По ту сторону Неба

Цуна добрался до вокзала достаточно быстро. Зная Намимори как свои пять пальцев несложно найти наиболее удачную из дорог, да и не такое уж и интенсивное движение в городе. Цуна думал, что Шоичи припозднится, но к его удивлению тот уже топтался у автоматов для покупки билетов на поезд. — Ничего себе ты быстрый, — улыбаясь, окликнул друга Савада. Ему было невероятно радостно видеть этого парня живым и здоровым. — И тебе привет, Цуна-кун, — внимательно оглядывая его снизу вверх, кивнул Ирие. При этом он держался рукой за живот, что не осталось без внимания. — Главное в постели таким не будь, — подмигнул ему Цуна, шутливо пихая в бок. Когда на него вылупились огромными, чуть ли не на выкате глазами, он пожал плечами. — Ну, а что? Всегда есть время тупой шутке. Даже с утра. Шоичи поглядывал на него недоверчиво, не отрываясь. Стало немного неловко. Цуна всякого нахватался в своё время, по прибытию в Италию. Вот уж там-то ему быстро сломали все шаблоны и стереотипы, и он понял, насколько же закомплексованный народ японцы, сколько у них странного с точки зрения европейцев. Оказавшись в этом мире, в школе Савада вёл себя более-менее, хотя уже там успел отличиться, открыто отделив себя от коллектива. Именно за это его тогда и попытались наказать хризантемами на парте. — Я ширинку, может, не застегнул? Или причесаться забыл? Хотя у меня всегда на голове шухер, — нахмурившись, спросил Цуна. Опустив взгляд вниз, он осмотрел себя донизу: куртка-парка с шарфом по самый нос, школьные брюки и кроссовки, которые ещё прошлому хозяину тела заботливо подарила Занзас. Обувь была до пафоса дорогой, прямиком из Америки. Бренд, чтоб его. Но дико удобные и, что приятно удивляло, ноги в этих кроссовках не мёрзли даже осенью. Цуна собирался ходить в них и зимой. Запоздало он поймал себя на мысли, что Занзас слишком уж много всякого-разного дарила тому Саваде Цунаёши. Последний подарок в виде живой руки до сих пор вводил его в ступор. — Н-нет, всё нормально, Цуна-кун, — затряс головой Шоичи. — Тогда давай поторопимся, поезд скоро подкатит. Савада поднялся по ступенькам и подошёл к автомату. Выбрав нужный маршрут с пересадками до Токио, он выгреб из кармана кучу мелочи и стал методично забрасывать её в слот монетка за монеткой. Отчего-то прикусив губу, Ирие кивнул каким-то своим мыслям и встал у соседнего автомата. Получив по аккуратному маленькому билетику, они прошли через турникеты к перрону. «Мои бедные руки, — подумал про себя Цуна, убирая немного озябшую кисть в карман куртки. — Надо бы прикупить перчатки». Пришёл поезд. Ребята прошли в салон и сели в середине одного из центральных вагонов. Им с трудом удалось занять самые удачные места — пассажиров оказалось предостаточно, многие ехали на работу. — Ну и времечко ты выбрал, Шоичи-кун, — внезапно пожурил друга Цуна. — А? — удивился Шоичи. — Ты о чём? Цуна покрутил пальцем в воздухе. — Для поездки в Токио за своими гаджетами-шмаджетами. — Это… — Шоичи имел озадаченный вид. — Ты же не за ними ехал? Ну, признайся же. Савада смотрел на него лукаво, с иронией. Словно знал правду. Ирие уставился в окно, избегая взгляда до неприличия внимательных карих глаз. — Цуна-кун? — произнёс с какой-то неуловимой интонацией Шоичи. — М-м? — Мы же друзья? Цуна был поставлен в тупик таким вопросом. Только развалившись на сидении, собираясь вздремнуть до пересадки, он повёл плечами и подобрал под себя приятно удлинившиеся с возрастом ноги. Сильно выше он не стал, но по росту с Хаято и Хибари из того, другого мира, он сравнялся. Впрочем, кости всё ещё иногда