком Твоё женское сокровище. Ты застонала, но потом снова рассмеялась: — Как ты смешон, Долохов, — хохотала Ты, слегка изгибаясь мне навстречу, — презренный раб, ничтожный, несостоявшийся, как мужчина, человечишко, недостойный ни жизни, ни смерти. Возьми это тело, насладись им, давай же, покажи, на что ты способен, продемонстрируй свою мужскую силу! А я целовал и ласкал Тебя, пытаясь довести Тебя до оргазма. Ты стояла надо мной, закусив нижнюю губку и слегка прикрыв Свои глаза. Твоё тело вздрагивало от моих прикосновений, и наконец Ты закричала от удовольствия и... снова влепила мне оплеуху. Потом Ты велела мне встать в полный рост и разрешила поцеловать Твою роскошную грудь, тоже покрытую следами от уколов иглой. Я обхватил руками Твои ягодицы и, склонив голову, прильнул губами к Твоим белоснежным грудям и розовым сосочкам, слегка теребя каждый из них языком. А потом Ты снова оттолкнула меня от Себя, ударила ладошкой по моим щекам и скомандовала: — На колени, животное, презренный пёс! Ты же и этого хочешь? Хочешь быть униженным? — Да, моя Госпожа, — шептал я, опустив глаза и не смея даже взглянуть на Тебя. Ты взяла в руки плеть и несколько раз ударила меня ею, после чего надела на меня кожаный ошейник и на цепи потащила к Своей кровати. Там Ты велела мне лечь на спину, приковала меня наручниками к спинке, после чего Сама уселась на меня сверху, как наездница, и я почувствовал своей возбуждённой мужской плотью Твой внутренний жар и Твою влагу... Это был самый необычный секс в моей жизни. Мы любили друг друга с какой-то неистовой страстью обречённых. Словно понимали, что другого раза у нас уже не будет. Время от времени Ты била плетью и унижала меня, но Твои удары и оскорбления были мне в радость. Утром, когда я проснулся, мои руки были уже свободны, но Тебя рядом не было. Всё моё туловище ныло, но это была такая сладостная боль, какой я не испытывал никогда раньше. Моя одежда была разбросана где попало. Я встал и начал одеваться, когда Ты вошла, взглянула на меня, насмешливо улыбнулась и сообщила мне, что Родольфус и Рабастан ждут меня в гостиной. Твой голос был холодным и сухим, но я был благодарен Тебе за то наслаждение, которое Ты подарила мне. Первый и единственный раз. За завтраком мы обсудили план нападения на дом мракоборцев Долгопупсов, чей сын Невилл зачем-то понадобился Тёмному Лорду... Родольфус, казалось, даже и не догадывался, что этой ночью произошло в его доме. Или же ему было абсолютно всё равно, с кем спит его жена. А Рабастан был всецело занят поглощением пищи, наш разговор он не перебивал и только кивал время от времени в знак согласия.