По ту сторону Неба

Цуна нёсся по коридору как угорелый. Ему даже оборачиваться было не нужно — он и без того знал, что его преследует Кёя. Да и терять драгоценное время на это смысла не было. «Да что этот чёртов Цуна сделал ему?!» — отталкивая двоих парней, перекрывших дорогу, подумал Савада. Они упасть не упали, но путь перекрыли. Цуна уже понадеялся, что Кёя из-за этого не сможет его преследовать, но нет. Тот, используя парней как трамплин, просто взял, и перепрыгнул чуть ли не половину коридора. — Да твою ж!.. — запаниковал Савада. Жажда убийства со стороны Хибари Кёи была слишком сильной. Он бежал и бежал вперёд, уже напрочь запутавшись в планировке школы. Та была частной, а потому сильно отличалась от обычной. Хибари Кёя не отставал. В конце коридора замаячила толпа школьников, стоящая возле какого стенда. Гипер-интуиция завозилась, подсказывая, что это шанс. Школьников было достаточно много, чтобы задержать даже Кёю. Цуна видел просвет между ногами ребят. «Была не была!» Решившись, Цуна разогнался и прыгнул вперёд, ласточкой поднырнув под ногами у школьников. Те, испугавшись, тут же скучковались, не давая Кёе повторить фокус. Не останавливаясь, Цуна понёсся дальше. Он выбежал в то ли холл, то ли смыкающее несколько зданий пространство. Это было просторное помещение с парой диванов и автоматами с едой и напитками, и чуть левее куда-то наверх уходила дугообразная лестница. Сил бежать больше у него не было. Он решил спрятаться за самым дальним автоматом с напитками и затаился в самом углу. Даже рот прикрыл и задышал как можно спокойнее, тише. Кёя был совсем рядом, Цуна его чувствовал. Но проверять не стал, благо, на это мозгов хватало. И тут прозвенел звонок на урок. «Ничего себе, мы десять минут играли в кошки-мышки», — выдохнул Савада, когда Хибари что-то со злостью пнул и покинул помещение. Цуна вылез из своего убежища. У него немного тряслись колени от такого усиленного бега. К марш-броскам он всё ещё не был готов. Стряхнув с брюк пыль, приставшую во время пряток, он быстрым шагом побрёл назад, пытаясь вспомнить дорогу. И, конечно же, он опоздал. — Савада, почему ты опаздываешь в свой первый же день? — холодно встретила его учитель математики, уже начавшая объяснять новый материал. — Именно потому, что это первый, — ответил ей Цуна, подходя к своей парте. — Я попросту заблудился в школе. Извините, такого больше не повторится. — Нечего было далеко уходить, если не ориентируешься. — Может, мне тогда не следует присутствовать на вашем уроке? — вздохнул Цуна. — Всё равно он ничего не даст, почти все ученики ходят на дополнительные занятия и в подготовительные школы. Давайте не будем продлевать этот фарс, и вы продолжите свою работу? Класс даже притих, в предвкушении ожидая, что же будет дальше. Кёя сверлил спину Цуны взглядом, чуть ли не прожигая в нём дыру. Ощущение было не из самых приятных. — Позже зайдёшь в учительскую, — не сдалась учитель, но урок продолжила. Ради приличия Цуна даже открыл тетрадь и стал механически записывать за ней решение уравнений. Спустя какое-то время раздался шорох бумаги и точно к нему на парту приземлилась записка, аккуратно свёрнутая вчетверо. Цуна обернулся и увидел недобро смотрящего на него Кёю. Впрочем, страшно не было. Он и убегал-то ранее лишь потому, что не хотел проблем. «Как же бесит», — вздохнул Савада и осторожно развернул бумажку, не желая привлекать к себе внимание учителя. Он бегло пробежался по написанному. Кёя писал следующее: «И не надейся убежать от меня. Я тебя всё равно достану». Цуна непроизвольно захрипел носом, выдыхая через ноздри, из-за чего на него оглянулась сидящая рядом одноклассница. Получилось несколько громко. Цуна схватил ручку и принялся писать ниже свой ответ. «У тебя с головой всё нормально? Ты нереально бесишь. Хватит заниматься дебилизмом в школе. Давай решим наши дела после уроков и не будем никому мешать». И