поламывало, так что он надеялся вытянуться ввысь еще немного. — Вопрос глупый, минус два балла, — буркнул Цуна. — Буду считать за согласие, — сам с собой согласился Шоичи. — Ага-ага. — Могу я кое-что узнать как твой друг? — с какой-то затаённой надеждой спросил Шоичи. — Ну? Ирие мялся. Он держался руками за живот. Савада если сперва забавлялся этой реакцией друга в самом начале встречи, то сейчас уже прямо чувствовал некий подвох в предстоящих вопросах. — У тебя раздвоение личности? «Прямо в лоб, — усмехнулся Цуна. — Узнаю старого Шоичи-куна. Исследовательская жилка сейчас как клюнет меня в нос». — Определённо нет, я когда-то даже проверялся, — честно ответил он вслух. — Тогда… — Шоичи замялся. Савада вздохнул. — Да спрашивай ты уже. Говоря А говори и Б. — Большой-большой секрет… — начал было Ирие, но тряхнул головой. — Твоё поведение так сильно изменилось из-за… твоего знания? Они говорили не слишком громко. Окружающие их пассажиры были заняты своими делами. Немногие звуки глушились шумом поезда. Цуна закинул ногу на ногу. — Даже и не знаю, что тебе на это ответить. Я мало понимаю из того, о чём ты говоришь. Признаться честно, после моей последней лёжки в больнице мои воспоминания слишком разрозненны. Куча всяких пробелов, некоторые факты не сходятся. Я даже не помню нашу с тобой первую встречу. Как и вторую. — Ты сейчас серьезно? — расстроившись, спросил Шоичи. — Более чем. На третью я спас тебя, вот с этого момента уже воспоминания лучше. Савада не лгал. Много воспоминаний затерялось при объединении его личности с личностью предыдущего владельца тела. Самые яркие или грустные фрагменты в основном остались, но и тут были свои пробелы. Заполнить же эти несостыковки было некому. До прибытия друзей из того мира он не мог понадеяться абсолютно ни на кого. Занзас не в счет. С ней ситуация была иного колёра. — Значит, ты знаешь о второй встрече?.. — Да, — согласился Цуна, — но не помню содержание. Буду благодарен, если ты просветишь меня. Дрожащим голосом Шоичи рассказал ему про злополучное использование Десятилетней базуки. Заикаясь, глотая слова, он терялся в повествовании. Цуна слушал его очень внимательно. — М-мог ли… Мог ли я тогда повлиять на твоё будущее?.. Вдруг ты из-за меня… Знаешь… Временной парадокс… Это устройство слишком странное… — Точно нет, — огорошенный такой новостью, оборвал его Савада. Из той горы макулатуры он уже успел кое-что бегло пролистать. — Если следовать гипотезе хронологии доктора Хокинга, изначально нельзя делать что-то, что может вызвать временной парадокс. И если бы базука была такой жуткой, как ты говоришь, я и мои друзья давно бы… Кхм, — он одернул себя. — В общем, тут не твоя вина, да… Сообщение о собственной смерти порядком огорошило. Вся показная игривость, которая у него еще совсем недавно имелась, улетучилась. «Может, это предсказание для того Савады Цунаёши?» — пытался себя успокоить он. Но что-то ему мало в это верилось. Они доехали до нужной им станции и уже там пересели на другой поезд, путь которого лежал в Токио. Вагоны были забиты, и им пришлось встать у дверей, буквально вжавшись в более-менее свободный угол. — А что ты ещё хотел спросить? — чуть придя в себя, поинтересовался Цуна. — Как ты узнал, что я собираюсь в Токио? — упрямо спросил Шоичи, хотя ещё сравнительно недавно Цуна отшутился по этому поводу. Толпа прижала двух парней ближе друг к другу. Им обоим чуть не выдавило внутренности от такого живого пресса. — Ты поверишь, если я скажу, что у меня есть некие… силы? — нащупывая почву, осведомился Савада. — Конечно, — последовал мгновенный ответ. — Я