По ту сторону Неба

Смутные сомнения одолевали его ещё с момента появления в этой мировой линии. Вот ты был жив, стал навязанным тебе с появления Реборна боссом семьи Вонголы, а потом ты умер. Паршиво, глупо, уморительно — как собака. А после ты был уже в странном пространстве, и как финал — новое тело с изъяном и отвратительная жизнь в целом. Всё то, что ты кровью, потом и адскими стараниями добился, — впустую. Злая ирония, рок. Цуна не знал, как это ещё обозвать. Возможность жить как обычному человеку, не связанному с мафией. Он встретил эту возможность позитивно. А потом много чего произошло, всё завертелось, закрутилось, и Савада понял: это уже твоё, какой смысл отворачиваться от этой своей стороны. Точки над «i» были наконец-то расставлены. — Семью, говоришь? — Реборн поднялся с колен и вновь уселся в кресло. — Да, — кивнул Цуна. — Хорошо, я тебя понял, — кивнул Реборн. — Только сперва… — Что? — …сними куртку уже. Цуна почувствовал себя неловко. Хаято прыснул в кулак, Такеши громко расхохотался. Хром вопросительно склонила голову набок, не понимая, чего тут смешного. Остальные же оценили иронию сполна: безобидно выглядящий, в общем-то, парень в куртке-парке и укутанной чуть ли не по самый нос шарфом, разглагольствовал о новой семье. Савада сподобился снять верхнюю одежду, и уже в школьной форме плюхнулся на удобный диван прямо с ногами. Реборн встретил это неодобрительно, но ничего не сказал. — Цуна, — обратился к нему Хаято, — так какого рода семью мы будем создавать? — Честно? Без понятия! — задорно выдал Цуна, чем огорошил присутствующих. Реборн устало прикрыл глаза ладонью. — Ты как был дураком — так и остался. — Твой босс — дурак. Грустно тебе, поди, Реборн, — усмехнулся Цуна. Сегодня наконец-то пришло облегчение. Жизнь снова окрасилась в цвета и заиграла красками. — Но получается, ты хочешь создать что-то новое? — радостно спросил Такеши. — Именно, — согласился Цуна. — Что-то не похожее на Вонголу. Иной путь, иная дислокация, иные цели. Всё другое! Хаято и Реборн призадумались. — То есть ты и с законностью ещё не определился? — спросил репетитор. Савада не ответил. Он с удобством лежал на диване и смотрел в потолок. Он наконец-то свободен от проклятия «Вонголы». Это было его, и только его решение.

***

Ночью разразилась гроза. Цуна вскочил на кровати под яростную вспышку молнии. И затем бабахнуло так, что он вздрогнул. Занавески колыхались от ветра. Цуна с опозданием вспомнил, что решил не закрывать окно, хоть на улице с вечера и накрапывал дождь. Как показала практика, это оказалось глупо. Вздохнув, Савада вытащил штекер зарядки из протеза и откинул одеяло. Поставив босые стопы на пол, он поднялся. В комнате было тепло, даже душно. Холодный ветер заглядывал в комнату вместе с мелкими каплями, отчего на полу перед окном образовалась небольшая лужа. Цуна поёжился. Он никогда не любил сочетание духоты и ветра. Оно липким покровом укутывало кожу, отчего становилось некомфортно. Обняв себя за плечи, Цуна направился к окну. «Интересно, я вообще засну под такой грохот?» — пронеслось у него в голове, когда он потянулся к оконной раме. В спышках света, произведенных молниями, его сзади заключило в объятия что-то невероятно холодное. Настолько холодное, что почти ледяное. Он явственно почувствовал чьи-то руки. В следующее мгновение Цуна полетел вниз из окна. От ужаса всё перед глазами побелело, но он ухитрился на лету обернуться. В оконном проёме словно зависла пустота, по очертаниям напоминающая человеческий силуэт. И смех, смех. Слышался гадкий детский смех. В следующее мгновение Цуне пришлось сгруппироваться для падения. Хоть и второй этаж, но падать-то всё равно больно. Спина и левый бок отдались вспышкой невероятного дискомфорта. Из лёгких вышибло воздух, он с трудом смог вдохнуть. В доме началась возня. Включился свет в угловой комнате, принадлежавшей Хром. Девушка подняла вверх раму и высунулась вниз. — Босс?! С вами всё в порядке?! Цуна, уже немного отошедший от боли, смог чуть приподняться на локтях, уперевшись ладонями во влажную, размягчённую дождём почву. С неба стеной лилась вода. Каштановые пряди прилипли к лицу. Глазам было трудно видеть сквозь облепившую веки воду. Когда Цуна смог подняться на ноги, входная дверь уже открылась, и из дома выбежали его друзья. — Что случилось?! — взревел Хаято. Взгляд Савады вновь устремился на окно его комнаты, но того силуэта и след простыл. Он недоумевал: это призрак или мировая сущность вновь начала строить свои козни против него. — Не хочу сейчас это обсуждать, — покачал головой Цуна, содрогаясь от холода каждой клеточкой своего нетренированного тела. Его заботливо сопроводили к входной двери, но стоило ему только пересечь порог, как холодная длань коснулась его лба, и мир окрасился в темные цвета, после чего его посетил новый инсайт. Страшнее прошлых разов, жестокий и слишком… правдивый. Инсайт показал ему смерть двух человек. Одного из них Цуна знал хорошо. Даже слишком.