сложил бумажку точно по сгибам, после чего попросил соседей по партам передать записку адресату. К удивлению Цуны к нему прислушались. На перемене Кёя его не трогал. Самого же Цуну потащили в учительскую и перебрали ему все косточки. На всю эту тираду он предложил два решения: или он не ходит на бесполезные уроки математики и ему не ставят прогулы, или он идёт искать директора или его зама и конфликт решается уже через них. Учителю очень понравился первый вариант и они полюбовно разошлись. Цуна вернулся в класс. Дожив до большой перемены, начавшейся в 12:35, он прихватил сделанный Хром бенто и ринулся к школьным автоматам, не желая торчать в заполненной столовой. Тихо и мирно перекусив, он со звонком в 13:20 вернулся в класс и отсидел оставшиеся занятия. Перед последним уроком написал Реборн, спрашивал, когда его забирать. Цуна попросил заехать чуть позже, коротко сказав, что появилось одно дело. К четырём у него уже пухла голова. Кёя буквально пожирал его взглядом. Школьный звонок, оповестивший всех о конце учебного дня, Цуна встретил стойко. Он неспешно собрал вещи, надел куртку и замотал шею любимым шарфом, после чего подхватил рюкзак и мешок со сменкой и стал дожидаться Кёю. Тот настороженно поднял брови, он явно ожидал, что Цуна сбежит. — У кого-то стальные нервы, — поравнявшись с ним, усмехнулся Хибари. — А чего мне бояться? — устало ответил Цуна. Под заинтересованными взглядами они покинули класс, спустились вниз и переобулись. Улица их встретила холодным ветром, бьющим прямо в лицо. — Я даже готов выслушать твоё предсмертное желание, — оскалился Кёя, когда они вышли из школы. Цуна оценивающе осмотрел с головы до ног Кёю. Его целый день, как они увиделись, мучил вопрос: что же с ним произошло? Тот гордый, самовольный и прекрасный в своей агрессии человек сейчас отличался от привычного ему образа. Словно Кёе оборвали крылья и он больше не смог летать. Хибёрда тоже не было видно. Откинув голову назад, Савада уставился в серо-белое небо с тёмными прорезями и едва пробивающимися через тучи отсветами солнца. Облизав порядком подсохшие губы, он выдохнул облачко пара изо рта. Облака сейчас были похожи на стоящего рядом человека. Такие же мрачные, надорванные. — Я понимаю, что тебе что-то сделал Савада Цунаёши, но я — совершенно другой человек. Не знаю только, сможешь ли ты это понять. Он опустил голову и посмотрел прямо в серые глаза Хибари. — Что за дикости ты мне тут втираешь? — холодно ответил ему Кёя. Цуна подул на начавшие замерзать ладони. — Прежде чем мы решим всё дракой тапками, мы можем поговорить в спокойной обстановке? Ты же умный парень. Холодный взгляд чуть раскосых серых глаз мог заморозить на месте. Жаль только, что это было лишь жалкой пародией на Хибари Кёю. — Поблизости есть торговый центр, там готовят неплохие бургеры, — дал свой ответ Кёя. Цуна не мог не улыбнуться. Хибари Кёя в его памяти всегда был связан с гамбургерами — целым ли, или только мясной котлетой. Грозный ГДК Средней Намимори был широко известен своими пристрастиями. Люди в других мирах не менялись. Вот только почему тогда тот, другой Савада Цунаёши, был не похож на самого Цуну? Они миновали школьные ворота. Кёя повёл его по хорошо убранной улице. Деревья уже успели лишиться листвы, но жухлая сухая трава виднелась на лужайках. Пустые клумбы зияли чернозёмом. Ноябрь всегда был таким. Осень сильно отличалась от привычной Цуне итальянской зелени в это же время года. Чуть в стороне от какого-то муниципального здания, через пол улицы, шла оживлённая трасса со снующими туда-сюда машинами. Рядом стоял торговый центр. Они с Кёей прошли через вращающуюся дверь. В голове Цуны даже пронеслась мысль, что эти четыре двери, закреплённые на центральном валу и вращающиеся по вертикальной оси, прямо как бывшие отношения с его хранителем Облака. Вроде и вместе, но стоит замешкаться, как что-то их разделяло. На одной