видел одно из проявлений твоей так называемой силы, когда ты спас меня. Так что ничего удивительного. Я во многое готов поверить. — Вот на неё и спишем, — коварно улыбнулся Цуна. Шоичи удивлённо открыл рот. — Ну и вредный же ты, оказывается! Цуна рассмеялся. А затем серьёзно произнёс: — Концерт точно стоит такой мороки? — Да, — действительно уже ничему не удивляясь, согласился Шоичи. — «Кровь и перцы» невероятны, я еле-еле достал билет! Подшучивая друг над другом вплоть до конца их недолгого путешествия, они доехали до окраин префектуры Токио. Всё разительно отличалось от недавних пейзажей полей. Высотки самого Токио торчали острыми зубами, точно скалились. …Антитишина. Гудение города и какофония из голосов и шагов толпы. Цуна стоял посреди улицы. Он сокрушительно вздохнул, когда подумал, что порядком отвык от такого шума. Намимори был слишком спокоен. Это порядком притупило его слух. Им с Шоичи пришлось временно разделиться — друг чуть ли не горным козлом поскакал к месту проведения концерта. Пока бояться было нечего. До трагедии оставалось более четырёх часов. Дождь с градом пойдёт ещё нескоро. Он возвёл руки к тёмно-сизому небу, сцепив их в «замок». Отчего-то это движение показалось знакомым. «Что же по ту сторону Неба?» — подумалось Цуне. Другой Савада Цунаёши был не так прост, как мог показаться сразу. Честно говоря, он бы не хотел оказаться на его месте: совсем один, против всего и всех, нелюбимый и ненавистный самому миру. «Что же ты скрываешь?» — подумав об этом, Цуна расцепил пальцы и отвёл взгляд от набирающего черноту токийского неба. «Но мне ясно одно». В одном он был уверен. «Все, что я делаю, зависит целиком и полностью от меня. Все факторы, на которые я не могу повлиять, будут повернуты против меня. Только если я живу по этому принципу, я могу выжить». Решив перейти к «Макдональдсу» через дорогу по мудрёно затреугольженной улице Сибуи, Цуна хотел было пойти по зебре на зелёный, но остановился. Сначала ему подумалось, что ему привиделось, но со спины фигурка слишком напоминала ему кое-кого. Да и пламя пусть ещё блёкло, но всё же чувствовалось в крошечном тельце. Он отступил назад и развернулся по направлению к маленькой девочке лет четырёх-шести на вид, после чего направил стопы именно к ней. — Почему ты стоишь одна? — спросил он у ребёнка. Ему словно в душу заглянули глубокие синие глаза, смотрящие из-под ровной чёлки. Волосы всё с таким же тёмно-зелёным отливом. Маленькая шапочка и бежевое двубортное пальто, сапожки по колено, миленькая детская сумочка через плечо и ощущение пустышки Аркобалено под одеждой. Юни Джильо Неро. — Женщина, которая заботилась о Юни по просьбе мамы, бросила её. Содержать Юни дорого, — честно ответила девочка. Её глубокие голубые глаза смотрели в его собственные. Он присел перед ней на корточки. — А тут ты чего стоишь? — спросил Цуна уже, в общем-то, предугадывая ответ. Слишком уж хорошо он знал её. — Юни видела будущее, — она протянула к нему свои маленькие ручки в тонких перчатках и ухватилась за куртку. — В будущем братик нашёл Юни и забрал её с собой. — Лет-то тебе сколько, чудо? — хмыкнул Цуна. Похоже, дети будут окружать его пожизненно. Это точно карма. — Пять! — радостно выдала кроха, улыбаясь такой знакомой, переполненной теплом улыбкой. Его ладонь приземлилась на её головку. «Реборн меня с потрохами сожрёт, если я брошу его племянницу одну», — с иронией усмехнулся Цуна. Впрочем, его всегда интересовало, как Юни выживала до встречи с Гаммой и семьей Джильо Неро. Да и отказать ей в помощи он не мог. Должок со старых времён ещё остался.