волне они почти никогда не были. Хибари Кёя всегда оставался вольной птицей. Поднявшись на эскалаторе на третий этаж, они оказались посреди зала общепита. Тут были как знакомые Цуне «бренды», так и национальная кухня. Кёя направился за своими бургерами. Сам Цуна, ностальгирующий по Италии, заказал себе пару кусков пиццы и латте. С подносом он принялся искать столик, и, найдя свободный, он тут же водрузил на столешницу поднос. Кёя ожидал свой заказ. «Никогда не думал, что буду сидеть с ним и мирно есть, — повесив на стул куртку, покачал головой Савада. — Этот сумасшедший мир сводит меня с ума». Наконец к нему подошёл и Кёя, держа в руке бумажный пакет с едой. Со стуком поставив на стол стакан с колой, в которой зазвенела куча льда, он прямо в пальто приземлился на стул. Цуна пожёвывал пиццу, отмечая, что она отвратительна. Перец так вообще был не к месту. Японцы не умели делать пиццу. Он это давно понял. Сыр и томатная паста тоже оставляли желать лучшего. — Тебя сейчас разозлят мои вопросы, но могу я начать? — смочив горло латте, спросил Савада. — Я уже тебе говорил, — холодно ответил Хибари, — что я позволю тебе предсмертное желание. Спрашивай. Цуна зажал между ладоней стаканчик с латте. — Где Хибёрд? Глаза Кёи налились кровью. — Ты смеешь это спрашивать, когда сам прикончил его два года назад? — Вот как… Он чего-то такого и ожидал. Другой Савада Цунаёши делал странные вещи, и пусть ему пока было известно мало, но Цуна уже давно перестал чему-то удивляться. Особенно после того случая с красными ториями. — Хорошо, следующий вопрос. Почему ты без тонф? Кёя одарил его злой улыбкой. Вцепившись в бургер так, словно это плоть Цуны, он откусил огромный кусок булки. — Мне не разрешено иметь при себе оружия. Тебе ли не знать. — Почему? — не сдавался Цуна. — Потому что когда я пытался тебя убить, меня схватила полиция. Думаю, ты это подстроил? Я год батрачил на общественных работах в специальном учреждении. Я несовершеннолетний, посадить меня пока нельзя. — И всё равно ты хочешь меня убить? — фыркнул Цуна. — Я всё равно собирался тебя найти и забить до смерти. Ты лишь облегчил мои поиски. Савада задумчиво поболтал стаканчик с остывающим латте. — Ты хочешь отомстить за Хибёрда? За свою птицу? — Уже нет, — сверкнул глазами Хибари. — Тогда причина?.. — Я потерял возможность жить, как мне хотелось. По твоей вине. — То есть, тебе просто не хватает свободы в Японии? Цуна удивлённо хлопал глазами. — Можно и так сказать, — уклончиво ответил Кёя. Поднеся к губам стакан, Цуна принялся медленно цедить жидкость. Положив локоть на подлокотник, он стал задумчиво постукивать пальцами по столешнице. — Значит, если у тебя снова будет свобода действий, то ты не захочешь меня убивать? — прямо спросил он, подумав. Теперь настала очередь Кёи удивляться. — Может быть. Цуна водрузил оба локтя на стол и положил лицо на раскрытые ладони. — Через месяц я со своими товарищами улетаю в Италию. Ты можешь как присоединиться к моей группе, так я могу пристроить тебя в одно место, где закон не писан. В одну организацию, которая имеет разрешение лишать жизни неугодных. Эта самая организация не ограничивает свободу своих людей, они творят что хотят. Плюс ты сможешь стать сильнее. Что скажешь? В серых глазах загорелись искорки интереса. Цуна с удовольствием отметил, что его собеседник стал чуть больше походить на привычного ему Хибари Кёю. — Ты сейчас не обманываешь меня, пытаясь заговорить? — недоверчиво спросил Кёя. В голове Цуны возникло лицо босса Варии, которая только поблагодарит, если он притащит ей занятного кадра. Учитывая количество фриков в независимом отряде убийц, хуже точно не станет. — Тогда по рукам? Я пристрою тебя в это место, а ты взамен не пытаешься меня забить до смерти. Кёя протянул руку. Цуна принял её. Они скрепили соглашение крепким, даже слишком, рукопожатием. — Но за Хибёрда я тебе, всё же, врежу. — Эй!